Ведь письмо наверняка написано
еще перед полетом. Кольчугина Мария Будет думать, что все в порядке.
И пусть. Значит, так надо.
Он повернул велосипед и встал на педаль. И сказал всем:
- До свидания.
- Ты помнишь дорогу? - спросил шофер.
- Помню.
Алешка толкнулся ногой. Потом ему захотелось обернуться и
сказать парашютисту: "А вы поправляйтесь скорее". Но дорога пошла
под уклон, и к тому же блестели на ней битые стекла. Нельзя
оглядываться, когда такая дорога...
Алешка засвистел сквозь зубы и нажал на педали. Тридцать один
километр. Он никогда не проезжал столько. И он все понимает: что его
будут искать, что Василий, не говоря ни слова, молча уведет
велосипед в сарай и повесит замок, что Валька будет вздыхать и молча
жалеть его, Алешку... Но если так получается! Если вдруг на лесной
дороге валится в кювет лесовоз, если горит торф и грозит огнем лесу,
а у десантников иногда не совсем раскрываются парашюты...
Дорога была ровной, и велосипед шел легко. И Алешка подумал,
что, может быть, не так уж и много тридцать один километр. Он не
знал, что усталость иногда приходит неожиданно и сразу. Падает на
плечи, как мешок с песком. Не знал, что в темноте любая дорога может
показаться незнакомой.
И не знал еще самого обидного: проезжая мимо станции, он
забудет опустить в ящик письмо. И почти у самого дома, закусив губу,
чтобы не заплакать, он повернет назад тяжелый и непослушный
велосипед...

3
Все так и получилось, как он ожидал.
Василий стоял у крыльца, и огонек его сигареты то сердито
разгорался, то почти угасал.
Алешка молча прислонил велосипед к палисаднику и направился к
воротам. Он шел и смотрел под ноги. Василий выплюнул сигарету.
Красный огонек искрами рассыпался по дороге. Василий взялся за руль
и сказал в спину Алешке:
- Черта с два ты его еще увидишь.
Алешка не оглянулся.
Во дворе пахло парным молоком и подгоревшей картошкой. И сразу
же страшно, до боли в желудке, захотелось есть. Но еще больше,
гораздо больше, хотелось просто лечь и вытянуть ноги. И он решил,
что сначала немного полежит, а потом спустится и поест.
Алешка медленно подошел к лестнице. Ноги были как деревянные.
Они могли бы еще, пожалуй, крутить педали, но ходить словно
разучились. И подниматься было трудно, особенно вначале, где не
хватало двух перекладин лестницы.
Он поднялся и нырнул в черный квадрат окна.
- Появился мамочкин жених!
Алешка узнал голос Бориса. Но узнал с трудом. Борис никогда не
говорил так раньше. Может быть, думал, но не говорил.
- Ты чего? - слабо сказал Алешка. - Ну. пусти. - Он не видел
Бориса, но чувствовал в темноте, как тот загородил ему дорогу.
- Чего! Пусти! Где-то шатается, а люди из-за него не спят! Как
въеду сейчас!
Борис щелкнул фонариком и качнулся вперед. Алешка быстро
вскинул руку. Он не боялся, что Борис ударит. Просто закрылся локтем
от слепящего света.
Он простоял так несколько секунд. Было тихо. Даже как-то
слишком тихо.
- Алешка, ой... - Это сказала Валька. Тогда он, жмурясь,
опустил руку. Широкий луч фонарика уперся ему в локоть.
- Вот это да-а... - потянул Юрка.
- Где это ты? - хмуро спросил Борис.
- Что?
- Ну, это... - Борис двумя пальцами приподнял его локоть. И
Алешка увидел длинную ссадину, с запекшейся кровью. К ней прилипли
зернышки пшеницы.
- Ты хоть скажи по-людски, где был, проговорил Борис.
- Я скажу... Только полежу, ладно?
Он лег на мохнатый, пахнущий теплой шерстью тулуп и закрыл
глаза. И сразу перед глазами поплыла дорога. Она разворачивалась,
бесконечная, как кинолента, повторяя дневной Алешкин путь. Он видел
дорогу со всеми подробностями, которые память сберегла зачем-то в
самом дальнем своем уголке. Видел сосновую ветку в глубокой колее,
сверкнувшие звездами песчинки, узорчатые змеи автомобильных следов,
пунцовые головки клевера у края тропинки... И все это плыло, плыло,
плыло... И начинала кружиться голова. Тогда Алешка резко дернулся и
повернулся на бок.
Дорога исчезла.
Чтобы она не появилась опять и не закружила его, Алешка стал
думать о другом: об улице, о лесе, о небе. Но картины деревьев,
облаков, заборов не удерживались в памяти, расплывались и скользили.
А нужно было что-то яркое и неподвижное.
Тогда он подумал: "Сосна".
И увидел ее. Как наяву. Небо на западе было желтым, и река была
желтой. Дальний берег отделял ее от неба синей расплывчатой полосой.
А сосна была прямая, высокая и черная.
Потом рядом с сосной Алешка представил себя - маленькую темную
фигурку с велосипедом. Но тут же вспомнил, что велосипеда нет.
Значит, больше не поедет он на берег. Да и не в том беда, что
не поедет. И пешком бы можно. Только все равно велосипед нужен.
Иначе как узнает капитан Алешку? Ведь с теплохода не разглядеть
человека в лицо. Для капитана Алешка - просто мальчик с велосипедом.
Просто маленькая фигурка с поднятой рукой, а рядом - два колеса и
треугольная рама.
Два колеса и рама... Кто так говорил? А, это шофер. Тот
молодой, который на лесовозе. Феликс. Ну, да, Феликс Ерохин.
"Спроси, кого хочешь. Малый Торфяник, на улице Гоголя, дом три..."
Два колеса и рама! Остальное неважно!
- Валька, - тихо позвал он.
- Спать пошла она, - сказал из темноты Борис.
- Зачем она тебе? - заинтересовался Юрка.
- Спросить хотел...
- А чего? Может, мы знаем.
- Да нет.
Конечно, они, наверно, знают, далеко ли до Малого Торфяник. Но
ведь Юрка спросит: "А зачем?" И надо будет объяснять. Объяснять одно
за другим: про лесовоз, про велосипед, который нужен даже без
педалей. И, значит, про теплоход.
А Вальке объяснять не надо. Валька понимает сразу.
- Конечно, - зашептал Борису Юрик. - Я же говорю: у них всегда
свои тайны.
- Помолчи уж, - сказал Борис.
"Все равно достану велосипед, - подумал Алешка. - Теперь все
равно достану".
Только все-таки было немного обидно, что сегодня он пропустил
"Рахманинова".
Капитан скользнет прищуренным взглядом по берегу и не увидит у
сосны мальчишку с велосипедом. Может быть, и ему, капитану, станет
немножко грустно и беспокойно. Ведь он привык видеть на обрыве
маленькую фигурку велосипедиста. Капитан уберет руку с сигнала,
раздраженно передвинет в угол рта мундштук и скажет помощнику:
- Не знаю, но как-то не так начинается этот рейс...
Они не посмотрят назад, но друг друга поймут.
- Да, - скажет помощник. - Вроде бы все в порядке, а что-то не так...
Может, и в самом деле это было?
И, утешив себя этой мыслью, Алешка заснул.

1 2 3 4