Что ж, вот этим мы и займемся. В куртке, карманах брюк и в портфеле накопилось много бумаг и обрывков. Там были и чеки, и накладные, и какие-то расписки, а так же квитанции и просто клочки с телефонами. Давно уже пора во всем этом навести порядок.
Я вытряхнул все это богатство на стол и приступил к классификации. Конечно, читая надписи и выкидывая в корзину ненужный мусор, я все равно продолжал думать о жене и напарнике, но уже не так напряженно.
Когда я доказал себе, что все это чушь, нелепица и ересь, меня постигло разочарование. Оказывается, вместе с ревностью, ко мне во внутрь проникла некая сладость. То есть, страдая я испытывал непонятный кайф. Я долго думал о том, откуда взялась эта нега и, в конце концов, когда все ненужные клочки были выброшены в корзину, а важные данные переписаны в записную книжку, я, наконец, понял, что мне было хорошо оттого, что внезапно кончилось безразличие.
И еще я решил, что для того чтобы не мучить себя сомнениями и натужными размышлениями, надо просто все выяснить и расставить точки над «и». Среди бумажного хлама мне случайно попалась на глаза визитная карточка частного детектива Апрельцева.
Я набрал номер его сотового и услышал в трубке:
– То, что вы решили мне позвонить, это просто отлично! Оставьте сообщение, и я вам перезвоню.
После гудка я помолчал в трубку, и он действительно перезвонил через минуту.
– Здравствуйте, с вами говорит частный детектив Апрельцев, предоставляемые нами услуги всегда отличного качества.
– Я в курсе, вчера виделись.
– А! – он узнал меня по голосу. – Вы забыли уплатить мне премию, и теперь вас замучила совесть, и вы хотите вручить мне чек?
– Что-то типа этого.
– Тогда пригласите меня на обед.
– Я знаю, где в нашем городе нищим раздают бесплатные обеды, но, нужно принести справку из собеса.
– Меня там узнают и уже не пускают.
– Короче, мне нужно, чтобы ты проследил за одним человеком.
– У меня плотный график и очередь.
– Не хами. Брошу трубку.
– Ничего не могу с собой поделать, это у меня такой юмор.
– Ты слежкой занимаешься?
– Лучше, чем кто бы то ни был.
– Что тебе для этого надо?
– Деньги, фотография объекта и место, в котором можно с ним столкнуться.
Фотографии у меня с собой не было.
– Давай завтра встретимся, – предложил я, – и все обсудим.
– За обедом.
– Давно хочу тебя спросить. Ты постоянно хочешь жрать. У тебя семьи нет что ли?
– Нет.
– А что не женишься?
– Сейчас, чтобы найти приличную девушку нужно иметь приличные деньги. Это раньше, достал из штанов пейджер и все девки твои. А теперь не на всякий «мерседес» клюют.
– Тоже верно. Значит завтра в обед.
– Созвонимся, – романтик частного сыска прервал связь. В дверь постучали. Я притаился.
– Шеф, я знаю, что ты здесь, – сказал Аркашка в замочную скважину.
Я промолчал.
– Тут люди пришли из страховой компании.
– Отправь их к Чебоксарову, – рассердился я.
– Александрович говорит, что страховкой ты должен заниматься. А он какую-то недвижимость ищет.
Мне было не до страховки.
– Отбей на завтра.
– Там москвичи.
– Отбей вместе с москвичами.
Аркашка зашаркал в глубь коридора.
Тут же на трубу позвонила Вероника, определился номер канцелярского офиса.
– Сергей Леонидович, я вышла на работу.
– Вижу.
– Вас тут ждут.
– Кто?
– Родители Кирилла.
– Через пятнадцать минут буду.
Не дают спокойно пострадать. Я спустился вниз, прогрел машину и помчался в сторону завода геофизического оборудования.
На той стороне реки из заводской трубы вылетали комки розовой ваты. Они поднимались в стратосферу и исчезали в закате.
В кабинете менеджеров сидели мужчина и женщина средних лет. Они пили чай с сухарями. Это у наших девчонок такой рефлекс, всем посетителям предлагать горячие напитки, не зависимо от того, клиенты это или, например, проверяющие. Мать Кирилла, была высокой крупной женщиной, в очках, довольно интеллигентного вида, она походила на учительницу истории выпускных классов. А, может, она просто казалась высокой из-за шиньона. Отец – полноватый лысеющий мужчина, наоборот, смахивал скорее на выездного фотографа. Они выглядели растерянными, но без признаков истерики.
Когда я сел за стол у окна и представился, мать сказала:
– Нам позвонил Кирилл и все рассказал. Он утверждает, что если мы сможем найти деньги, которые он у вас украл, то вы заберете заявление. Через каждые два слова она часто-часто моргала.
– Нам нет резона его сажать.
– О какой сумме идет речь? – спросил отец.
– Всего они похитили товара на двести тысяч рублей. Семьдесят процентов от этой суммы, по его собственному признанию, забирал Кирилл. Значит с вас сто сорок тысяч.
– Так много! – воскликнула мать.
– На самом деле, они продавали наш товар раза в два дешевле. Поэтому, получил он на руки всего тысяч семьдесят – восемьдесят.
– Все равно, это – гигантская сумма, – не унималась женщина. – Куда он мог ее потратить?
– А на что тратят деньги наркоманы?
– Он что опять начал? – спросил муж у жены.
– Я не знала.
– Как ты могла не знать? Ты же мать!
– А ты?
– Но, ты ведь с ним живешь!
У меня было такое ощущение, что они вот-вот подерутся.
– Вы можете скандалить дома, – попробовал я их успокоить.
– Мы не живем вместе лет пятнадцать, – сказала женщина.
– У меня другая семья, – подтвердил мужик.
– Это ты во всем виноват, – с ненавистью произнесла мать Кирилла. – У мальчика должен быть отец.
– Когда он пришел из армии и чуть не погиб от передозировки, я тебе предлагал деньги на лечение.
– Нам не нужны твои деньги.
– Дура.
– Что делать-то будем? – попытался я вернуть их к теме нашего разговора.
– Раз он получил на руки всего семьдесят тысяч, почему мы должны возвращать вам сто сорок? – спросила женщина.
От такой наглости и глупости я на какое-то время потерял дар речи.
– Дура, – опять произнес мужчина.
– А если бы он наш товар бесплатно раздаривал, то вы, получается, не были бы нам ничего должны? – ехидно поинтересовался я.
– Дура она.
Отец откусил сухарик, с шумом отхлебнул и произнес:
– У меня будут деньги через две недели.
– У нас всего три дня.
– За три дня нам не найти.
– Через три дня менты обязаны передать дело в следствие. А там – прокуратура, отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, или как он там теперь называется? Никто с вами церемониться не будет. Могут еще что-нибудь повесить во время ломки.
– Это все понятно, – кивнул мужик. – Но, где их взять, если нету?
– Может, мы вам что-нибудь в залог пока оставим? – подкинула умную мысль мать Кирилла. Она стала моргать еще чаще.
– Что?
– Что?
– У тебя ведь есть машина, – обратилась она к бывшему мужу.
– Машина у меня есть, – согласился он.
– Какая? – поинтересовался я.
– «Октавия». Две тысячи второго года.
«Ни фига себе», – подумал я. Его внешний вид тянул максимум на «семерку».
– Она стоит дороже ста сорока тысяч, – гордо произнес мужчина.
– Нам лишнего не надо, – перебил его я. – Предлагаю сделать так. Завтра мы оформляем машину на меня. Ездить я на ней не буду. Мало того, ключи вы можете забрать себе, но поставим тачку на нашу стоянку. Когда вы принесете деньги, мы переоформляем ее обратно на вас, и все. Срок – месяц. Если вы за это время не находите деньги, я продаю машину, возвращаю вам разницу и рву расписку.
Мужик думал минут десять, потом попросил еще раз повторить схему.
Когда звуки моего голоса проникли, наконец, в его черепную коробку, он произнес:
– Годится.
«Слава богу», – подумал я. – «С одним должником определились. Где там наша корова»?
Гости допили чай, съели еще по сухарю и ушли. Подплыла Вероника и спросила, какую премию мы решили выдать ей за бдительность. Она сгорала от нетерпения и в мечтах уже примеряла какой-нибудь праздничный наряд или даже дубленку. Я сказал, что пока не знаю. Она очень сильно во мне разочаровалась.
По дороге домой я чувствовал, что мне должно было бы быть фигово на душе, но не помнил, почему. Потом всплыл сюжет с женой и напарником, и я опять принялся терзать себе сердце.
Дома я первым делом отправился в душ. Мой пенис походил на свернувшегося в клубок маленького котенка, который целыми днями ничего не делает, только спит и даже не играет.
Если моя жена мне изменяет, то данный натюрморт может служить ей веским оправданием.
Ближе к ночи позвонили из фонда «Право» и сообщили, что фигуранты подписали все нужные бумаги.
8.
Мелодия лилась откуда-то справа. Это была песенка АББы «Money, money». Причем звучал только припев и то не до конца. Проиграет несколько секунд и начинается снова. Мне нравится АББА. Около минуты я наслаждался, потом вспомнил, что вчера Аркашка, по моей просьбе, скачал мне на телефон новый полифонический сигнал. Я нашарил трубку.
– Здравствуйте, это отец Кирилла.
На часах – шесть тридцать.
– Здравствуйте.
– Я хочу перед вами извиниться. Сегодня в восемь у нас с вами встретиться не получится.
– Почему?
– Моя жена не согласна. В смысле – вторая. Чтобы продать машину нужно согласие жены, так она ни в какую. Мне, говорит, наплевать на твоего наркомана. У нас две дочери.
Спросонья я не сразу понял о чем речь. Когда мужик повторил свою беду еще раз, я подумал, что его нынешней жене не откажешь в логике.
– Тогда мы его посадим, – сказал я как можно тверже.
– Погодите, я сегодня в течение дня что-нибудь придумаю.
– Даю вам сутки.
День опять начался с плохой новости. Я уже понемногу к этому привыкаю. Само собой вспомнились вчерашние подозрения на счет жены и партнера. Опять захотелось выпить. Так рано желание выпить просыпается во мне только с глубочайшего похмелья. Или от тоски.
Мои женщины все еще находились в плену своих девичьих снов. Я умылся, достал с полки четыре фотоальбома на триста фотографий каждый и заперся в гостевом туалете. Предстояла встреча с Апрельцевым, нужно было отдать ему снимок жены, по которому он мог бы легко ее узнать. Я сел на унитаз и принялся рассматривать эпизоды нашей совместной жизни. Главной фотомоделью в нашем портфолио была Маринка. Вот она около пирамиды, вот на берегу реки с окуньком, вот на табурете читает стихотворение Маршака. Удивительно, но жена на снимках встречалась редко и неказисто. Я изрядно намучился, прежде чем нашел достойную фотографию. Причем, что интересно, запечатлена она на ней была рядом с Чебоксаровым. Вначале я хотел «Дальтоника» отрезать, но потом решил, что, наверное, наоборот, так оно даже правильней будет.
Я спрятал фотографию в карман, положил альбомы обратно на полку, глотнул кофе и, как нашкодивший школьник, свалил из дома до звонка будильника.
– Привет, – сказал генерал.
Я уже прошел мимо его двери и поэтому голос раздался за спиной. Скрипа открываемой двери я не слышал.
– Здорово.
Его облик кардинально преобразился. Голубые порочные трусы в обтяг фирмы “Dim”, красная шелковая майка. Я даже вздрогнул.
– Как дела?
– Средне.
– На фирме развитие есть?
– Приостановилось.
– Это плохо. Что не растет, то умирает.
– Тем не менее, я с оптимизмом смотрю в будущее, – я пока еще ни в чем плохом себе не.
– Веришь в светлое будущее?
– Пытаюсь.
– Светлое будущее чаще всего становится темным прошлым. Со временем.
– Что же делать?
– Живи настоящим.
Я не был согласен с Макарычем, но вслух ничего не сказал.
– А событие еще не случилось? – спросил генерал. – После которого все меняется?
– Пока нет. А у тебя?
– Кое-что изменилось, – он выразительно указал рукой на свои трусы. – Жду дальнейших проявлений.
Возможно, он надеялся на то, что я похвалю его внешний вид. Но мне не хотелось рассыпаться в комплиментах. Я подошел к соседу, зачем-то пожал ему руку, погладил Пулю, которая при этом так и не оторвала языка от своей промежности, и спустился в гараж.
По небу плыли рыбы и корабли, над землей летели машины. Все вокруг двигалось. Мне тоже нужно было двигаться. В наше время останавливаться боязно, можно куда-нибудь не успеть.
В офисе я объявился самым первым, даже разбудил охранника. На моем столе лежал лист бумаги, на котором аккуратным Колькиным подчерком было написано: «Выписка из газеты «Из рук в руки»». Выписка содержала пять пунктов, каждый из которых состоял из технических характеристик помещения, его месторасположения и стоимости. Я изучил все пять. На самом деле нам подходил всего один вариант, в самом центре, в недавно построенном доме, площадью сто пятьдесят квадратов. Стоило это помещение довольно дешево – три миллиона, но продавалось срочно, и аванс в размере пятисот тысяч нужно было вносить немедленно, до Нового Года. Конечно, складских маловато, но основную массу бумаги и товара можно держать в ангаре и подвозить по мере надобности. А в остальном – лучше не придумаешь. Только где взять деньги?
С другой стороны, если моя жена имеет отношения с моим напарником, то встанет вопрос о разделе всего бизнеса и тогда задача приобретения помещения может отпасть сама собой. На эту тему мне думать не хотелось. Просто было страшно, но, как чаще всего бывает, именно эти темные мысли и не выходили в данный момент из головы.
Чтобы сменить тему, я взял чистый лист бумаги и стал писать список людей, которым я должен купить подарки к Новому Году. Первой в моем списке появилась дочь. Раньше, для того, чтобы узнать, что она хочет получить к Новому Году, мы заставляли ее писать письмо Деду Морозу, потом делали вид, что отправляем и покупали подарки, которые предусмотрительно отдавали в мешок вызванным артистам.
Второй я написал жену. Здесь думать долго не пришлось. Я знал, какие она любит духи и уже проверил, что они у нее заканчиваются. Чебоксарову я назло всему решил подарить пару трусов. Причем – стрингеров. Если у них что-то есть с моей супругой, пусть поломают голову. Шамруку – «мерседесовский» брелок. Нужно поискать фирменный. Пришлось задуматься на счет Макарыча. Если знакомство с Беллой Тейтельбаум можно считать подарком, то вроде я ему уже ничего не должен, но, с другой стороны, сутенерство – уголовно наказуемое деяние. Подарю ему книгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38