– Вы по какому вопросу? – спросил мужчина у Вероники, не поднимая глаз.
– Видите ли, у меня очень деликатная тема, и я даже не знаю, как ее сформулировать. Мне нужна квалифицированная консультация по вопросу партнерства, вернее, соучредительства.
Юрист наконец поднял глаза и увидел, что Ника до сих пор стоит перед его столом. Он, как бы опомнившись, засуетился.
– Что же вы стоите? Присаживайтесь, в ногах правды нет. Если вас интересует этот вопрос на профессиональном уровне, то разговор предстоит долгий.
Вероника стояла и не могла двинуться с места, будто ее ноги в одну секунду превратились в пудовые гири. Никогда в своей жизни она еще не видела столь прекрасных голубых глаз. Они составляли неповторимый контраст с густыми черными волосами, просто упасть и не встать. А взгляд у этого юриста был такой, что, предложи он Нике прямо сейчас и здесь заняться любовью, она бы не сумела отказать.
– Ну, что же вы стоите? – повторил он. – Присаживайтесь, я отвечу на все ваши вопросы.
Вероника наконец стряхнула с себя оцепенение и уселась на предложенный стул. Такое с ней произошло впервые в жизни. В горле пересохло, в ушах звон. И тут она вдруг поняла, что с ее бывшим мужем, наверное, произошло то же самое, и моментально почти простила его. Юрист тем временем задавал ей какие-то вопросы, а она отвечала на них, глупо улыбаясь. Когда до нее наконец дошел смысл сказанного, она тут же стала серьезной и уже более внимательно и детально обо всем его расспросила. Только спустя два часа она, до чертиков вымотанная, но ужасно довольная, собралась уйти. Теперь она была подкована в интересующем ее вопросе на все четыре лапки и смело могла утереть нос своему зажиревшему экс-супругу. Уже у самых дверей Вероника оглянулась и пробормотала:
– Вы меня извините, если возникнут какие-нибудь вопросы, я могу к вам обратиться?
На что получила лучезарную улыбку и твердый ответ:
– Конечно, это моя работа, и я буду очень рад вам помочь. Вы, кстати, можете звонить мне в любое время, в визитке, которую я вам дал, три телефона, по какому-то из них вы меня в любом случае найдете.
Вероника уже взялась за ручку двери, когда услышала:
– Если вы позвоните мне просто так, без дела, я буду рад еще больше.
Она не оглянулась и тут же выскочила за дверь, делая вид, что не расслышала последних слов Романа Сергеевича, так звали юриста. Она прижала руки к груди, опасаясь, что сердце вот-вот выскочит оттуда.
Ну что ж, теперь можно и к матери ехать, хотя, если честно, сил уже нет. Мозги мне загрузил этот голубоглазый по полной программе, есть над чем подумать, да и помечтать тоже есть о чем.
Вероника села в машину и поехала к дому своей матери. По дороге она решила заскочить в «Макдоналдс», чтобы немного перекусить. В этой, раскинувшей свои щупальца по всей Москве закусочной Ника пристроилась в очередь. Когда она дошла до кассы, то на ее подносе оказалось неимоверное количество вредных бургеров, пирожков и прочей холестериновой еды. Ника поискала глазами свободный столик и прошла к тому, что стоял у окна. Запихивая в рот горячий гамбургер, она смотрела в окно и думала: «Информацию я сейчас получила очень интересную, будет теперь чем удивить Королева. А юрист-то как хорош, прямо картинка. Никогда не думала, что вот так, с первого взгляда, можно обалдеть от мужчины».
Глава 3
Вероника направилась к своей машине, села за руль и поехала в сторону спального района. Мать встретила ее сияющей улыбкой и прямо с порога начала рассказывать, какая она счастливая и как ей наконец-то повезло в жизни.
– Мне до сих пор не верится, дорогая, что буду я иметь все, что только душа пожелает. Ты даже представить не можешь, до чего же это прекрасное чувство. Ты, кстати, почему так поздно приехала? Я же еще утром сказала, чтобы ты собиралась, хотела познакомить тебя с Эдвардом. А сейчас он уехал по делам.
– Еще успею познакомиться, мам. А приехать раньше не могла, у меня тоже кое-какие дела были.
– Ну, расскажи мне, что же у вас случилось с Николаем? Отчего вы решили развестись?
– Это он пришел к такому решению, а не я. Его, видишь ли, поразило ударом молнии, и он влюбился в юную блондинку.
– Вот кобель, а? Я тебе всегда говорила, что все мужики сволочи и с ними нужно держать ухо востро. А что касается твоего Николая, так я его никогда не любила, ты же знаешь.
– Это у вас взаимно, Аннушка, он тоже не сгорает от любви к своей теще, то бишь к тебе.
– Мне абсолютно наплевать на это, но мне никогда не было безразлично, как он относится к тебе. Ты моя единственная дочь, и что бы там обо мне ни говорили, я люблю тебя.
– Ладно, мам, что ты в самом деле, я тебя тоже очень люблю, и никто ничего о тебе не говорит.
– Знаю, знаю, что болтают. Мне, если честно, и на это наплевать. Ну люблю я мужчин, что я могу поделать? Вот сейчас выйду замуж и остепенюсь.
– Ой ли, мамочка?
– Ну, подожду, пока вдовой не стану, хотя искренне этого не хочу. Эдвард настоящий мужчина, сейчас такие большая редкость.
– Мам, он же старше тебя почти на тридцать лет. Что ты с ним в постели-то делать будешь?
– В постели все в порядке, дорогая, он пока еще в форме, как это ни удивительно.
– Да ну?
– Вот тебе и да ну, сама, между прочим, удивилась. Он ведет здоровый образ жизни, не пьет, не курит и занимается спортом. Еще, ко всему прочему, он вегетарианец.
– Ну, тогда совет вам да любовь, мама! Я, честное слово, от души этого желаю.
– Спасибо, девочка моя, спасибо, дорогая, я очень надеюсь, что буду счастлива. Ведь с твоим отцом мне столько пришлось пережить.
– Не надо, мама, я все прекрасно знаю и не осуждаю тебя. Давай закроем вопрос, а ключик потеряем, ладно?
– Ну, хорошо, не будем о грустном. Давай-ка лучше о тебе поговорим. Что ты думаешь делать дальше?
– Если честно, не знаю пока. Нужно немного в себя прийти, а уж потом думать. Конечно, на работу устроюсь, ты же знаешь, я неплохой специалист.
– А нужно ли тебе это, девочка моя? Я уеду, квартиру сдашь в аренду, деньги у тебя будут. Ну и я, конечно, тебя не оставлю. Между прочим, загранпаспорт у тебя есть, так что ты смело можешь сейчас с нами поехать. Отдохнешь, развлечешься, может, там тоже свою судьбу найдешь. У Эдварда знаешь какие знакомые? Все сплошь состоятельные люди, он мне рассказывал.
– Ага, и все сплошь пенсионеры, – проворчала Вероника.
– Ну и что? Зато богатые, – парировала Анна Михайловна.
– Спасибо, мамочка, но я пока здесь должна остаться, нужно кое-какие дела завершить, а уж потом, может, и приеду погостить.
– Как хочешь, доченька, ты уже взрослая, не мне тебя учить, да если б и захотела поучить, все равно же сделаешь по-своему. Характер у тебя мой, абсолютно неуправляемый. Я тебе предложила, а ты уж сама решай, как поступить. Только в одном ты не в меня пошла. Я вон тебя в восемнадцать лет родила, а тебе уже скоро двадцать девять будет, а бабушкой меня до сих пор не сделала, – покачав головой, посетовала Анна Михайловна.
– Ладно тебе, мам, еще успею. Не думаю, что тебя это очень расстраивает, ты же до обморока боялась стать бабушкой.
– Теперь обстоятельства изменились, так что смело можешь рожать, – засмеялась Анна Михайловна.
– Приму к сведению, Аннушка, и, как только появится достойный претендент на роль отца моему ребенку, сразу же затащу его в постель без всяких там противозачаточных таблеток, – полушутя, полусерьезно выдала Вероника, глядя невинными глазами на свою мать.
– А что, это тоже неплохой вариант, лишь бы гены были нормальные, а воспитать ребенка без мужа, так это сейчас каждая вторая женщина делает у нас в России, – пожала плечами Анна Михайловна.
– Значит, если что, не откажешься от внука или внучки?
– Что за глупости ты несешь, Вероника? Совсем из меня монстра сделала, – заворчала мать. – И потом, девочка моя, что за странные разговоры? Ты что, собралась уже рожать и сама не знаешь, от кого?
– Только ты такое могла придумать, – покачала головой Вероника. – Совсем от счастья крыша потекла?
– Вероника, как тебе не совестно так разговаривать с матерью? Что за вульгарный тон?
– Мама, это не считается сейчас вульгарным, это совершенно нормальная лексика.
– С ума можно сойти, – вздохнула та и направилась в кухню. – Пойдем чайку попьем, у меня торт есть. Сейчас достанем клубничное варенье, хотела сегодня пирожков испечь, но передумала.
– Мам, что это с тобой? Ты же за километр обходила все продукты, которые грозили прибавить к твоим бедрам хоть один лишний грамм.
– Ничего страшного, – беспечно махнула рукой Анна Михайловна, – иногда можно себя порадовать чем-нибудь. Тем более теперь, когда я выхожу замуж, один лишний грамм ничего не значит.
– Мам, ты сказала, что Эдвард одинокий, пожилой человек, ни детей, ни родственников. А почему у него никого нет?
– Ой, доченька, это такая трагическая история. Я когда ее услышала, прямо несколько дней не могла успокоиться.
– Что за история?
– У Эдварда была семья, жена и двое детей. Еще с ними жила его сестра, она старой девой была, замуж так и не вышла, вот и осталась в их семье, по хозяйству помогала, детей нянчила. Дом у них был большой, за городом, ферма своя. У Эдварда был конезавод. Они в то время в Калифорнии жили. Однажды ночью загорелся завод и одновременно с нескольких сторон занялся дом. Охрана на заводе быстро заметила пожар, и его удалось потушить за несколько минут. Когда подбежали к дому, огня практически не было, только едкий дым. Вытащили всех на улицу, пока врачи приехали, пока суд да дело, в общем, погибли они все, отравились угаром. Эдвард один выжил, организм покрепче, мужчина все-таки. Из больницы когда вышел, хотел правду найти, в полицию пошел, а там только руками разводят. Ничем помочь не можем. А он точно знал, что это поджог, и даже предполагал, чьих это рук дело, но доказать ничего не мог. Поэтому, не долго думая, он продал свой конезавод, кстати, считавшийся тогда самым лучшим в Калифорнии, и уехал в Нью-Йорк. Деньги, которые были у него после продажи завода и лошадей, он вложил в акции тогда не очень крупного предприятия, а сам устроился на ипподром. Через пять лет акции принесли целое состояние. Дальше деньги были вложены в дело, и пошло-поехало. Эдвард не мог успокоиться, он всегда помнил о том, что должен найти убийцу своей семьи. Вот этому он и посвятил свою жизнь, по этой же причине не завел второй семьи.
– Он его нашел, я имею в виду убийцу? – спросила Вероника, пораженная рассказом матери.
– Да, нашел и наказал, как посчитал нужным. Об этом он мне не стал рассказывать, а я не настаивала, прекрасно понимая, как это тяжело. Эдвард замечательный, ты сама поймешь, как только его увидишь.
– Я в этом нисколько не сомневаюсь, мамочка, раз ты его выбрала, значит, так оно и есть.
– Не нужно меня идеализировать, – махнула та рукой, – если бы не его деньги, я, может, и поломалась бы. Что уж говорить, я не без греха.
– Ты не обижайся, я поеду, хорошо? – осторожно сказала Ника, виновато заглядывая матери в глаза.
– Почему так быстро, и не побыла совсем? – обиженно проворчала Анна Михайловна.
– Дела у меня, не дуйся. Завтра, честное слово, приеду и пробуду с тобой целый день, – затараторила Вероника и чмокнула ее в щеку.
– Вот как раз завтра, моя милая, ты мне и не нужна, у меня своих дел по горло. Нужно столько успеть до свадьбы, прямо голова кругом. У меня же нет ничего приличного, в чем можно, не краснея, пойти в загс. Эдвард полностью предоставил мне свой банковский счет и разрешил купить все, что мне захочется. Так что, сама понимаешь, я не могу упустить этой возможности и должна найти что-то умопомрачительное, чтобы после нашего бракосочетания еще долго вспоминали, как хороша была новобрачная. Я, между прочим, хотела показать тебе кое-какие авангардные направления в моде, новый журнал купила, хотела с тобой посоветоваться. Не хочешь присоединиться и проехаться по бутикам вместе со мной?
– Ой, мама, нет, нет, ни в коем случае, у меня дел вагон и маленькая тележка, – торопливо выдохнула Вероника. Когда она только на минуту представила себе этот поход, ей заранее стало дурно. Чтобы не совсем обидеть мать, она добавила:
– Я приеду к тебе в день свадьбы и помогу одеться.
– Я тебе сама позвоню и скажу, когда можно будет приехать.
– О'кей, Анечка, договорились, – прощебетала дочь и тут же выпорхнула за дверь.
Ника любила свою мать, но разговоры с ней ее неимоверно утомляли, потому что они всегда плавно переходили на тему о мужчинах, последней моде, косметике и новых методах омоложения. Поэтому она старалась сократить до минимума пребывание в ее компании.
Она решила отправиться к своей закадычной подруге Светке. У нее Ника всегда отдыхала – душой и телом. Света была беременна и должна была родить со дня на день. Они с мужем Виктором жили недалеко от квартиры Анны Михайловны, поэтому Веронике потребовалось всего три минуты на машине, чтобы оказаться во дворе их дома. Прямо в нем расположилась булочная-кондитерская, и Вероника заскочила туда, чтобы купить торт к чаю. Она легко взлетела на второй этаж и уже через минуту была в объятиях своей лучшей подруги.
– Никуська, какая же ты умница, что приехала, я сто лет тебя не видала, соскучилась до ужаса! Ну, рассказывай, как ты, моя дорогая? Что у тебя новенького? Как Николай?
– Угомонись, дай хоть разуться, – засмеялась Вероника. – На-ка, тащи на кухню торт, давай чайку попьем. Я, между прочим, у матери сейчас была, она тоже торт на стол выставила, а я специально не стала есть, чтобы у тебя полакомиться в расслабленной обстановке. Сейчас за стол сядем, и тогда задавай свои вопросы сколько хочешь.
Света схватила торт и семенящей походкой, вразвалочку пошла на кухню. Передвигалась она тяжело, было уже заметно, что живот опустился и малыш скоро попросится на волю. Но она очень проворно накрыла на стол, порезала торт и уселась напротив Вероники, подперев кулачком щеку.
– Ну, рассказывай.
– Ой, Светка, даже и не знаю, что рассказывать в первую очередь, о плохом или о хорошем? – пробормотала Ника.
– Давай по порядку, – спокойно ответила будущая мама.
– Ну, если по порядку, то первая новость о том, что мы с Николаем разводимся, – выпалила Вероника.
1 2 3 4 5 6