Рая проявила тактичность и участие. Нужно отдать ей должное, она тонко провела свою партию и сумела, не обидев самолюбие бригадира, убедить его показаться специалисту. Причем, сказала, что знает одного светилу по этой части, который вернул к жизни детородные органы многим известным людям, и даже позвонила ему.
Светила приехал на следующий день. С умным видом он, оперируя такими терминами, как соматические и вегетативные функции, идеаторные образы, аффективная логика, абстрактно-логические конструкции, дизонтогенез, он объяснил пациенту, что половой акселератор и тормоз находятся у человека под коркой головного мозга и пообещал решить его проблему всего за один сеанс. Получив задаток и согласие пациента на вторжение в его подсознание, светила тут же принялся за дело. Принес в комнату саквояж, наподобие тех, с которыми изображают уездных дореволюционных докторов, и достал шприц, пояснив пациенту, что необходимо поставить ему укол димедрола для снятия блокады рефлекторного психологического противодействия лечению.
Кувалда-Шульц никогда раньше не лечился от душевных болезней, поэтому покорно внимал галиматье, которую нес сидящий перед ним шарлатан в обличии медицинского светилы, и выполнял все его указания. Морев тоже никогда раньше, за исключением минутных контактов во время прохождения ежегодной диспансеризации а период работы в милиции, не имел дела с психоневрологами, поэтому, изображая из себя лекаря человеческих душ, опирался на терминологию, почерпнутую из "Справочника педиатра" и собственную фантазию. Чтобы придать себе ученый вид, он специально приобрел очки без диоптрий и старался употреблять в речи побольше мудреных слов. Это оказалось действенным. Кувадла-Шульц ни на йоту не усомнился, что имеет дело с настоящим медиком, а не каким-нибудь народным знахарем. Вот только уколы ставить Александр не умел. Поэтому властно приказал Рае ассистировать ему, но сначала на два раза помыть руки и еще надеть на них резиновые перчатки. Рая кололась регулярно, поэтому всадить несколько кубиков бригадиру для нее было столь же просто, как тому свернуть кому-нибудь челюсть. Что она быстро и успешно проделала.
Кувалда-Шульц вскоре почувствовал, как по телу разлилась приятная нега. Все его страхи и заботы отлетели куда-то прочь и он ощутил удивительное очищение души, словно вернулся в прекрасную пору детства с пионерским галстуком на шее и желанием правдиво отвечать на поставленные вопросы. Он со стыдом вспомнил, как мучил соседскую кошку, как избил незнакомого мальчишку, решившегося вступиться за бедное животное, и пожелал исповедоваться в этом проступке доктору. Но тот слушал вполуха, занятый установкой видеокамеры. Наконец, врач закончил все приготовления и приступил к лечению пациента. Для начала он отпустил ему грех с кошкой и ее защитником, и Кувалда-Шульц почувствовал большое облегчение, словно действительно снял с души тяжесть. Врач принялся своими вопросами направлять его мысли на более поздний период и в памяти бригадира стали всплывать все новые и новые грехи. Он покаянно припомнил, как в восьмом классе снимал часы с пьяных, в девятом - вместе с шоблой оболтусов изнасиловал в подвале девчонку, а в десятом - оглушил и ограбил в подъезде мужика. Вспомнил как бил в армии смертным боем зеленых салаг, как, попав по крыло Анциферова, силой и угрозами насаждал систему взимания дани с коммерсантов. Как, поднявшись до бригадиров, начал насаждать уже другую систему, связанную с организацией распространения дури на дискотеках. Как выяснилось, Кувалда-Шульц фактически руководил всеми драгдилерами, промышлявшими на дискотеках города, снабжал их наркотой и собирал выручку. Морев чувствовал себя настоящим исповедником, только не произносящим "Аминь!", отпуская грехи кающемуся злодею.
- Я чувствую, что твою душу точит какой-то нехороший поступок, связанный с человеком по кличке Грин. Расскажи об этом, - произнес Морев.
Кувалда-Шульц послушно кивнул и начал рассказывать:
- Я не хотел убивать Грина. Это получилось само собой. Грин достал меня своим пофигизмом. Деньги не отдавал, дури тратил на себя и свою телку больше, чем продавал. Сколько можно было терпеть? А когда я узнал, что он своими руками колеса на несколько штук баксов в унитаз спустил, тут уж я не выдержал и врезал ему. Кто же мог знать, что он от этого загнется?
- Когда это было?- спросил Морев.
- А в тот день, когда Грина и Боба какой-то пацан в "Галактике" отмутозил и заставил все колеса в канализацию выкинуть. Вечером Грин мне позвонил, сообщил, что деньги отдать не сможет и внаглую попросил еще товара. Я от такой борзости вскипел и погнал к нему поучить уму-разуму. Кто ж знал, что он с одного удара копыта отбросит? Но я верно смекнул: если что, обвинят пацана, который Грина в "Галактике" отмутозил. Так оно и вышло.
- Вечером, когда вы приезжали к Грину, вас кто-нибудь видел?
- Нет, никто. Хотя.......Черт! Точняк, я же с соседом снизу еще полаялся. Когда я приехал, у Грина железная дверь на подъезде была закрыта. Я в окно квартиры на первом этаже стал стучать. Оттуда мужик сказал, что сейчас выйдет и напинает мне, чтобы я людей не беспокоил. Только он, когда дверь в подъезд открыл, я ему кулак к носу поднес, мужик сразу потух и обратно к себе в квартиру слинял.
- Ты никому не рассказывал, что убил Грина?
- Нет. Мне было стыдно. Я же не отморозок какой-нибудь. Я в бога верю. Даже в церковь потом сходил, свечку за упокой души Грина поставил, телке его бабками помогал. Но видать бог меня все-таки наказал - наслал нестоячку. Мог бы и покруче наказать, но, наверное, учел, что я Грина не по злобе кончил. Просто переборщил. Не рассчитал силы. Хотел его проучить, а оно вон как получилось.
Морев нажал на кнопку выключения видеокамеры и произнес:
- Теперь послушай меня и запомни. Мужская сила к тебе вернется, если искупишь ты свою вину законным образом. Честно расскажешь на суде как ты Грина прибил, и там, на небесах тебе зачтется. Сейчас я тебе таблеточку успокоительную дам, поспишь, отдохнешь, а как в милицию вызовут, иди и там покайся.
Александр достал из саквояжа таблетку элениума, бросил в стакан с минералкой и влил жидкость в рот бригадиру. Тот покорно проглотил воду и, словно загипнотизированный Моревым, откинулся на диване для отхода ко сну.
Александр повернулся к Рае и невольно поймал ее злой взгляд, устремленный на Кувалду-Шульца. Во время исповеди бригадира она молча сидела на стуле в уголочке и все слышала.
- Рая! - окликнул ее Морев. - Если хочешь, я сейчас заберу его и отвезу обратно в больницу или домой. Его адрес у меня есть.
- Нет, пусть остается, - помотала она головой.
- Как скажешь, - пожал плечами Александр. - Спасибо тебе. Ты все сделала хорошо и правильно. Теперь мы оба знаем, кто в действительности был виновником смерти Кости, и что мой сын не убивал его. Ты пока Кувалде ничего не говори. Когда он проспится, или вообще не будет ничего помнить о своих откровения, или, по крайней мере, у него в голове все так перепутается, что он будет считать их сном. Скажи, что доктор лечил его гипнозом и уехал, наказав делать ежедневный массаж пениса. Деньги я оставил тебе на столе. Там тысяча долларов. Кроме того, мое предложение оплатить твое лечение от наркотиков остается в силе. Надумаешь, позвони, мой телефон у тебя есть.
Когда Морев ушел, Рая, закрыв за ним дверь, вернулась обратно в комнату и встала возле дивана со спящим Кувалдой-Шульцем. Наверное, неспроста древние греки считали месть женским делом. Грозные богини мести Эринии, изображаемые с бичами и змеями в руках, карали виновных с неотвратимостью рока. Совершив злодеяние, можно скрыться от людей, но от возмездия Эриний нельзя. Стоя над спящим, Рая, словно богиня мести, решала какого наказания достоин этот человек. Придумав, она криво усмехнулась и направилась на кухню, где в пустой банке из-под кофе хранила наркоту. На деньги Морева, полученные ранее она создала себе небольшой запас дури и теперь решила использовать часть ее для восстановления справедливости. Возможно, действительно некое божественное возмездие руководило ее рукой, когда она делала Кувалде-Шульцу инъекцию ацетилированного опия, известного как "русский героин", считающегося "грязным" наркотиком и нигде за рубежом не употребляемого. Еще одной особенностью этого наркотика было то, что он вызывает жесткую зависимость после первых приемов. И хотя "вмазывала" она бригадира из чувства мести за Грина, который сам был отвратительным человеком, посадившим ее на иглу, но была в этом какя-то высшая справедливость, возмездие за сотни мальчишек и девчонок, безжалостно принесенных в жертву Кувадлой-Шульцем на алтарь Молоха наживы.
Как и предполагал Морев, Кувалда-Шульц плохо запомнил визит врача. Ни желания, ни сил анализировать происшедшее у него не было, так как все мысли поглотила жажда наркотического кайфа. Кстати, мужская сила к нему вернулась. Они с Раей несколько дней не покидали квартиру. Ширялись одним грязным шприцем, некоторое время неподвижно лежали, ловя приход, а потом агрессивно бросались друг на друга и яростно трахались с угрозой для старого скрипучего дивана. Это повторялось снова и снова, пока приехавшие опера из уголовки не выволокли их из квартиры и не увезли в ГОВД.
Для Анциферова известие о задержании Кувалды-Шульца стало одновременно и плохим, и хорошим известием. Плохим, потому что это был еще один удар по его организации, а хорошим, поскольку Кувалда, являлся главным разжигателем идеи сепаратизма в данной организации.
Прежний опыт комсомольского функционера и настоящий - криминального авторитета убедил Анциферова в том, что лучший способ снять проблему - это устранить человека, ее создающего. Проколовшиеся киллера, нанятые им для ликвидации Владлена Владленовича, наглядно доказали это правило методом "от противного". Новый директор ЗМОЦМ остался жив и успешно раскрутил свою интригу в отношении него. Поэтому Анциферов почувствовал даже признательность к ментам, задержавшим Кувалду-Шульца. Спортсмены, надумавшие отколоться от своего босса, оставшись без идейного руководителя, мигом вновь стали преданными псами. Восстановив порядок в своих рядах, Анциферов начал разрабатывать план контрнаступления. По правилам военного искусства сначала необходимо было провести разведку и он решил взять языка в стане Владлена Владленовича. А сделать это поручил нескольким спортсменам из бригады Кувалды-Шульца. Тем не понадобилось по-пластунски ползти во вражеские окопы. Они сделали проще, совместив приятное с полезным. Будучи в приятельских отношениях по совместным тренировкам с Герой из чубакинской команды, пригласили его в кабак, якобы на чьей-то день рождения. Напились сами, накачали до потери пульса "секьюрити" и отвезли его к себе в офис. Разведчиков Анциферов отправил домой отсыпаться, для "потрошения" пленных у него были свои "особисты". Он знал, что спортсмены не станут пытать своего приятеля. Спорт, даже с элементами продажности и наличием грязных приемов, все равно воспитывает благородство и дух товарищества. На случай, когда требовалось вытянуть из человека необходимую информацию, у Анциферова имелась парочка спецов - отморозков. Чечен Дзакаев, скрывающийся от кровной мести, и русский по фамилии Пыров, дезертир сбежавший из воинской части, где ему светил дисбат за дедовщину. Обоих он пригрел пару лет назад, пристроил их на непыльную работенку при офисе: подмести двор, машину помыть. Но иногда поручал и дела посложнее: погладить человека раскаленным утюжком, узор на коже паяльником нарисовать, жмурика в лес вывезти. Спортсмены относились к Дзакаеву и Пырову свысока, как к дворовым людишкам, которых и за пивом стремно отправить, обязательно принесут не того или сдачу забудут взять.
Пробуждение Германа было мучительным и очень неприятным. Мало того, что от выпивки трещала голова и ощущалась сильная сухость во рту, но кто-то еще похлестывал его по щекам, приводя в чувство. Он послал на три буквы этого гада и сделал попытку, не открывая глаз, дать ему в лоб, чтобы отстал, но с удивлением обнаружил, что рука не может этого сделать. Не потому, что воспротивились нравственные принципы, а по какой-то другой непонятной причине. Гера разлепил веки и увидел, что совершенно раздет, а руки и ноги его прикручены ремнями к металлическим спинкам кровати, словно какая-то киношная нимфоманка собралась заняться с ним любовью. Он покрутил головой и понял - секса не будет. Женщин вокруг не наблюдалось, а во взглядах двух, стоящих рядом мужчин, читалась отнюдь не любовная страсть.
- Очухался?- спросил один из них, рыжий с простецкой деревенской физиономией.
- Где я? - хрипло поинтересовался Гера.
- Где надо! - отрезал другой, брюнет кавказской национальности
- Что вам от меня нужно? - спросил Герман, с замиранием сердца наблюдая за манипуляциями брюнета с газовой горелкой.
- Шашлык будэм из тэбя жарыт, - ответил кавказец.
На горелке появился язычок голубого пламени и с шипением прошелся вдоль тела привязанного на кровати парня, отчего волосы его от груди до лобка с мелким потрескиванием исчезли. Герман взвыл, но не столько от боли, как от ужаса.
- Знаешь, как гуся на костре готовят? - ухмыльнулся рыжий. - Сначала опаливают, а потом насаживают на вертел и жарят. Это так, начало. Предупреждение тебе, что все надо честно рассказывать.
- Чего рассказывать-то?! - истерично крикнул Герман. - Вы еще ничего не спрашивали! Я готов все рассказать!
- Все? Ну, тогда расскажи материальную часть танка Т-72,- заржал рыжий.
- Что?!- поразился Герман, который этого анекдота не слышал.
Кавказец одернул своего напарника и хмуро произнес:
- Нэ. Про танк нэ надо. Про хозаына расскажи,
- Про какого хозяина?- растерялся Герман.
- Про своего! Хозяина своего забыл? Может тебе надо 220 вольт к яйцам подсоединить, чтобы вспомнил? - осклабился рыжий.
- Кого вы имеете в виду? Чубакина что ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47