— А я пока покурю.
— Будете ждать меня на улице? — с надеждой в голосе спросила я.
— Да нет, я, знаете ли, лучше здесь. — И он щелкнул зажигалкой, прикуривая.
Непробиваемый тип.
Как правило, мои сборы ограничивались необходимым запасом париков, коробки с гримпринадлежностями и прочими атрибутами, требуемыми для изменения образа. Да, в душе я была актрисой похлеще десяти Майоровых, вместе взятых. Во мне сидело более двух дюжин образов, которые я могла принимать, когда того требовала ситуация. Благодаря этому я даже заслужила кличку Хамелеон. Переход из одного внешнего образа в другой являлся частью моей методики работы. И частенько это приносило фантастические результаты.
Упаковав все необходимое в большую сумку, я вернулась к Аркадию Александровичу.
— Я готова.
— Вы собираетесь в театр в таком виде? — изумился он, оценив мой спортивный прикид.
— К вашему сведению, Аркадий Александрович, я еду на работу, а не развлекаться.
— Да, конечно. Это ваше право, — согласился он и, затушив сигарету в пепельнице, стоявшей на моем журнальном столике, добавил: — Поехали.
Я оставила тете записку, пообещав обязательно позвонить при первой возможности, и спустилась вслед за Майоровым на улицу.
У подъезда красовался белоснежный «Мерседес». Еще прежде чем мы подошли к нему, я ни на секунду не усомнилась, что передо мной автомобиль Аркадия Александровича. Так оно и оказалось. Майоров галантно распахнул дверцу, и я нырнула в салон. Он сел за руль.
Пока мы ехали к Андреевской площади в театр с экстравагантным и странным названием «Крейзи», я решила не терять времени даром и выяснить кое-что о самом Майорове от него самого.
— А почему вы разводитесь, Аркадий Александрович? — задала я невинный на первый взгляд вопрос. — Из-за Тимирбулатовой?
Он ответил не сразу. Видимо, обдумывал, как лучше ответить. Неизменная интуиция подсказывала мне, что господин Майоров еще тот фрукт. Он всего не скажет.
— Не только, — сказал он. — Мои отношения с Натальей и так неизбежно шли к разводу.
— Не сошлись характерами, да?
— Не повезло, — хмыкнул он. — Мне вообще в этом плане не везет.
— В каком плане?
— Семейная жизнь не складывается. — Майоров вел машину не спеша, как бы подчеркивая свое величие. — Что я только не делал, какие усилия не прилагал, а все как в трубу!
— Вы же любите другую женщину, — напомнила я.
— Ну и что? Любовь — это одно, а семья — это совсем другое. Я эти две вещи предпочитаю не путать.
— Может, оттого и не складывается семейная жизнь? — предположила я.
— Глупости, — уверенно сказал он. — До встречи с Ольгой было то же самое.
— А дети у вас есть?
— С Наташкой-то? — переспросил он. — С Наташкой нет.
Странная формулировка. Я решила слегка углубить эту тему.
— А с кем есть?
— У меня дочь от первого брака, — проинформировал меня он.
— Ах, вот оно что! — рассмеялась я. — Так, значит, процесс развода для вас не в новинку?
— Значит, так, — легко согласился он.
— И сколько же у вас было браков?
— Вот именно браков, — подхватил Майоров. — Хорошее дело, Женечка, браком не назовут.
— Так сколько? — не отставала я.
— Два, конечно.
— Почему «конечно»?
— Так я вроде бы еще не такой уж и старый, а? — Он игриво подмигнул мне правым глазом.
Заигрывает, что ли? Не так давно он заливал мне, что безумно влюблен в Олечку Тимирбулатову. Нехорошо, Аркадий Александрович, нехорошо.
— А дочери вашей сколько сейчас лет?
— Лет пять, наверное, уже.
— Наверное? Вы что, точно не знаете?
— Вы хотите, чтобы я прямо сейчас занялся подсчетами?
Кажется, его этот разговор начал раздражать. Пора закругляться, Женька.
— Так вы с ней не видитесь?
— Нет.
— Почему?
— Некогда. На все нужно иметь время. А его у меня практически нет.
Мысленно я пообещала себе выяснить все обстоятельства личной жизни моих любимых киноактеров. Вдруг они такие же негодяи и любви моей, соответственно, не заслуживают.
Всю оставшуюся часть пути до театра я к Аркадию Александровичу с расспросами больше не лезла, решив с этим немного повременить, и мы доехали до места назначения в полном молчании.
Около здания театра Майоров запарковал свой «Мерседес» и, выключив двигатель, повернулся ко мне:
— Ну что, Женя, вы готовы окунуться в мир «Крейзи»?
— Звучит ужасно, но я готова, — отважно ответила я.
Мы вышли из машины, и Майоров поставил ее на сигнализацию.
— Прошу, — он указал рукой в сторону входа в театр.
Слухи, распространившиеся по городу о денежных ресурсах новой колыбели искусства, не были лишены оснований. Я убедилась в этом самолично, оказавшись внутри театра. Денег на его отделку явно не пожалели. Здесь все радовало глаз. И стены, украшенные лепниной, и полы из дубового паркета, и мягкая мебель, обтянутая дорогой кожей. Красоты театра «Крейзи» можно было описывать до бесконечности.
— Впечатляет? — спросил меня Майоров.
— Не то слово.
— Это элитный театр, — констатировал он. — Давайте пройдем к гримерным.
Мы прошли через гардероб и поднялись по лестнице на второй этаж. Здесь было два длинных коридора, уходящих вправо и влево, а прямо по центру уютный холл для отдыха с тремя широкими диванами, низкими столиками с пепельницами на них и огромным встроенным в стену баром.
— Правый коридор с мужскими гримерками, левый с женскими, — проинформировал меня Майоров. — А здесь что-то вроде курилки. Располагайтесь, а я пока схожу за Олей. Если хотите, можете чего-нибудь выпить. В баре напитки на любой вкус.
Сказав это, Аркадий Александрович удалился, а я осталась в так называемой курилке. Подумать только. Откуда же такие средства?
Ради интереса я подошла к бару и раскрыла его. Майоров не преувеличивал. Разнообразие алкогольных и безалкогольных напитков поражало. Даже самый привередливый нашел бы здесь то, что ему необходимо. Я правда не собиралась ничего пить и хотела уже было закрыть бар, как вдруг за своей спиной услышала приятный мелодичный голос:
— Лично я посоветовала бы вам попробовать «шерри». Изумительный напиток. Всегда предпочитаю его всем другим.
Я обернулась. Рядом с Аркадием Майоровым стояло создание воистину неземной красоты.
— Познакомьтесь, это Ольга, — сказал Майоров и, уже обращаясь к своей спутнице, представил меня. — А это, Олечка, Женя, о которой я тебе рассказывал.
— Очень приятно. — Ольга протянула мне руку. — Надеюсь, мы подружимся.
— Я тоже так думаю, — ответила я.
Тимирбулатова была невысокого роста, но зато идеально сложена. Ее черное облегающее платье подчеркивало совершенные формы тела. У нее были средней длины каштановые волнистые волосы, обрамляющие круглое свежее лицо. Слегка раскосые восточные глаза, озорно вздернутый носик и идеальные линии алых губ. На подбородке у Ольги была едва заметная ямочка, так прекрасно дополнявшая две других, появлявшихся на щеках всякий раз, когда она улыбалась. Кстати, улыбка у нее тоже была озорной, и перламутровые зубы отбрасывают, казалось, куда больше света, нежели люстра, свисавшая с потолка.
— Ну вот и познакомились, — обрадованно сообщил Майоров. — Оставляю вас наедине. Еще увидимся.
— Теперь только на сцене, Аркаша, — игриво прищурилась Ольга.
— Да. — Он послал ей в ответ одну из лучших своих улыбок и ретировался в коридор с мужскими гримерными.
Тимирбулатова снова повернулась ко мне.
— Не могу поверить, — сказала она. — Девушка — и вдруг телохранитель. Это правда?
— Самая настоящая, — уверила ее я.
— Фантастика. И давно ты этим занимаешься?
— Прилично. Уже успела привыкнуть.
— Слушай, а ничего, что я с тобой на «ты»? — запоздало поинтересовалась Ольга.
— Нет, конечно, — улыбнулась я. Клиентка произвела на меня приятное впечатление, и она мне нравилась. — Ведь мы ровесницы.
— Так ты хочешь чего-нибудь выпить? — Она кивнула на бар.
— Нет, спасибо. Может быть, в следующий раз.
— Тогда пойдем ко мне в гримерку. А то мне к спектаклю надо готовиться.
— Пойдем, — согласилась я.
У каждого актера в театре «Крейзи» была отдельная гримерная с табличкой на двери.
— Вот тут мы и обитаем, — сообщила Ольга, направляясь к зеркалу. — Нравится?
— Здесь все на высшем уровне, — оценила я.
— Велиханов старается.
— Велиханов, это кто?
— Анатолий Викторович. Наш директор, — пояснила она. — У тебя, думаю, еще будет возможность с ним познакомиться.
— Это он сам все закупил?
— Нет, что ты, — рассмеялась Ольга. — Здесь все приобретено на спонсорские деньги.
Разговаривая со мной, она занималась своими волосами. Старательно забрала их назад, закрутила, а сверху на голову водрузила огромный парик. Перешла к доработке макияжа.
— Что за спектакль сегодня играете? — спросила я для проформы.
— «Ричард III». По Шекспиру. Незабвенному нашему Вильяму.
В литературе я разбиралась и эту пьесу великого драматурга знала.
— И кого ты играешь?
— Леди Стенли.
Роль была далеко не из главных. Если мне не изменяет память, леди Стенли должна была появляться на сцене максимум раза два на протяжении всего спектакля, и то минут по пять, наверное.
— А кто играет Ричарда?
— Аркадий, конечно, — ответила она таким тоном, как будто я спросила, а есть ли вообще Ричард в этой пьесе.
— Понятно.
Она закончила гримироваться и, прежде чем облачиться в костюм соответствующей эпохи, откинулась на спинку крутящегося кресла, развернулась ко мне и с наслаждением закурила сигарету.
— Ты извини меня, Женя, — сказала смущенно. — Я сейчас к роли готовлюсь. Волнуюсь жутко. А тебе, наверное, хочется поговорить о деле?
— Ничего, я подожду, — утешила я Тимирбулатову. — Мы с тобой еще успеем наговориться, когда домой приедем. Ведь так?
— Так. Но если хочешь, на пару вопросов я могу ответить. Скажу тебе сразу. Самое неприятное то, что я боюсь.
— Чего именно?
— Смерти.
— Все боятся смерти, Оля, — философски заметила я.
— Правильно, только не у всех она маячит на горизонте.
— Ты преувеличиваешь, — я решила немного подбодрить ее. — Ничего у тебя не маячит.
— На меня уже дважды покушались.
— Я знаю об этом.
— С тех пор я только и жду нового покушения.
— Не надо.
— А вдруг с третьей попытки им удастся меня ухлопать?
— Не удастся, — категорично отвергла я это предположение.
— Почему?
— Хотя бы потому, что теперь рядом с тобой я.
Она заставила себя улыбнуться. Я видела, с каким трудом далась ей эта улыбка. Несмотря на внешний лоск и свободную манеру общения, Ольга Тимирбулатова была человеком легкоранимым. Я это чувствовала.
— Ты любишь Майорова? — спросила я ее.
— Люблю. Очень. Может быть, в это и нелегко поверить, но я его люблю.
— А своего покойного мужа любила?
Вопрос о муже снова навеял на нее мрачное настроение. Ей, видно, не очень хотелось касаться этой темы. Но что поделаешь? Меня-то как раз интересовала именно она.
— Наверное, любила, — выдавила наконец из себя Тимирбулатова. — Только это было очень давно. В дни моей юности. А потом… Потом чувство куда-то испарилось. Осталась только инерция, как говорит Аркадий.
Выходит, Майоров и в самом деле имел над ней огромное влияние, если она даже цитирует его.
— Что он был за человек? — серьезно спросила я, глядя Ольге в глаза.
— Федор?
— Да.
— Как тебе объяснить? Он…
Договорить Тимирбулатова не успела. Трижды прозвенел театральный звонок, и она засуетилась.
— Господи, третий звонок, а я еще не в костюме. Ты извинишь меня?
— Конечно, — улыбнулась я. — У каждого из нас своя работа.
Ольга схватила платье и нырнула за ширму.
— Ты, если хочешь, — предложила она, высовывая голову, — можешь посмотреть спектакль из-за кулис. А не хочешь, жди меня здесь. Впрочем, как знаешь. Главное, не стесняйся.
Тимирбулатова меня еще не знала. Стеснительной девочкой я никогда не была. Так что тут беспокоиться не о чем.
Спустя минуты две Ольга уже появилась в костюме.
— Ну, все. Я пошла. — Она нервно потерла руки. — Сколько уже играю, а каждый раз перед выходом волнуюсь. Представляешь?
— Нет, — честно ответила я.
Она засмеялась.
— Спасибо, что подбодрила.
— Не за что.
— Здесь по динамику будет передаваться все, что происходит на сцене. — Она указала мне на радиопередатчик, висевший на стене. — Если не хочешь смотреть, послушай.
— Обязательно, — заверила ее я.
Уже от самой двери Тимирбулатова обернулась и сказала:
— А Федор, Женя, был очень гнилой человек.
И после этих слов она вышла. В ту же секунду из динамика полилась музыка. А через мгновение на ее фоне я услышала слова:
«Здесь нынче солнце Йорка злую зиму в ликующее лето превратило…»
Это был голос Майорова. Спектакль начался.
Глава 2
Итак, для начала я решила прикинуть, что мне известно на данный момент. Моя непосредственная клиентка — Тимирбулатова Ольга. На нее уже дважды покушались. Первый раз ее пытался сбить на машине неизвестный водитель. К сожалению, по словам Аркадия Майорова, Ольга не заметила не только номер машины, но даже цвет и марку. Стало быть, с первым покушением мне ухватиться не за что. Перейдем ко второму.
Тут у меня созрела одна мысль. Если устроить опрос жильцов дома, возможно, удастся выяснить, кто посторонний до этого заходил в подъезд. Как показывала практика, всегда находится человек, который что-то видел или что-то слышал. По статистике, процентов семьдесят преступлений раскрывается таким образом.
Что еще у меня есть? Труп Ольгиного мужа, в качестве довеска. Человека, имевшего свою фотостудию и однажды утром ушедшего на работу, а вечером найденного зарезанным. Пока люди, с которыми я успела познакомиться, а именно Майоров и Тимирбулатова, были не очень высокого мнения о покойном Ласточкине. В прошлом этого человека также не лишним было бы покопаться.
И вдобавок сам господин Майоров. Личность очень таинственная. Ну, с этим попозже.
Меж тем из динамика, висевшего на стене в гримерке Тимирбулатовой, доносились голоса актеров, игравших в это время на сцене. Непроизвольно я прислушалась. Один из голосов мне показался очень знакомым. Я подошла поближе к динамику и встала напротив него, заложив руки за спину.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3