https://wodolei.ru/catalog/mebel/nedorogo/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Селлерз Питер
Рождественские подношения
Питер Селлерз
РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ПОДНОШЕНИЯ
Джереми Дигби, профессор кафедры английского языка из маленького Блэкстокского колледжа, облегченно вздохнул и опустился в свое любимое кресло. Он поставил на стол чашку только что сваренного какао и вытянул ноги поближе к огню, потом достал из маленького мешочка цветок алтея и бросил в чашку, над которой курился пар. Профессор улыбнулся, увидев, как цветок погрузился в какао и тотчас всплыл снова. Дигби тихонько подпевал венскому хору, исполнявшему "О, святая ночь", и легонько дул на какао. Уже много лет этот старый, но надежный проигрыватель верой и правдой служил ему. Дигби купил его еще в 1947 году, перед поездкой в Индию, где он несколько лет преподавал в университетах Дели и Калькутты. Когда хор затянул "Тихую ночь", а какао остыло, раздался звонок в дверь. - Кого это принесло? - буркнул профессор. С трудом поднявшись, он пересек тесную гостиную и вошел в полумрак прихожей. На потолке и стенах плясали зловещие отсветы пламени. Дигби открыл скрипучую дверь. Он давно собирался смазать петли, да все руки не доходили. Профессор уставился в темноту. Да? - сказал он едва различимой тени. - Добрый вечер, профессор, - раздался с крыльца голос, показавшийся смутно знакомым. - Можно войти? Боюсь, иначе вы простудитесь. На улице и впрямь было прохладно, и старый джемпер почти не защищал от холода. Но кого это принесло в такой час? - Вообще-то можно, - проворчал профессор. - Только вот кто вы, черт возьми? Из темноты донесся дружелюбный смех, который Дигби тотчас узнал. Время может изменить голос, но смех - никогда! - О боже, Ричард! Когда вы вернулись? Входите же, входите! Ричард Торн был самым способным учеником профессора Дигби. Блистательный ученый, которому Дигби помогал с первого дня, почетный доктор Оксфорда, Кембриджа и колледжа Святой Троицы в Дублине, он вернулся в Блэксток, где начинал свою карьеру. Дигби никогда еще не встречал столь преданного науке человека. Торн был настоящим книжником и все эти годы мечтал вернуться в "альма-матер", чтобы преподавать там. Коллеги завидовали его трудолюбию. Многие удивились, когда Ричард Торн возвратился в Блэксток. Он мог бы с успехом работать в других, более известных университетах. Но Торн сохранил привязанность к Блэкстоку и считал, что в таком маленьком колледже сможет с успехом преподавать литературу и делиться со студентами своими обширными познаниями. Однако три года назад обстоятельства вынудили его покинуть Англию. Сначала Ричард Торн попал в Южную Америку, затем перебрался в Европу и, наконец, на Дальний Восток. Два года он работал в Рангуне, потом в Мандалае, изучал историю бирманской литературы, а теперь вернулся домой. Дигби едва сдерживал восторг. - Садитесь, - он усадил Ричарда в свое любимое кресло. - Я как раз собирался пить какао. Могу сварить и вам, если, конечно, вы не захотите чего-нибудь покрепче. - Нет, профессор, - смеясь, ответил Торн. - Я с удовольствием выпью с вами какао. Они сидели у огня. Дигби раскурил трубку, и воздух наполнился благоуханием табака. - Расскажите, как вы жили все эти годы, Ричард? Как работа? - Разве вы не получили мое письмо? - удивился гость. - Какое письмо, Ричард? - Я написал обо всем. О своем намерении вернуться и, - на его лице появилась горькая улыбка, - о работе. Все пропало. Случился пожар, и все рукописи, заметки, данные сгорели. Два года кропотливой работы, тысячи страниц. Все сгорело вместе с квартирой и моими вещами. Я вернулся в Англию на сухогрузе, отрабатывая свой проезд. - О боже! - ужаснулся Дигби, выслушав печальный рассказ. - Жаль, что я не получил письмо. Я бы подготовился к вашему возвращению. После короткого молчания Торн повеселел. - Что теперь об этом говорить! Главное, что я здесь. Я думал, что смогу вернуться в Блэксток. Ну, что у меня есть шанс получить мою прежнюю должность... - молвил он с оптимизмом отчаявшегося человека. - Надеюсь, со временем все наладится. Дигби смутился и так нахмурился, что на его лице, как пошутил один студент, можно было сеять. От Торна не ускользнуло это превращение. - В чем дело, профессор? - воскликнул Ричард и печально вздохнул. Значит, я напрасно надеялся, что тут произошли какие-то перемены? - Боюсь, все осталось по-прежнему, - Дигби угрюмо кивнул. - Слейтер так и не изменил отрицательного мнения о вас. А теперь, когда он декан... - Слейтер - декан? Понятно... - Торн опять умолк, понурив голову, и невидящим взором уставился в чашку. - Теперь ясно, что надеяться бессмысленно. Но что произошло с вами? - Ничего особенного. Когда вслед за вами уехали Томкинс и Джонс, влияние Слейтера усилилось, и он настоял на выборах. В мое отсутствие его избрали деканом. - Меня это ничуть не удивляет. - Конечно, ведь Слейтер очень умен. - Да, змея тоже считается умным животным. - Теперь я еще больше жалею, что поссорился с ним, - удрученно проговорил Дишби и ободряюще похлопал гостя по руке. Ссора, о которой упомянул профессор Дигби, была одним из немногих происшествий, омрачавших тихую и мирную жизнь Блэкстока. До Торна Слейтер считался самым лучшим преподавателем на факультете, единственным ученым, которым мог гордиться колледж. Когда-то таким был и Джереми Дигби, но долгие годы работы в Блэкстоке и академическая рутина заглушили его талант, не очень, впрочем, яркий. Между Слейтером и Торном сразу возникла неприязнь, с первого же дня они не могли ни о чем договориться. Их соперничество обострилось еще больше, когда появилась Кэтрин. Кэтрин Белмонт училась в аспирантуре у Слейтера. Она была самой привлекательной девушкой в Блэкстоке и напоминала античную красавицу.Как и следовало ожидать, скоро Слейтер и Торн влюбились в нее. Ухаживая за девушкой, большие ученые вели себя, будто школьники. Кэтрин явно смущало такое внимание, но она чувствовала себя польщенной. Несколько месяцев она не могла сделать выбор, но потом неожиданно бросила аспирантуру и уехала с каким-то заурядным выпускником философского факультета. После этого события Слейтер возненавидел Торна и обвинил его в случившемся. Слейтер был убежден, что без пагубного влияния Торна философу не удалось бы умыкнуть девушку. После отъезда Кэтрин они и вовсе перестали разговаривать друг с другом. Это случилось на седьмом году работы Торна в Блэкстоке. Вскоре его должны были переизбрать на второй срок, но тут выдалась возможность принять участие в литературно-археологической экспедиции в Центральную Америку и поискать театры майя. Торн не мог упустить такой случай и решил снять свою кандидатуру на выборах, поскольку не сумел убедить администрацию провести их раньше положенного срока. Дигби заверил его, что все устроит, и Ричард Торн отправился в Латинскую Америку. Однако, когда пришел срок, на его место выбрали другого. Впоследствии Торн узнал, что об этом позаботился Слейтер, который мог влиять на распределение фондов. В отсутствие ученого Слейтеру удалось провести ряд махинаций и провалить Торна, с трудом собрав необходимое большинство голосов. Узнав об этом, Ричард Торн как в воду канул. За исключением нескольких писем Дигби, на которых не было обратного адреса, он больше не подавал никаких вестей. И вот три года спустя вернулся в Блэксток. - Ладно, - сказал Торн, допивая какао. - Все равно я зайду повидать старых друзей. Конечно, Слейтер не возьмет меня обратно, ну и ладно... - А это мысль! - радостно воскликнул Джереми Дигби. - Как всегда, декан устраивает рождественскую вечеринку. Почему бы нам с вами не пойти туда завтра? Посидим, выпьем сидра, вспомним старые добрые времена. Несколько секунд Торн как-то странно смотрел на Дигби, потом пожал плечами. - Ну что ж, я с удовольствием, - ответил он. - Замечательно! Вечеринка начнется рано, так что к пяти будьте у меня. Пойдем вместе. - Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера. - Доброй ночи, Ричард. Дверь со скрипом закрылась, и фигура Торна растворилась в темноте. По старой привычке, Дигби пришел в колледж к восьми часам. Даже Рождество не могло изменить сложившийся за многие годы распорядок дня. Занятия уже закончились, и он сомневался, что кто-нибудь из молодежи зайдет пожелать ему веселого Рождества. Большинство студентов уже разъехалось, и в опустевшем городке осталось всего несколько человек. Задумчиво попыхивая трубкой, он услышал тихий стук. Дигби неторопливо поднялся и, шаркая ногами, подошел к двери, но в коридоре никого не было. На полу лежал какой-то предмет. Профессор поднял маленький пакет, аккуратно завернутый в фольгу. Знакомым почерком Ричарда Торна на поздравительной открытке было написано: "Профессору Джереми Дигби". Сначала Дигби не хотел вскрывать пакет: ведь Рождество еще не наступило. Но не смог побороть нетерпение. Развернув фольгу, он увидел красивую трубку, сработанную на Востоке. Дигби пришел в восторг и с улыбкой покачал головой. - Ричард, Ричард, - печально молвил он. - Случилась беда, пропали плоды двухлетних трудов, но он не забыл привезти подарок старому другу... Когда около пяти часов явился Ричард Торн, профессор встретил его улыбкой, попыхивая новой трубкой. - Спасибо, мой дорогой мальчик, - поблагодарил он и тепло пожал руку Торну. - Трубка - самый лучший для меня подарок. Но зачем такая таинственность? - Не хотелось делать из мухи слона. Я просто привез несколько подарков людям, которых уважаю и люблю. В этих подарках, наверное, отражено мое понимание этих людей. По-моему, трубка подходит вам лучше всего. - Конечно, она украсит Рождество... Нам пора, если хотим застать ваших старых друзей. Они направились к увитому плющом дому на краю студенческого городка. В одном крыле располагались квартиры деканов и ректора, живших в роскоши, совершенно несообразной скромному бюджету колледжа. Знакомое зрелище пробудило в Торне печальные воспоминания. Когда они вошли, вечеринка была в самом разгаре. Столпы мудрости Блэкстока с торежственным видом слонялись по комнате. Как только появился Торн, наступило молчание. Преподаватели, которые хорошо относились к Ричарду, бросились к нему и принялись расспрашивать, как он поживает и где пропадал, а недоброжелатели просто отвернулись. В суматохе, вызванной его приходом, Ричард Торн не сразу заметил отсутствие декана. Преподаватель валлийского языка Дженкинс радостно говорил: - Ричард, Ричард, как приятно опять видеть вас. Как поживаете? Надолго к нам? - Все зависит от начальства, - с теплой улыбкой ответил Торн. Друзья Ричарда принялись смущенно озираться по сторонам, словно отыскивая виновника его бед. - Его здесь нет? - задумчиво спросил Торн. - Может, он не желает присутствовать при возвращении блудного сына. - Блудного сына? - переспросил Дигби. - По-моему, это определение вполне мне подходит. В этот миг из дальнего угла раздался голос: - Вижу, вы снова здесь! Мне остается лишь надеяться, что блудный сын не ждет заклания упитанного тельца в его честь. - Хорошо, что вы не потеряли вкус к пошлым шуткам, Майлс. Слейтер не заметил протянутую Торном руку и сунул свою в карман твидовых брюк. Ричард вспомнил, что, стараясь походить на английского джентльмена, Слейтер всегда носил твид. За три года, что они не виделись, декан заметно поседел. - Что заставило вас вернуться так внезапно и так некстати? Надеюсь, вы не считаете свое возвращение вторым пришествием ради спасения факультета? Приспешники Слейтера злорадно расхохотались. Джереми Дигби торопливо вмешался, чтобы предупредить ссору: - Он больше похож на восточного мудреца с дарами. Посмотрите, что привез мне Ричард, - и старик помахал трубкой. - Ага, теперь все понятно. - Что понятно? - спросил Дигби. - Подарки, конечно, - объяснил Петри. Он был модернистом и с почти одинаковой страстью ненавидел Бекетта, Пинтера и уильямса. - Все мы получили анонимные подарки. Их просто оставили у дверей. На поздравительной открытке - только имя получателя. Теперь мы знаем, от кого они. Я сразу догадался, что это не студенты: у них нет такого тонкого вкуса. Мне, например, преподнесли томик современной китайской драмы в кожаном переплете. Остальные подарки тоже оказались невелики, но подобраны были с толком. Одни были подороже, другие - подешевле. Но никто, за исключением Слейтера, не остался обделенным. Узнав, что их Дед-Мороз - Торн, гости еще теснее сплотились вокруг него - Извините меня, друзья, - произнес Слейтер, откашлявшись. В его голосе сквозило презрение. - Я тоже получил подарок, правда, не от Торна. Не выносит, когда другим хорошо. Так же, как три года назад с Кэтрин, подумал Дигби и неодобрительно посмотрел на декана. Тот уже сменил свой пиджак на лыжную куртку. Любой другой человек выглядел бы в ней прекрасно, но Слейтер казался надутым воздухом настолько велика она была ему в плечах. И цвет, серый в черно-желтую крапинку, совсем не шел к его брюкам. Преподаватели молча уставились на хозяина. - Подарочек от студентов, - пояснил он. - По-моему, в ней я похож на спортсмена. - Какого класса, Майлс? - спросил Петри, желая узнать, кто из студентов так любит декана. - Среднеанглийского. Конечно, они могли бы подобрать что-нибудь более подходящее, но все же она мне к лицу. - Конечно, Майлс, - Торн тускло улыбнулся. - А в ней жарко. Сниму, пожалуй, - сказал Слейтер и вышел из комнаты. Как только он ушел, гости заговорили. Студенты всегда делали подарки преподавателям. Порой довольно причудливые, но никто еще не видел подарка, похожего на эту куртку. Вещь была дорогая, но явно не к месту. Все оживленно обсуждали этот подарок, когда в соседней комнате раздался приглушенный крик, сопровождаемый громким шумом падения. Джереми Дигби протиснулся сквозь толпу в дверях и опустился на колени около декана. В том, что Слейтер мертв, не было никаких сомнений. Об этом красноречиво говорили выпученные глаза и неестественное положение тела. Левая рука была вытянута за спиной, а правая все еще сжимала рукав лыжной куртки, валявшейся рядом на полу. Куртка была похожа на чудовище, которое, умирая, вцепилось в руку Слейтера. Пепельница, столик и небольшая этажерка лежали на полу, книги и пепел были разбросаны по всей комнате.
1 2


А-П

П-Я