Не знаю, насколько хорошо он разбирается в военной тактике, но план, который он мне изложил, выглядит заманчиво.
Продюсер скептически поинтересовался деталями плана. Петренко с энтузиазмом изложил все, что услышал от Консультанта. Продюсер задумался. Что-то во всем этом было. Немного смущало только то, что Консультант остановил свой выбор именно на Петренко. Не проще ли было дать объявление в газету? С другой стороны, план тщательно продуман, в нем нет слабых мест. Разумеется, они есть, должны быть, но при первом знакомстве не бросаются в глаза. А это уже хороший признак. В таком случае, можно ли допустить, что человек, который составлял план, столь небрежно отнесся к подбору исполнителей? Вернувшись домой, Продюсер позвонил Консультанту, но тот даже не стал с ним разговаривать. Возможно, кого-то это и остановило бы, но Продюсер лишь повторно набрал номер. Он знал, в чем заключалась ошибка Консультанта. Каким-то образом ему стало известно о репутации Петренко. Но репутацию тот приобрел в далеком прошлом, а сейчас представлял собой заурядного алкоголика.
- Мне нужен Консультант, - повторил Продюсер, когда трубку сняли.
- Черт побери! Если это шутка, то неудачная! - раздраженно отозвался его собеседник. - Здесь нет никакого советника!
- Консультанта, - поправил его Продюсер.
- Какая разница! - на линии снова послышались гудки.
Продюсер почувствовал, что закипает. Да, его заинтересовал этот проект, но Консультанта он должен интересовать ничуть не меньше. А в том, что его собеседник и Консультант - одно и то же лицо, у него не было никаких сомнений. Продюсер в очередной раз набрал номер.
- Послушай, козел, если ты еще раз повесишь трубку... - начал он, но мужчина резко его перебил:
- Так уж и козел?
Продюсер замер. Что-то в интонации собеседника заставило его это сделать. В конце концов, что он о нем знает?
- Я только что разговаривал с Лешей Петренко, - наконец, произнес он. Когда-то мы вместе служили.
- А сейчас?
Вопрос оказался для него неожиданным.
- Что сейчас?
- Что вас сейчас связывает?
Продюсер посмотрел на себя в зеркало. Трехдневная щетина, красные воспаленные глаза.
- Сейчас мы вместе пьем.
Консультант тихо рассмеялся.
- Хорошо. Вы пьете. Что дальше?
- Он рассказал мне о вашем плане.
Консультант не стал спрашивать, каком плане, а лишь сухо поинтересовался:
- И это побудило вас позвонить мне среди ночи?
Продюсер невольно посмотрел на часы.
- Да, пожалуй, вы правы. Три часа ночи не самое подходящее для этого время.
- Но раз вы уже позвонили, то продолжайте. Что вы хотели рассказать мне о Петренко?
Продюсер откашлялся.
- Едва ли он сможет вам помочь.
- Почему вы так решили?
- Потому, что я знаю! Сейчас он не в состоянии помочь даже самому себе.
Несколько секунд Консультант молчал, затем спросил тихим вкрадчивым голосом:
- Вы позвонили мне, чтобы сообщить только это?
- Я готов его заменить. На тех же условиях.
- Понимаю. Но сейчас мне трудно принять решение. Давайте перенесем разговор на утро. Я перезвоню вам после восьми, и мы условимся о встрече.
- Я не понимаю, зачем откладывать... - начал Продюсер, но Консультант уже повесил трубку.
На встречу Продюсер пришел вместе с Директором. Когда-то они вместе воевали в Никарагуа, а вторично встретились совсем недавно, во время конфликта в Таджикистане. Продюсер устроился на скамейке, а Директор отошел от него метров на двадцать. Вскоре появился и Консультант. Продюсер узнал его по описанию Петренко.
- Это вы мне звонили? - спросил Консультант. Правую руку он держал в кармане плаща, но Продюсер сразу определил, что оружия у него нет.
Продюсер кивнул.
- Да, я.
- Вас трудно узнать, Виктор. Вы сильно изменились за последнее время: похудели, отрастили усы.
- Откуда вы знаете, как меня зовут? - стараясь не выказывать удивления, спросил Продюсер.
Консультант улыбнулся.
- Я знаю всех друзей Алексея.
- Если вы наводили о нем справки, то должны были выяснить, что он собой представляет.
- Разумеется, я это выяснил. Даже его любимую марку сигарет.
- Боюсь, вы несколько ошиблись в своих расчетах.
- Я редко ошибаюсь!
Продюсер покачал головой.
- Но не в этот раз!
Консультант снова улыбнулся.
- Жаль, если это действительно так. Очень жаль.
- Насколько реальна сумма, о которой вы говорили?
- Вполне реальна. Могу вас заверить.
Продюсер вздохнул.
- За такие деньги я готов отправиться хоть в пасть к черту!
- Так уж и к черту? - с уже знакомой интонацией спросил Консультант.
По спине Продюсера пробежал неприятный холодок.
- Ну, вы же понимаете: это лишь сравнение.
- Понимаю.
- Кроме того, я бы хотел, чтобы в операции участвовал еще один человек.
- Вадим? Он где-то рядом?
Именно эта фраза заставила Продюсера снова задуматься над тем, насколько случайна их встреча.
- Разумеется. И держит вас на мушке.
Впервые за время их знакомства Продюсер позволил себе улыбнуться, но ответной улыбки не получил.
- А вы считаете, вас никто не держит? - просто спросил Консультант.
- Хорошо, - Продюсер сжал губы. - Каково ваше решение?
- Я не могу сообщить его сейчас. Позвоните мне завтра утром.
- Хотите меня проверить?
Консультант пожал плечами.
- Это самое малое, что я могу сделать. Вы должны меня понять. Всех людей в группу я подбирал сам, а, следовательно, именно я отвечаю за успех операции. Если что-то случится, отвечать придется также мне. Я должен быть уверен в своих людях. Речь, как вы понимаете, идет о полном подчинении. Это не пустые слова.
Продюсер кивнул.
- Я тоже считаю, что командовать должен кто-то один.
Консультант пристально посмотрел на него.
- Но с вашим другом надо что-то делать. Я имею в виду Алексея.
Той же ночью Продюсер нанес визит Петренко. Чтобы не привлекать внимание соседей, он не стал звонить в дверь, а воспользовался отмычкой. Петренко встретил его в прихожей. На лице его застыл испуг.
- Виктор, ты?!
Продюсер вошел в квартиру и осмотрелся.
- Ты один?
- Да, а в чем дело?
Петренко явно что-то почувствовал и метнулся в сторону, но Продюсер мгновенно оказался рядом и вогнал ему в грудь нож.
ГЛАВА 26. Понедельник, 13 октября - 4 часа дня.
Прежде чем покинуть служебную машину советник мэра по экономическим вопросам, Петр Лаврентьевич Нистюк огляделся и торопливо юркнул в маленькую неприметную дверь в стене старого двухэтажного дома на окраине города. Навстречу ему вышел президент банка "Платиновые ресурсы".
Комната, в которой они встретились, была обставлена скромно, но со вкусом. Разумеется, в соответствии со вкусом Андрея Дмитриевича Трущенко.
- Рад, что вы приняли мое приглашение и нашли время заглянуть ко мне, улыбаясь, произнес Трущенко и сделал движение, словно собирался сжать Нистюка в объятиях.
Петр Лаврентьевич невольно подался назад и также выдавил из себя улыбку.
- Вы же знаете, Андрей Дмитриевич, мое к вам отношение. Но, голубчик, к чему такая спешка? В мэрии сейчас Бог знает что творится! Если хватятся, что меня нет - у меня могут быть большие неприятности.
Трущенко отмахнулся от предполагаемых неприятностей Нистюка, как от чего-то несущественного, и протянул ему для рукопожатия руку.
- Выпьете что-нибудь?
Нистюк затряс головой.
- Не приведи Господи! Если Герман Олегович узнает, что я пью в рабочее время...
Трущенко хмыкнул, и Нистюк испуганно замолчал.
- Как продвигаются руководимые вами экономические реформы?
- Вы же знаете, Андрей Дмитриевич: реформы всегда идут трудно, - Нистюк бросил на Трущенко быстрый взгляд и вытер лицо носовым платком.
- Ну, да, конечно, - Трущенко опустился в кресло и движением руки предложил экономисту сесть рядом.
Несколько секунд они внимательно изучали друг друга. Точнее, изучал в основном Трущенко, а Нистюк безуспешно пытался выдержать его взгляд. Наконец, Трущенко произнес:
- Я хочу знать, Петр Лаврентьевич, насколько далеко простираются ваши амбиции?
- Ну, в моем возрасте какие уже могут быть амбиции... - начал Нистюк, но Трущенко резко его перебил:
- И все же!
Нистюк посмотрел на золотые часы, стоявшие на книжной полке, на антикварную мебель, на бриллиантовые запонки в манжетах банкира.
- Советник мэра по экономическим вопросам звучит, конечно, гордо, но...
- Я хочу предложить вам должность первого заместителя мэра, а также пост управляющего моим банком.
- Но, согласно указу президента, совмещать государственную службу и коммерческую деятельность запрещено!
Трущенко улыбнулся экономисту мягкой доверительной улыбкой.
- Милый мой Лаврентий Павлович...
- Петр Лаврентьевич, - осторожно поправил его Нистюк.
Улыбка Трущенко стала еще шире.
- Ну да, конечно: Петр Лаврентьевич. Думаю, этот вопрос легко уладить. Меня же интересует ваше отношение в принципе.
Нистюк вытер обильно струившийся по лицу пот.
- Видите ли, Андрей Дмитриевич, - начал он. - Я с большим уважением отношусь к вам и к любому предложению, которое от вас исходит, но я не совсем понимаю...
Трущенко ободрительно кивнул.
- Я понимаю, что вы не понимаете. Но ведь интуиция вам наверняка подсказывает, о чем речь, не так ли?
- Вы рассчитываете баллотироваться на пост мэра на ближайших выборах?
Трущенко откинулся в кресле и захохотал.
- А вы шутник, Петр Лаврентьевич! - он погрозил ему пальцем.
По лицу Нистюка скользнула нервная улыбка и тут же пропала.
- В таком случае...
- Ладно, - оборвал его Трущенко. - Не будем переигрывать! Прослушивающей аппаратуры здесь нет и быть не может, если, конечно, вы не привезли ее с собой. А, Петр Лаврентьевич?
Лицо экономиста приняло бледно-розовый оттенок.
- Как вы могли такое обо мне подумать?
- В таком случае, будем говорить прямо: я думаю занять пост мэра уже в ближайшем будущем и рассчитываю в этом на вашу помощь.
- Но я не совсем понимаю, чем могу вам помочь.
- Можете. Успех любой операции зависит от количества союзников. Чем их больше, тем проще взять власть. Вы согласны?
- Но позиции Дотова необычайно сильны! Он держит в своих руках средства массовой информации, все его ближайшее окружение - люди давно проверенные и зарекомендовавшие себя...
- Кто, например? - оборвал его Трущенко.
- Например, Свистых.
- Вы правы, Юрий Борисович Свистых не однажды заявлял, что готов защищать мэра с оружием в руках. Но, во-первых, никто этого самого оружия ему не даст, а, во-вторых, и у него есть слабая сторона - женщины. Глупо этим не воспользоваться, не так ли?
- Я просто не знаю, что и сказать.
- Более того, слабая сторона есть у каждого. Один злоупотребляет спиртным, другой не может устоять перед соблазном запустить руку в городской бюджет, третий - увлекается мальчиками.
Нистюк покраснел. Трущенко явно дал понять, что ему многое известно о его личной жизни. Но гомосексуализм уже давно не преследуется законом. К тому же...
- Я сказал первое, что мне пришло в голову, но ведь наверняка мои слова вызвали у вас определенные ассоциации?
Нистюк передернул плечами. "Первое, что пришло в голову!" Как же, расскажите это птичкам, многоуважаемый Андрей Дмитриевич!
- Мне бы хотелось узнать, как вы рассчитываете всем этим распорядиться?
- Дотов допустил серьезную ошибку, когда приказал придержать информацию о террористах. Люди должны знать, что происходит в их городе, тем более, когда это напрямую связано с их безопасностью! Вы можете представить, что произойдет, если террористы воспользуются химическим оружием?
- Я точно знаю, что произойдет, если донести это известие до масс: паника!
- Значит, с вашей точки зрения поступок Дотова оправдан?
- Я этого не сказал. Но и однозначного решения здесь, по-видимому, нет.
- Вот видите: однозначного решения нет, но Дотов не желает посоветоваться по этому вопросу даже со своими ближайшими помощниками! Вот это-то, мой дорогой друг, и называется авторитарным методом правления! Чему нас в таком случае учит история?
Нистюк заставил себя улыбнуться.
- А разве история нас чему-нибудь учит?
Трущенко буквально захлебнулся смехом, но смех этот показался Нистюку чересчур искусственным.
- В чем-то вы, безусловно, правы. Избиратели ждут от мэра конкретных результатов, и их чаще всего не волнует, какими методами эти результаты достигнуты. Но как раз результатами Дотов и не может похвастаться!
- Я бы позволил себе с вами не согласиться! Например, валовой прирост за последние полгода превысил...
- Пожалуйста, не соглашайтесь! В отличие от того же Дотова я не стану затыкать вам глотку или хватать за загривок и вышвыривать на улицу! Эти методы были хороши для тридцать седьмого года, но в наше время тюрьмой уже никого не запугаешь!
- Но Герман Олегович пока никого не бросал в тюрьму!
- Вот именно "пока"! И давайте закроем эту тему. Что представляет собой Дотов, и вы, и я хорошо знаем! Такого человека нельзя было за пушечный выстрел подпускать к власти! Но раз уж он ее получил, мы найдем законный способ его этой власти лишить! Уже в самое ближайшее время мы планируем опубликовать серию материалов, которые должны подготовить общественное мнение к отставке Дотова. И это только начало!
Нистюк нервно заерзал в кресле.
- Разумеется, Герман Олегович - не газетный магнат, но пока в его силах остановить любой материал, - при этих словах Трущенко нахмурился. - Я говорю это вовсе не для того, чтобы показать ваше бессилие, Андрей Дмитриевич. Мне важно понять, на каком поле вы рассчитываете его переиграть.
- На всех!
- Все это слишком абстрактно...
- Иными словами, вы хотите гарантий? - Трущенко сощурил глаза. - Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Я правильно вас понимаю?
Нистюк слабо улыбнулся.
- Откровенно говоря, меня пугает не столько тюрьма, сколько перспектива остаться без работы.
Трущенко встал, и Нистюк поспешил сделать то же самое.
- Если вы обещаете последовательно отстаивать мои интересы, я могу вам твердо пообещать, что без работы вы не останетесь. Как минимум, должность управляющего банком вам гарантирована. И это не примитивная попытка вас купить. Это реальная оценка вас как специалиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37