— у меня нет фреона!
— Ну найдите этот фреон, — вновь заныл лысый.
— Чей ресторан — тот пусть и ищет. Довели холодильные установки до такого состояния, а теперь хнычете, — бросил небритый.
— А вам вообще кто позволил ставить свой рыдван перед главным входом! Вы мешаете клиентам! — вспылил лысый.
Дальнейший разговор я уже не слышала, так как вошла в ресторан. Но смысл мне и так был понятен: в заведении были какие-то проблемы с холодильниками. Небритый — мастер по ремонту, а лысый — директор ресторана или лицо, приближенное к нему.
В вестибюле ресторана я увидела несколько крепких парней с металлоискателями. Ребятки проверяли посетителей на предмет оружия и взрывных устройств. Первая моя мысль была о револьвере в кобуре, который я спрятала на бедре под платьем. Вдруг его обнаружат? Это может стать проблемой.
Меня обогнала пара молодых людей. Парни с металлоискателями проверили лишь кавалера, а девушка преодолела охрану беспрепятственно. Я смело двинулась вперед с обворожительной улыбкой на устах, и все прошло как по маслу.
Пройдя в зал, я поискала глазами высокого блондина атлетического телосложения, жаждущего встречи со мной. Однако меня ждало жестокое разочарование. Из-за столика, приветливо улыбаясь, навстречу мне поднялся низенький полный парень лет тридцати. Наверное, он считал себя высоким.
Я подошла, и молодой человек галантно отодвинул для меня стул. Подскочивший официант подал мне меню.
— Можете звать меня просто Владик, — предложил Авдеев, потягивая сухое вино из бокала.
— Благодарю вас, но я предпочитаю обращаться к нанимателями по имени-отчеству, — ответила я холодным тоном, на что Авдеев пожал плечами, дескать, как знаете.
— Могу порекомендовать королевский салат из кальмаров, коктейль из морского гребешка с рисом в шафрановом соусе — очень экзотическое блюдо, — с жаром заговорил официант, наклонившись ко мне. — Еще из холодных закусок могу порекомендовать «Богатый улов» — сыр, рыба, свежий огурец, немного лимонного сока — очень пикантный вкус. На горячее лучше всего свиная вырезка в клюквенном соусе или мясо по-шотландски, а на десерт «Русская березка» или парфе из шоколада.
— Так, — прервала я официанта, — мне салат «Свежесть», но без майонеза, горячего не надо, а на десерт мороженое с черникой.
— Мороженого нет, но есть молочный коктейль, — нахмурился официант.
— Тогда давайте «Русскую березку».
— А что будете пить? — спросил погрустневший официант.
— Ананасовый сок, — огорчила я его еще больше.
— Вы, наверно, на диете, — подмигнул мне Авдеев. — Хотя, вам с вашей фигурой…
— Я не на диете, — отрезала я, — просто я заказала то, что не портится на жаре.
— Знаете, я думаю, у них есть холодильники, — снисходительно улыбнулся Авдеев, — на дворе двадцать первый век как-никак.
— А у меня предчувствие, что холодильники в ресторане неисправны, — сказала я, напустив на себя загадочный вид.
— Вы что, ясновидящая? — спросил Авдеев, разглядывая меня своими по-детски распахнутыми глазами.
— В моей работе это не лишнее, — заметила я, незаметно бросая взгляды по сторонам. На другой стороне зала пировала компания ребят явно бандитского вида. Остальные посетители выглядели прилично.
Официант принес заказ — мой салат и сок и креветки с огурчиками и зеленью для Авдеева.
— Зря вы отказались, — улыбнулся Авдеев, поглощая креветки, — необычный вкус, я таких раньше не пробовал.
— Я вас предупреждала, — указала я на его вилку с нанизанным на нее ломтиком помидора.
— У меня крепкий желудок, — заверил меня Авдеев и потянулся за бокалом вина. — Знаете, носишься целый день туда-сюда, поесть даже по-человечески некогда… Можно вам предложить бокал вина или, может, водочки за знакомство?
— Нет, спасибо, я за рулем, — ответила я сухо.
Пустая болтовня Авдеева начинала меня утомлять. Мне не терпелось перейти непосредственно к делу.
— Вы такая печальная, у меня прямо сердце разрывается, — весело подмигнул Авдеев, — как заставить вас улыбнуться?
— Расскажите о своем деле, и я буду смеяться до колик в животе, — съязвила я, отодвигая салат.
— Хм, наверное, ваша работа, наложила на вас свой отпечаток, поэтому вы такая серьезная, — с умным видом изрек Авдеев, изучая на свет вино в бокале, — хорошо, — поспешно добавил он, — если вы настаиваете, перейдем к делу. У меня есть друг Антон. Мы вместе учились в школе, потом пошли каждый своей дорогой — я в туристический бизнес, он занялся металлом, но мы продолжали иногда видеться — ну там ресторан, сауна, шашлыки на природе. И вот последний раз сидим в ресторане, а он мне говорит, что недавно на его отца, похоже, было совершено покушение.
— Что значит «похоже, было»? — спросила я.
— Ну, как-то неясно все до конца, — замялся Авдеев. — Антон говорит, что отец сидел дома с соседом, потом они решили выйти на улицу. Отец Антона задержался на минуту, а когда вышел, сосед лежал в подъезде с проломленной головой и с вывернутыми карманами. Если бы они вышли вместе, то наверняка убили бы обоих.
— Банальное ограбление. — высказалась я. — Почему возникла версия, что это покушались именно на жизнь отца Антона?
— Дмитрий Иванович заметил, что за ним с некоторых пор следят бандиты. Отец Антона раньше работал в КГБ, поэтому обнаружить слежку для него не составляет труда. Так, по крайней мере, говорит Антон, — пояснил Авдеев, искоса наблюдая а официанткой, суетящейся за соседним столиком.
— Интересно, чем же занимается отец Антона, что за ним устроили слежку бандиты? — спросила я.
Мой собеседник нехотя перевел взгляд с ног официантки на меня и ответил:
— Дмитрий Иванович антиквар, собирает всякую старину. Антон говорит, что у старика раритетов в квартире на несколько миллионов долларов.
— Ясно, — пробормотала я.
— Евгения Максимовна, может, перейдем на «ты»? — мягко предложил Авдеев, строя мне глазки.
— Нет, не стоит, — охладила я его пыл, — я с клиентами на «ты» не перехожу.
— Минуточку, — воскликнул Авдеев радостно, — фактически вашим нанимателем будет отец Антона или сам Антон. Я лишь поспособствую вашему воссоединению, и, таким образом, нам ничто не помешает насладиться прекрасным вечером.
— А ваша жена тоже не будет против? — небрежно спросила я.
Авдеев удивленно заморгал, но затем, справившись с замешательством, натянуто хохотнул:
— Какая жена? Я свободен, как ветер.
— А вот это ваше движение. — Я показала, как Авдеев по привычке во время разговора крутил большим пальцем левой руки несуществующее обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. — Не хватает привычного украшения на пальчике? Верно?
— А если я развелся, — с наглым видом, не желая признавать поражение, заявил Авдеев.
— Разведенные мужчины не выглядят так, как вы, — сказала я с расстановкой и добавила: — И не носят фотографию жены и детишек в бумажнике.
Краем глаза я видела, как дернулась рука Авдеева в стремлении проверить целостность бумажника, однако директор турагенства вновь успокоился и нацепил на лицо нагловатую улыбочку.
— Откуда вы знаете, что у меня в бумажнике? — проговорил он, откинувшись на стуле.
— Женская интуиция, — сказала я, глядя ему прямо глаза. — Если вам нечего скрывать — продемонстрируйте мне содержимое своего бумажника.
— А не слишком ли это будет? — прищурился Авдеев.
— Предлагаю забыть последнюю часть нашего разговора, — примирительно сказала я. — Сосредоточимся на деле, а не на посторонних предметах.
— Сосредоточимся, — охотно кивнул головой Авдеев.
— Скажите, Владислав, кроме подозрений отца Антона, было ли что-нибудь, что указывало бы на то, что жизни старика угрожала опасность? — спросила я незадачливого плейбоя. — Я берусь только за серьезное дело.
Помолчав и как бы нехотя Авдеев заговорил:
— Когда я с ними разговаривал по поводу случившегося, у меня сложилось впечатление, что отец Антона что-то скрывает, недоговаривает. Возможно, он даже знает, кто на него покушался, и хочет разобраться сам, считает себя крутым — в семьдесят-то лет. И Антон весь в него — «Мы сами разберемся». — Он грустно улыбнулся и добавил: — Моя интуиция подсказывает мне, что они доиграются в суперменов.
— Великолепно, — подвела я итог, — то есть вы хотите, чтобы я работала на людей, которые ни за что не хотят слышать о помощи посторонних и меня, вероятно, даже на порог не пустят.
— Это я беру на себя, — самоуверенно заявил Авдеев, — я умею убеждать.
К нашему столику не спеша, вразвалочку направился слоноподобный громила.
«Ну, начинается», — подумала я с досадой.
— Что, красавица, потанцуем, — обратился громила ко мне хриплым басом.
— Девушка не танцует, — напыжился Авдеев, стремясь произвести на меня впечатление своей беспримерной храбростью.
— Я не с тобой, чмо, разговариваю, — процедил сквозь зубы бугай, стискивая своими жирными пальцами-сардельками мое плечо.
Авдеев опасливо скосил глаза на охранников у входа в зал. Те даже не смотрели в нашу сторону.
— Отпусти ее, или пожалеешь, — угрожающе произнес Авдеев, багровея. В его голосе стали заметны признаки паники.
— Я потанцую с ним! — сказала я Авдееву. — Мне не так много осталось жить, не отказывай мне в последней радости, — проговорила я тихо, а потом, приветливо улыбнувшись жирному отморозку, пропела нежным голосом: — Пойдемте танцевать, прекрасный юноша.
Юноша замер, нависнув надо мной мрачным утесом. Его хватка заметно ослабла. Сбитый с толку Авдеев, глядя на нас, силился понять, что же происходит.
— Я че-то не понял, красавица. Ты че, копыта собираешься откинуть? — медленно произнес бандит.
— Я путешествовала по Африке и от обезьянки заразилась спидоносной проказой, — сказала я, печально потупив взор. — Но не волнуйся, после танца протрешь руки концентрированной хлоркой и не заразишься, наверно. — Для достоверности я пустила слезу, вспомнив, как на первом курсе Ворошиловки на тренировках по сверхизнурению я показала второй результат, а первой стала эта стерва Катька.
Бандит отдернул от меня руку и с ужасом несколько секунд созерцал свою пятерню, потом посмотрел на меня, как на демона смерти, не в силах вымолвить ни слова.
— Не волнуйтесь, СПИД же не передается через прикосновения, а это практически то же самое, что и СПИД, только еще внутренние органы разлагаются, — попыталась я его успокоить.
Проходивший мимо официант, услышав наш тихий разговор, выронил из рук поднос с тарелками прямо на пол.
— Да ты что ж, сука, — задушенно проговорил громила, потрясая «зараженной» рукой, и бросился вон из зала. Я села на место с чувством глубокого удовлетворения.
— Про спидоносную проказу вы, конечно, пошутили? — с неуверенной улыбкой спросил Авдеев. — Такой болезни не существует.
— Нет, — спокойно ответила я, — я не шутила. Это был тактический ход, чтобы избежать драки. Видите тех приятных молодых людей с короткими стрижками за столиками рядом с пальмой, — кивнула я в сторону шумной компании, — наш крупногабаритный друг один из них. Глядя на их лица, можно предположить, что дело могло закончиться стрельбой, вот и пришлось соврать.
— А вас не волнует репутация спидоносицы? Тарасов-то городок небольшой, — спросил Авдеев, с неприязнью разглядывая недоеденные креветки.
Я была настроена оптимистично, поэтому ответила:
— О репутации не волнуйтесь. Бандюган будет молчать, что дотронулся до больной СПИДом, а официант не раскроет рта, чтобы не лишиться работы. Как думаете, много ли будет в ресторане посетителей, если пройдет слух, что его посещают ВИЧ-инфицированные? Для глубинки СПИД и чума — одна сатана.
Авдеев, подумав, согласно кивнул.
— Полагаю, вы правы на этот счет. — Посмотрев на меня, он криво улыбнулся. — Знаете, когда вы встали, я подумал, что сейчас начнется демонстрация приемов карате. Пара ударов — и громила валяется на полу с разбитой рожей. Что-то типа того…
Наблюдая за приближающимся к нашему столику лысым типом в кремовом костюме, которого сопровождал испуганный официант, я сказала: — У моего папаши-генерала был друг, он занимался подготовкой инструкторов всех силовых ведомств. Так вот, про телохранителей он как-то сказал, что в первую очередь телохранитель должен уметь предотвратить опасность, причем незаметно для окружающих. Когда дело доходит до стрельбы и рукоприкладства — это позорная двойка телохранителю.
— Черт, у меня из-за этого борова весь аппетит пропал, — пожаловался Авдеев, украдкой поглядывая на возвратившегося в зал бандита.
— Я попрошу вас покинуть наш ресторан, — раздался рядом с нами тихий, но непреклонный голос.
Я спокойно посмотрела на лысого в кремовом пиджаке и отвернулась. Авдеев же встрепенулся от его слов, словно ужаленный.
— С какой это стати? — Голос Авдеева был полон негодования. — Я уже тридцать пять минут жду свой заказ, и после этого меня еще гонят взашей!
— Если вы не уберетесь по-хорошему, я позову охрану, — предупредил нас лысый. Официант испуганно пялился то на нас, то на своего шефа, ожидая развязки неприятной ситуации.
— А что сделает с нами ваша охрана? — невинно поинтересовалась я. — Ко мне, например, применять рукоприкладство категорически не советую. При моей болезни легко открывается кровотечение. У вас тут все будет в моей крови, и завтра можете менять вывеску своей забегаловки на «загубленную дыру», потому что к вам все равно больше никто нос не покажет.
Скрипя зубами и пританцовывая на месте от бессильной злобы, лысый позволил нам закончить трапезу. Официант, обслуживающий соседний столик, старался не дышать, делал все быстро, а потом несся прочь галопом. Кое-как доев горячее, Авдеев отказался от десерта, посмотрел на часы и предложил немедленно поехать к Антону.
— Владислав, не поздно ли? Уже почти десять, — спросила я.
— Нормально, он меня ждет. Я обещал перед отъездом заехать к нему попрощаться, — отмахнулся Авдеев. Познакомлю вас с ним, поставлю, так сказать, перед фактом.
Авдеев расплатился по счету, и на моем «Фольксвагене» мы поехали к Антону. По дороге Антон попросил притормозить у супермаркета.
1 2 3 4 5