.. как море ворвется внутрь и все зальет... я была совсем одна... и там было темно и холодно, как в могиле...
- Не думай об этом, - перебил Дюрелл.
- Ничего. Теперь со мной все порядке. Я уже свыклась с мыслью о смерти. Просто не могу отделаться от мысли, каково было умирать там в темноте. Здесь наверху я чувствую себя совершенно нормально, даже если до прихода прилива нас настигнет ночь. Ведь мы сможем смотреть на звезды.
- Мы не должны умереть, - сказал Дюрелл.
Она безрадостно улыбнулась.
- Разве ты король Кануте, который мог командовать приливом?
- Может быть, ещё что-нибудь изменится. У нас впереди несколько часов.
- Это время пройдет очень быстро, - вздохнула она.
Время шло слишком быстро. Сидя у развалин маяка они наблюдали, как садится солнце, как западная часть неба темнеет от тяжелых грозовых туч. Цвет воды сменился с голубого на серый. Один за другим низкие, заросшие тростником острова к югу от них становились все меньше, одевались белыми барашками и постепенно уступали настойчивому приливу. Вдалеке парус клонился под ветром, но не было никакой возможности подать сигнал судну в открытом море за много миль от них.
Каждые несколько минут Дюрелл поднимался на развалины и осматривал горизонт. Тринка испытующе поглядывала на него.
- Никто сюда не придет, - сказала она. - Весь этот район на много миль вокруг обозначен на навигационных картах, как весьма опасный для плавания во время отливов из-за отмелей. Никто в здравом уме никогда не заведет свою яхту так далеко.
- А я думаю, кое-кто может появиться, - возразил Дюрелл.
- Не знаю, почему ты в этом так уверен.
- Я думаю о вдове, - пояснил он. - О женщине, которую генерал фон Витталь назвал Кассандрой, чтобы жестоко подшутить над ней и над всем миром. Ей досталась яхта генерала, "Валькирия", та самая, которая нас чуть было не потопила, помнишь?
- Да, но...
- Сегодня утром она была на дамбе Ваддензее, говорила там с главным инженером. И прихватила у него на время некоторые карты.
- Это не значит, что она найдет это место.
- Она знает о маяке Гроот Керк. Остается предположить, что она слышала его название от Мариуса Уайльда до его гибели. Кассандра хочет заполучить деньги. Как я полагаю, вирус её не интересует. Но она знает о спрятанных здесь сокровищах и приплывет за ними.
- Даже если так, - возразила Тринка, - совершенно ясно, что для такой яхты, как "Валькирия", здесь слишком мелко, чтобы добраться до нас вовремя.
- Даже при максимальном приливе?
- Тогда будет слишком поздно, - спокойно сказала она.
И все-таки он продолжал осматривать горизонт в поисках Кассандры.
Было что-то гипнотизирующее в происходивших в море изменениях. Теперь течения окончательно повернули в обратную сторону и прилив катил свои длинные валы - такие неумолимые, бесконечные и мощные, что даже трудно было себе представить. Потоки воды бурлили и кипели в узких проходах, мчались среди тростников, как орды всадников, и постепенно превращали всю сцену в кипящую, покрытую белой пеной пустыню.
Из туч, загромоздивших всю западную часть неба, неслись величественные раскаты грома. Ветер тоже крепчал. Холодный и пронизывающий, он словно хотел напомнить о своем зарождении на арктических дальних окраинах Северного моря.
В очередной раз взобрался наверх, Дюрелл заметил, как изменился остров, большая часть которого скрылась под крупными приливными волнами. Лагуна сильно увеличилась и старый канал, отмеченный древесными пнями, уже скрывшимися под водой, невозможно было обнаружить. Он ещё раз посмотрел на высокий гребень, шедший по западному берегу острова, и снова был поражен его неестественной точностью, выдававшей рукотворное происхождение. Видимо, там была длинная линия береговых укреплений, глубоко врытых в землю, подумал он, - подземные артиллерийские позиции, склады боеприпасов, помещения для людей, охранявших этот район много лет назад...
Когда он вновь спустился вниз, то обнаружил, что Тринка курит. Сигарета была сухой, а рядом с нею на песке в непромокаемом пакете лежал коробок спичек.
- Не угостишь и меня сигаретой? - спросил он.
- Конечно. Но что ты собираешься делать?
- Думаю, нам стоит обследовать бункер "Кассандры". Другого случая не представится. А когда я вытаскивал тебя оттуда, у меня не было спичек.
- Я не хочу, чтобы ты туда шел. Слишком опасно. Вода уже поднялась на несколько футов.
- У нас ещё больше часа времени, - мягко возразил он.
Она взглянула на небо.
- Стемнеет раньше обычного. Видимо, будет очень сильный шторм. Я ведь знаю эти места. Здесь регулярно бывают штормы с холодным ветром и необычайно высокими приливами. Посмотри, все море покрыто белыми барашками. Никто сюда не приплывет.
- Тогда мы должны сами как-то выкручиваться.
- Но как?
- Еще не знаю. Посмотрим.
- Нет, нам придется здесь умереть, - прошептала девушка. - А я этого не хочу. Я не хочу, чтобы темнело. Чтобы здесь тоже стало, как в бункере. Я постоянно думаю о могиле, о том, как там будет темно, сыро и тихо. Я знаю, что это безумие - ведь тот, кто лежит в могиле, ничего не чувствует, правда? И все-таки ненавижу саму мысль о тьме и сырости...
- Этого не должно случиться, - устало повторил он.
- Но шторм нас лишает последней надежды. Разве ты не видишь? - Голос её зазвенел. Он попытался обнаружить признаки истерики в её глазах, но те были на удивление спокойны. Холодный ветер заставил её вздрогнуть и она ещё крепче прижалась к нему. - Я думала, что у меня впереди ещё много времени, и была такой глупой. Я думала, что ещё будет время для любви, семьи, детей, для того, чтобы заниматься всем, о чем обычно мечтают - путешествовать, встречаться с людьми, сделать карьеру...
- Вы с Яном любите друг друга? - спросил Дюрелл.
- Нет... Да... Не знаю.
- А ты кого-нибудь любишь?
- Думаю нет. И вот сейчас, когда я здесь сижу, мне кажется, что все эти годы я жила лишь наполовину. Я по своей природе слишком старомодна.
Он улыбнулся.
- Я это заметил.
- Хоть это и неправильно, мне следовало быть смелее. Раскованнее в личных делах.
- Ты имеешь в виду - в любви.
- Да, и в любви. К мужчине.
- Тринка, ты не могла связать жизнь с первым попавшимся мужчиной, мягко возразил он. - А подходящий вовремя не появился, вот и все.
- Может быть, он и появился, - задумчиво протянула она. - Но теперь уже слишком поздно, верно?
- Я не согласен.
- Сэм...
- Я знаю, что ты хочешь сказать, - кивнул он.
- А ты любишь кого-нибудь у себя дома в Америке?
Перед мысленным взором Дюрелла медленно проплыли лицо и фигура Дейрдры Педжет.
- Да.
- Думаю, она очень симпатичная.
- Да. Очень.
- Но ты не женат?
- Нет.
- Можно спросить, почему?
- Это длинная история. Все дело в моей работе. При такой службе лучше оставаться одному.
Он подумал о Джоне О'Кифи и Клер, и всех их рыжеголовых ребятах, которым никогда не доведется ощутить сильные руки Джона, который вернувшись домой обнимал их и подбрасывал высоко в воздух. Он подумал о Клер О'Кифи, которой уже никогда больше не ощутить любовь Джона. И ещё - он ведь так и не знал, верно поступил Джон или нет. Для О'Кифи все было кончено, но в конечном итоге жизнь О'Кифи была богаче - ведь он любил, женился и растил детей. Да, О'Кифи жил лучше, - подумал Дюрелл. - У него было то, чем наполнена жизнь большинства обычных людей, пусть даже сам О'Кифи жил в странном мире отдела "К". Но что сказать о Клер? Не пожалеет она теперь, что выбрала такую судьбу, выйдя замуж за Джона и избрав тем самым на долгие годы жизнь на лезвии ножа в постоянном ожидании опасности и несчастья? Теперь, когда с ударом ножа все было кончено, не станет она думать, что вряд ли стоило так устраивать свою жизнь, раз её уделом стали печаль и одиночество, и дети, лишенные отца?
Он не знал. Он сам не мог ответить на свой вопрос.
Рука Тринки шевельнулась в его руке. Она негромко спросила:
- Значит, ты избрал для себя одиночество, верно?
- Думаю, да. Я считал, что так будет лучше, - кивнул он. - Не только для меня, ты же понимаешь.
- А теперь предположим, что для нас все кончено. Шторм, прилив - и через несколько часов для тебя и для меня все будет кончено.
- Да...
- Сэм?
Он взглянул на нее, встретив твердый взгляд широко раскрытых глаз.
- Сэм, могу я стать твоей девушкой? Хотя бы на время, - тихонько спросила она. - Только сейчас.
- А если для нас все это не кончится?
- Только сейчас, - снова повторила она. - Пожалуйста.
Он обнял её, ощутил соленый вкус её слез, и поцеловал. Губы, привыкшие за долгие годы умерщвления плоти отвергать всякие проявления страсти, сначала были неловкими и стыдливыми. Потом она слабо вскрикнула, он опять поцеловал её, и она мгновенно растеклась огнем, запылавшим в его объятиях, одновременно и желая, и отдаваясь ему, и лишь ветер выл в приютивших их развалинах, да шум моря нарастал громогласной угрозой и оно беспощадно вздымалось, чтобы их поглотить...
20
Вот уже половина острова скрылась под водой, поглощенная безжалостным потоком. Начался мелкий дождь. Устремлявшаяся к востоку тьма постепенно скрывала туманной дымкой далекое плоское побережье Фрисландии. Воздух был заполнен шумом волн, разбивавшихся на мелководье, и криками морских птиц, уносимых ветром. Еще слышен был шум прибоя и бурлящих потоков воды, заполнявших мириады узких проходов и заливавших отмели, превращая их в морское дно.
Дюрелл оставил Тринку в укрытии за дверью маяка. Забрав с собой ружье и спички Тринки в непромокаемом пакете, он вскарабкался с развалин маяка на гребень, где находился бункер. Тринка попросила поскорее возвращаться назад и закрыла глаза. Она отказалась вернуться в бункер.
Когда он достиг вершины гребня, ветер запорошил песком глаза. На западе молнии исчертили небо, озаряя белое с серым море. Гром откликался эхом на все нараставший рев угрожающе вздымавшегося моря. Лагуна исчезла, скрывшись под столпотворением белых бурунов, простиравшихся к востоку, насколько видел глаз. Тринка была права. Ни один яхтсмен в здравом уме не решится пересечь этот район при поднимающемся приливе.
Он на какое-то время замер у входа в бункер, разглядывая слабо проступавшие очертания железобетонных сооружений, скрытых кучами песка, грязи и морских водорослей. Как давно к этим развалинам никто не прикасался и не пользовался ими? Дюреллу казалось, где-то здесь он сможет найти ответ. Затем он спустился по покрытым слизью ступенькам в бункер "Кассандры".
На этот раз герметическая дверь поддалась легко. Он зажег спичку, шагнул внутрь, стараясь сориентироваться в слабом колеблющемся свете, и вновь увидел столы, полки и лабораторное оборудование. Тут спичка погасла.
Темнота была почти абсолютной, если не считать слабого серого света, просачивавшегося со стороны лестницы у него за спиной. Он зажег новую спичку и стал искать дверь, обнаруженную им в самый последний момент, когда он вытаскивал Тринку из бункера. В слабом свете он заметил её слева и, открыв, попал в помещение, где стояли многоярусные койки. Следующая серия спичек позволила ему попасть в другую лабораторию, в коридор и наконец на склад. Джулиан Уайльд побывал и здесь. Взломанные ящики указывали, где хранил свои сокровища генерал войск СС фон Витталь. Дюрелла заинтересовало, много ли Джулиан Уайльд смог забрать с собой - больше половины ящиков остались не тронуты.
Воздух был сухой и затхлый, пахло резиной. Он нашел взломанный ящик с пробирками, содержавшими вирус, и поднял одну запечатанную пробирку. На печати был четко виден контрольный номер, и в пробирке явно содержалась какая-то питательная среда. Дюрелл сунул пробирку в карман, как вещественное доказательство, хоть весьма сомневался, что ему удастся кому-нибудь его показать.
В конце этой комнаты оказалась ещё одна опечатанная дверь. У него осталось только четыре спички. Одну он зажег, чтобы обследовать механизм замка, затем пришлось истратить ещё одну спичку, чтобы открыть мощную дверь. Та не открывалась почти двадцать лет, но тем не менее петли из нержавеющей стали провернулись легко. Спичка обожгла ему пальцы, он её уронил. Третью спичку Дюрелл зажигать не стал и обеими руками повернул дверь.
Поток холодного и влажного воздуха ворвался в сухую атмосферу лаборатории. Где-то поблизости угрожающе плескалась вода. Дюрелл зажег третью спичку.
Как он и предполагал, он оказался в сооружении из бетона и стали, где располагалась артиллерийская батарея - четырнадцатидюймовое береговое орудие, стоявшее на мощном основании, вокруг которого на несколько футов плескалась вода, оставшаяся во время отлива. Сквозь проем для орудийного ствола внутрь проникал дневной свет. Стальные трапы вели в другие коридоры и сводчатые туннели справа и слева от орудия. Вся эта неиспользованная и забытая военная мощь выглядела довольно мрачно. Он шагнул в воду и увидел, что там ему по колено. Перед тем, как двинуться дальше, он посмотрел, куда течет вода, и обнаружил отметки на стенах, покрытых морскими водорослями. При максимальном приливе все здесь оказывалось под водой.
Дюрелл двинулся по прямому туннелю, руководствуясь случайными проблесками света, попадавшего внутрь через орудийные порты. Он увидел, что отверстия защищены стальными решетками, поросшими морскими водорослями, что великолепно маскировало их искусственное происхождение от любого, изучающего это место с моря. Снаружи шел дождь. Остановившись и выглянув наружу, Дюрелл увидел только подгоняемые ветром волны прибоя, разбивавшиеся об остров; воздух, ожегший его лицо, был холодным и колючим.
В конце концов он вернулся в бункер "Кассандры" и использовал свою последнюю спичку, чтобы выбраться на вершину гребня. Тринка слишком долго оставалась одна, и его охватило беспокойство.
Дождь хлестал. Он пригнулся, стараясь укрыться от порывов ветра, повернул к зданию маяка - и в этот момент позади него отчетливо щелкнул ружейный выстрел.
Пуля ударилась возле его головы со звуком, подобным удару грома.
21
Дюрелл ничком рухнул на землю, не выпуская из рук ружья, которое захватил с "Сюзанны".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25