и тут же пожалела об этом, потому что на входе в здание (на фасаде которого метровыми золотыми буквами было написано: «Правительство…ской области») меня досматривали не хуже, чем на таможне на российско-украинской границе.
— Григорьев, проводи, — невозмутимо произнес один охранник другому — молчаливому детине с маленькими глазками и массивным подбородком.
Молчаливый охранник провел меня по пустым коридорам, залитым светом, несмотря на то что рабочий день уже закончился.
Вот гниды, лениво проскользнуло в голове… а на электроэнергию небось денег нет, как докладывают ежеквартально в соответствующих инстанциях и бедствующих коммунальных службах.
Охранник довел меня до большой металлической двери, оклеенной пленкой под дерево (на двери была черная табличка с красивой, золотом, надписью: «Первый вице-губернатор В.С. Клейменов»), и вежливо распахнул ее. За ней оказалась просторная приемная с дорогущей кожаной мебелью и огромным телевизором «Сони» в углу.
Здесь сидели два парня и хорошенькая секретарша, разговаривающая по телефону и при этом готовящая кофе.
Помимо своих основных функций она еще и успевала строить глазки парням (по всей видимости, сотрудникам службы безопасности Клейменова) и коситься в большое, от пола до потолка, зеркало: ну хороша!
При моем появлении бравые секьюрити не замедлили воззриться на меня.
— Добрый вечер, — произнесла я. — Мне нужен господин Клейменов.
— Всем нужен господин Клейменов, — сказал один из охранников, подмигивая своему напарнику. — А вы, собственно, по какому поводу?
— Я из ФСБ, — быстро ответила я. — У меня назначена встреча на девятнадцать ноль-ноль.
Лица парней вытянулись, по всей видимости, их босс ожидал визита человека из спецслужб и предупредил свою охрану, но ребята не ожидали, что человеком из спецслужб окажется молодая дама в довольно короткой юбке, кокетливо накинутой на плечи норковой шубке и в изящных сапожках.
— Вы — из ФСБ?.. — наконец протянул один из охранников.
Я безмолвно развернула перед его носом свое удостоверение, и он, несколько раз кивнув, посторонился.
Секретарша немедленно закончила разговор по телефону и, связавшись с шефом по селекторной связи, произнесла, почему-то поправляя прическу:
— Виктор Сергеевич, к вам пришли. — Потом повернула ко мне голову и, взмахнув ресницами, проговорила: — Виктор Сергеевич ждет вас.

* * *

Вице-губернатор Виктор Сергеевич Клейменов оказался высоким мужчиной лет сорока пяти — пятидесяти, с породистым лицом и приветливо поблескивающими серыми глазами за стеклами очков в дорогой стильной оправе. Обращали на себя внимание его холеные, аккуратно подстриженные черные усы, делавшие его массивное лицо еще более основательным.
Надо сказать, я всегда ассоциировала нового для меня человека с каким-либо животным, которого он мне более всего напоминал, и уже многократно убеждалась, что такой метод дает возможность лучше понять характер человека. А это при моей работе незаменимо.
Виктор Сергеевич Клейменов напомнил мне большого, усатого, вальяжного кота, снисходительно посматривающего большими и круглыми неподвижными глазами и изредка сыто мурлычащего что-то самодовольно: вот, мол, какой я красивый, толстый и важный.
На всем облике этого кота лежала печать благополучия и обеспеченности, упорно не оставляющая представителей наших властных структур даже в самые тяжелые, кризисные дни.
— Добрый вечер, Юлия Сергеевна, — приветствовал меня вице-губернатор, вежливо приподнимаясь навстречу и протягивая пухлую розовую ладонь с аккуратными ногтями. — Добрый вечер, Юлия Сергеевна, — повторил он, уже выходя из-за стола. — Присаживайтесь, прошу вас. Я только что говорил о вас с генералом Суровым, вашим непосредственным начальником.
— В самом деле?
— Да. Позвольте мне взглянуть на вас… — Он обошел меня сбоку, так что я была видна в профиль. — Ну что ж, — подвел итог своим наблюдениям господин Клейменов. — Рад с вами познакомиться. Очень хорошо. Юлия Сергеевна, я думаю, что рекомендации высокочтимого Андрея Леонидовича более чем достаточно для того, чтобы вы полностью оправдали мои надежды. Я слышал от него весьма лестные слова о вас и вашем профессионализме. Впрочем, о чем я? Непрофессионала и не взяли бы в ваш отдел.
Много болтает, подумала я. Слишком много слов. Да и эти «лестные слова» о моем «профессионализме»… Лично мне не приходилось слышать от Грома похвалы, исполненной большего одобрения и экспрессии, нежели короткое:
— Хорошо. Все нормально. Ты свободна. Двое суток на отдых.
Тем временем Виктор Сергеевич энергично прошелся по комнате, а потом повернулся на каблуках и произнес:
— Я думаю, вам известно, Юлия Сергеевна, что губернатор нашей области Сухоруков Владимир Александрович, мой непосредственный начальник, снят с выборов областной избирательной комиссией на основе обвинения в злоупотреблении служебным положением?
— Да, конечно.
— Прекрасно. Так вот, вне всякого сомнения, это известно не только вам, но и всем людям в стране, которые хоть раз в день смотрят новости по телевизору. Но вы же понимаете, что в новости выносится далеко не вся информация. Информация — это духовная пища эпохи, и если ею перекормить, то можно отравиться. Не так ли?
— Совершенно верно, Виктор Сергеевич, — в тон ему ответила я. — Все это замечательно, Виктор Сергеевич, и вы, без сомнения, прекрасный ритор, но не могли бы вы поконкретнее сказать, что именно не вошло в выпуски новостей?
Клейменов кивнул:
— Дело в том, что на избирательную комиссию было оказано существенное давление. Есть основания полагать, что это давление исходило от другого кандидата на пост губернатора — Зубарева.
— Зубарев — это, случайно, не глава местного управления ФСБ?
— Совершенно верно. Кроме того, он, по сути, кандидат от местного отделения КПРФ. Чекист и коммунист в одном флаконе — не правда ли, неожиданный коктейль? Нынешняя власть считает неблагоразумным афишировать свои отношения с коммунистами. Это еще ельцинская традиция.
— Ну, сейчас многое поменялось, — сказала я. — Можно работать в спецслужбах и тем не менее сохранять ортодоксальные коммунистические воззрения. Как вот ваш Зубарев.
— Наш? — На холеном лице Клейменова появилась ироничная улыбка. — Скорее уж ваш, Юлия Сергеевна. Ведь вы тоже из органов. Но не будем отвлекаться. Итак, на пост губернатора рассматривались три основных кандидата, — сказал Виктор Сергеевич. — Во-первых, нынешний губернатор — Сухоруков Владимир Саныч. Во-вторых, уже упомянутый мной генерал Зубарев, а в-третьих…
Он сделал паузу, к чему так тяготеют не в меру велеречивые ораторы, и я не удержалась от того, чтобы не заполнить ее:
— А в-третьих?
— …местный олигарх Никита Бурмистров. Милейший человек. Некоторые уверяют, что он является вором в законе, но Зубарев наводил справки по своим каналам в преступном мире: ничего подобного. Просто выскочка. Нувориш с дурным вкусом и не в меру пухлым лопатником.
Я слышала о Бурмистрове много. Этот человек возглавлял структуру, которую он гордо именовал медиахолдингом.
По провинциальным меркам это была довольно крупная структура, включающая в себя охранное агентство, банк, разветвленную сеть дочерних фирм, магазинов и торговых баз. Никита Никитович Бурмистров имел активные контакты с тарасовскими предпринимателями, подвизавшимися на поприще металлургии. Он держал акции ряда довольно крупных предприятий и контрольный пакет знаменитого металлургического комбината, являвшегося крупнейшим в…ской области и третьим в России. Кроме того, Никита Никитович Бурмистров был депутатом областной Думы.
Одним словом, фигура значительная: бизнесмен, политик, меценат, акционер ряда компаний, фактический владелец громадного металлургического комбината.
— Да, мне знакома фамилия Бурмистров, — сказала я. — Только, откровенно говоря, я не знала, что он намерен баллотироваться в губернаторы.
— Так вот, — продолжал Клейменов, — Зубарев и Бурмистров после отстранения от выборов Владимира Александровича и разыграют между собой кресло губернатора. Другие кандидаты слишком малозначимы, чтобы принимать их во внимание. А теперь, — он поднял палец, — теперь, Юлия Сергеевна, переходим к тому, ради чего, собственно, мы и встретились с вами в этом кабинете. Дело в том, что в последнюю неделю на меня было совершено два покушения. Первое произошло на следующий день после того, как Владимира Александровича сняли с выборов за якобы имеющие место злоупотребления служебным положением. Мы ехали на машине в сопровождении автомобиля охраны, и по нас был произведен выстрел из гранатомета. Рвануло точно между машинами, водителя второй госпитализировали, остальные отделались царапинами и испугом.
— Почему вы подумали, Виктор Сергеевич, что покушение было именно на вас? — быстро спросила я. — Ведь в машине вместе с вами был и Владимир Александрович, не так ли?
— Это верно, — отозвался Виктор Сергеевич, — но все дело в том, что еще было и второе покушение. Взорвали мой джип. Четыре дня назад. Я хотел сесть в него, но меня окликнул мой телохранитель сказать, что моя дочь отвезена в зимний пансионат в Сочи… я повернулся, и только это спасло мне жизнь. Да еще то, что я успел сгруппироваться и отпрыгнуть в сторону. В свое время я служил в десанте, — пояснил он.
— Значит, в тот момент, когда вы собрались сесть в ваш джип, машина взорвалась? — уточнила я.
— Совершенно верно. Судя по всему, заряд был довольно приличный. По крайней мере, от моего джипа остались рожки да ножки.
— Когда, вы говорите, это было?
— Четыре дня назад.
— И сразу после этого вы решили прибегнуть к моим услугам… то есть к услугам специалиста из отдела генерала Сурова?
— Нет. Не после этого. Дело в том, что нам удалось вычислить, когда и где на меня будет предпринято третье покушение.

* * *

При этих словах вице-губернатора я невольно привстала — так торжественно он это произнес. Как будто говорил не о готовящемся на него покушении, а о прижизненной установке памятника славному деятелю российской политики, мыслителю и реформатору В.С. Клейменову.
— И когда же? — быстро спросила я.
— Послезавтра. В час дня.
— И где?
— Естественно, здесь, в городе. Возле офиса охранной фирмы «Центурион». Надо сказать, что место лучше этого подобрать сложно. Я думаю, вы согласитесь со мной, когда сами осмотрите тамошние окрестности.
— По каким каналам прошла такая информация, Виктор Сергеевич?
Он замялся. Посмотрел на меня с тяжелым сомнением, и я поспешила подхлестнуть его мудреной и не менее тяжеловесной, чем взгляд Клейменова, фразой:
— Я думаю, вы понимаете, что невозможно работать, не зная источника сведений, на основе которых придется выстраивать схему действий.
— Ну хорошо, — выдохнул он, — эта информация получена от некоего Шеремета. Директора небольшой компьютерной фирмы, занимающейся программным обеспечением. Он внедрял компьютерную систему внутреннего пользования в банк «Ахернар». По всей видимости, Шеремет преследовал не совсем чистые… э-э-э… цели, если при монтировке системы внедрил в нее файл «троян»…
— Простите?
— Это компьютерная программа-паразит. «Троян» — это от названия знаменитого троянского коня. Я думаю, вы сведущи в античной истории, Юлия Сергеевна?
— Немного. И, конечно, при внедрении этого паразита в систему результат столь же плачевен, как при внедрении троянского коня в стан защитников Илиона?
— Вот именно. Паразит дублирует все файлы, которыми оперирует внутренняя система банка. Равно как калькирует и электронные сообщения, и… в общем, вы понимаете?
— Да.
— Так вот, не далее как позавчера в компьютер Шеремета было переведено послание по электронной почте. В котором честь честью расписан заказ на мое физическое устранение. Заказ был отправлен с сервера банка и принят на одноразовый почтовый ящик в сети, который сразу же после принятия сообщения ликвидировался. Так любят поступать киллеры, использующие последние достижения прогресса — все эти Интернеты, «Емели» и так далее. — Клейменов озабоченно постучал полусогнутым пальцем по столу и добавил: — Шеремет тут же прибежал ко мне. Хоть хлопец и нечист на руку, в свое время я помог ему встать на ноги. Он показал мне это сообщение. Я распечатал его для вас. Вот, пожалуйста, взгляните.
И он протянул мне лист бумаги:
МОМЕНТ ВЫДАВИТЬ СТРУЙКОЙ. ОФИС ФИРМЫ «ЦЕНТУРИОН», 27 ДЕКАБРЯ, 13.00. АВАНС НА УСЛОВЛЕННОМ МЕСТЕ.
Я подняла глаза на недобро ухмыляющегося Клейменова, которому явно было не по себе при виде того, как пристально я изучаю этот замечательный документ, и спросила:
— Я так понимаю, что Момент, которого надлежит выдавить струйкой, — это вы?
Виктор Сергеевич картинно поклонился.
— Момент — это, конечно, не промежуток времени, а клей «Момент», — продолжала я рассуждения вслух. — Клей «Мо…» Клейменов. Понятно. Производная от фамилии.
— Вы на редкость догадливы, — усмехнулся вице-губернатор.
— Работа обязывает. А вот ваши заказчики на редкость образно выражаются. Это надо же такое завернуть: «…Момент выдавить струйкой».
— Уголовная романтика, — сказал Клейменов. — У этих милых ребят особое отношение к образности. Например, в прошлом году у нас в городе убили авторитета, не поверите… Байрона. Прозвище у него было такое: Байрон.
— За что же ему такая честь? — улыбнулась я. — Или его любимую собаку звали Чайльд-Гарольд?
— Откуда мне знать, — пожал плечами Клейменов. — Да, чуть не забыл… странно, что можно хотя бы на секунду запамятовать о таком.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3