Кстати, в фонарике батарейки пора поменять, свет от него совсем тусклым стал. Сейчас поставлю чайник, а заодно и батарейки из сумки вытащу, – пробормотал мужчина и медленно потянулся, разминая мышцы.
Подавляя зевок, который напоминал о том, что уже давно пора спать, Николай встал и прошел в импровизированную кухоньку. Налил в чайник воды и поставил его на походную газовую плитку. Пока чайник закипал, Николай вышел на улицу и взглянул на затянутое тучами небо.
«Видно, прогноз о том, что будет шторм, сбудется. Вон как быстро заволакивает, – подумал мужчина и закурил сигарету. – Да и волны, похоже, уже достигли пары баллов. Ветер поднялся серьезный».
Он уже сделал несколько затяжек и собирался, выбросив окурок, вернуться в дом, как услышал какой-то странный звук. Это был то ли вздох, то ли стон.
– Кто здесь? – проговорил Николай в темноту и снова услышал стон. – О господи, кто здесь? – встревоженно прокричал мужчина и ринулся на звук.
Он увидел, что недалеко от берега лежит чье-то обнаженное тело, лишь с крохотной полосочкой ткани вместо трусиков. Когда он подбежал поближе, то понял, что это женщина. Он наклонился над ней и увидел, какое бледное у нее лицо. Николай поднял безвольное тело на руки и почти бегом пустился к дому. Он уложил девушку на свою единственную кровать, накрыл одеялом вздрагивающее, посиневшее существо и начал растерянно озираться по сторонам. «Что делать-то? Поднимается шторм, выходить сейчас в море на лодке – это безумие, а женщина, похоже, нуждается в медицинской помощи. Так, Николай, спокойствие, только спокойствие, давай-ка вспоминай свои познания в медицине, ведь ты проучился на врача целых три курса института…»
Девушка приоткрыла глаза и еле слышно прошептала:
– Они хотели меня утопить, но я с детства хорошо плаваю, – и в ту же секунду потеряла сознание.
«Так, спокойно, Коля, – начал сам себя успокаивать мужчина, – это всего лишь бред воспаленного мозга. Кто это, интересно, хотел ее утопить? Не хватало еще, чтобы ты в своем преднамеренном заточении на этом острове попал в криминальную историю! Тебе некогда заниматься утопленницами, тебе нужно закончить свой роман. Для этого ты сюда и приехал! Что же мне с ней делать-то? Как привести в чувство? – метался по комнате мужчина, не зная, что делать, куда бежать и кого звать на помощь. Он резко остановился, посмотрел на бледное лицо женщины и принял решение: – Кофе! Точно, я сейчас волью в нее кофе, и она очнется. Тогда и сможет объяснить, как она попала сюда, да еще ночью, да еще в начинающийся шторм, – и, немного подумав, добавил: – да еще почти голая!»
Николай рысью помчался на кухню, где уже вовсю кипел чайник, и нервно начал хватать чашки, ложки, банки с кофе и сахаром, которые почему-то вываливались из рук. Он ухватился за ручку металлического чайника голой рукой и, вытаращив глаза и взвыв от боли, тут же выронил его на пол.
– Черт побери, – дуя на обожженную руку, выругался писатель. – Так, спокойно, – уже в который раз сам себе приказал мужчина и присел на табурет, чтобы успокоиться.
Посидев с минуту, он встал и поднял чайник с пола. В том еще осталась кипяченая вода, и Николай уже не так нервно начал разводить в чашке растворимый кофе.
– Нужно сделать покрепче, ударную дозу, – пробормотал он, потом взял бутылку коньяка и добавил туда несколько капель. – Ничего, это не повредит, а даже наоборот, – заключил он и помчался в комнату, чтобы влить в бесчувственную гостью импровизированное «лекарство».
Девушка лежала в той же позе, в которой он ее оставил, разметав черные волосы по подушке. Веки нервно вздрагивали, она постепенно приходила в себя. Николай присел на кровать и легонько приподнял голову несчастной.
– На-ка, кофейку выпей с коньячком, это придаст тебе сил, – прошептал мужчина.
Девушка сделала несколько глотков и, закашлявшись, резко села на постели. Она распахнула глаза, несколько раз хлопнула ресницами. Помотав головой и поняв, что это вовсе не сон, испуганно посмотрела на Николая.
– Вы кто? – удивленно спросила Нина.
– Я?
– Да вы, вы. Не к стенке же я обращаюсь?
– Я писатель Николай Стручевский.
– А что вы делаете в моей спальне? – нахмурилась Нина.
– Я – в вашей спальне?! – возмутился писатель. – По-моему, это вы лежите на моей кровати, а не я нахожусь в вашей спальне.
Нина затравленно оглянулась по сторонам и, глупо улыбнувшись, прошептала:
– Вы меня похитили?
– Что? – вытаращил Николай глаза и вскочил с кровати. – Вы в своем уме, дамочка? – И он многозначительно покрутил пальцем у виска.
– А как же я тогда оказалась на вашей кровати? Вы насильник, маньяк и хотите моего тела? – задала Нина ряд вопросов и вновь затравленно огляделась по сторонам.
– Мне нет никакого дела до вашего тела, – возмущенно фыркнул Николай. – Что вы себе позволяете, дамочка? Почему так говорите? Я что, похож на насильника? Вы валялись на берегу этого острова, почти рядом с домом, где я временно нашел себе пристанище подальше от людского любопытства. Сижу, пишу себе свой роман, никому не мешаю, и вдруг вы выныриваете неизвестно откуда и нарекаете меня насильником! Такой наглости я не ожидал даже от женщины, – раздувая от возмущения ноздри, высказывался писатель.
– Чем это вам женщины так не угодили? – осторожно спросила Нина и еще раз осмотрелась.
Николай ехидно усмехнулся:
– От вас одни неприятности, в чем я убеждаюсь постоянно. И сегодняшний случай лишь убедил меня еще больше в том, что я абсолютно прав.
– Зачем же причесывать всех под одну гребенку? – обиженно проговорила Нина и снова спросила: – Так как же я попала к вам?
– Это у вас нужно спросить – как! Вплавь, наверное? А может, и еще как? – дернул он плечом. – Например, на хвосте у акулы, от вас, женщин, можно все что угодно ожидать. У вас у самой случайно хвост сейчас не вырастет, как у русалки? Я б не удивился, – хмыкнул он и покосился на конечности «утопленницы».
Нина взглянула на свои исцарапанные ноги, с которых струйками стекала кровь, и сморщилась.
– Меня, кажется, Нина зовут, – вдруг представилась она. – А вас как?
– Николай, – буркнул тот в ответ. – Я вам уже говорил. А почему «кажется»? – встрепенулся мужчина. – Вы что, сомневаетесь, что вас зовут Нина? Откуда вы и кто такая? Как оказались среди ночи в море? Вы что, попали в крушение? На чем вы были, на яхте, на катере или на лодке? – сыпал вопросами Николай, внимательно наблюдая за девушкой. – Вы можете ответить хоть на один из этих вопросов?
– Смогу… – неуверенно кивнула Нина головой, – наверное, – добавила она, виновато глядя на своего спасителя.
– Что значит – наверное? – нахмурился Николай.
– Я вообще сейчас не уверена, что не сплю и не вижу все это во сне, в том числе и вас тоже, – приложив пальцы к вискам, пробормотала девушка и откинулась на подушку. – Расскажите мне еще раз, как вы меня нашли и что я вам говорила. Может быть, тогда….
– Черт-те чего наплели! Кто-то вас хотел утопить, но вы, видите ли, хорошо плаваете.
– Откуда вы знаете?
– Что знаю?
– Что я хорошо плаваю.
– Сами проинформировали, – усмехнулся Николай и весело посмотрел на Нину. – Откуда вы свалились на мою голову?
– Сами сказали, что приплыла, – слабо улыбнулась девушка. В ее голове замелькали кадры недавних событий. Вот она сидит в своем доме в гостиной, вот идет в спальню, и Трифон опрокидывает на ее новое платье кофе. Потом она слышит голоса, которые говорят о ней как о мертвой. Далее – ледяной холод штормового моря, соленые капли на губах, и все – полный провал.
– Мой муж хотел меня убить. И знаете что? Он сейчас наверняка уверен, что сделал это, – прошептала Нина, испуганно посмотрев на Николая.
– Муж? За что? Вы – неверная жена? – усмехнулся писатель, приняв откровение девушки за шутку.
– Ничего смешного не нахожу в этом, – нахмурилась Нина. – Вам что, так привычно слышать о том, что муж хочет убить свою жену, что вы так равнодушно принимаете информацию? – сердито проворчала она.
– Я автор детективных романов, поэтому всегда сам придумываю преступления. Вы случайно их не читали? – продолжал улыбаться писатель.
– При чем здесь ваши романы? – не поняла Нина.
– Ну, может, вы начитались детективов, вот и мерещится невесть что, – неопределенно пожав плечами, сказал Николай и с сожалением посмотрел на девушку.
– Вы что, принимаете меня за ненормальную? – подпрыгнула Нина на кровати, и одеяло соскользнуло с ее обнаженной груди.
Николай смущенно отвел глаза и торопливо ответил:
– Ни в коем разе. Я вижу, что вы совершенно нормальный человек, только чуть-чуть нервный. Я, видите ли, почти доктор, учился в свое время в медицинском институте целых три года, поэтому вы смело можете мне рассказать о своих ощущениях. Может, у вас голова болит? Сейчас принесу аспирин, и боль как рукой снимет. Посмотрите сюда. Сколько я вам сейчас пальцев показываю? – И он растопырил пятерню перед носом Нины.
Она с силой ударила по его руке и возмущенно закричала, моментально перейдя на упрощенное обращение на «ты»:
– Издеваешься, да? Что ты мне свои грабли под нос суешь? Я в здравом уме и твердой памяти! Меня напоили кофе с каким-то наркотиком! Я выпила всего два глотка, остальное опрокинул Трифон мне на платье. Если бы я выпила все, я бы сейчас была на дне Черного моря и кормила рыбок, – на одном дыхании выпалила Нина, но поняла, что ляпнула что-то не то, и выразилась иначе: – Вернее, мною бы кормились рыбки. Меня отнесли на утес, – продолжила Нина, хмуро глядя на писателя. – Мой муж, сукин сын, вместе со своей любовницей сначала отравил меня, а потом они с этого утеса сбросили меня вниз, думая, что я уже мертвая! Теперь тебе понятно, что я не идиотка, не дебилка и не сумасшедшая?
– Конечно, – весело согласился Николай. – Ваш Трифон обязательно это подтвердит. Ложитесь и отдыхайте. Может, кушать хотите? Это я мигом, что-нибудь придумаю, – быстро говорил он, чтобы хоть чем-то отвлечь несчастную.
Нина с недоумением смотрела на глупо улыбающегося мужчину и поняла, что он не верит ни одному ее слову. Она тяжело вздохнула и устало махнула рукой:
– Ладно, бог с тобой, принимай меня за кого хочешь. Я не буду тебе доказывать, что я вовсе не верблюд, а совершенно нормальный человек, с руками и ногами, а главное, без горбов. Извини, конечно, за каламбур, но я действительно очень устала и хочу спать. Между прочим, Трифон ничего не сумеет подтвердить, он не умеет разговаривать, – пробормотала напоследок она и откинула голову на подушку.
– Немой, что ли? – осторожно поинтересовался писатель. – Как Герасим из «Муму»?
– Нет, не немой и никакой не Герасим. Трифон – это мой кот, – проворчала Нина. – У тебя, кстати, есть средства передвижения? Как ты добираешься с острова на материк? – моментально перескочив на другую тему, поинтересовалась девушка.
– Моторная лодка у меня, арендована на месяц, – сказал Николай, а потом, спохватившись, быстро добавил: – Но она сейчас неисправна, мотор что-то забарахлил.
– Чего это ты так испугался? – усмехнулась девушка. – Боишься, что удеру, а тебя здесь оставлю? Не паникуй, никуда я не денусь. Да и одежды у меня нет. Спать буду, утро вечера мудренее. Ты, кстати, где спать собираешься? На другую половину этой кровати не рассчитывай, я с посторонними мужчинами не сплю, – внимательно окинув комнату взглядом и сообразив, что здесь всего одна кровать, с вызовом предупредила Нина.
– Очень-то не обольщайся, – тоже перешел на «ты» писатель, остолбенев от такой наглости. – Я сам к тебе на пушечный выстрел не собираюсь приближаться, на надувном матрасе лягу, – ухмыльнулся Николай и вышел из комнаты.
Он выглянул на улицу, и ветер чуть не сбил его с ног.
– Ух ты, шторм, видно, не на шутку разыгрался, – пробормотал Николай и нырнул обратно в дом. – Придется в доме покурить.
Он примостился на колченогом табурете возле окна и достал сигареты.
– Неплохой, между прочим, сюжет подкинула мне эта русалка, – усмехнулся писатель. – Муж, любовница, наркотик в кофе, утес, с которого сбрасывают жертву, думая, что она мертва! Действительно, здорово, нужно будет подумать, как раскрутить идею дальше. Сделаем ее богатой наследницей, а мужа – охотником за этим наследством. А что? Вроде бы неплохо получается. Любовницу же сделаем охотницей за мужем жертвы, ну, соответственно, и за деньгами, которые останутся после убийства. Решено, завтра же сяду и набросаю интригу, а уж потом по ходу дела раскручу преступление.
– Ты всегда болтаешь сам с собой? – услышал он голос за своей спиной и буквально подпрыгнул от неожиданности на табурете, едва не опрокинувшись вместе с ним на пол.
– Совсем сдурела? Что ты крадешься, как кошка? Напугала до смерти, – взвился писатель и посмотрел на завернутую в простыню девушку уничтожающим взглядом. – Ты чего бродишь по дому, как привидение, да еще и в простыне?
– Где здесь туалет? – игнорируя мечущий молнии взгляд, как ни в чем не бывало спросила Нина.
– Весь берег твой, где хочешь, там и пристраивайся, – проворчал мужчина и демонстративно отвернулся к окну.
– Там темно, я боюсь.
– Что ты хочешь этим сказать? Бойся на здоровье, я-то здесь при чем?
– Проводи меня.
– Чтобы я пошел с тобой… твоим телохранителем? Только этого не хватало, чтобы слушать всякие там… – он не знал, как выразить то, что хотел сказать, и, окончательно растерявшись, выпалил: – Ну уж дудки, сама топай!
– А что здесь такого, если и пойдешь? Что естественно, то не безобразно. Можно подумать, что ты никогда в туалет не ходишь. Я действительно боюсь, – пожала Нина плечами.
– Кого здесь бояться-то? На острове, кроме нас, никого нет, – не хотел уступать Николай.
– Все равно боюсь, там темно, – не сдавалась Нина и упрямо смотрела на писателя.
– Я сразу понял, что ты нервнобольная и страдаешь всевозможными фобиями! Высоты случайно не боишься, для полного комплекта, или закрытого пространства, например? – прищурившись, с издевкой поинтересовался Николай. Эта колкая особа, глаза которой говорили о том, что она далеко не дурочка, почему-то раздражала его.
1 2 3 4 5 6