Двумя пролетами ниже железная дверь в подвальный коридор оказалась распахнута настежь. Длинная подземная галерея, соединяющая несколько зданий больничного комплекса, включая морг, была скупо освещена редкими лампочками. Она просматривалась насквозь. Ни души. Только свежие капли крови свидетельствовали, что несколько минут назад здесь прошел раненый человек. По обеим сторонам коридора тянулись двери, многие с табличками. "Кастелянша", "Электрики", "Склад N4" - читал Славка. Одна из дверей без надписей оказалась чуть приоткрыта. Оттуда ощутимо тянул холодный сквознячок.
В узенькой комнате-пенале вдоль стен горбатились толстые и тонкие трубы с огромными вентилями. К некоторым были прикручены проволочками полоски жести с обозначениями типа "Стояк 2". Видимо, эта вотчина водопроводчиков не могла заинтересовать воров, поэтому не запиралась. Имелось здесь и окно, выходящее, как и положено подвальным окнам, в бетонный карман, открытый кверху. Уличный воздух сквозил между приоткрытыми оконными створками. Слегка пахло бензиновой гарью. Очевидно, на улице киллера ждала машина, и он тут же умчался, остались только выхлопные газы. Это случилось не более, чем пару минут назад. Запах гари ещё не выветрился.
Бетонный пол под окном хранил следы крови. Словно пытались протереть и оставили широкие мазки. За одну из толстых водопроводных труб была заткнута белая тряпка. Славка осторожно вытянул её и слегка встряхнул, расправляя. Это оказалась курточка, какие хирурги надевают на операции. Кровавые пятна свидетельствовали, что пули попали в грудь. Изнутри выпала окровавленная марлевая повязка. С изнанки возле нижнего края на куртке был оттиснут расплывчатый больничный штамп. Цифру семь в номере больницы он с трудом, но различил. Аккуратно затолкал все обратно за трубу, осмотрел руки, не испачкался ли, и отправился обратно на пятый этаж.
Виолетта, вместо того, чтобы выслушать его, накинулась с упреками:
- Ты что натворил? Откуда у тебя пистолет?
Оказывается, она по горячим следам уже начала опрашивать свидетелей. Всех, как и её саму, между прочим, разбудили выстрелы. Большинство сходилось во мнении, что их было два. Но пистолет ТТ, валявшийся в коридоре под диваном, имел глушитель. Отсюда простой вывод: наличествовал ещё один пистолет, но без глушителя. Сопоставив громкость выстрелов, запах пороха в комнате и стреляную гильзу на полу, Виолетта сразу сообразила, кто всех разбудил. И целое стекло в окне напротив выхода из палаты тоже отметила. Поэтому после вопросов риторических, не требующих, в общем-то, ответа, задала ещё один по существу:
- Ну, что, попал?
- Ага, - кивнул Славка, - кровь на лестнице до самого подвала.
- Ладно, пойдем посмотрим.
В линялом больничном халате, из-под которого до самого пола струилась шелковая рубашка, Виолетта зашаркала тапочками по коридору. Славка поддерживал её под локоть и на ходу докладывал результаты своих розыскных мероприятий. Посмотрев на кровавые кружочки подсыхающей крови. Виолетта сказала:
- Твое счастье, что не догнал. Их было двое. Второй наверняка бы тебя шлепнул.
- С чего ты взяла, что двое? - Славка опешил от неожиданного вывода.
- Кровь когда на ходу капает? - спросила Виолетта и сама сразу ответила: - Когда нос разбит или палец порезан. Сам сказал, что куртка в крови, а с одежды не капает, впитывается.
- А повязка-то в крови, - возразил Славка. - Значит, лицо того...
- Чего того? - Виолетта разговаривала снисходительно, как с первоклассником. - Форму пятна на полу хорошо видишь? Краешки лучистые. Это вторичное разбрызгивание при ударе капли о пол. Я тебе сразу могу сказать, что капли падали с высоты около метра. Напарник подхватил своего раненого партнера на плечи и пустился бежать. Пули попали в грудь, легкие прострелены, наполнены кровью, а так как голова оказалась низко, кровь изо рта потекла. Вот тебе и кровь на марлевой повязке.
- Слушай, а ведь он умрет, пожалуй, - сокрушенно сказал Славка. - Ему, небось, операцию надо немедленно делать.
- Он уже труп, - безапелляционно заявила Виолетта, - только мы его никогда не найдем. Они и так слишком наследили, чтоб ещё покойника своего на виду бросать.
- Думаешь, уже умер?
- Прикончили. Профессионалы концы рубят не раздумывая. Пистолет испачкали - бросили. Куртка тоже наверняка никуда не приведет.
- Ну да, - согласился Славка, - взяли у врачей в раздевалке первую подвернувшуюся, тут же и выкинули.
- Как же, - усмехнулась Виолетта. - Ты говорил, что поначалу киллера за доктора принял, верно? Почему? Хочешь, сама отвечу? Во-первых, хирургический костюм в хирургическом отделении выглядит достаточно естественно; во-вторых, марлевые повязки позволяют спрятать лица; в-третьих, костюмчик сидел, как родной, так? И особо отметим: костюмчик не новый, стираный, обмятый. Новенькая одежда бросается в глаза и вызывает подозрения. Профи работали, даже, может, суперпрофи. Прокололись исключительно на недостатке информации. Не знали про твои два патрона. У нас какой номер больницы? - вдруг спросила невпопад.
- Седьмой, наверное, - удивился Славка.
- В том-то и дело, что десятый, - хитро прищурилась Виолетта, седьмая совсем в другом районе. Сам тут недавно лежал, а не удосужился в больничный лист заглянуть. Так вот, профессионалы здесь светиться не стали, в другом месте шмотки позаимствовали. И размер подобрали, и комплектность брюки с курткой, чтоб свою одежду полностью скрыть. Обстоятельно приготовились, но быстро, всего за день. А то, что куртку бросили, значит лишь, что в седьмой больнице мы никаких зацепок не найдем, только время потеряем.
- Я одно только не пойму, - почесал Славка затылок, - как они узнали, что я тут ночевать буду?
- А они и не знали, они вообще за мной пришли, - спокойно сказала Виолетта. - Стреляли ведь по кровати, а не по тебе. А с утра я там лежала, если помнишь. И наверняка пули в подушке и матрасе соответствуют тем, что вчера в женщину на улице попали. А теперь слушай меня, - Виолетта сама прислушалась, покосившись на дверь отделения, и посмотрела Славке в глаза. - Сейчас возвращаешься в мою палату и ищешь свою вторую гильзу. Гляди, чтоб бабы не заметили, как подберешь. Потом свали в сторону и наблюдай оттуда, не лезь. Я постараюсь, чтоб о тебе никто и не вспомнил. Глушитель с "тэтэшника" я сняла, так что твои выстрелы мы на покойника перенавесим. Учти, что я ради тебя пошла на должностной подлог и фальсификацию улик. Не проговорись, где не надо. Сдается мне, что наша контора здорово протекает, так что дело это в любом случае останется нераскрытым.
* * *
Второй раз слова о протекающей конторе Славка услышал от капитана Ямщикова и не удержался, спросил, что сие значит?
- Утечка информации из нашего отдела, - спокойно ответил оперативник, словно речь шла о протекающей клизме его бывшей тещи. - Два покушения были спланированы и проведены весьма квалифицированно. А на подготовку требуется время. Значит, оно у киллеров было. Соответственно, оповестили этих ребят заблаговременно. Ты договорился по телефону с Виолеттой о встрече на завтра, а они тут как тут.
- А, может, телефонную линию кто-то прослушивал? - Славке трудно было поверить, что кто-то из коллег Ямщикова работает на преступников.
- В данном случае возможна и такая версия, но ночной налет - это, как говорится, чего-то особенного. Вот смотри: в средствах массовой информации ничего не сообщается о следователе, пострадавшем в дорожно-транспортном происшествии. Родственников у неё здесь нет, о всем случившемся знают только коллеги по работе. Утром Виолетта дает словесный портрет стрелявшего, а ночью уже приходят убийцы. Заметь, что портрет ещё не нарисован и не распространен. Зато они уже знают, что Виолетта может опознать вчерашнего стрелка. И успевают выяснить, где стоит её кровать.
- Странно, но мне почему-то такие очевидные вещи в голову не приходят, - сокрушенно почесал затылок Славка.
- Значит, не привык ещё думать как следует, - поставил диагноз Ямщиков. - Зато ты умеешь много такого, что мне и не снилось. А главное, не связан должностными инструкциями и Законом о милиции. Мы можем неплохо дополнять друг друга. Как думаешь?
- Сами же сказали, что я думать неспособен, - недовольно пробурчал Славка.
- Не извращай сказанное, ты не прокурор и не партийный секретарь, можешь обойтись без этого. - Ямщиков оставался невозмутим. - Я сказал, что ты думать пока не привык. А насчет способностей ни слова не было. Вообще моя милицейская практика показывает, что наш человек способен на все и даже немножко больше.
- Ребята, давайте о деле, - пресекла их объяснения Виолетта.
Они сидели в её персональной палате на девятом этаже того же больничного здания, хотя считалось, что для большей безопасности Виолетта переведена в госпиталь МВД. Действительно, всякий, кто позвонил бы туда, чтоб справиться о её здоровье, получил бы исчерпывающую информацию о состоянии больной Водянкиной, но её самой там не было. И об этом знали всего пара милицейских начальников и главврачи госпиталя и больницы.
Медсестра, ухаживавшая за Виолеттой, знала совсем другую фамилию, а палата считалась коммерческой, для новых русских. Здесь даже телефон имелся. Кровать-полуторка, ковер на полу, холодильник, телевизор, диван и кресло для посетителей, а также персональный санузел с ванной - все это больше напоминало трехзвездочную гостиницу, чем нормальную российскую больницу. Платил за все Славка, а Виолетта была убеждена, что это начальство похлопотало.
- Ладно, о деле, - Ямщиков поднялся с дивана, прошелся по комнате, посмотрел в окно. - Месяц назад предвыборный рейтинг Ляпунова был впятеро выше, чем у Будякина, и каждую неделю подрастал на процент-полтора. Остальные претенденты практически оказались вне игры. Сомнений в исходе голосования ни у кого не было. И вдруг загадочное самоубийство лидера движения ограбленных вкладчиков Сузикова. Ползут разные слухи, а заместитель Сузикова, оказывается, уже трудится в штабе Будякина. Там начинается раздача грошовых компенсаций старухам, и все эти ограбленные вкладчики, которые в Ляпунове души не чаяли, дружно перебегают к новому благодетелю, становясь в очередь с протянутой рукой. Сменили, так сказать, политическую ориентацию. Еще два помощника Ляпунова без всяких объяснений отходят от дел. Кампания начинает буксовать, рейтинг стремительно падает. Сегодня Будякин по популярности уже сравнялся со своим главным соперником. До выборов две недели. Выводы делайте сами.
- Предлагаешь заняться политикой? - подала с кровати голос Виолетта. Она сидела, подложив под спину две подушки, и теребила кружевной воротничок пурпурной рубашки, больше похожей на шелковое бальное платье, чем на обычную ночнушку.
- Когда политика займется нами, будет поздно, - мрачно заметил Славка.
- Юноша прав, - кивнул Ямщиков. - Для Будякина Госдума - только первый шаг. Следующий шаг - губернаторство или мэрство. И тогда нам всем капец придет - большой и черный. Посмотри, что на Дальнем Востоке делается. Там губернатор, чтобы неугодного мэра столкнуть, целую бригаду оперов сдал. Засекреченных сотрудников засветил. Сейчас те не знают, куда семьи от бандитов спрятать. Другие, которые рады были начальству угодить, сами под суд угодили. У кого мозги на месте, бегом увольняются из органов и в грузчики идут. А мы с вами в эту политику уже по уши влезли.
- Пермяков - понятно, я тоже, - согласилась Виолетта, - а ты каким образом?
- Но я же сейчас здесь, с вами, и в курсе всего. Полагаешь, удастся уцелеть? Когда тебе паяльник в одно место воткнут и в сеть включат, думаешь, не вспомнишь, с кем общалась, о чем трепалась?
- Но если у Будякина появится парламентская неуязвимость и власть, зачем за нами гоняться? Мы же ничего ему сделать не сможем, - возразила Виолетта.
- Всякая власть боится двух вещей - сопротивления и разоблачения. А всякий властолюбец злопамятен - это биологический закон. Давайте рассмотрим данную ситуацию в историческом контексте. - Ямщиков неспешно прогуливался взад-вперед по палате и размышлял вслух. - В двадцатом веке политические группировки и партии в борьбе за власть используют собственные силовые структуры. Штурмовики Гитлера, чернорубашечники Муссолини, спартаковцы Тельмана, и так далее. Что сейчас у нас в России? "Дружинники" Зюганова, "соколы" Жириновского, была "контрразведка" Лебедя и тому подобное. У каждого политика, кроме финансов и мозгового штаба, должна быть собственная армия или хотя бы отряд - казаки, банковская охрана, детективное агентство или просто команда крепких парней. Ляпунов этим правилом пренебрег, и частная силовая структура, подчиненная Будякину, его раздавит. Убивать или калечить его не станут, не дураки. Наш народ любит обиженных, на российских выборах за одного битого двух небитых дают. Ляпунова доведут морально, лишат поддержки и обольют грязью. Возможно, настойчиво посоветуют снять свою кандидатуру. Будякин сделается депутатом, с ним сразу все начнут считаться, искать союза. А кто не захочет, тех доведут до ума боевики-профессионалы и бандиты, с которыми Будякин уже сросся. И вот тогда нами станет править настоящая мафия - симбиоз коррумпированной власти и организованной преступности.
- Ты чего пугаешь? Прямо мороз по коже, - поежилась Виолетта. - Может, стоит брякнуть куда-нибудь наверх, прямо в столицу?
- Спустись на землю, девочка, - осадил её Ямщиков. - Оглядись вокруг. Вся пресса и телевидение трясут компроматом на чиновников и подлецов всех уровней, а результат? Никого не колышет судьба народа и государства, идет борьба олигархий. Воров в законе вся страна в лицо знает, а мы их пальцем тронуть не смеем. Только задень, такая вонь поднимется! Адвокаты, депутаты, журналисты, академики, артисты - все в правозащитники пойдут, чтоб своих благодетелей с нар вытащить. В нашем с вами положении единственное, что остается, - это ликвидировать частную силовую структуру Будякина. Тех самых профи, которые нас самих намерены ликвидировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46