..
- От которых надо мягко уйти, - перебил Игорек. - Стас нрав. А ты показывай свое творение.
Олег порылся в карманах и смущенно выложил на столик мятый лист с начертанным на нем планом.
- Я, конечно, не топограф...
- К сожалению, ты вообще типичный малограмотный советский студент. Что олицетворяет сие подобие квадратика?
- Погоди-ка, щас припомню...
- Игорек! Кофе этому раздолбаю боле не давать!
- Не надо гак жестоко! Я же изо всех сил вспоминаю...
- Чем это?
* * *
Они расположились за теми же кустами, из-за которых Олег вел основную часть своей шпионской деятельности. Днем территории просматривалась отсюда очень отчетливо. Но ночью - если сама вилла Хана на фоне темно-серого неба выделялась достаточно четко, то пристройки совершенно сливались с зарослями.
- В двух окнах свет горит, - шепнул Игорь. - Не знаешь...
- Не знаю! - прошипел Олег, буквально ежесекундно теряющий былой холодный героизм. - Я же сказал: про дом ничего не знаю. Лучше помолчим. "Патрульные" могут пройти мимо нас и любую минуту!
Замолчали. Преступно медленно ползло время ожидания - словно деньги Хана имели какую-то власть и над ним. Не было слышно ни шагов, ни вообще каких-либо относимых к человеку звуков.
Где-то поодаль надрывались свихнувшиеся коты. Их воплям внимали притихшие птицы и, естественно, члены "небольшого, но хорошо подготовленного отряда".
- Кошаки какие-то больные, - решил Олег.
- Никак по тембру определил их состояние? - усмехнулся Стасис.
- По сезону, - буркнул кошачий спец. - Их песни взяты из февральско-мартовского репертуара.
- Арии, наверное?
- Частушки, - хмыкнул Игорек.
- Но насчет сезона - это ты верно подметил, - Стасис клацнул зубами, шумно выдохнул порцию блеклого пара. - Холодрыга такая, что и я бы спутал.
- Че тут путать? - холодно возмутился Игорек. - Обычная ночь начала эстонского июня, после дождя, да еще с перепугу... А теперь заткнитесь!
"Ух ты, е-мое!" - Стасис, конечно, понимал, что данный момент никак не располагает к беседам. Но что же делать, коль без меры охлаждающий тело и сжимающий грудь страх так и прет наружу, грозя перейти в ужас, скопившийся где-то в горле?
- Я отойду, - шепнул Олег, тихонько пятясь назад.
- Только подальше, против ветра и недолго, - нервно усмехнулся Игорек и содрогнулся, поглубже влезая в кожанку - его тоже пробирало.
Стасис облегченно вздохнул - приятно сознавать, что кому-то борьба со своими страхами дастся тяжелее, чем тебе.
Однако вернулся Олег подозрительно быстро. И странный такой, словно грелку где-то раздобыл - расправился, стал заметно спокойнее. С его появлением Стасис уловил примешавшийся к аромату шиповника другой и удивительно знакомый запах.
- Коньяк! - шепнул он взбудораженно.
Игорек озадаченно шмыгнул носом:
- Молдавский.
Олег понял, что влип "по самые гланды".
- Только для сугреву. Чуть-чуть...
- И втихаря, - как всегда, холодно возмутился Игорь. - Ты еще в детском саду, наверное, "козявки" под одеялом трескал?
- Весь бутыль высосал? - насторожился Стасис, прикидывая, где же Олег прятал его до сих пор.
- Весь, - сознался тот, но добавил, спохватившись, - У меня второй есть!
- Второй? - на сей раз Игорек подал явные признаки крайнего изумления; Стасис только распахнул рот и попытался подставить себе два кармана под поллитровки и их загадочное местонахождение.
А Олег извлек из внутреннего кармана куртки стограммовку и не без гордости протянул ее друзьям:
- Взял бы еще пару... Если б знал, что и вы будете.
- За людей нас Олежек уже не считает, - довольно спокойно констатировал Стасис и употребил половину бутылочки.
- Это плохо, - кивнул Игорек и осушил сосуд. - Но иногда умудряется предусмотреть то, о чем забываем мы...
- И это хорошо! - гордо подхватил Олег.
Почти сразу стало заметно теплее. Надолго этого хватить не могло, но пока предстоящее представилось в более радужных тонах. Лишь одно обстоятельство беспокоило не меньше прежнего.
- Эхх, - мечтательно выдохнул Олег. - Обойтись бы без "пушек".
Игорек мрачно усмехнулся:
- Раскатал губищу. Не мы их, так они...
- Может, хватит солью раны посыпать? - пробурчал Стасис. - Этот вопрос мы уже несколько раз обсасывали...
Тихо! - насторожился Олег, во что-то вслушиваясь.
Он очень вовремя предостерег друзей. К кустам приближались охранники.
- Холодновато, черт возьми, - хрипло ругнулся одни из них.
- Нормально, - возразил другой, хотя и без особого энтузиазма. - Но и мне уже опротивело "шариться" без толку вокруг дома изо дня в день. Сколько нам еще ползать-то?
- А я почем знаю? Да и какая разница-то? "Бабки" идут - и ладненько, хриплый тихо усмехнулся. - Хан все ждет, что к нему Хлыст со своей "шарагой" завалится.
- Зря ржешь. Кто-то ведь взял товар...
Олег вдруг рванулся на дорожку навстречу охранникам.
- Куда, балда? - сдавленно рявкнул Игорь, хотел было схватить друга за руку, но не успел.
Подчиненные Хана остолбенели, увидев пред собой незнакомого долговязого парня - в общем подозрительного, но на человека Хлыста не похожего.
- О, мужики! - бодро воскликнул "косящий" под выпившего незнакомец. Мы там с корешами "чернильца" заливаем: булочку али еще чего на закусон не подкинете?
- Чего? - скривился хриплый и потянулся во внутренний карман куртки.
Повторить вопрос Олег не успел. Позади охранников возникли две тени, последовали два глухих удара, и оба парня повалились на землю.
- И не понадобилось никакого хирургического вмешательства, - гордо констатировал студент вовсе не медицинского.
Он явно намеревался дополнить начатую речь дифирамбами в честь своих талантов великого актера, тактика и конспиратора. Однако со стороны дома донесся вдруг шум множества голосов. Друзья обернулись и в ужасе обнаружили, что во всех окнах там горит свет, свидетельствующий о тревоге в стане врага.
- Мама родная... - тихонько клокотнул Олег.
Стасис откинул полу куртки хриплого и нащупал на его груди небольшое устройство с кнопкой.
- Ну что, хирург хренов? - крикнул он на Олега, сплюнул в сердцах. Видишь, что твоя булочка наделала?
- Очень таинственное получается вторжение, - хмыкнул Игорек подрагивающими губами, схватил одного из телохранителей за руки и глянул на оцепеневшего Олега. - Че стоишь, балда? Тащим в кусты!
Они переволокли все еще бесчувственные тела, крепко перевязали им руки и ноги, а обнаруженные в карманах пистолеты зашвырнули как можно дальше.
- Так, господа удавы! - выпалил Стасис, глядя из-за кустов на взбудораженный тревогой дом Хана и утирая со лба пот. - Действуем теперь в таком духе: я беру на себя начало операции в доме, вы же занимаетесь всеми, кто окажется вис сто, - и я искрение надеюсь, что их будет не менее половины от всего состава. Встретимся в доме...
Отсекая всякую возможность дискуссий, он со всех ног помчался к лому по прикрытой кустами стороне, моля бога не попасться на глаза кому-нибудь из снующих теперь вокруг охранников. Друзьям же не оставалось ничего иного, как подчиниться приказу и начать "отлов дичи"...
Стасис вполне благополучно достиг цели, сбавив скорость всего в трех десятках шагов от нее. Как он и предполагал, у входа в дом стоял, вернее, нервно сновал один из парней Хана. В трясущейся руке он сжимал небольшой пистолет и периодически вскидывал его то в одном, то в другом направлении.
Приятно было видеть, сколь серьезно тебя воспринимают. Менее приятно знать, что ждут, мягко говоря, не совсем тебя и вовсе не в таком мизерном количестве. И уж совсем противно было испытывать аналогичный мандраж.
Стасис бегло осмотрел окружающую вход в дом территорию. Спрятаться негде, разве что... Но сейчас туда не забраться. Может, просто шваркнуть охранника из пистолета - делов-то... Гнусно, конечно, уподобляться этим тварям. Но вопрос в данный момент не столько в этике, сколько в проблеме выживания.
Со стороны леска за домом донеслись звонкие, раскатистые выстрелы, заставившие Стасиса дрогнуть всем телом. Насколько он помнил чертежик Олега, в том районе должна была находиться теплица. А звуки донеслись откуда-то дальше. Откуда?
Впрочем, какая разница?
"Да о чем я вообще думаю?" - ужаснулся Стасис, холодея.
До него лишь теперь дошло, что вся затеянная "лихая" операция - до жути примитивная игра со смертью! До чего же надо докатиться, до какой степени разогреть и без того развитое самомнение, чтобы позволить себе хоть какую-то степень уверенности в успехе борьбы троих среднестатистических граждан с двумя десятками профессиональных и полупрофессиональных головорезов, за очень хорошую плату охраняющих главаря мафии-ннндзя, которого надо взять живым!
"А есть ли у меня иной выход? Кто еще поможет мне, как не я сам? Только вот парни..."
В довершение секундной борьбы с душевным червячком Стасис трезво взглянул на ситуацию и пришел к выводу: бесполезно терзать себя сомнениями в тот момент, когда назад повернуть... ммм... несколько затруднительно.
Действовать надо!
Во имя укрепления духа Стасис даже хрустнул (разумеется, не слишком громко) кулаками и челюстями. Эффект оказался незначительным. По-прежнему сковывали предыдущие размышления о смерти.
"Вот почему во всех армиях мира разрешают думать только на привале. Расфилософствовавшийся солдат в плане боеготовности особой ценности не представляет".
А секунды безудержно мчались в бесконечность!
Стасис вдруг вспомнил о самураях, которые разжигали в себе отвагу и воинственность поеданием не то сердца, не то печени поверженного врага... Господи - людоедство какое-то... Однако те же самураи, не имея под рукой поверженного врага и, соответственно, даже самого крохотного его органа, подогревали себя в критических ситуациях вкусом собственной крови...
Хм!
"Самураи - салаги! Я обойдусь безо всякого допинга!" - решил Стасис, извлек из задних карманов джинсов пистолет и глушитель и стал торопливо воссоединять их.
Как пугливая болонка, подавшийся трясущимся телом в сторону, откуда исходили звуки выстрелов, охранник представлял собой пока вполне доступную цель. Держа наготове спущенный с предохранителя пистолет, Стасис выскочил из-за куста и подлетел к не ожидавшему нападения парню. Пока тот, уловив позади себя подозрительное движение, разворачивался, Стасис был уже рядом; ударом ноги в живот он заставил охранника согнуться пополам, перекинул "ТТ" из правой руки в левую и ударом ладони от плеча в лоб пнул его затылком в подпирающий навес крыльца столбик. Съехав по нему на задницу, парень пару раз клокотнул нечто невразумительное и сник, распластавшись на бетонированной площадке перед входом.
Стасис перекинул пистолет обратно и правую руку и стал на одно колено над лишенным сознания телом. Из кармана брюк он извлек два ремешка...
Невдалеке, чуть в стороне от прежнего места вновь грохнули выстрелы. Стасис бросил ремешки на грудь охранника и, не поднимая лица, прислушался. Ему показалось, что частота стрельбы поубавилась. Говорило ли это о том, что друзьям удалось "нейтрализовать" хотя бы одного-двух охранников?
Его вдруг пронзило чувство нарастающей тревоги.
По примерам из жизни ему было хорошо известно: не давая точного знания, интуиция безошибочно предсказывала надвигающуюся опасность. На сей раз можно было с полной уверенностью ожидать появления очередного противника.
Оставалось лишь успеть угадать - откуда и когда?
Он не заставил себя ждать и появился за застекленной входной дверью в облике здоровенного, бритоголового парня с пистолетом в руке, ствол которого неумолимо вздымался в направлении "гостя".
Стасис ощутил мощную волну холода, прокатившуюся по телу от пяток к сердцу и ударившую в грудь, но уже обжигая. Это была жуткая смесь из самого позорнейшего животного страха и отвращения перед необходимостью во что бы то ни стало опередить...
И убить!
Он вскинул руку и нажал на спусковой крючок. (Странно, что такое же действие заняло у бритоголового значительно большее время; возможно, парень просто не видел пистолет в руке противника, отчего и не спешил.) Ладонь встряхнуло, последовал приглушенный хлопок, сопровождаемый звоном разбиваемого стекла. Здоровяк вздрогнул - "прибавил в весе" в широченном плече. Тут же последовал второй приглушенный выстрел; бритоголового исказила ужасная конвульсия - пуля угодила в "солнечное сплетение". Довершила дело третья пуля, привнеся "девять граммов в сердце" невезучего охранника. Разрезая лицо и руки об остававшиеся в дверной рамс острые осколки стекла, здоровяк ухнул навзничь, оказавшись верхней половиной тела на крыльце, но ногами так и не покинув дом... Пистолет вылетел из его разжавшихся пальцев и, пару раз крутанувшись, замер в полуметре от свежего трупа.
"А ведь даже в Карабахе я не убил ни одного человека!" - подумал Стасис, прислушиваясь к грохоту взбесившегося сердца; но он не мог быть в этом уверен с абсолютной твердостью - и теперь предпочел усомниться.
Сдавленно охнул приходящий в себя парень, которому довелось познать твердость столбика, но повезло не прибавить к весу свинцовые граммы. Он заставил Стасиса отмести все посторонние мысли и заняться делом. С жадностью схватил он лежавшие на груди поверженного ремешки и с задором стянул ему руки и ноги.
Боль в щиколотках и на запястьях привела охранника в чувство. Он осторожно приоткрыл глаза, свято хранившие в себе печать благоговейного страха.
Стасис нетерпеливо шмыгнул носом, приставил теплое дуло к щеке вновь затрясшегося парня и разъяснил ситуацию:
- Рыпаться не советую. Разинешь пасть... - хотелось сказать что-нибудь такое эффектное и совсем не банальное, но времени на литературные изыски не было; он просто пихнул парня пистолетом в щеку, тем самым направив его глаза на валяющийся радом труп, и тут же исчез, в три приема взобравшись на навес над крыльцом.
На всякий случай он внимательно обозрел оттуда доступные глазу ближайшие окрестности - никого. Вроде бы... Но так и должно быть, ибо какая-то часть охранников занята Игорьком и Олегом, а другая бережет драгоценную особу Хана. Только вот каковы здесь пропорции?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18