— И вы их купите? — язвительно поинтересовалась продавщица. Тетин напор вызвал у нее легкую растерянность.
— А вот возьмем и купим, — фыркнула тетя.
Продавщица открыла в стене небольшой сейф и выложила перед нами несколько подставок с различного рода изделиями. На вид они действительно выглядели как настоящие. Я извлекла из кармана припасенную линзу и принялась исследовать предложенное изобилие.
— Ну что, убедились? — надменно спросила продавщица. — Цены, естественно, тоже настоящие.
— Почти все подделка, — вздохнула я, закончив осмотр.
— Как! — выдохнула продавщица. — Мне сказали, что это настоящие…
— Это почти настоящие, — ободрила я ее и прочла небольшую лекцию: — Это драгоценные камни, облагороженные посредством термической обработки. Вот это, похоже, низкокачественный аметист, это дымчатый кварц, голубые цирконы — тоже, скорее всего, результат нагревания. В этих серьгах богемские низкокачественные рубины, трещины в которых искусно замаскированы. А вот опалы искусственные — изготовлены во Франции фирмой Жильсон. Заметна легкая пористость и морщинистый шов, окаймляющий цветные пятна. Американские намного лучше. Посоветуйте хозяину сменить поставщика. Изумруд в подвеске синтетический — заметны вуалеподобные включения. Рубин в кольце такой же — можно заметить мельчайшие газовые пузырьки идеально круглой формы, каких не бывает в настоящих камнях. Единственные достойные экспонаты — серьги и кольцо из желтого золота с цитринами. — Я показала набор тете. — Примерь. Скажешь потом знакомым, что это желтые бриллианты. Смотри, как искрятся. Остальное даже не стоит смотреть.
— Та-а-ак, — злобно протянула продавщица. Убрав предложенное, она отодвинула стенную панель и открыла еще один сейф. Сейф был меньше первого. Из него продавщица достала матерчатый сверток. В нем лежали восемь бриллиантов различных цветов. — Из этих камней можно заказать украшения на заказ, однако стоимость идет на десятки тысяч долларов, и вам такое точно не по карману.
— Ой, какая красота! — воскликнула тетя, позабыв о примеряемых серьгах.
— Одну минуту, — я достала из сумочки дозиметр и провела над камнями. Все услышали поскрипывание, а я прокомментировала: — Так-так, бриллианты обработали изотопами, скрывая цветом небезупречную природу. Кто такие будет носить — рискует здоровьем.
— Да что же это такое! — с горечью воскликнула продавщица и отшатнулась от бриллиантов. — Из-за вас одни проблемы! Уходите, раз ничего не нравится, и больше никогда не приходите. Как я теперь буду здесь работать, зная все это?
Убирая дозиметр, я перехватила взгляд охранника.
— А вот этот наборчик с цитринами можно купить, — робко перебила ее тетя Мила.
— Да, пожалуйста, — резко ответила продавщица, — пятьдесят тысяч.
— Ой, как дорого, — покачала головой тетя, — а скидок у вас тут нет?
— С какого это перепугу? — прошипела продавщица, теряя самообладание. — Тоже мне, золотые клиенты!
Тетя выгребла из кошелька все деньги и повернулась ко мне с просящим взглядом, полным трагизма и отчаяния:
— Жень, а у тебя сколько с собой денег?
Я открыла рот, чтоб ответить, но тут сквозь двери в магазин ворвались четыре вооруженных головореза в спортивной форме и масках. Растерявшегося охранника уложили ударом приклада и отобрали автомат. В нас с тетей нацелился дробовик.
— Не двигайтесь, сучки, и никто не пострадает! — Глаза говорившего в прорези маски горели бешенством. Пока он держал нас с охранником на мушке, другие кинулись бить витрины и выгребать безделушки. Наблюдая за их корявыми действиями, я улыбнулась, подумав: «Что за придурки?»
Мою улыбку заметила бледная тетя Мила. Это ее перепугало больше, чем нацеленный в голову дробовик.
— Женя, я тебя умоляю, только не делай ничего, — прошептала она дрожащим голосом.
— Я и не думала ни о чем плохом, — пожала я плечами. Затевать драку с четырьмя вооруженными мужиками на грани нервного срыва не имело смысла. Цель налетчиков — драгоценности. Они в масках, так что от наших свидетельских показаний вреда им не будет, а значит — нет причины убивать нас или причинять какой-либо вред, усугубляя свое положение. Самое правильное — дождаться, когда грабители уйдут с добычей, а затем тоже отправиться домой посмотреть по DVD какой-нибудь хороший фильм, уплетая в это время тетины эклеры с кофе.
— Заткнитесь, дуры! — рявкнул на нас налетчик.
— Простите, — жалобно пискнула тетя и еще выше задрала руки.
— Скажи им, чтоб легли на пол! — зычно бросил другой налетчик нашему сторожу, приставляя дуло «макарова» к голове продавщицы. — А ты, тварь, складывай в мешок всю наличность и открывай сейфы!
— На пол! — скомандовал нам первый.
— Ой, а пол грязный, — пожаловалась тетя.
— Давай без гнилых базаров, старуха! — рявкнул на нее налетчик.
Реакция тети была столь стремительной, что даже я удивилась. Ее сумочка описала в воздухе дугу и врезалась в лицо бандита.
— Ой, извините, — вырвалось у нее секундой позже, когда она поняла, какую глупость сделала. Мне не оставалось ничего другого — только действовать, потому что оскорбленный бандит наставил свой двенадцатый калибр на мою дорогую тетю — последнего близкого мне человека на этой земле. Отца я не считала, так как он после смерти мамы совершил форменное предательство, скоропалительно женившись на мерзкой соседке.
Действовала я молниеносно. За мгновение, пока напрягался на спусковом крючке палец бандита, я толкнула тетю на пол, шагнула вперед, перехватила дробовик, ударила ребром ладони противника по локтевому сгибу, одновременно поворачивая дробовик дулом кверху. Грянул выстрел, однако заряд ушел в подвесной потолок. Затем цевье дробовика под моим нажимом врезалось в висок мужчины. Подсечка и завершающий тычок в сонную артерию. Перепрыгнув через упавшего бандита, я обрушила приклад на голову второго и тут же ударом ноги в солнечное сплетение ударила третьего. Прикрылась его падающим телом от четвертого, которого достать уже не хватало времени. С перепугу бандит успел всадить три пули в своего же коллегу, которого я удерживала за горло. Левой рукой я задрала штанину на лодыжке поверженного бандита, выхватила из укрепленных там ножен короткий штык и метнула в стрелявшего. Лезвие вошло ему точно между ребер, не задев сердца и крупных артерий. Трупы мне были ни к чему. Захрипев, стрелявший выронил пистолет, упал на колени, а потом завалился на бок. Отбросив от себя живой щит, я перекатилась к бандиту, которого отшвырнула к стене ударом ноги. Он как раз передергивал затвор автомата. Наставленный на него пистолет заставил бандита замереть без движения.
— И не пытайся, дебил, — произнесла я ледяным тоном, — у меня в руке специальный «ГШ-18», пули прошивают любые бронежилеты, салоны автомобилей. Начальная скорость пули 450 метров в секунду. Подумай, нужны ли тебе лишние сквозные отверстия в черепе?
Прочитав в моих глазах приговор, бандит выпустил из рук автомат.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила я его и вырубила ударом ноги сбоку.
Продавщица, точно статуя, застыла за прилавком с открытым ртом. Ее выпученные глаза бессмысленно хлопали, а разум, судя по всему, отказывался воспринимать происходящее.
— Милицию вызвали? — спросила я продавщицу, поднимаясь с пола с пистолетом в руках.
Женщина не ответила. Без звука она рухнула под прилавок.
— Великолепно, — буркнула я и засунула пистолет в кобуру под пиджаком. Тетя Мила тоже встала с пола, с болезненной гримасой потирая плечо:
— Женя, ты меня прям как зверь толкнула. Теперь синяк во всю руку будет.
— Ну, синяк не трупные пятна, пройдет, — философски заметила я, осматриваясь. — Ты зачем вообще на бандита напала? С тобой, оказывается, и на люди-то выйти опасно.
— Ой, Женя, я не специально, само как-то, — виновато потупила глаза тетя Мила. — Ты слышала, как он меня назвал? Вообще уже! Ладно, мне бы было шестьдесят или семьдесят. Так какая же я старуха? — Она с надеждой посмотрела на меня. — Жень, что я, в самом деле так плохо выгляжу? Я, наверное, вчера не выспалась, да и освещение тут плохое.
— Нет, ты вовсе не старуха. Не переживай, — заверила я ее, собирая разбросанное по полу оружие. Бандит, которого расстрелял сообщник, пытавшийся достать меня, застонал и пошевелился. Я перевернула его на спину, расстегнула пробитый пулями спортивный костюм. Под ним оказался бронежилет. Пули завязли в нем, но болевой шок от попаданий с близкого расстояния все равно был достаточным, чтобы здоровый мужик потерял сознание. Проверив остальных, я убедилась, что все живы. Охранник ювелирного магазина, красный от стыда, попросил у меня свой автомат. Он отделался парой синяков и кровоподтеком на скуле.
— На, держи и в следующий раз поменьше засматривайся на покупательницу, — сказала я.
— Жень, а что мы теперь делать будем? — спросила тетя Мила, с опаской посматривая на распростертых у ее ног бандитов.
— Дождемся милиции, — вздохнула я, кивнув на камеру наблюдения, — покидать в данный момент место преступления нельзя. У правоохранительных органов это вызовет массу ненужных вопросов.
Милицейский «уазик», набитый вооруженными людьми из вневедомственной охраны, подъехал, как только я закончила фразу. Когда они ворвались внутрь, мы пережили несколько неприятных минут, вновь находясь под прицелом стволов калибра семь шестьдесят два. Пришедшая в себя продавщица, увидев ораву в камуфляже, заверещала и спряталась обратно под прилавок. Потом один из АВО узнал охранника, опустил оружие и поинтересовался, что произошло. Остальные вслед за ним также опустили автоматы, заметив отсутствие боеспособного противника. Тут же подъехал наряд милиции, а следом опера, знавшие меня по прошлым делам. В мой адрес посыпались необоснованные придирки — дескать, лезешь, Охотникова, не в свое дело, людей опасности подвергаешь.
— Лицензию на ношение оружия будете проверять? — холодно осведомилась я, окинув взглядом их кислые физиономии.
— Да мы ее скоро до дыр затрем, — махнул рукой старший из оперов.
В это время врачи «Скорой» оказывали первую помощь бандиту со штыком в груди, а медсестра, прибывшая с экипажем, отпаивала успокоительным продавщицу. С меня опера переключились на охранника, требуя ответа, где пишется информация с камер видеонаблюдения. Тот только разводил руками:
— Все вопросы к хозяину. Информация уходит через антенну на видеосервак, а где он сам — хрен его знает. Там в задней комнате есть подключенный к Сети компьютер, но у меня нет доступа к записям. Только текущий момент и программа тестирования всей системы.
Сотовый продавщицы зазвонил, как совдеповский телефонный аппарат. Женщина вскрикнула от неожиданности, но, поняв, что это ее собственный телефон, взяла его и ответила дрожащим голосом:
— Да, я вас слушаю.
Затем последовала серия коротких ответов типа «да», «нет» и «не знаю». Лицо у нее было очень сосредоточенное и серьезное. В конце она протянула сотовый мне, пояснив:
— Это вас.
— Меня? — улыбнулась я, косясь на камеру в углу. — Не иначе как владелец.
Брови продавщицы полезли на лоб, но я не стала вступать с ней в дальнейшие дебаты, просто взяла телефон и ответила:
— Здравствуйте. Чем вас заинтересовала моя скромная персона?
— Здравствуйте, Евгения Максимовна, — ответил мягкий тенор из трубки, — меня зовут Викентий. Павлов Викентий Иванович. Я — владелец этого магазина и хочу предложить вам работу.
— Не гоните лошадей, — попросила я смиренно. — Вы что, уже успели прогнать мое фото через базы данных и собрать информацию или у нас имеются общие знакомые?
— Нет, я увидел вас впервые сегодня, — спокойно ответил хозяин магазина. — Ваше изображение с камеры я, как вы говорите, «прогнал» через базы данных силовых структур и выяснил, кто вы такая. Конечно, не все. Добывать информацию было чрезвычайно трудно, но того, что удалось, а также ваше представление во время налета показали достаточно ясно — лучшего, чем вы, мне телохранителя не сыскать.
— Вы знаете, мои услуги стоят недешево, — честно предупредила я. — Кроме того, от клиента, то есть от вас, требуется полная откровенность. Не люблю работать вслепую.
— Деньги для меня не имеют значения, — спокойно пояснил Павлов.
— Отрадно подобное слышать, — усмехнулась я, мысленно подняв плату за услуги до двух с половиной тысяч в день. — И еще одно — дело должно быть серьезным. Туманные подозрения и необоснованные страхи не в счет.
— Дело серьезнее некуда, — заверил Павлов. — Я не могу распространяться по этому поводу в телефонном разговоре. Приезжайте, и на месте все обсудим.
— Стоп, чуть не забыла, — спохватилась я. — В криминальных разборках я не участвую, конкурентов не устраняю. Я не наемный убийца, а телохранитель.
— Я нанимаю вас для себя, чтоб вы берегли мою жизнь от разных нехороших людей, и ничего более, — ответил собеседник терпеливо.
— Тогда диктуйте адрес и телефон для связи, — сказала я, открывая электронную записную книжку. В принципе, мне не составляло труда запомнить его координаты, но к чему загружать мозг лишней информацией? Я же не в тылу врага.
— Давайте я лучше пришлю за вами машину, — предложил Павлов. — Прямо сейчас. Шофер заберет вас от магазина и доставит ко мне. Сами, боюсь, вы дорогу не найдете. Я живу в таком захолустье, что у меня даже адреса нет как такового.
— О, не волнуйтесь, у меня нет проблем с ориентацией на местности, — ответила я, не воодушевленная таким началом сотрудничества. Клиент шифровался, словно был глубоко законспирированным агентом КГБ. Это могла быть ловушка. Поэтому я продолжала гнуть свое: — Скажите примерный район, опишите дом, и я найду.
Однако Павлов упирался не хуже осла:
— Я не доверяю телефонной связи, и мне не хотелось бы, чтоб вы плутали черт знает где. Давайте я вышлю за вами машину.
— А я сегодня вообще не могу с вами встретиться, — соврала я, — скажите мне свой телефон, и я перезвоню вам завтра.
— Давайте я сейчас сброшу вам номер эсэмэской, и как только появится свободное время — звоните.
1 2 3 4