Снизу послышался нарастающий гул. Все затихли, прислушиваясь. Вилли потихоньку подкрался к лестничному пролету и увидел, что нижние этажи заполняются водой. Выглянул в окно - за окном ничего не происходило: ни дождя, ни наводнения, ни лопнувшего водопровода, правда, висели неподвижные огненные шары. Дом заполнялся водой, как аквариум. - Это потоп! крикнул Вилли.
Началась паника. /"Дрались за спасательные круги, за место в лодке". Шутка ли - Потап пришел./
Эсэм юркнул в свой офис, и все люди, находившиеся на этаже, повинуясь стадному безумию, полезли туда же. Кто-то жался в углах, кто-то - прятался в шкаф. Афро-русский Вилли забаррикадировал дверь эсэмовым столом, спихнув оттуда компьютер, и для чего-то залез на него. Эсэм сидел на подоконнике, поджав ноги. Ему вспомнилось, что он хотел с кем-нибудь поменяться шкурой.
Все пришипились, боясь пошевелиться. Так продолжалось несколько минут, пока гул вдруг не затих.
Ничего не произошло.
- Вилли, сходи, пожалуйста, посмотри, что там, - прошептала девушка, нарядившаяся в костюм Свободы на баррикадах, выглядывая из-за дивана.
Вилли посидел еще немного на столе на четвереньках, морща лоб от напряженного вслушивания, потом встал и вышел из офиса. Вскоре он вернулся. Вилли молча стоял на пороге с вытянувшимся лицом. Взгляды вперились в него, зависла мучительная пауза. Наконец Вилли прочистил пересохшее горло и сказал:
- Ну и зрелище! - и расхохотался. - Что вы, бляди, пригорюнились? Вода заполнила все нижние этажи и остановилась за одну ступеньку от нашего. Все тихо. Это называется - приплыли!
Вилли безудержно хохотал, глядя, как побитый куртизанский отряд вылезает из своих окопов. Двенадцать девушек разной степени одетости и привлекательности покидали убежища, поднимались и понемногу приходили в себя. Кроме них, здесь еще оказались два клиента заведения: лысый полный мужчина "в пенсне и презервативе" и юноша, одетый в вафельное полотенце с рукомойника. Местных обитателей этажа оказалось на редкость мало: из "Экс - пэкс" - Эсэм и секретарь-референт Татьяна Алексеевна; из соседнего турагентства - менеджер и два иностранных гостя, восточная женщина по фамилии Ли и ее здоровенный телохранитель - негр. Было время обеденного перерыва.
- Это ваш сутенер? - негромко спросил Эсэм у соседки по подоконнику, показывая на Вилли. - Удивительно, какой отпечаток накладывает профессия на человека, вплоть до изменения расы. Вилли был очень смугл, прическу носил а ля ананас, в ухе - непременная серьга, пять амулетов на шее. Из одежды на нем имелись уже упомянутая коричневая жилетка, канареечного цвета брюки и военные ботинки, которые носят эскимосские пограничники.
- Я пойду посмотрю, не остался ли кто-то еще на этаже, - сказал Эсэм.
В лестничных пролетах холодно голубели марианские желоба воды. У окон висели огненные шары. Фирма, торгующая продовольствием, третий сожитель коммунального офиса, была заперта на замок. Все остальные комнаты оказались пустыми. Напоследок Эсэм заглянул в туалет. Там его удивленному взору предстал Феня, сидящий посреди помещения прямо на подзагаженном кафеле и сжимающий в руках авоську.
- Эсэм! - Феня бросился на него чуть не со слезами. - Слава Богу! Меня, кажется, контузило шаровой молнией.
- Все в порядке. Пойдем к людям. Как ты здесь оказался, Феня?
- Я приезжал взять у Ака одну бумажку. Справку.
- Понятно. Видишь, как удачно съездил. А что в туалет забился? Пронесло, что ли? Кстати, Ака долго еще не появится на работе... Они вошли в эсэмов кабинет.
- Разрешите представить, - сказал Эсэм. - Это вот еще один - Феня...
- А тебя как зовут? - спросил Вилли, раскачиваясь в его кресле.
- Эсэм.
- А меня все называют Вилли. Это твои апартаменты? Ты директор?
- Нет, я менеджер.
- О! Значит, мы коллеги. Я тоже менеджер! У тебя сколько народу под началом?
- Целый цех.
- У меня тоже целый цех, но, кроме этого, еще и бар, и стрип имени Мэрил Стрип, Вилли осклабился. - А ты, значит, Феня?
- Да, я вот у Эсэма работаю.
- Что ты авоську тискаешь у груди, у тебя там что, получка, что ли?
- Нет-нет, ничего, - Феня послушно положил авоську на диванчик. Девушки тем временем бурно обменивались впечатлениями. В центре их внимания каким-то образом оказалась Татьяна Алексеевна.
- ... А я налила себе кофе, села и стала пить. Вдруг рядом со мной, в углу, какой-то шорох. Я сразу почему-то решила, что это не мышь, что-то такое довольно большое двигалось. Думаю, может, собака забежала. Посмотрела под столом - нету. Поднимаю голову - а батюшки! - передо мной лицо. Бурая шерсть, торчащие уши, на лбу - рога небольшие. И глаза - настоящие угли, точно горят. Ну, в общем, черт, как в фильме ужасов. Я закричала, схватила зонтик и давай его охаживать. Все было каких-то несколько секунд. И он вдруг исчез. Знаете, не растворился, а исчез, как будто его и не было. А я все колочу со страху - у меня чуть матка не опустилась - и чувствую, что во что-то еще попадаю. Тут, Эсэм, ты и вышел как раз.
- Надо же какие мерзкие хари. Я всякое видала, но такого!.. - девушки оживленно реагировали на рассказ Татьяны Алексеевны. Оказывается, им всем довелось испытать в этот день нечто подобное. Рабочий день в борделе шел своим чередом, но в какую-то секунду все перевернулось. Практически одновременно во всех номерах, на подиуме стрип-бара, у барной стойки, в гримерных и уборных промелькнули бурые хвостатые черти. Мало кто успел что-то рассмотреть, полумрак и галлюциногенная обстановка глаз застят. Черти исчезли и после этого появилось огромное количество шаровых молний - летающих огненных шаров. Некоторые из них взрывались. Как овчарки, шары сбили людей в стадо и погнали их, пользуясь планом эвакуации при пожаре, через улицу, прямо Эсэму в офис. Татьяна Алексеевна видела вражеское существо ближе других и даже успела применить против него силу. Вилли досконально осмотрел зонтик, которым она орудовала. Спицы на нем были погнуты, а ткань изорвана, имелись многочисленные царапины, кое-где отвалилась краска.
- Это что же, теперь везде так? Это что, конец света? - спросила Татьяна Алексеевна и перестала причесываться.
- Надо позвонить в полицию! - одна из афродит бросилась к телефону.
- Подожди, дура, - остановил ее Вилли, - все нанюхались какой-то дряни - вот и мерещится. Ты, Эсэм, чертей видел?
- Нет.
- А вы? - Вилли обратился к турагентству и его гостям.
- Ничего. Только шары.
- Вот видите. А твоя секретарша, может, просто климакс плохо переносит.
- Хам.
Эсэм выглянул в окно: у стекла, с той стороны, висел шар, на улице не было ни единого человека.
- На улице никого. Давайте включим телевизор: если все в порядке значит, будут показывать все как обычно, и это у нас что-то с головами. А если архангел протрубил, то телеведущие, я думаю, на работу не вышли. Включили телевизор. Он работал. Кинескоп прогрелся, и на экране появился рекламный ролик. Афродита зааплодировала. Ее поддержали несколько разрозненных хлопков.
- Ну, давайте еще позвоним кому-нибудь из знакомых, чтобы полностью убедиться, - предложил Эсэм. Он уже занес руку над телефоном, как вдруг отдернул ее.
- Татьяна Алексеевна! У нас был черный телефонный аппарат?
- Да...
- А теперь он - красный. Такой же, только красный. Вы ничего не трогали?
- Ничего.
Эсэм оглядел присутствующих:
- Никто не трогал телефон? Афродита и Мэрил Стрип отрицательно покачали головами. Остальные молчали.
- Странно, - сказал Эсэм.
Он подумал, кому бы позвонить, и как-то сам собой всплыл номер Костика Воробьева.
- Эсэм! - откликнулся Костик. - Сколько лет, сколько зим! Это не ты с утра звонил, мне передавали?
- Я, я.
- А что ты хотел?
- Я только хотел узнать, не кончился ли свет? Вернее сказать, не конец ли света наступил?
- Что?
- Не наступил ли конец света, вот что.
- Ты пьяный что ли?
- Спасибо, Костик, можешь не продолжать. "Да! И не ходи по ночам мимо стройки! " - хотел добавить Эсэм, но бросил трубку, решив, что это уж чересчур пошло даже для сложившейся обстановки.
- Мир, который мы знали, стоит на месте. Все тихо и спокойно. За окнами нас, по-прежнему, осаждают огненные шары, в лестничных пролетах стоит вода. Неизвестно, что будет и как все это кончится. Поэтому предлагаю: попить кофейку! Татьяна Алексеевна, несите кофевыжималку.
Сварили кофе. Разлили по чашкам и рюмкам.
- Жалко Дианку! - неожиданно брякнул Вилли. - Но она все равно была не жилец!
- Ты это о чем? - спросил Эсэм.
- О той девчонке, которая взорвалась. Жалко. Но у нее все равно был спид.
К Вилли подбежал парень в вафельном полотенце.
- Как спид? И она у вас... вы ей разрешали работать?
- Я только вчера получил ее плохие анализы из лаборатории и все думал, как бы ей это сказать.
- Как же так! Сволочь! Я же с ней спал! Что же теперь будет? !
Вилли оглядел орущего парня.
- Без презерватива?
Парень молча схватился за виски.
- Поздравляю, - вяло сказал сутенер. - Как тебе удалось ее уговорить? Я же им запретил..
- А сколько времени прошло с того момента? Может быть, можно что-то сделать? - спросил Эсэм.
- Сколько? Не больше часа! Ведь можно еще что-то сделать?! - заметался парень.
- Повернуть время назад всего-то на час... Попробуй отрезать себе член, - посоветовал Вилли. - Может, зараза еще не распространилась.
Парень бросился на него:
- Сволочь! Я сначала тебе член отрежу!
- Потише, потише, - афро-русский Вилли спокойно отпихнул его ударом в грудь и щелкнул выкидным ножом. Парень бросился к окну, распахнул его, но на него угрожающе защелкал электричеством огненный пастырь. Схватив бутылку коньяку из холодильника, несчастный убежал в туалет и долго там дезинфицировался.
Вернувшись, он повалился на диван, разбитый судорожной дрожью.
- Мне нужно ко врачу, - прошипел он.
Эсэм достал из шкафа скатерть и укрыл его. Татьяна Алексеевна дала валидол. Потом ему еще налили стакан коньяку.
- От первой же девки, - тихо плакал парень. Афродиты и Венеры, те, что были нагишом, к тому времени стали мерзнуть. Эсэм, Татьяна Алексеевна и менеджер турагентства собрали для них все, что нашли: скатерти, покрывала, свою верхнюю уличную одежду. Мужчины поделились пиджаками.
- У вас плащ грязный, - сказала Венера менеджеру турагентства, - на подоле отпечаток ботинка.
- Это не мой, это Эсэма плащ, - ответил тот Вилли подсел к иностранным гостям турагентства. Он давно присматривался к женщине. Очень приятная на лицо, лет тридцати, явная азиатка, с раскосыми карими глазами и желтоватым загаром. Ее абсолютно прямые, темно-каштановые, наверное, немного подкрашенные, волосы упирались своими концами в плечи и в воротничок изящнейшего, в духе Диора, серого костюма, подгибаясь внутрь и образуя как бы некий купол. Пухлые губки и идеальные шарики коленей не могли оставить Вилли равнодушным. Гости не говорили по-русски, и менеджер по фамилии Джеремен любезно предложил им услуги переводчика.
Первый вопрос, который сразу же задал негр-телохранитель, был таков:
- Я давно на тебя смотрю: ты цветной?
- Я русский, - обиделся Вилли и обратился к женщине: - Откуда вы к нам? Из Японии или Кореи?
- Из Штатов, - ответил переводчик за нее.
- Слушай, не порти разговор! Переведи ей вопрос, голубчик. Джеремен перевел. Женщина улыбнулась:
- Меня зовут Ли. Моя мама из Таиланда, а папа - американец, в свою очередь, польского происхождения. Во мне намешано очень много кровей. Я живу в Штатах. Уже семь лет работаю в туристическом бизнесе, у меня свое агентство. Вот, наконец, добрались и до России. Будем сотрудничать с фирмой "Вояж - Вояж",
- Ли открытой ладонью покачала возле Джеремена, точно оделяя его невидимой конфеткой. Тот качал головой в такт, пытаясь разглядеть конфетку.
- Как вам у нас нравится? - спросил Вилли.
- О! Очень нравится! То, что сегодня с нами происходит, - это много круче, чем путешествовать по Амазонке или Непалу. Правда, я думаю, что это несколько серьезнее, чем туристический бизнес.
- Знаете, то, что с нами происходит, - Вилли хлопнул себя по коленке, - очень просто объяснить. Есть такой старый русский народный анекдот. Одна очень порочная и продажная женщина однажды плыла на корабле через океан. Разыгралась сильная буря - девятый вал Айвазовского, и она поняла, что корабль сейчас пойдет ко дну. Тогда она вышла на палубу, встала на колени и взмолилась: " Господи! Я много в своей жизни нагрешила, но если Ты хочешь наказать меня, то избери какой-нибудь другой способ. Ведь со мной на корабле плывет множество людей, и они все обречены погибнуть". Так она завывала, как вдруг небеса разверзлись, и оттуда раздался громоподобный голос:"Я вас, блядей, два года на эту баржу собирал!"
Вилли закончил, расхохотался и, на этот раз, хлопнул по коленке иностранную гостью. Джеремен с трудом подбирал английские слова, наконец он справился... - Вилли, а как ты думаешь, - вмешался в разговор Эсэм, -мы - вот я , Татьяна Алексеевна, Ли - мы посторонние на этой барже? Или все это не случайно?
- Не-е-ет, - сутенер с липким смаком погрозил ему пальчиком. - Ничего случайного не бывает.
- Товарищи! Я здесь лишний! - неожиданно заговорил лысый мужчина в пенсне, теперь одетый в халат уборщицы с надписью "Вояж - Вояж", до этого молчавший и только охавший. - Я, конечно, не возражаю, может быть, и вы, Эсэм, и вы, Вилли, здесь по роковому стечению обстоятельств, но кто здесь точно лишний, так это я.
- Это почему? - удивился Вилли.
- Потому что! Потому что я порядочный человек: у меня семья, двое детей, пожилая больная мать. Какое отношение я имею к этим женщинам? У меня два высших образования. В детстве я мечтал стать писателем, но, к сожалению, когда я подрос, литература уже умерла. Я соблюдаю законы и чту Писание. Регулярно посещаю храм... даже два храма. Скажите, кто-нибудь из вас знает хоть одну молитву? Конечно, я согрешил. Но кто же без греха? Не согрешишь - не покаешься, не покаешься - не спасешься. Я думаю, даже эти женщины будут прощены, не говоря уже обо всех остальных.
- Ты согрешил уж тем, что заплатил за семь с половиной минут, хотя минимум - это пятнадцать, - вспомнил Вилли.
- Надо молиться. Бог от нас отвернулся.
1 2 3 4