После института я какое-то время работала на кирпичном заводе «Красный Октябрь» юрисконсультом, пока не поняла, что сидеть каждый день с восьми до пяти в четырех стенах и делать одну и ту же монотонную работу, подчиняться начальству и выполнять его требования – все это не для меня. Проблем с деньгами у нас, в общем-то, не было. Когда четырнадцать лет тому назад мы продали квартиру, мы расплатились с убийцей. Оставшуюся сумму и прочие, весьма немалые семейные накопления дед дальновидно вложил в акции одной из самых прибыльных российских компаний. В то время этот поступок казался всем опрометчивым, сейчас же это приносило нам неплохие дивиденды, я могла даже позволить себе не работать, но надо же было чем-то заниматься! Если бы не работа, я так и не вылезала бы из кресла у камина. Мой дед по вечерам пропадал в казино. Надо сказать, что он – заядлый и виртуозный карточный игрок, интриган и ворчун. Наверное, отчасти я пошла в него, потому что по своей натуре я тоже люблю интриги, вот только я не ворчу, а картам предпочитаю игру на саксофоне.
Итак, я поставила мою машину возле дома и вошла в прихожую. Еще отсюда я почувствовала доносившиеся из кухни ароматные запахи. Неужели Ариша сам приготовил что-то съедобное? Позавчера он сходил в магазин и закупил продукты. Но, кажется, это все, на что Ариша был способен. Готовить он особенно не любил, разве что когда совсем уж припрет. Зачастую дед просто брал в магазине курицу-гриль или другие готовые продукты. Вот и сейчас, похоже, он не изменил себе. Я увидела на столе именно то, что и ожидала.
– Полетт, ты приехала! – Дед обрадовался так, словно мы не виделись целую вечность.
– Дед, как ты? Сердце нормально?
– Да, все хорошо. Отоспался, встал и – как огурец!
– Ой, дедуля, бросал бы ты свои игры в казино по ночам. В твоем возрасте…
– Полетт, о моих годах – ни слова! Для мужчины возраст не имеет значения.
– Можно подумать, для женщины он имеет значение!
– Для женщины как раз имеет. С годами она должна больше уделять внимания своему здоровью, и особенно – внешности, – назидательно сказал дед.
– Ну, Ариша, ты – хитрец!
– Давай, Полетт, мой руки, и – за стол! Там поговорим, а то все остывает.
Последние годы мы с Аришей за поминальным столом сидели вдвоем. Вспоминали родителей, как они любили друг друга и как все мы были дружны. В той трехкомнатной квартире, где мы жили раньше, у них не было своей отдельной комнаты, они спали в гостиной. Когда наш загородный дом был практически готов и мы уже собирались переезжать в него, родители очень ждали этого и радовались, как дети: наконец-то у них будет своя, отдельная комната! Мама и папа все свободное время проводили в отделке коттеджа, так торопились они привести его в порядок. Вообще-то дом уже был полностью пригоден для житья, отделан, мебель заказана, коммуникации проведены. Оставались формальности с продажей квартиры, и можно было перебираться окончательно. Но пожить в своем долгожданном доме им так и не удалось…
Говорить о смерти родителей мне сегодня не хотелось. После поминального завтрака мы с Аришей поднялись в гостиную в стиле кантри, я принесла из своей комнаты саксофон и сыграла кантилену Берлиоза. Дед слушал меня, сидя в кресле из ротанга.
– Как ты съездила к родителям? – спросил дед, когда я окончила игру.
– Все нормально. Цветы положила. Могилу убрала.
– Что-то ты немногословна, Полетт. Расстроилась?
– Да так… немного.
Дед хотел спросить меня еще о чем-то, но в это время зазвонил телефон. Я взяла трубку. Звонила моя подруга Алина. У нее был такой голос, что можно было подумать, это у нее сегодня поминки по родителям.
– Полечка, ты знаешь, у меня неприятности, – заскулила она в трубку.
– Какие? – спросила я с плохо скрываемым недовольством.
Успокаивать сейчас Алину мне хотелось меньше всего. Вообще-то моя подруга – девица взбалмошная, но верная и преданная. Мы дружили уже много лет. Время от времени она умудрялась «заныривать» в какие-то нелепые истории, из которых выплывала с некоторыми потерями. Иногда материальными, иногда – моральными.
– Поль, можно, я к тебе сейчас приеду?
– Что-то случилось?
– Случилось. Но об этом я лучше расскажу при личной встрече.
Ну что с ней делать! Отказать Алине невозможно. Если я не соглашусь встретиться с ней сейчас, она примется напрягать меня снова и снова. Да и потом, когда у меня бывают какие-то проблемы, она тоже помогает мне. Например, может дать хороший совет. Или поддержать меня морально.
– Хорошо, приезжай.
– Я сейчас… Я скоро…
В трубке послышались гудки.
– Кто звонил? – спросил дедуля.
– Алинка.
– У нее что-то случилось?
– У нее всегда что-то происходит. Это ее нормальное состояние. Она скоро приедет.
– Тогда, с твоего позволения, я схожу к одному знакомому… – Дед встал с кресла.
– Какому знакомому?
– Да так, ты его не знаешь… – сказал дед уклончиво.
– Ариша, не темни. Скажи лучше честно, ты пропустил вчера в казино игру и сейчас хочешь узнать, кто вчера выиграл, а кто продулся в… Как это у вас называется? Пух и прах?
– Ну, ма шер, ты меня просто вгоняешь в краску!
– Да ладно, дедуля. Иди к своему знакомому. А я, так и быть, уберусь на кухне.
Деда, похоже, это очень обрадовало, он отправился в свою комнату, готовиться к визиту, а я пошла в кухню, загрузила посуду в посудомоечную машину, убрала все со столов, и вообще, навела везде шик и блеск. Все равно мне надо было как-то скоротать время до приезда Алины.
Вскоре она позвонила в дверь. Едва я ее открыла, как подруга ввалилась в прихожую и едва не рухнула на меня.
– Она умерла! – сказала Алина самым трагичным голосом, на который только была способна.
Как?! Еще кто-то умер?! Я почувствовала, что мне становится как-то не по себе. Я взяла Алину под руку и провела ее в гостиную в стиле хай-тек. Я была уверена, что здесь ей станет лучше.
– Кто умер? – спросила я, когда Алина, как мне показалось, уже была способна говорить.
– Моя любовь! – воскликнула она в жанре трагикомедии.
– А-а… Скорблю вместе с тобой.
Я пошла в кухню, чтобы поставить чайник. Надо было напоить Алину крепким чаем, тогда она окончательно придет в себя.
– Ты куда? – испугалась она.
– На кухню. Подкрепиться не хочешь, например, чайку попить?
– Мне сейчас не до чая… И вообще, мне кусок в горло не лезет. У меня, можно сказать, личная трагедия!..
Спустя пять минут мы сидели в кухне и пили чай.
– Я думала, он… А оказалось, он… Поэтому я его и бросила! – выдала Алина историю своей несчастной любви.
– И сколько это у вас продолжалось? – Я достала из холодильника пирожные.
– Два дня… Это что, пирожные?
– Да, угощайся.
– Ага, я поем, и три дня диеты – насмарку!
– Еще посидишь на диете, делов-то! Слушай, но два дня – это срок! Уважаю!
– Хватит прикалываться! Я его полюбила с первого, можно сказать, взгляда. Мы познакомились в кафе, все было так романтично! Он такой… такой…
– Поэтому ты его и бросила?
– Не поэтому. Я его увидела выходящим из модельного агентства с какой-то малолеткой! Подлец! Променять меня на сопливую девчонку! Да там одни пятнадцатилетние, я этого не знаю, что ли! Я стерла его номер телефона, я так страдала…
– Алина, подожди. Потом дострадаешь.
– Как ты можешь?! У подруги личная трагедия…
– Алина, знаешь, если он, как ты говоришь, такой… значит, он тебя не стоит. Вот так! Забудь его.
– Правда? – Алина немного успокоилась. – Я, в общем-то, и сама так думала…
– Тем более. Скажи, ты что-нибудь знаешь про модельное агентство… Кстати, как оно называется?
– Ты что? Да оно у нас одно-единственное во всем городе. Во всяком случае, пока. Не удивлюсь, если это только первая ласточка. Скоро эти МА будут открываться, как грибы после дождя.
– Так как оно называется, ты мне скажешь, наконец?
– «Афродита». А ты разве не знала?
– Ну, так… Я слышала кое-что, но очень мало. А что ты еще о нем знаешь?
– Да то же, что и все. Открылось недавно, не больше полугода тому назад. Набрали туда малолеток пятнадцати-шестнадцати лет с длинными ногами. Конкурсы там проводят, выявляют, кто тощее всех и при ходьбе громче других гремит мослами. Ну и все, пожалуй.
– А ты случайно не слышала, говорят, не так давно одна девочка, которая в этом модельном агентстве занималась, была убита? Ее в лесу нашли, за дачным поселком.
– Да, я слышала что-то такое, но без подробностей. А что?
– Ничего. Я вот только сегодня об этом узнала, случайно.
Я встала, чтобы поставить чайник подогреть, а точнее, желая уйти от Алинкиных глаз. Она вперилась в меня, как будто увидела впервые:
– А! Я еще вот что вспомнила: ее какой-то бомж убил. И говорят, его нашли сразу, чуть ли не на другой день. Он в поселке этом живет, на старой заброшенной даче. Шарит по помойкам. Там же некоторые выбрасывают излишки дачной «продукции», а он их подбирает. Тем и живет.
– А зачем же тогда ему девочку понадобилось убивать? И как она могла оказаться там, рядом с этими дачами? Поехала к кому-то?
– Ты меня спрашиваешь?! – не то удивилась, не то возмутилась Алина.
– Нет, это я так, сама с собой рассуждаю. Ты еще чаю наливай себе, если хочешь. Заодно помяни моих родителей, сегодня годовщина…
– Ой, Поль, я совсем забыла… Ты извини…
– Да ладно. Столько лет прошло.
– Вы небось с Аристархом Владиленовичем и на кладбище с утра съездили?
– Я одна там была, дед прихворнул немного.
– А-а… А правда, зачем это ты про агентство расспрашиваешь? Никак решила заняться расследованием этого убийства?
– Не решила.
– Темнишь, подруга!
– Да нет, правда, никто мне не заказывал его раскрывать, просто я познакомилась на кладбище с женщиной, как оказалось, матерью этой убитой девочки. – Я вкратце пересказала Алине то, что услышала от Нины Васильевны.
– Вот ужас, а?! Вообще-то я бы тоже не поверила, что бомж мог такое сделать. Вот у нас живет один во дворе, по-моему, он в подвале ночует. Утром мусорные баки проверит, что там ему надо, аккуратненько достанет и с собой унесет. И даже мусор, тот, что на земле валяется, всегда в баки покидает. Такой аккуратист! И ни с кем никогда не ругается, не спорит… Бомжи – они же в основном тихие.
– Ну, в общем, да. И знаешь, Алина, я не уверена, что вообще буду что-то такое расследовать, но так, для себя, я хочу кое-что узнать про это МА «Афродита». Поможешь?
Подруга пожала плечами:
– Расспрошу кое-кого. Мне уже и самой хочется этим девочкам-припевочкам как-нибудь насолить.
– Скорее всего сами девочки здесь ни при чем. Если кто и замешан в этой истории, так это руководство агентства.
– Руководство! А эти скороспелки, которые в пятнадцать лет выглядят на двадцать? А как они пошло виляют бедрами?! Нет, с ними надо разобраться.
Мы еще поболтали немного, и вскоре Нечаева ушла. На прощание я посоветовала ей найти какое-нибудь интересное занятие, которое отвлекло бы ее от мыслей о мужском непостоянстве.
Проводив Алину и взяв с нее слово не очень убиваться по ее безвременно умершей любви, я немного почитала в гостиной, потом отправилась в кухню, достать посуду из посудомоечной машины. Зазвонил телефон. Я сняла трубку. Это звонил старый друг нашей семьи, полковник ФСБ, Сергей Дмитриевич Курбатов. Когда погибли мои родители, он был далеко и не мог ничем помочь мне.
– Полина? Это Курбатов, здравствуй.
– Здравствуйте, Сергей Дмитриевич.
– Я знаю, сегодня годовщина гибели твоих родителей. Вот, решил позвонить, узнать: как ты?
– Спасибо, все хорошо.
– Как Аристарх Владиленович? Не болеет?
– Нет. У него одна болезнь – казино.
– А ты сейчас случайно не расследуешь какое-нибудь дело, а?
– Нет, Сергей Дмитриевич. А почему вы спрашиваете?
– Да так… Что-то давно от тебя никаких просьб не поступало. Тишина, как говорится, настораживает.
– А если от меня поступит некая просьба, вы мне, надеюсь, не откажете?
– Я? Тебе, Полина? Никогда!
– Спасибо, Сергей Дмитриевич, я всегда знала, что могу на вас рассчитывать.
– На днях заеду к вам, проведаю Аристарха Владиленовича.
– Будем рады вас видеть.
Мы попрощались, и я положила трубку.
Вынимая чистую посуду из машины, я раскладывала ее по шкафам и размышляла. Конечно, история убитой девочки запала мне в душу. Особенно было жалко ее мать. На нее свалилось столько несчастий разом, точнее, одно за другим. На женщину просто больно смотреть! Но и помочь ей в этой ситуации не представлялось возможным. Что я могу сделать? Девочку не воскресишь. Муж ее в больнице постепенно поправится, причем без моей помощи. Свекровь, будем надеяться, тоже. И станут они все жить втроем, без дочки и внучки. А вот что в этой истории настораживает, так это скорость, с которой нашли убийцу. Да и тот ли, в самом деле, убил, кто сидит сейчас в СИЗО и дожидается суда? А может, мне удастся узнать что-нибудь у журналиста местной газеты «Горовск сегодня», у Антона Ярцева? Это мой старый знакомый, который помогал мне, когда было нужно, с опубликованием необходимой информации, да и сам подкидывал информацию мне, когда требовалось. Занимаясь частным расследованием некоторых дел, мне приходилось обращаться к нему, и Антон, как и Курбатов, никогда мне не отказывал.
Я набрала его номер:
– Ярцева будьте добры.
Через двадцать секунд в трубке прозвучал его бодрый голос:
– Ярцев слушает.
– Антон, это я, Полина. Привет.
– Привет! Как оно, ваше «ничего»?
– В норме. Антон, слушай, тебе что-нибудь известно о девочке, найденной недавно в лесу, за дачным поселком?
– Это которая из модельного агентства?
– Да, она.
– Ну, сам я не занимался этим материалом, но знаю, кто в курсе. Навести справки?
– Да, желательно. Узнай все, что можно, по этому делу.
– О’кей!
Антон отключился, а я еще долго ходила по дому и пыталась заниматься разными делами: загрузила белье в стирку, вытерла пыль с мебели во всех гостиных, достала белье и развесила его во дворе.
1 2 3 4 5