С его знакомыми Роза тоже встречаться не хотела – очевидно, считала их своими потенциальными врагами. Но это еще не все – оказывается, она соблюдала конспирацию.
У Алексея возникло ощущение, что все это происходит не на самом деле. Все мысли, все переживания последних месяцев выглядели теперь совершенно иначе.
Он залпом выпил виски, ощутил жжение в горле. Вот это реальность, а все остальное чушь и фантазии. Он сам выдумал себе сказку про Розу, сказку, не имевшую ничего общего с истиной. А ведь он всегда считал себя таким наблюдательным!
Кто он для нее, зачем он ей нужен? Для прикрытия – это ясно. Запасная квартира, где можно спрятаться и отдохнуть, где ее не станут разыскивать. К тому же заодно можно и потрахаться.
Алексей решительно подошел к запертой двери и забарабанил в нее кулаками.
– Не откроешь – выломаю! – заорал он не своим голосом.
Роза открыла.
– Значит, это правда? Ты действительно из них? А я для тебя – всего лишь прикрытие? Удобная крыша?
Роза отвернулась от него, села в кресло у окна.
– Можешь думать, как хочешь, – холодно сказала она.
Алексей смотрел на ее бледное лицо, на рыжие пряди волос и чувствовал, что гнев в нем затухает.
– Кто принуждает тебя к этому, Роза? Кто? Я вышибу из него душу! Так больше продолжаться не может. Ты рискуешь жизнью.
Он сам понимал, что несет какой-то бред.
Она смотрела на него ледяными зелеными глазами.
– Ты считаешь, что это обязательно должен быть «кто-то»? А может быть, «что-то»? С чего ты взял, что это непременно должен быть мужчина? Я вполне в состоянии принимать решения сама. Мне достаточно как следует оглядеться по сторонам. Конечно, не в этой уютненькой квартирке. Я имею в виду, там, снаружи. Там, где ты никогда не бываешь.
Алексею вдруг стало ее жаль. Он понял лишь, что в главном не ошибся.
– Ты знаешь, Роза, что я умею видеть не хуже тебя. Просто я делаю другие выводы, – прошептал он.
Ее невольное признание воздвигло между ними непреодолимую стену. Оба молчали, не зная, как быть дальше.
Инициативу взяла на себя Роза.
– Ну и что теперь? Сдашь меня в полицию? – усмехнулась она.
– Не говори глупостей. Ты ведь меня знаешь! – оскорбился Алексей.
Она серьезно посмотрела на него.
– Я уйду завтра утром. – Грустно вздохнула и деловито добавила: – А сейчас мне нужно выспаться.
Он кивнул, как-то разом вдруг обессилев.
Роза сдернула с кровати покрывало, оглянулась на Алексея.
Он медленно встал.
– Послушай, я вовсе не использовала тебя. Я тебя любила – по-своему. Но как я уже говорила, в жизни есть вещи поважнее любви. Любовь и революция – это понятия из разных миров.
Она никогда раньше не говорила, что любит его.
– Ах, Роза… – Он обнял ее. – Все это безумие. Пошли их к черту, оставайся со мной.
Ее взгляд не дрогнул.
– Не могу. – Она коснулась его губами и отстранилась. – Мой выбор сделан.
– Можно делать то же самое, но без этих террористических сумасбродств.
– Мы не сумасброды. Половина того, что о нас пишет пресса, – вранье. Мы не наносим ударов по случайным людям.
Алексей почувствовал, что хочет ее, несмотря ни на что. Какая непоколебимая убежденность звучала в ее голосе!
– А если очередной жертвой стану я? Или Джанджакомо? – спросил он.
– Кто знает, может быть, я даже смогу вас защитить.
Она засмеялась. Вид у нее при этом был такой, словно ответ на подобный вопрос был заранее ею обдуман.
– Спокойной ночи, Алексей.
Он не тронулся с места. Не хотел оставаться наедине со своими мыслями.
– Ты все еще здесь? Уж не намерен ли ты улечься в постель с террористкой? – лукаво спросила она.
– Я готов даже разделить с ней свою жизнь, – выдохнул он и раскрыл объятия.
Она ушла рано утром, хоть он упрашивал ее остаться, клялся, что не скажет никому ни слова.
Два дня спустя, вернувшись домой с работы, Алексей обнаружил в квартире разгром: входная дверь выломана, все перевернуто вверх дном. Потрясенный этим зрелищем, он вызвал полицию. Потом, немного успокоившись, прошел по комнатам и с удивлением обнаружил, что все ценности на месте. Но шкафы, выдвижные ящики, полки были явно кем-то обысканы, матрасы выпотрошены. Эта история встревожила его не на шутку, на следующий день он сообщил об этом дяде.
Тот взглянул на него как-то странно:
– Судя по всему, у тебя на квартире что-то искали. Не хранишь ли ты дома каких-нибудь конфиденциальных документов?
Алексей отрицательно покачал головой.
– Да, я тоже подумал, что это был обыск. Но представить себе не могу, кому понадобилось у меня что-то искать.
Джанджакомо только развел руками:
– Спасибо, что обошлось только этим. Но впредь будь осторожнее. Сейчас не самые безмятежные времена. – Он посмотрел на приемного сына с явным скептицизмом. – И выбирай себе друзей поосмотрительней.
После этого Алексей видел Розу всего один раз.
Это произошло дождливым утром в начале марта, как раз перед тем, как он собирался уехать из Милана. Алексей собирал вещи в дорогу, когда вдруг раздался звонок в дверь. Это удивило его – у горничной был свой ключ. По совету полиции он врезал в дверь глазок, и теперь, посмотрев в застекленную дырочку, увидел, что на лестнице стоит кто-то в надвинутой на глаза шляпе. Розу в этом наряде он узнал не сразу.
Когда он открыл ей дверь и хотел обнять, она отодвинулась и прошла мимо. Вид у нее был изможденный, пиджак висел на плечах мешком. Лицо угловатое, землистое, как у больного ребенка.
– Мне нужны деньги, – мрачно сказала она вместо приветствия. – Нужно сделать аборт.
У Алексея вытянулось лицо. Он ответил не сразу, потрясенный этим заявлением. Хотел снять с нее верхнюю одежду, но Роза отрицательно покачала головой.
– Кофе? – кое-как пролепетал он.
Она опять покачала головой, но, взглянув на его лицо, передумала и кивнула.
– Учти – я ненадолго.
Она беспокойно металась по гостиной, подошла к окну и осторожно выглянула из-за занавески. Это повторилось несколько раз.
Алексей варил кофе, мысленно повторяя один и тот же вопрос: «Чей ребенок? Чей ребенок? Чей ребенок?»
Роза с наслаждением выпила обжигающий напиток.
Алексей не выдержал:
– Чей ребенок, Роза?
Она подняла глаза.
– Ну что тебе на это сказать? – голос ее звучал устало. – Если ребенок не твой, денег ты не дашь?
– Скажи мне правду. – У него пересохло в горле. – Я должен знать.
Она вздохнула, сняла мужскую шляпу, и пряди рыжих волос упали на лицо.
– Может быть, ты даже не знаешь, чей он? – разъярился Алексей.
– Разумеется, знаю, – так же резко, с вызовом ответила она.
Посмотрела ему в глаза, опустила взгляд.
– Успокойся, твой. – И посчитала на пальцах. – Декабрь, январь, февраль, а сейчас март. Нельзя терять ни единого дня.
Алексей подошел к ней покачивающейся походкой сомнамбулы.
– Оставь ребенка, – взмолился он и взял ее за руку. – Пожалуйста. Вернись ко мне, давай жить вместе.
Она стиснула его пальцы, но ее глаза смотрели непреклонно.
– Спасибо тебе, Алексей. Но сейчас уже слишком поздно.
Он понял, что это не более чем вежливость. Вопрос решен. Роза попробовала улыбнуться, но у нее не получилось.
– Я справилась бы и сама, но совершенно нет денег. Они нужны мне немедленно.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Она энергично помотала головой.
– Нет, это невозможно.
Тогда он достал чековую книжку и выписал ей чек. Ощущение при этом было такое, словно он пишет сценарий, не имея представления, чем закончится действие будущей картины. И еще это было похоже на кошмарный сон.
Алексей выписал чек на очень крупную сумму, но Роза даже не взглянула на чек.
– Спасибо, – мрачно поблагодарила она и вдруг порывисто припала к его груди. – Спасибо, Алексей.
Обнимая ее дрожащее тело, он почувствовал, что ей страшно.
– За тобой следят?
– Не знаю.
Она пробормотала что-то бессвязное про полицию, про Милан, про то, что не хочет ввязывать его в свои дела.
Алексей вспомнил историю со взломом. Наверняка это сделала полиция, надеясь выйти на ее след. Он не стал говорить Розе об этом.
– Ты уверена? – спросил он еще раз. – Уверена, что по-другому поступить нельзя?
– Абсолютно, – вяло кивнула она.
Потом она подняла лицо, и их губы на краткий миг встретились. Роза спрятала волосы под шляпу, еще раз невнятно поблагодарила его и скрылась за дверью.
Алексей смотрел из окна, как ее худенькая мальчишеская фигурка вливается в утреннюю толпу.
С тех пор Роза ни разу не появлялась.
Допив второй кампари, Алексей рассеянно обвел взглядом площадь. Он подумал, что похож на археолога, раскапывающего останки древних животных. Как-будто эти раскопки могут что-то объяснить, могут вернуть ему Розу. И все же он должен разобраться в фактуре своей эпохи – в ее страстях, конфликтах и крайностях. Но находки, которые ему удавалось раскопать, рассыпались в прах при первом же прикосновении.
Оживить прошлое невозможно, невозможно и перенести его в настоящее. Алексей встал – уже вечерело. Завтра нужно было возвращаться в Милан, в квартиру, где незримо витал дух Розы.
Он ехал по дороге вдоль Лаго Маджоре, мимо загородных вилл и сосновых рощ. Дальние огни были похожи на светлячков, летающих в ароматном воздухе ночи. Вокруг царила тишина, лишь изредка прерываемая криком птицы, собачьим лаем или ревом мотоцикла.
Лицо Алексея было мрачным. Он ехал в загородный дом, размышляя о своей стране. Природа ее была прекрасна, а заботливые человеческие руки за долгие века превратили ландшафт в великолепный парк, шедевр садоводческого и архитектурного искусства. Однако сегодня, во второй половине двадцатого века, эту прекрасную землю раздирала война – схватка между правыми и левыми. До сих пор, слава Богу, этот конфликт не затронул сельскую местность, оставаясь чисто урбанистическим явлением. Милан, Рим, Болонья стали похожи на осажденные города.
Хорошо, что есть возможность вырваться из города сюда, на природу. В своей миланской квартире Алексей не находил себе места. Ему казалось, что он угодил в капкан вечного ожидания и тревоги. Все его мысли были заняты только Розой. Каждый раз, видя на улице полицейского, он с трепетом думал о судьбе, которая уготована его любимой. Вот почему Алексей решил на выходные вырваться на свободу, побыть в одиночестве, вдали от телефонов, званых вечеров и болтливых друзей.
Алексей затормозил перед входом в виллу и решил немного прогуляться по парку. Холодный ночной воздух освежал. Когда-то Алексей гулял здесь с Розой в краткие дни идиллии. Именно тогда он предложил ей выйти за него замуж. Но Роза любила свои убеждения больше, чем Алексея. Очень странно было сознавать, что твой соперник – не человек, а абстрактная идея. Из-за этого собственное существование казалось каким-то бесплотным. И в то же время Алексей очень хорошо понимал: если он и не разделял взглядов Розы, то влюбился в нее именно из-за огня, которым наполняла ее вера.
Сколько времени может полыхать этот пожар? Не погасила ли его суровая проза жизни? Алексей вспомнил, какой бледной и напряженной была Роза во время их последней встречи. На душе стало тревожно, и он решил войти в дом.
Возле крыльца под ногами захрустели осколки стекла. Странно. Должно быть, где-то разбито окно. Надо было предупредить сторожа о своем приезде. Ничего, скажу ему о стекле завтра, подумал Алексей. Старик здорово сдал за последнее время, по-настоящему ухаживает за домом только летом.
Алексей вошел, зажег свет в прихожей и двинулся в сторону гостиной. Вдруг сзади его схватили чьи-то сильные руки, он вскрикнул, стал сопротивляться. На голову ему натянули мешок, в рот сунули кляп. Алексей отчаянно брыкался, наносил удары руками и ногами, но на голову ему обрушился мощный удар, и он потерял сознание.
Очнулся Алексей с весьма неприятным ощущением полной дезориентированности. Он не мог пошевелиться, не понимал, где находится. Хотел закричать, но не мог. Сначала ему показалось, что это кошмарный сон, потом он вспомнил, в чем дело. Руки и ноги были связаны, на глазах – повязка, во рту по-прежнему кляп. Судя по всему, он лежал на холодном кафельном полу. Алексей прислушался, и до него донесся шум приглушенных голосов. Он напряг слух.
– Старый Джисмонди может много за него заплатить.
– Нет, это слишком рискованно. Нам нельзя здесь оставаться. Может быть, он ждет гостей.
– Еще опаснее перевозить его отсюда. Мы не готовились к такому обороту дела.
– Завтра я подгоню фургон. К вечеру.
– Нет, это поставит под угрозу наш план.
Потом наступила пауза. Алексей сразу узнал женский голос. Это была Роза. Ему хотелось позвать ее, и в то же время убивала мысль о том, что она причастна к этому нападению. Как она могла это допустить? Неужели не знала, что это он, Алексей. Наверняка знала. И все же позволила, чтобы его били, связывали. Что они теперь с ним сделают?
Снова голоса:
– А я говорю, нужно взять его с собой. За него можно получить хороший выкуп.
– Нет, мы не дешевые уголовники. Нужно действовать по плану.
Все-таки она его защищает! Мысль Алексея заработала яснее.
– Идите-ка лучше вы поспите. Я его посторожу. А утром, как запланировано, двинемся дальше.
В голосе Розы зазвучали властные нотки. Это был приказ. Потом раздался звук шагов, наступила тишина.
Алексей ждал. Дышать было трудно, все тело затекло. В эти минуты он понял, что Роза – та Роза, которую он любил, умерла раз и навсегда. Она присоединилась к другим женщинам, которых он любил и которые ушли из его жизни – к тете, Франческе, матери, которую он никогда не видел. Черное, всепоглощающее чувство утраты вытеснило страх. Алексей не испытывал жалости к себе, ни в чем не раскаивался, лишь мучился от сознания тяжкой утраты.
В это время послышался тихий голос Розы:
– Алексей, это я, Роза. Если ты меня слышишь, кивни.
Алексей чуть шевельнул отяжелевшей головой.
– Обещай, что не будешь делать глупостей, и я сниму повязку. Даешь честное слово?
Он медленно кивнул, стукнувшись головой об пол.
Она немного поколебалась, а потом медленно сняла с него повязку, вынула кляп.
Алексея ослепил свет электрического фонаря. Он сощурился и увидел, что волосы Розы коротко острижены, выкрашены в черный цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52