Сейчас, оказавшись на месте, я, кажется, поняла, почему Сарычев-старший назвал это место окраиной. Большую часть пространства занимали старенькие, местами покосившиеся домики, принадлежащие явно не самым богатым жителям нашего города, и только в нескольких местах над заборами возвышались крыши элитных особняков.
Найдя удобное место для парковки, я заглушила мотор и нажала кнопку звонка, прикрепленного рядом с железной калиткой.
— Кто-о-о та-а-ам? — раздалось из серой коробочки, на которой находилась кнопка.
— Татьяна Иванова, частный детектив. Дмитрий Евгеньевич должен был… — но не успела я договорить, как в калитке что-то щелкнуло, и она открылась.
Войдя вовнутрь, я никого не обнаружила, но зато увидела вход в коттедж, к которому и направилась. Однако и тут меня опередили.
Я еще подходила к крыльцу, когда входная дверь коттеджа открылась и из нее показался высокий белокурый молодой человек весьма приятной наружности.
— Я… — опять начала было я.
— Да, я понял. Папа говорил мне, что вы должны прийти.
Пока я проделывала путь, оставшийся до входной двери, молодой человек осматривал меня оценивающим и, как мне показалось, достаточно опытным взглядом.
— Добро пожаловать, — вежливо улыбнулся он, пропуская меня в дверь, видимо довольный результатами осмотра.
Я тоже была довольна результатами осмотра. Имея представление о внешности папы Сергея, лицо которого напоминало расплывчатый блин, я была приятно удивлена, увидев Сарычева-младшего. «Наверное, его мамаша писаная красавица», — машинально подумала я.
Но оказалось, что не только внешне, но и по поведению сынок мало был похож на отца. Если тот даже говорил как-то так, словно из воды веревки вил, то этот был активен даже несколько излишне.
— Что будете пить? — приступил Сергей прямо к делу, едва мы успели перекинуться парой слов.
— Минеральной воды, если можно, — ответила я, вежливо давая понять, что пришла говорить о делах.
Но моего собеседника это ничуть не смутило. Он еще шире улыбнулся и с готовностью отправился на кухню за минеральной водой, не забыв на обратном пути прихватить бутылку «Мартини».
— Ваша минеральная, — все так же улыбаясь, протянул он мне стакан. — А я выпью немного «Мартини». Никогда не пробовали «Мартини» с апельсиновым соком? Очень оригинальный вкус. Может, попробуете?
Да, в мальчике, несомненно, чувствовалась школа. Похоже, не зря папа так смущался при каждом упоминании об этом коттедже. Что уж тут говорить о разных дурочках, которые наверняка отдыхали здесь если уж не каждую ночь, то через раз, если даже мне, закаленному в боях воину, немедленно захотелось попробовать оригинальный вкус «Мартини» с апельсиновым соком. Но передо мной находился сын клиента, которого я должна была избавить от покушений, и, глотнув минеральной воды, я приступила к делу.
— Дмитрий Евгеньевич говорил, что на вас было совершено несколько покушений. Не могли бы вы более подробно рассказать об этих случаях?
— С удовольствием, Татьяна, но для начала не перейти ли нам на «ты»?
Молодой человек обладал несомненным обаянием, и я уже готова была раскрыть рот, чтобы выразить свое согласие, но в последний момент профессионализм все-таки возобладал, и я решила оставить все как есть. Излишняя фамильярность всегда вредит делу, в этом я имела возможность убедиться тысячи раз.
— С удовольствием перейду с вами на «ты», Сергей, когда закончу это дело, — ответила я. — А сейчас наше общение с вами носит сугубо официальный и деловой характер, поэтому, думаю, будет лучше, если мы будем обращаться друг к другу на «вы».
— Очень жаль, — сказал Сергей, состроив при этом настолько комическую огорченную мину, что я чуть было не расхохоталась, моментально позабыв все правильные рассуждения, которые роились в моей голове минуту назад.
Но снова профессионализм возобладал, и я, до боли прикусив язык, чтобы не засмеяться, сумела-таки сохранить деловой тон и спросила достаточно серьезно:
— Итак, что же вы можете сказать обо всех этих покушениях?
— Да что тут говорить… в первый раз я и внимания не обратил. Ну взорвался контейнер с мусором, с кем не бывает? Сейчас столько этих дураков развелось — под каждым листом можно бомбу найти. Я еще посмеялся, когда отец сказал, что, может быть, это кто-то на меня покушался.
— А в самом деле, у вас нет каких-либо предположений о том, кто мог бы это сделать? Может быть, у вас были враги или недоброжелатели? Или какая-то серьезная конфликтная ситуация?
— Да нет, ничего такого… Да я уж и забыл, когда с кем-нибудь ссорился по-настоящему. Так, иногда поцапаемся с ребятами, так это разве… тут же поцапаемся, тут же и пива выпьем. Нет, подозрений таких у меня ни на кого нет.
— Ну, хорошо. А второй случай, когда вы ехали в автомобиле, тогда что произошло?
— Да, вот в тот раз я действительно чуть не обо… в смысле испугался не на шутку. Я возвращался поздно, был за городом по делам, и смотрю — едет за мной какой-то придурок прямо впритык, и не обгоняет, и не отстает. Я медленнее — он медленнее, я прибавляю — и он прибавляет. А фары светят прямо в глаз, как говорится. Слепят, ехать мешают. Ну я психанул, как даванул на газ и вроде даже оторвался, но и минуты не прошло, смотрю — опять он тут как тут. Спереди встречная, сзади этот придурок прямо в самую… в самый задний бампер упирается.
— И вы, насколько я поняла, решили прибавить газу?
— А что было делать? Он уже у меня перед носом был. В смысле — встречная. Отжал до упора, только тем и спасся. А главное, что вы думаете, не успел обогнать… с риском, как говорится, для жизни, смотрю — эта сволочь опять сзади. Не знаю, какую бы еще я глупость сделал, может, и в самом деле загнали бы меня, но тут уже в город въехали, в городе они отстали. Точнее, не отстали, а свернули где-то, я даже не заметил, и след их простыл.
— А что за машина была, вы, конечно, не разглядели?
— Какое там! Да вы сами подумайте — ночь, тьма кромешная, спереди фары слепят, сзади фары слепят, — что тут разглядишь?
— Да… действительно. И после этого случая вы серьезно заволновались?
— А вы бы не заволновались?
— Кстати, в тот раз, когда взорвался контейнер для мусора, там оставались какие-нибудь обломки, обрывки? Что-нибудь такое, по чему можно было бы определить тип взрывного устройства?
— Понятия не имею. Я ведь не думал, что этот взрыв как-то связан со мной… говорю вам, тогда я и внимания на это не обратил.
— Ну а последний случай, с телефоном?
— О, этот был самый опасный. Эта дурацкая трубка взорвалась прямо у моего уха! Даже шрамы еще остались, вот посмотрите…
Сергей наклонил голову очень близко к моему лицу, в результате чего прозрачное розовое ухо оказалось рядом с моими губами и я почувствовала легкий и очень приятный аромат туалетной воды.
— Видите? — спрашивал между тем Сергей, интимно приглушив голос.
— Вижу, — совершенно спокойно ответила я, разглядев около уха и на щеке уже едва заметные черточки в виде небольших шрамов и царапин.
— Ну вот, — сказал Сергей, отстраняясь наконец от меня. — Сейчас-то уже зажило, а тогда, представляете, все в кровище, в ушах шум стоит, ничего не соображаю… Давай звонить отцу, тот прилетел, начал кудахтать, как наседка… я потом и сам пожалел, что ему позвонил. Короче, сам перепсиховал и всех перепугал. Ну тогда отец и решил обратиться к частному сыщику. Правда, я не думал, что это окажется женщина. Да еще такая очаровательная…
— А от телефона тоже ничего не осталось?
— Ой… вот тут, каюсь, виноват. Конечно, нужно было сохранить… Но я все выкинул.
— Вот это действительно напрасно. Ведь вы уже предполагали тогда, что эти покушения могли быть подстроены специально. А обломки телефона, вполне возможно, могли бы послужить вещественным доказательством или дали бы какую-то зацепку…
— Повинную голову меч не сечет, — снова вздохнув и с несколько наигранной покорностью опустив голову, как будто и вправду подставляя ее под меч, произнес Сергей.
Но на этот раз его паясничество не показалось мне смешным. Не знаю почему, но я вдруг почувствовала себя дурой. Как те милиционеры, что выезжают по тревоге освобождать заминированную школу, целый день ковыряются там, а потом оказывается, что в милицию звонил ученик четвертого класса Вася Иванов, которому не хотелось писать контрольную по математике.
— Послушайте, Сергей, — стараясь не выдать своего раздражения, начала я. — Если вы считаете, что вам действительно угрожает опасность, то думаю, наш разговор будет намного эффективнее, если вы отнесетесь к нему более серьезно. Если же вам все эти случаи представляются не более чем шуткой, давайте сообщим об этом вашему отцу и скажем ему, чтобы он не тратил напрасно деньги, заказывая никому не нужное расследование.
На этот раз «мальчик», кажется, понял, что переборщил. Лицо его стало серьезным и даже немного испуганным, и он торопливо заговорил извиняющимся голосом:
— Нет, нет, что вы… не надо… почему напрасно… наоборот. Наоборот, мы очень рады, что вы взялись, что начато расследование… Вы на меня не обращайте внимания. Мне все говорят, что я все время валяю дурака. Ни о чем со мной нельзя говорить серьезно… Пожалуйста, не сердитесь.
На этот раз слова его звучали искренне и в голосе не было игры. И увы, я снова поддалась обаянию, которым, несомненно, обладал мой собеседник. Да, девушки, наверное, за ним ходили табунами.
— Итак, вы не можете назвать никого из своих знакомых, кто, по вашему мнению, мог бы организовать покушение? — продолжила я, оставив предыдущую сцену без комментариев.
— Нет, не могу.
— А кто вообще составляет круг ваших знакомых? С кем вы общаетесь чаще всего, кто ваши друзья? Тот круг, где вы проводите свое время, опишите его.
— Ой… даже не знаю. Вообще-то, у меня много знакомых… Близких друзей, конечно, не так много… да, пожалуй, даже один. Вадя, Вадим Лагутин, мы с ним еще со школы дружим. Да он и работает у нас… то есть у отца. Вот из близких, пожалуй, и все. А так, конечно, собираемся компанией, иногда с работы ребята, иногда так… знакомые…
— Вот об этих знакомых нельзя ли поподробнее?
— О знакомых-то? Что ж, можно и о знакомых. Из знакомых Олежка Касимов часто с нами бывает. У него отец где-то там… в министерстве, что ли, или в представительстве. Что-то такое. Но парень ничего, нормальный. Мы однажды в клуб закатились, а там, знаете, музыка, веселье… ну, посидели-посидели да и думаем: все веселятся, чего же мы-то одни скучаем? Ну и ударились кто во что горазд: кому косячок, кому понюшка… кому что, в общем. А тут откуда ни возьмись товарищи с проверкой нагрянули. Ну и всех, у кого было, естественно, замели. И Олежку тоже. Но у него-то доза маленькая была, разовая, его как распространителя привлечь невозможно было, так они давай его колоть, у кого, мол, купил. А тот ни в какую. В туалете, говорит, нашел, хотел спросить у ребят, что это такое. Так и не выдал. Потом уж папаша за ним в ментовку приехал — отпустили.
— Да, молодец, что и говорить.
— А что, по-вашему, лучше было бы, если бы выдал?
— Не знаю, мне всегда казалось, что торговля наркотиками — это деятельность незаконная.
— Ой, я вас умоляю! Незаконная… Да если бы он один такой был. А то ведь на каждом углу, да еще сами же менты их и охраняют.
— Ладно, оставим это. С кем еще вы поддерживали контакты более-менее постоянно?
— Ну, с кем… Еще один есть такой Вова. Ну он больше среди бомжей ошивается, но иногда бывает полезен… когда, например, ребятам оторваться хочется.
— То есть?
— Ну, один раз как-то… не знаю, выпили, что ли, лишнего, и захотелось, как бы это сказать, чего-нибудь необычного. Ну, вызвали Вову. Давай, говорим, зови кого найдешь. Ну, он и пригнал… девчонок там штук пять… и пару мальчишек даже. Хотя я лично был против, — посмотрел на меня Сергей, как бы давая понять, что он здесь ни при чем.
— Да, я так и подумала, — ответила я. К чему передо мной изображать паиньку? Пускай свои сказки папочке стеснительному рассказывает.
Словно бы отвечая на мои мысли, Сергей попросил:
— Вы только отцу не говорите. В сущности, все это давно было, ошибки молодости, так сказать, а он может расстроиться.
Еще бы! Я думаю, он и краснеет-то так оттого, что однажды невзначай пришел без предупреждения в этот самый коттедж и застал какую-нибудь интересную сцену. До того интересную, что и до сих пор позабыть не может, хотя это и было давно.
— Хорошо, не скажу. Так что там насчет Вовы?
— А-а, насчет Вовы… Ну пригнал, говорю, народу кучу, и устроили мы такую свалку, что и вспомнить страшно. В каком-то сарае… А Генка все на видео снимал. Мы потом смотрели — жуть. Даже сами удивлялись, как это нас угораздило. А когда в сарае были, вроде ничего — нравилось… — Сергей посмотрел на меня с самой невинной и действительно даже несколько удивленной улыбкой. Как будто и сам до сих пор удивлялся, как это его, в самом деле, угораздило.
В общем и целом у меня складывалось ощущение, что своими младыми летами Сережа воспользовался на полную катушку.
— …А еще тот же Вова однажды кукол нам приводил, — продолжал Сергей.
— Каких кукол?
— Ну, когда ребятам поразмяться хочется… Не друг дружку же лупить. Ну вот, заказывают кукол. Это тоже к Вове. Он бомжей каких-нибудь притащит или там наведет на кого надо… Ну и… занимаются, кто такие развлечения любит. Хотя я лично в этих побоищах не участвовал. Не знаю, что тут интересного, — целая кодла наваливается на какого-нибудь тощего бомжа и дубасит его что есть силы. Разве это драка? Вот если один на один и когда силы равны, тогда действительно… Эх, мы однажды ходили с ребятами на эти бои, ну знаете, без правил, —

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4