https://wodolei.ru/catalog/dushevie_dveri/dlya-dushevyh-kabin/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Да, действительно.
— Максим тебе только мешать будет. А я тут с ним разберусь, ты не волнуйся. В конце концов, он уже не маленький мальчик, с ложечки его кормить не надо. Разберемся как-нибудь.
Глава 2
К моему удовольствию, самолет Максима Бурусова прилетел вовремя, томиться в переполненном аэропорту, ожидая прибытия рейса, нам не пришлось. Толпа встречающих уже топталась напротив турникетов, мы с тетушкой застряли где-то в середине. Она порывалась выйти на первый план, чтобы Максимка «не растерялся, когда выйдет», но я удержала ее, не желая смешиваться с бушующей толпой людей. Наконец-то показался Максим. Он шел неспешно, одной рукой придерживая спортивную сумку у себя на плече, в другой сжимал недоеденный шоколадный батончик. Заспанное лицо и ленивая, немного развязная походка придавали этому мальчишке важный вид. Он походил на этакого спортсмена-чемпиона, вышедшего на встречу со своими фанатами. Мила стала вырываться из общего потока, я едва удержала ее за рукав.
— Максимка, Максимка! Мы здесь, — она активно замахала руками.
Но Максим даже глазом не повел. Он решительно свернул куда-то влево и пропал из поля зрения.
— Я тебе говорила, надо вперед выходить, — возмущалась тетушка. — Теперь мальчик потеряется.
— Он пошел багаж свой получать, — заметила я совершенно спокойно. И оказалась права.
Вскоре Максим снова появился, за собой он тащил внушительного размера коробку, перевязанную широким кожаным ремнем. Преодолев последнюю черту, разделяющую всех на приезжающих и встречающих, Максим вырос перед нами и с добродушной улыбкой на лице поприветствовал:
— Привет, девчонки.
— Мальчик мой, как же ты вырос! — Тетя Мила использовала стандартную форму приветствия.
Когда больше года не видишь ребенка, просто необходимо упомянуть о том, как он вырос. Тетушка принялась обнимать дальнего родственника. Вздернутый нос парнишки уткнулся в ее мягкое плечо. Мила несколько раз погладила Максима по кудрявым волосам, потом немного отстранилась и взглянула в открытое лицо.
— Тебя просто не узнать, — прозвучала вторая фраза из стандартного набора приветственных слов.
На самом деле Макс практически не изменился за прошедший год. По крайней мере, в том, что касается роста, он как был метр с кепкой, так этим метром и остался, может, пару сантиметров прибавил, и только. Не настал для него еще тот период, когда за пару летних месяцев парни вытягиваются до такой степени, что весь их гардероб можно сразу списывать. Все, начиная от трусов и заканчивая зимней курткой, несчастным родителям приходится покупать заново. (В глубине души я очень надеялась, что момент интенсивного роста не наступит со дня на день, пока Максимка будет гостить у нас.) Вот взгляд у Максима стал другим, те же глаза смотрели иначе, появилась в них какая-то юношеская мудрость, а еще — легкий оттенок кокетства. В свои тринадцать лет парнишка ощущал себя достаточно взрослым, чтобы смотреть на женщин как на особ противоположного пола, с нескрываемым любопытством и интересом. Но, в общем, несмотря на умный взгляд, это был все тот же Максимка, с вечно взъерошенными волосами и вздернутым носом.
Тетя Мила продолжала наслаждаться встречей с дальним родственником, разглядывая его с головы до ног.
— А нога-то какая?! — воскликнула она, когда ее изучающий взгляд добрался до кроссовок Максима.
Тетушка так громко озвучила свое удивление, что не только мы втроем невольно кинули взгляд на ноги Бурусова, а еще десятка два прохожих заострили внимание на кроссовках подростка.
Этот метр с кепкой додумался натянуть на себя обувь размера на два больше. Невысокого роста, с ногой сорокового размера он походил на пингвиненка в лыжах, так нелепо и смешно. Я усмехнулась. И чего только не придумают эти мальчишки, лишь бы казаться старше и больше. От нашего пристального внимания парень смутился.
— Я ем хорошо, потому быстро расту, — скромно заметил Макс и перевел взгляд на меня. — Привет, Женя. Рад тебя видеть. — И снова искорка кокетства мелькнула во взгляде Максимки. Неужели он решил пофлиртовать со мной?
То ли Бурусов совсем не выспался, то ли резко повзрослел и поумнел одновременно, но в прошлом году, когда мы его точно так же встречали в аэропорту, он вел себя совсем по-другому. Валял дурака, требовал то газировки, то жвачки, приставал к прохожим с непристойными предложениями. Тетя Мила только и успевала заливаться краской от смущения, вызванного действиями мальчишки. А теперь вдруг такое перевоплощение, такой вежливый, приветливый, добродушный. Как будто нашего Максима подменили.
— Здравствуй, — я сдержанно поприветствовала Бурусова и предложила всем пойти к машине: — За мной!
Тетя Мила пыталась просунуть руку под кожаный ремень на коробке, чтобы помочь бедному мальчику нести такую тяжесть, но Максим стал сопротивляться:
— Я сам понесу, мне не тяжело.
— Что значит — не тяжело? Грыжу хочешь заработать?
— Тетя Мила, я сам понесу! — начал сердиться Максим.
— И слышать ничего не хочу. Я помогу.
Проблема тяжелой ноши решилась очень быстро — стоило мне только махнуть рукой и подозвать носильщика.
— Надо было сразу к нему обратиться, — сказала тетя Мила, потирая руку.
В машине тетушка продолжила детальное изучение юного гостя. Она, похоже, ожидала увидеть Максима великаном и качком, но, не найдя в нем заметных признаков взросления, попыталась найти во внешности парня хоть что-то (кроме размера ноги, конечно), чему можно удивиться.
— Ты прическу изменил, что ли?
— Да нет, прическа та же.
— А взгляд-то у него какой, Женя, ты только посмотри, как мальчик вырос! — не унималась она, смущая парня.
Когда Максиму надоело выслушивать комплименты и восторги в свой адрес, он переключился на меня:
— Ты уже придумала программу моего пребывания в Тарасове?
— Еще чего не хватало. У меня есть свои дела, досуг себе сам будешь организовывать.
— Женечка, к сожалению, уезжает, — вмешалась в наш короткий диалог тетя Мила.
— Куда собралась? — Максим, не отрывая взгляда, смотрел на меня и улыбался.
— В санаторий, за город, — ответила вместо меня Мила.
— Можно я составлю тебе компанию?
— Исключено, — категорично ответила я, но Максим, похоже, не собирался сдаваться.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал он довольно самоуверенно, чем заставил меня оторвать взгляд от дороги и с удивлением посмотреть на него.
— Что это значит?
— Да нет, ничего, — отмахнулся он, и снова обворожительная улыбка скользнула по его губам.
Подобная улыбка у мужчин мне хорошо знакома. Похоже, повзрослевший Максим надумал сменить амплуа — теперь он решил разыгрывать из себя не хулигана и дебошира, а этакого юного смазливого мачо. Я усмехнулась, глядя на еще «сопливого» тринадцатилетнего обольстителя.
Когда мы приехали домой, тетушка сразу предложила отметить приезд Максима праздничным завтраком. Она с раннего утра колдовала на кухне и успела приготовить несколько аппетитных и жутко калорийных блюд. Максим с радостью откликнулся на предложение тети и направился прямиком в ванную. Наскоро растерев по рукам жидкое мыло, он изобразил подобие умывания и поспешил к столу.
— Руки мыл? — строго спросила тетя у гостя.
— Само собой. — Максим продемонстрировал ладони и потянулся за блинами. — Да, кстати, — опомнился он спустя пару секунд, — бабушка вам там гостинцев передала. Кое-что как раз к этому столу. Я сейчас.
С набитым ртом Максим выскочил из кухни и вскоре вернулся с увесистой картонной коробкой. Гостинцы от Полины Антоновны представляли собой классический набор домашних консерваций. Компот, варенье, маринованные грибочки, лечо, соленые огурчики. Банки разного калибра, от двухсотграммовой до двухлитровой, пестрили разнообразием цветов. Все свободное пространство между банками занимали рассыпанные по коробке грецкие орехи.
— Какая Поля умничка! — Тетя Мила всплеснула руками, восхищаясь усердием дальней родственницы. — Это так приятно. Я немедленно позвоню твоей бабушке и поблагодарю за такой роскошный подарок.
Тетушка поспешила к телефону, мы с Максимом остались наедине, и он предпринял повторную попытку очаровать меня:
— Ты отлично выглядишь.
— Ты тоже ничего, — отвесила я встречный комплимент.
— Одна уезжаешь на отдых?
— Тебе-то что?
— Понятно, значит, одна, — Максим понимающе кивнул. — Может, все-таки передумаешь и возьмешь меня с собой? Не пожалеешь. — Он облокотился на стол, желая быть ближе ко мне, и таинственно улыбнулся. — Я обеспечу тебе отличный отдых.
— Что ты говоришь? — сказала я с сарказмом и тоже облокотилась на стол. Наши взгляды встретились, Макс смотрел на меня с вожделением, я на него с ухмылкой.
Я почувствовала, как прохладная влажная ладонь Максима коснулась моей руки.
— Так что скажешь, поедем вместе? — продолжал настаивать он.
— Слушай, все время забываю, ты в каком классе учишься? — Я отдернула руку и облокотилась на спинку стула. — В пятом или в шестом?
— Это не имеет значения, — ответил Максим. Он все еще был на волне романтизма и говорил медленно, с придыханием.
— А ты сам в школу ходишь или бабушка тебя провожает?
— Женя, я не мальчик. — Макс немного напрягся, его голос уже не звучал так мягко и протяжно. — Я уже мужчина.
— Ого, — вскинула я брови. — А бабушка знает об этом?
Он нахмурился, его губы шевелились, подбирая нужные слова, чтобы достойно, по-мужски ответить мне на оскорбительные подколки. Но маленький мужчина Максим еще не научился общаться со взрослыми женщинами, поиск достойного ответа слишком затянулся. Я, все то время, пока Макс морщил лоб, размышляя над ответом, смотрела на него с легкой ухмылкой и один раз даже игриво подмигнула, чем совсем вывела парня из себя. Он обиделся и встал из-за стола.
— Дура ты, Женя! — Достойный комментарий от тринадцатилетнего мальчишки. Ничего другого я и не ожидала.
Он ушел в комнату, я осталась на кухне и дождалась тетю Милу, которой понадобилось минут десять на то, чтобы выразить Полине Антоновне признательность за шикарный гостинец.
— А Максимка где? — Счастливая тетушка вошла на кухню и опасливо огляделась по сторонам.
— Пошел отдохнуть с дороги.
— Да, правильно, правильно, пусть отдыхает.
Через минуту в коридоре хлопнула дверь, перед нами вырос угрюмый Максим, в руках он сжимал полиэтиленовый пакет.
— Я пойду прогуляюсь.
— Ты бы поспал лучше, — отреагировала на услышанное тетя Мила.
— Не спится.
Он ушел, а тетя укоризненно посмотрела на меня и спросила:
— Вы поссорились, что ли? Почему он такой сердитый?
— У нас нет причин ссориться, тетушка, — оправдывалась я. — Он просто очень устал с дороги.
Прогулка Максима сильно затянулась. Я не стала дожидаться его, чтобы сказать скромное «пока, еще увидимся», взяла заранее собранные для поездки в «Орленок» вещи, поцеловала тетушку и пообещала, что буду наведываться в гости каждые два-три дня.
— Может, все-таки дождешься Максима, неудобно как-то, не попрощавшись даже.
— Он может до вечера пропадать во дворе.
Я не собиралась терять время в бесконечном ожидании.
Мой отдых начался в ту самую минуту, когда я оказалась за рулем своего «Фольксвагена» и помчалась навстречу праздному безделью. Позади меня, на заднем сиденье, лежала спортивная сумка с вещами, из колонок доносилась энергичная, зажигательная музычка в стиле энерджи. За окном нещадно палило июльское солнце, я включила кондиционер на полную мощность, приятный прохладный ветерок обдувал лицо и руки. Раскачиваясь в такт очередной мелодии, я лихо перестраивалась из ряда в ряд, пытаясь вырваться из тесного потока собирающихся городских пробок. Наконец-то Тарасов остался позади. Миновав пост ГИБДД, я вырвалась на свободу, на широкую, в пять полос трассу, где машин было совсем мало и я могла полихачить в свое удовольствие, разгоняясь до ста восьмидесяти километров. Красочный пригородный ландшафт мелькал за окном: поле, лес, маленькая деревушка, снова поле, опять лес. Машина шла легко, иногда мне казалось, что колеса отрываются от асфальта, еще чуть-чуть — и я взлечу. И тут странный толчок. Я не сразу поняла, что случилось, меня как будто качнуло в сторону.
«Заднее колесо оторвалось», — мелькнула в голове странная мысль. Но я немедленно отказалась от нее, потому что машина по-прежнему шла ровно, все четыре колеса были на месте. Я стала сбрасывать скорость. Еще один толчок, следом за ним другой. Я сбросила скорость до ста километров, выключила радио и прислушалась. Ничего подозрительного, но я решила не искушать судьбу и проверить, что может так странно шуметь в моей абсолютно исправной (если верить автомеханику Саньке) машине. Впереди уже показался указатель на «Орленок» с пометкой «15 км». Я остановилась на обочине, как раз под указателем. Вышла из машины и первым делом проверила колеса, постучала по ним ногой, убедилась, что они в порядке, не спущены, не проколоты. Затем открыла багажник и немедленно отпрыгнула в сторону, уловив подозрительное движение. Под клетчатым пледом, который я вожу в багажнике постоянно и использую в хозяйственных целях, кто-то неумело скрывался. Тут мой взгляд упал в угол багажника, там виднелся край испачканной мужской кроссовки. Благодаря моей чрезмерно эмоциональной тетушке эту кроссовку я очень внимательно рассмотрела в аэропорту, определяя, какого она размера. И принадлежала она, конечно, Максимке.
— Выходи, Макс! — сказала я властно.
Бурусов, пытавшийся путешествовать в моей машине зайцем, откинул плед и с удивлением посмотрел на меня.
— Как ты догадалась, что это я?
— Вылезай из багажника. — Я проигнорировала его вопрос, схватила за руку и потянула на себя. Максим, активно работая руками и ногами, попытался разогнуться, но его конечности, которые продолжительное время были сложены, как перочинный ножик, затекли и плохо двигались.
— Кажется, я застрял, — оправдывал Макс свои неудачные попытки выбраться на волю.
Через минуту я все-таки выволокла непутевого пассажира из багажника машины.
1 2 3 4


А-П

П-Я