Такого самоуправства Пономарь терпеть был не намерен. Потратив около двадцати минут, Игорь Сергеевич, как мог, нейтрализовал у всех шестерых пораженных последствия облучения, нормализовал работу свадхистаны, соединил разорванные энергетические каналы, наладил работу костного мозга и селезенки. После этого отпала сама необходимость в энергетическом вампиреже.
Работая с ними, целитель сознательно воздействовал на память их тонких тел с тем, чтобы они запомнили защитные блоки. Но, скорее всего, это было излишним. Дарофеев позволил себе немного заглянуть в их головы и обнаружил там подсознательное желание и дальше носить ГУЛовские программы. С этим ничего поделать было нельзя, а идти против воли человека Пономарь, хотя и мог, но принципиально не хотел. Закончив с этим, Игорь Сергеевич отметил, что шестеро облученных опять запрограммированы. Но, пристальнее взглянув на работу этих конструкций, немного успокоился. Контур, ответственный за поглощение энергии из окружающих не активизировался.
Дарофеев отправился по палатам. Разыскивать ГУЛа. Но, или тот очень хорошо маскировался, или его не было в данный момент в корпусе. Игорь Сергеевич не заметил никаких следов той особой активности, которая должна была сопровождать наложение программ. Пациенты занимались своими делами, читали, смотрели телевизор, болтали друг с другом. Короче, ничего подозрительного. Но ведь кто-то же только что вновь запрограммировал излеченных Пономарем! И это было очень странно.
Подумав, что на сегодня он уже сделал достаточно, целитель вернулся в тело.
– 4 -
Он чувствовал присутствие своего врага, но сделать с этим ничего не мог. Вот уже во второй раз Дарофеев нагло прилетал в Хумск и портил то, что делал ГУЛ. Видно москвича не было, но его след отчетливо прослеживался по снятым им штуковинам. ГУЛу приходилось буквально следовать за Дарофеевым по пятам, наводя порядок в своем хозяйстве. Это вынужденное повторение одной и той же работы неимоверно раздражало. Тем более что ГУЛу так до сих пор не было доступно снятие собственных штуковин. Несколько раз он пробовал это сделать, но результата почему-то не было. А сегодня Дарофеев очередной раз покусился на помощников! Это, да и прочие его наглые покушения на процесс установления свободы в стране, нельзя было оставлять безнаказанным.
Дождавшись, пока в городе станет тихо, ГУЛ изъявил
желание проверить дела в Москве и немедленно там оказался. Пролетая над столицей, он радовался и одновременно удивлялся. Как же много он успел за такое короткое время! Штуковины, на верных ему людях, работали. Политики, наконец, стали приходить к полному единодушию. В экономику ГУЛ почти не лез, но конструкции, которые он ставил на финансистов и банкиров, заставляли их безропотно отдавать средства на проекты, выдвинутые, с его подачи, политиками. Все шло по плану. Гнусный Дарофеев почему-то не обращал внимания на происходящее в его собственном городе, и все штуковины были на своих местах. Кроме, разве что, одной-двух. Но эти люди, насколько помнил ГУЛ, должны были причинять тому неприятности. Особенно милицейский майор, старый дарофеевский знакомый.
Посетив его, ГУЛ сперва ничего не понял. На майоре была штуковина, но совершенно незнакомого типа. Это могло значить только одно – Дарофеев научился их делать! Это был удар.
Разозлившись, ГУЛ стал лихорадочно навешивать штуковины на всех подряд, не разбирая кто этот человек, чем он занимается. За полчаса у хумчанина появилось более трех сотен последователей. Слегка притомившись, он вернулся в палату. Следовало продумать очередной этап мести Дарофееву. И ее масштаб должен был потрясти зарвавшегося москвича.
Глава 27

– 1 -
Было уже около полуночи когда Игорь Сергеевич, выйдя из медитации, присоединился к Розе-Свете. Девушка смотрела телевизор. Шли “Вести”.
– Государственная Дума в первом чтении приняла законопроект, – Вещал диктор, комментируя мелькающие на экране картины голосования депутатов, – новых дополнений к Уголовному Кодексу России. По этим дополнениям крайне ужесточаются меры наказания по статьям, предусматривающим ответственность за причастность к организованной преступности и любое пособничество криминальным структурам. Кроме того, усиливаются карательные меры по отношению к взяточникам, и лицам в любой иной форме использующим свою должность в целях незаконной наживы. Сегодня же, – Продолжал диктор, – Прошло голосование по законопроекту разрешающему добровольное участие лиц в экспериментах, которые могут повлечь частичную или полную потерю трудоспособности. Депутаты всех фракций были единогласны в одобрении этого законопроекта.
Волосы на голове Игоря Сергеевича начали шевелиться. Картинка на экране сменилась. Теперь это были какие-то апартаменты Кремля.
– Премьер министр, – Равнодушной скороговоркой продолжалось изложение новостей, – Подписал указ об усилении контроля за деятельностью лиц, занимающихся частной медицинской практикой и, в особенности к тем из них, кто использует в лечении методы так называемой традиционной и народной медицины. Ко всем таким лицам вводится обязательное сертифицирование их методов. Одновременно назначена комиссия из состава работников Министерства Здравоохранения, которой поручено в кратчайшие сроки разработать процедуру сертификации.
Но это было только начало. Дальше пошли сообщения о том, что банкиры, скинувшись, начали строительство десяти тюрем, оборудованных по последним западным стандартам. Несколько директоров крупных московских заводов объявили о решении устроить на своих территориях филиалы исправительно-трудовых колоний. Церковники провозгласили об упадке Веры и начали что-то типа Крестового похода по несению в народ Слова Христова.
Пономарь слушал, смотрел и не верил собственным органам чувств. Неужели это происходит здесь, в России? Ведь если так будет продолжаться, опыты на людях, постоянное усиление карательных мер, насильственное приобщение населения к Церкви, то вскоре страна превратится в жесткое тоталитарное государство, скатится от демократии к оголтелому фашизму.
Одно было ясно – большая часть этих решений была принята под прямым давлением ГУЛа. А у Дарофеева до сих пор не было никакого понятия как тому реально противостоять. Ведь уничтоженные программы почти тут же заменялись новыми... Заменялись...
И тут Игорь Сергеевич, забыв про тревожные новости звонко рассмеялся. Ему пришла в голову замечательная идея. Дарофеев крепко обнял, расцеловал опешившую от бурного проявления чувств Розу-Свету.
– Все! – Кричал целитель. – Эврика! Я нашел!!!
Но разрабатывать мысль лучше было на свежую голову, с утра. И поэтому Дарофеев, не обращая внимания на недовольство девушки, выключил телевизор, поднял ее на руки и торжественно понес в спальню.
– 2 -
Наскоро позавтракав, весь в предвкушении очередной, все решающей медитации, Игорь Сергеевич все время напевал какой-то мотивчик. Девушка, видя, что с ее любовником происходит что-то странное, не вмешивалась в происходящее. Сгорая от нетерпения, Дарофеев даже не стал ждать пол часа, чтобы желудок справился с пищей. С помощью энергетических методов поставив этот процесс на максимальную эффективность, Пономарь устроился в кресле и погрузил себя в медитационное состояние.
Перед ним стояла сложная, но очень перспективная задача: создать такую программу, которая бы не позволяла ГУЛовским произведениям садиться на ее носителя. Поставив перед собой фантом абстрактного человека, целитель стал экспериментировать.
У ГУЛа в любой программе был стержень, осевая линия. Именно она обеспечивала функционирование структуры, завязываясь на трех точках, чакрах муладхаре, анахате и аджне. Следовательно, конструкция Игоря Сергеевича должна была защищать эти три энергетических центра, не давая иной программе к ним подключиться.
Возникшее в воображении Пономаря образование поразительно напоминало крест. Шесть спиралей, накрывающих области самих чакров, спереди и сзади, еще четыре – на соски. Все это было соединено так, что образовывалась единая энергоинформационная система, противостоящая практически любым отрицательным воздействиям.
Затем все это требовалось испытать. Поддерживая сознанием свою структуру, Дарофеев вызвал в памяти фантом программы ГУЛа. Попытался наложить его на свою. ГУЛовская поделка мелко задрожала и, не выдержав возникших в ней напряжений, распалась.
Игорю Сергеевичу стало ясно, чем он будет заниматься в течение ближайших дней. Работа эта была утомительной, но необходимой.
Но тут Пономарь вдруг понял, что это окончательным решением не будет. Ведь ГУЛ всегда сможет возобновить тактику прямого устранения неугодных. А уследить за всем многомиллионным населением Москвы и пригородов целитель был не в состоянии. Тогда бы ему пришлось медитировать, летая над городом, сутки напролет...
Все-таки, корень проблемы находился в Хумске и его оттуда надо было извлечь. Что же делать?
Дарофеев не собирался отказываться от депрограммирования политиков и прочих власть предержащих. Но и захватить НИИЭБ тоже казалось теперь шагом необходимым, хотя и вынужденным.
Вот если бы штурмовикам помогал бы кто-нибудь изнутри...
Игорь Сергеевич уцепился за эту мысль. Ведь действительно, теперь он умеет программировать, значит, можно сделать такую конструкцию, которая бы до поры никак себя не проявляла, а в нужный момент сбрасывала бы программу ГУЛа, возвращая человека в нормальное состояние. Задача была сформулирована и целитель взялся за ее воплощение.
Чтобы удалить стержневую энергетическую линию, ее надо или перегрузить силовыми методами, или скинуть. Пономарь остановился на последнем варианте. Следующим моментом была опасность телепатического проникновения в мозг. Если ГУЛ этим обладает, а Игорь Сергеевич был уверен в такой способности своего врага, то информацию об истинной миссии следует закрыть как можно надежнее. Программные средства тут могли помочь, но Дарофеев решил не рисковать и совместить приказ удалить программу ГУЛа с восстановлением памяти под постгипнотическим приказом.
Программа, которую целитель получил в ходе своих изысканий, состояла всего из пяти элементов: двух силовых линий, шедших волнами в противофазе. Они должны были камуфлироваться под реально существующие энергетические каналы Иду и Пингалу. В нижнем их пересечении находилась петля, которая должна была изображать пятый лепесток муладхары. Примерно посередине такая же петля маскировалась на анахате и, в самом верху, на аджне. Дело оставалось за малым: физическим изготовлением этих программ. Из той же проволоки, которая пошла на первую конструкцию Игоря Сергеевича, он сделал и две другие. Роза– Света молчаливо следила за манипуляциями целителя, понимая, что происходит что-то очень важное.
Воплотив замыслы в гибком металле и хлорвиниле,
Дарофеев вновь погрузился в медитацию. Своей первой целью он избрал Государственную Думу. Как раз шло очередное заседание и большинство депутатов были на местах. Среди них Пономарь нашел лишь троих незапрограммированных.
Работа была проста, неинтересна, и монотонна, но она приносила удовлетворение целителю и ощущение того, что он все делает именно так, как надо.
Пономарь подлетал к очередному народному избраннику, перерубал стержень ГУЛовской программы, пока та, корчась, исчезала, вешал свою крестообразную структуру. Когда Игорь Сергеевич обработал таким образом большую часть присутствующих, он заметил, что заседание стало весьма бурным. Один из запрограммированных Дарофеевым полез в драку с ГУЛовским ставленником. Целитель не стал разбираться в сути конфликта, снял с потерпевшего его программу, заменил своей. Но махание кулаками, вдруг, возобновилось с новой силой.
Прекратив обращать внимание на спорщиков, Игорь Сергеевич спокойно доделал свое дело в зале. Пролетелся по всему зданию, выискивая незамеченных с первого раза носителей чужой воли. Таковых обнаружилось изрядное количество и Пономарь снова принялся за работу.
– 3 -
До обеда целитель успел обработать более шести сотен человек. Но не было края числу тех, кого следовало лишить энергетических паразитов. ГУЛ потрудился на славу. Передохнув и пообедав, Игорь Сергеевич дозвонился до Корня.
– Приезжай, Николай Андреевич. – Весело прокричал в трубку Дарофеев. – Мыслишки есть...
– Только мыслишки? – Недовольно проворчал мафиози.
– Да и покрупнее тоже... – Намекнул Пономарь. – В общем, не пожалеешь...
Вызвонить Изотова оказалось непростым делом. Быстро устав нажимать кнопки, целитель связался с ним телепатически и передал приглашение. Закончив с этим, Игорь Сергеевич снова отправился распрограммировать москвичей.
К вечеру, когда счет в пользу Дарофеева увеличился до полутора тысяч, пришли Репнев и Сергей Владимирович.
Майор несколько задержался, но Пономарь, игнорируя суровые взгляды Корня, развлекал того несущественными беседами. И лишь после прихода фээсбэшника приступил к делу.
– Для того, чтобы захватить и блокировать территорию института, – Менторским тоном начал целитель, – Нам потребуется поддержка изнутри. Наш уважаемый коллега, – Кивок в сторону побагровевшего Репнева, – Значительно усилил гарнизон охраны противника. Сейчас, с его же помощью, мы еще больше ее увеличим...
– Да ты фильтруй базар! – Взорвался Николай Андреевич. – Свои намеки куму оставь! Взялся базарить – базарь без своих гнилых подколок!
Игорь Сергеевич согласился с доводами мафиози и продолжил более серьезно:
– Как я сказал, нужна поддержка изнутри, которая бы, в момент штурма, нейтрализовала большую часть охранников института.
И, видя вопрос в глазах Изотова, Пономарь развил свою мысль:
– Мы, якобы для очередной атаки, отправим в Хумск полтора десятка ребят Николая Андреевича.
– Почему именно моих? – Продолжил возмущаться Репнев, но уже несколько тише.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45