— спросила Ксения.
— Да. Не волнуйся, все будет хорошо. Очень скоро, надеюсь, смогу сообщить тебе, в чем дело.
— Спасибо. Ох, мне даже легче стало, — слегка улыбнулась Ксения. — Ну, я пойду. Тогда завтра увидимся, и я расскажу все, что вспомню.
— Ладно, приходи ко мне с утра. Я буду тебя ждать, — сказала я. — А то сегодня уже поздно.
— Да, конечно, я, честно говоря, устала.
Ксения накинула свой легкий плащ и вышла.

* * *

Интересное получается дельце. Две смерти — связаны они или нет? Хотя сейчас гадать — дело бесполезное. Вот когда соберу факты… Ну а пока можно «косточки» кинуть.
Я подошла к серванту, где на полочке в замшевом мешочке лежали мои драгоценные друзья. Драгоценные не в смысле их материальной ценности, а в другом. Они — мои самые верные советчики. И когда передо мной встает вопрос, который не поддается логическому решению, то стоит мне только обратиться к ним — и дело почти сделано. Они никогда еще меня не обманывали, и, думаю, такого не случится и в будущем. Мои гадательные «косточки», наверное, чувствуют, как бережно и с какой любовью я к ним отношусь, поэтому и не подводят.
Я вынула три двенадцатигранника и с чувством благодарности кинула их на ровную поверхность стола, предварительно мысленно задав вопрос. А волновало меня сейчас одно — правильно ли я сделала, что взялась за это дело?
Выпала комбинация чисел 10+18+27, означало это следующее: «Вы найдете огорчения и горе там, где искали забаву».
Я возмутилась про себя. Неужели я ищу забаву? Нет! Я всегда отношусь к делу очень серьезно. И к этому тоже. Странно, что «кости» мне такое сказали. Видимо, за время перерыва, пока я ими не пользовалась, они либо также устали от безделья, либо думают обо мне немного иначе. В любом случае, ясно одно — предстоят огорчения и горе. Вот уж чего не хотелось бы… Но моя работа так или иначе связана с горем. Ведь если ко мне обращаются, значит, людям пришлось туго. Не стоит об этом забывать.
Немного обиженная, но все-таки не лишенная здорового энтузиазма, я легла спать. Завтра начнется моя настоящая жизнь — работа, без которой я себя не мыслю. Значит, надо скорее это завтра приблизить. А во сне время летит незаметно.

Глава 2

Ксения не заставила меня ждать — пришла к девяти, как мы и договаривались. К этому времени я успела как следует выспаться, позавтракать и выкурить свою утреннюю сигарету.
Но ничего нового она мне не сказала. Я просто взяла у нее адреса ее друзей, а также адреса их мест работы и нужные телефоны. Попросив ее теперь уже четко, на бумаге, записать все важные события со школьного возраста, я отправила девушку домой.
Попросила об этом не случайно. На самом деле многим людям на бумаге писать проще, чем вспоминать устно. Лично меня это, конечно, совсем не касается, у меня, наверное, ум по-другому работает. Я могу как в уме, так и вслух и на бумаге четко выстроить все нужные мне события. Причем, когда я начинаю специально, целенаправленно вспоминать что-то, я даже припоминаю то, о чем никогда и не задумывалась. Это профессиональное.
А Ксения, видимо, была из тех людей, которые толком рассказать про свое детство не умеют. Именно про свое детство. Спроси я ее про работу или про магазины, погоду, она все четко рассказала бы и объяснила. А если учесть, что у нее произошла трагедия, то, вероятно, сосредоточиться на изложении вслух ей трудно, а проще сесть и все записать. Как школьное сочинение написать. Вот я и прибегла к такой хитрости, дав девушке конкретное задание.
Опять же, бумаге можно доверить даже то, что постороннему человеку при непосредственном общении сказать трудно. Дисциплинирует бумага. Стараешься вспомнить все точно, с подробностями. В общем, остановились мы с клиенткой на этом способе — на сочинении.
Ксения ушла, а я решила поехать на место работы Игоря, а потом Николая. Возможно, конечно, опасения Ксении, будто убийства связаны с их компанией, не напрасны. Но все равно побывать там, где работали убитые, и поговорить с их коллегами надо. Кто знает, вдруг причина случившегося отыщется именно там.
Игорь Садомцев, окончив юридический институт, работал нотариусом в частной нотариальной конторе. Туда я и отправилась.
Контора занимала несколько комнат на первом этаже пятиэтажного жилого дома, который был очень удобно расположен — в центре города, около дороги. Здесь явно не бедствовали, во всяком случае, ремонт сделали шикарный.
Меня встретила молоденькая секретарша с очень красивым голосом.
— Меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я частный детектив и занимаюсь сейчас расследованием убийства вашего товарища, — сообщила я для начала.
Узнав, по какому вопросу я пришла, она отложила свои бумаги, предложила мне стул и приготовилась меня слушать.
— Расскажите мне про Игоря, — сразу же попросила я. — Что он был за человек, как с другими людьми ладил, что вообще у вас говорят про его смерть? Вас как зовут?
— Анжела, — ответила девушка, немного ошарашенная таким напором с моей стороны. — Вы знаете, нас всех просто шокировала его смерть. Игорь Викторович был очень хорошим человеком. Внимательным, никогда ни с кем не ссорился, много работал. Никто из клиентов ни разу на него не пожаловался. Он у нас был одним из лучших специалистов.
— Я, конечно, понимаю, что про тех, кто умер, плохо не говорят, но если вы можете что-либо вспомнить, то, пожалуйста, не упустите ничего. Чем именно он занимался?
— Ну как? Документы различные составлял, которые требуют подписи нотариуса. Завещаниями занимался.
— Недоброжелатели у него были?
— Нет. Он никому плохого не делал. У нас тут одна старушка только к нему и ходила. Умел он разговаривать и выслушивать.
— Но ведь не может быть так, чтобы у человека совсем не было если не врагов, то хотя бы завистников или людей, которые в чем-то с ним не соглашались.
— Ну, он, конечно, ссорился или спорил с кем-нибудь. По работе или по любому другому вопросу. Но ведь из-за этого не убивают, я думаю. — Девушка совсем смутилась и не знала, что еще мне сказать.
— А здесь есть еще кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить? — Я окинула взглядом офис.
— Конечно. Сейчас на месте наш директор, но я думаю, он не сможет вас принять. Он очень занят, — стала вдруг оправдываться Анжела.
— Я не займу у него много времени, — продолжала настаивать я.
— Думаю, что с ним вам лучше не говорить, — тихо произнесла девушка, как-то скромно замявшись.
— Это почему же?
— Дело в том, что Сергей Валентинович не очень ладил в последнее время с Игорем Викторовичем. Не то чтобы не ладил, просто отношения у них стали напряженными.
— А поточнее? — заинтересовалась я.
— Я слышала совсем недавно, что они разговаривали в кабинете у директора на повышенных тонах. Но при всех оба держались так, как и всегда. То есть никак. У них всегда были прохладные, чисто деловые отношения. И после того разговора такими и остались. Я просто слышала громкие голоса. Но думаю, что Сергей Валентинович не захочет говорить об этом. Он после смерти Игоря Викторовича не особо горевал. Деньги, конечно, помог собрать на венок и всякое другое, но холодно к этому отнесся, можно сказать. И ничего не говорил.
— Но, может, он просто человек такой, неэмоциональный? — спросила я, чтобы разговорить секретаршу еще больше.
— Наверное, — только и сказала она. — Но все равно у Сергея Валентиновича сегодня много дел, и я думаю, что он не станет с вами разговаривать. Если только как-нибудь потом?
— Тогда договоритесь, пожалуйста, с ним. Пусть время назначит. Я оставлю вам свою визитку, а вы позвоните мне потом. Договорились? Только обязательно. Мне очень надо поговорить с вашим начальником.
— Конечно, я поняла. Все сделаю, не волнуйтесь, — сказала Анжела и встала меня проводить.
Но возле двери я снова повернулась к ней и спросила:
— А что вы знаете про смерть Садомцева?
Мне было интересно узнать мнение коллег о гибели нотариуса.
— Игорь Викторович утром ехал на работу. И около дома взорвался в машине, как только ее завел. Больше ничего не известно. Милиция этим делом занимается, но результата пока нет. Они и к нам приходили. Тоже, как вы, спрашивали. Ну а что сказать? Я вообще не понимаю, кому он мог помешать.
— А не было такой версии, что он погиб случайно? Что убить хотели другого?
— Да нет, — пожала плечами Анжела, — машина вроде его. Во всяком случае, он всегда на ней ездил.
— А про личную жизнь Садомцева вы что-нибудь знаете?
— Нет. Совсем ничего. Мне кажется, что у него и девушки не было. Всегда один. На работе иногда задерживался. Друзья были. К нему один приходил довольно часто. Олегом его, кажется, зовут.
— А в конторе не осталось личных вещей Садомцева? — с маленькой надеждой спросила я.
— Нет. Все забрал следователь.
— А вы не запомнили случайно, как его зовут?
— Мельников. Я только фамилию запомнила.
— Спасибо. — Я взялась за ручку двери и попрощалась.
У меня появилась надежда: кажется, дело ведет мой добрый друг Андрей Мельников. Он не раз выручал меня из опасных и сложных ситуаций, помогал мне информацией. Конечно, фамилию Мельников редкой не назовешь, но если это на самом деле Андрей, то, возможно, мне удастся узнать данные, известные милиции.
Я вышла на улицу, села в свою «девятку» и набрала на сотовом телефон друга.
— Андрюха, ты? Привет. Иванова тебя беспокоит.
— Привет, Татьяна, — обрадовался Мельников. — Давно не звонила. Рад. Вспомнила старого товарища. Ты просто так или по делу?
— Ну ты, как всегда, все сразу просекаешь… — Я совсем не удивилась, потому что на самом деле выходило чаще всего так, что встречались мы именно «по делу», когда проблемы поджимали. — Ты сейчас свободен? Подъехать можно?
— Давай.
— Еду. Пропуск мне закажи.
— Ага.
В кабинете Мельникова было так накурено, что я, заядлая курильщица, почти задохнулась. А сидел он, между прочим, один. Значит, над чем-то мудреным размышляет, раз так много курит. Делом занимается.
— Ты чего, уморить себя хочешь? — Я подошла к окну и открыла его настежь.
— Ну, присаживайся, говори, что у тебя, — не отреагировал на мои слова Андрей.
— Я по поводу взорвавшейся машины. Убийство Садомцева Игоря Викторовича. Помнишь такое?
— Ясно. Ты что, этим делом занимаешься? — Мельников снова закурил, с интересом поглядывая на меня. — Кто же твой клиент?
— Это сообщать я тебе не обязана, — улыбнулась я, — но ты мне должен помочь.
— Хитрая какая. Ты, значит, не обязана, а я должен. — Андрей весело рассмеялся. — Только сказать мне тебе нечего. Взрывное устройство сработало от зажигания. Кстати, серьезное взрывное устройство. Но сейчас такие времена, что купить можно практически все, сама знаешь, а продавцов не найдешь. Сгорело все, и труп неузнаваем — пожарные не сразу подъехали. Кому понадобилось убивать, неизвестно.
— Не густо, — протянула я.
— Вот-вот, — покивал Мельников. — Я очень рад, что ты тоже этим убийством заинтересовалась. Значит, мы его до ума доведем, а то висит камнем.
— Что бы вы в своей милиции без меня делали? — шутливым тоном спросила я.
— И не говори! Мхом бы наверняка заросли, если бы не было на свете Тани Ивановой.
— А вот еще одно происшествие, — не дослушала я его шутливые дифирамбы. — Пименова Николая в подъезде по голове стукнули. Что по этому делу у тебя есть?
— Ты что, Иванова, сразу на двух клиентов работать умудряешься? Не тяжело тебе?
— Мой клиент считает, что эти убийства связаны, — ответила я.
— Вот это уже интересно. А ну давай выкладывай, — приготовился слушать меня Андрей.
— Мне выкладывать пока нечего, я только сегодня приступила. Информацию собираю.
— А твой клиент как считает — убийства один и тот же человек совершил?
— Нет, просто убитые друзьями были.
— Это еще не повод. Хотя, конечно, возможно. Знаешь, у нас еще несколько глухарей висит… Так, может, я тебе папку дам, а ты посмотри, вдруг еще друзей найдешь, заодно и займешься. Красота!
— Разбежался. Мы своих друзей знаем, — засмеялась я.
— Короче, могу сказать следующее. Свидетелей по убийству Пименова нет. Убили его поздно вечером, он из кафе возвращался, с коллегами праздник какой-то отмечал. Орудие убийства не найдено. Никаких зацепок, ничего такого, что помогло бы нам. Семьи у него не было. Мама в другом городе живет.
— В каком?
— В Мырине. Она тоже ничего сказать не может.
— Все понятно. — В комнате немного проветрилось, и я решила покурить. — Но если что-то новое будет, то ты про меня помнишь, да?
— Ну, конечно. Без разговоров.
— Слушай, а вы на работе у Садомцева личные вещи забирали? Там есть что-нибудь интересное?
— Да почти ничего. Вот только… Знаешь, люди обычно держат у себя в столе какие-то записи, книжки, что ли, записные, опять же справки. Ну, всякую дребедень. А у этого все чисто. Даже слишком. Такое ощущение, будто он готовился к смерти. Или хотя бы к тому, что кто-то будет смотреть его стол. Ну, ты понимаешь…
— Да? — удивилась я. — Чистота идеальная. Все аккуратно разложено: карандаши, ручки, бумаги, бланки — все, что надо для работы. А личного ничего. Хотя бывают, наверное, такие, у которых всегда и везде порядок, но я таковых в своей жизни не встречал. Вот загляни сейчас в мой стол. — Андрей открыл тумбочку и заглянул в нее. — Рваные записки, железки непонятного назначения, стакан, пробки, огрызок карандаша, стержень пустой, старый полиэтиленовый пакет, сигареты россыпью, из пачки высыпались, таблетки от головной боли — чего только нет. И никакого порядка. И это мне, заметь, не мешает. Я всегда знаю, где что искать.
— Ну так это тебе. Ты у нас человек, можно сказать, творческий.
1 2 3 4 5