Хотя упреки писателя были несправедливы, клеймо «строителя тюрем» пристало к молодому архитектору так же прочно, как почтовый штемпель отпечатывается на конверте. И в конце концов он и сам себе стал казаться чем-то вроде использованного почтового конверта, который ни на что больше не годен. От него отвернулась невеста, он задолжал домохозяину. Вместо того чтобы корпеть в мастерской над новыми проектами, Беллфайр целые дни проводил в бесцельных прогулках по набережным Бостона либо сидел в огромном круглом холле отеля «Тремонт-хаус», пытаясь впитать в себя творческий дух его создателя, великого Роджерса Исайя Роджерс (1800 — 1869) — американский архитектор

.
Все эти усилия привели только к тому, что его одежда и волосы впитали в себя запахи сигарного дыма и ресторанной кухни.
Надо ли говорить, что он ни минуты не колебался, когда получил телеграмму из далекого Денвера: «Горнорудная компания Берга просит подтвердить ваше согласие на участие в строительстве Крофорд-Сити. Инженер Скиллард». Натаниэль Беллфайр подтвердил свое согласие, даже не спросив, на каком краю света находится этот Крофорд-Сити, и находится ли он вообще где-нибудь, кроме как на телеграфном бланке.
Новая телеграмма содержала достаточно подробные инструкции, и Беллфайр не медля отправился в путь. Ехать ему предстояло не в Колорадо, как он предполагал поначалу, а в Арканзас. Он пересаживался с поезда на пароход и снова на поезд. Он преодолел врожденную застенчивость и научился наспех кормиться в станционных буфетах, стараясь опередить попутчиков и занять место за столиком, чтобы не торчать у буфетной стойки. И подобно многим другим пассажирам, часто пробирался в самый конец поезда, чтобы полюбоваться уходящим вдаль пейзажем. Чем дальше на Запад уходил поезд, тем однообразнее становился этот пейзаж, и тем медленнее тянулись дни.
Глядя на разворачивавшиеся за окном бесконечные выгоревшие степи, Беллфайр часто вспоминал европейского писаку и искренне огорчался, что тот не добрался в своем путешествии до западных прерий. Если бы беллетрист не свернул себе шею при крушении поезда, его отчеты наверняка затмили бы по своей желчности описание скромного отеля.
Железная дорога, проложенная по прерии, не имела никакого отношения к таким понятиям, как комфорт, безопасность и надежность. Колея была проложена по равнине, но изобиловала крутыми поворотами, потому что строители не тратили время на сложные инженерные работы. Вместо того чтобы засыпать овраги, пробивать тоннели или громоздить насыпи, они просто огибали препятствия. Поезда здесь не могли разогнаться до привычной на Востоке скорости в пятьдесят-шестьдесят миль в час без риска сойти с рельсов. Но попытки достичь такой скорости были здесь делом привычным, судя по количеству катастроф.
Попутчики архитектора жизнерадостно сообщили ему, что поезд собран из вагонов, уцелевших от трех предыдущих составов. Ни один из них не дошел до конечной станции, Гудворда. И все из-за того, что на одном и том же участке рельсы вдруг начинали скручиваться в спираль и сбрасывать с себя поезда, как норовистый мустанг сбрасывает неопытных ковбоев-объездчиков. Родео продолжалось до тех пор, пока, наконец, железнодорожная компания не решила, что дешевле будет починить полотно, чем все время закупать новые вагоны и локомотивы. Сгнившие подмостки из веток заменили щебеночной насыпью, и рельсы крепко-накрепко прибили к новым шпалам. «Теперь-то мы наверняка доберемся до Гудворда, — заявил сосед архитектора, нежно прижимая к плечу свою молодую жену. — А оттуда до Ванденберга рукой подать. Говорят, там открылась вакансия редактора газеты. Хорошее дело, не находите? Сам-то я скорняк, могу и по плотницкой части, но газету выпускать прибыльнее. А женушка может пойти учительницей в баптистскую школу».
«А далеко ли от конечной станции до Крофорд-Сити?» — поинтересовался Беллфайр. Кандидат в редакторы почесал в затылке и принялся опрашивать соседей, но никто из сорока пассажиров ничего не слышал о городе с таким названием. Только в соседнем вагоне нашелся фотограф из Денвера, который совсем недавно в Санта-Фе видел на стене полицейского участка объявление, предупреждавшее всех, что на дороге между Крофорд-Сити и заброшенным прииском Бешеного Койота опасно появляться без вооруженной охраны.
Значит, такой город все-таки существует, заверили архитектора его соседи. А если там требуется охрана, значит, город процветает. «Странно, что там нет газеты, — добавил скорняк-редактор. — Может быть, сами начнем ее издавать?» Крофорд-Сити Геральд Трибьюн «! Звучит весьма солидно. Вы, мистер архитектор, будете писать статьи о жизни на Востоке, всякие культурные новости, обзор моды и политики. Да и для вас, мистер фотограф, такая газета — просто золотая жила! Вы станете первым фоторепортером Оклахомы!»
Фотограф с видимым сожалением отказался от столь блестящей карьеры. Ему надо было добраться до Крофорд-Сити только для того, чтобы присоединиться к географической экспедиции Земельного Управления. Архитектор Беллфайр тоже предпочел бы заниматься более привычным делом. «Ничего, — бодро заключил скорняк-издатель, — когда надумаете устроиться в мою газету, я приму вас без разговоров. Ведь мы уже почти родственники. Давайте не терять связи, если нам повезет и мы доберемся до конца!»
Натаниэлю Беллфайру повезло, и он благополучно сошел со своего поезда на конечной станции. Здесь его встретил сам инженер Скиллард на изящной пролетке, запряженной парой меринов. На козлах величественно восседал негр в просторном полотняном пыльнике и лоснящемся цилиндре. Он даже не покосился на подошедшего Беллфайра и не прервал доверительной беседы с лошадьми. Скиллард, миниатюрный брюнет с идеальным пробором и бородкой клинышком, расплатился с добровольными носильщиками, после чего сам подхватил чемоданы гостя и забросил их в коляску.
— Тяжелые! — радостно заметил он, помогая архитектору усесться на кожаных подушках. — Доктор Беллфайр, как вам удалось загрузить в поезд такой неподъемный багаж? Полагаю, там чертежи?
Архитектор протер пенсне, которым обзавелся перед отъездом, чтобы выглядеть посолиднее. Судя по тому, что его назвали «доктором», пенсне начало действовать.
— Чертежи и книги, коллега. Ничего лишнего, — солидно произнес Натаниэль Беллфайр, эсквайр.
— Верно, дружище! Все остальное вам предоставит компания. От вас требуются только ваши чертежи и ваши мозги. Мафусаил, поехали!
Негр царственно вознес сложенный кнут над головой, но лошади тронули, не дожидаясь его щелчка. Кнутовище опустилось на широкое плечо, затем поскребло за оттопыренным ухом и вернулось на колени кучера, который, как видно, не любил шуметь понапрасну.
— Одну минуту, коллега! — Беллфайр привстал, оглядываясь.
На опустевшей платформе одиноко маячила фигура фотографа с двумя черными чемоданами.
— Это мой попутчик, — объяснил Беллфайр. — Ему тоже надо в Крофорд-Сити. Не могли бы мы…
— Что за вопрос? — оскорбился Скиллард и закричал фотографу: — Эй, дружище, забирайтесь в нашу колымагу!
Черные чемоданы были подвязаны к багажной полке с величайшей осторожностью.
— Там реактивы и пластинки, — понизив голос и озираясь, пояснял фотограф, который представился как Соломон Коэн. — Я не говорю о моих камерах, но таких реактивов и пластинок здесь не достать ни за какие деньги. Это бесценный груз, воистину бесценный.
Забравшись в коляску, фотограф прикорнул в уголке и тотчас же заснул, успев завещать попутчикам заботу о бесценных чемоданах.
— Я не нашел Крофорд-Сити на карте, — сказал Беллфайр, когда коляска отъехала от станции достаточно далеко, а на горизонте все еще не появилось никаких очертаний города. — Правда, в моем распоряжении были только карты пятилетней давности.
— Пятилетней? Ну, дружище, за пять лет в этих краях происходит столько всего, на что ваш Бостон должен затратить пять веков, — засмеялся Скиллард. — Новые дороги, новые города… Города рождаются, города умирают…
— Я ехал довольно долго. Надеюсь, Крофорд-Сити еще существует?
— Не беспокойтесь, доктор. Этот город мы поставили на века. Он станет подлинной столицей Серебряной Страны. Да, не удивляйтесь. Знаете, что сейчас у вас под ногами? Серебро, свинец, олово, медь — все это таит в себе земля, на которой стоит наш славный город. Я уж не говорю про уголь…
Слушая лекцию о полезных ископаемых этой безжизненной пустыни, Беллфайр рассеянно глядел в сторону. Тень коляски бежала рядом, подпрыгивая и извиваясь на неровностях дороги. Мелькали спицы колес, лошади вскидывали острые колени… Он проводил взглядом высокий шест, вбитый в землю у дороги. Верхушку его венчал огромный коровий череп с широко расставленными рогами, а под черепом была прибита табличка. Он сумел разглядеть только окончание надписи: «… енберг».
— Скажите, коллега… Что означает этот… я бы сказал, необычный символ?
— Вы про череп? Не обращайте внимания, — махнул рукой Скиллард. — Когда-то здесь застолбили участок под новый город. Капитан Ванденберг скромно назвал его своим именем. Но кроме заявочного столба пока еще ничего построить не успели.
— Но я же своими ушами слышал, что в этом городе даже открылась вакансия редактора газеты. И я видел Ванденберг на карте!
— Неудивительно. Вы же пользовались старыми картами, — невозмутимо ответил Скиллард. — А что касается газеты, то это чистая правда. Место редактора, как видите, никем пока не занято. Так вот, здесь есть еще и месторождения поваренной соли, и, когда кончится уголь, мы начнем их разрабатывать.
— Вы заглядываете в весьма отдаленное будущее, коллега.
— К сожалению, дружище, оно вовсе не такое отдаленное. Не забывайте, вы в Оклахоме, а здесь все делается со страшной скоростью. И будущее здесь наступает даже раньше, чем кончится прошлое. Да, здесь есть уголь, но его пласты небогаты. Знаете, какие бывают сорта угля? Самый лучший — это антрацит, но его здесь нет. Наш уголь по качеству, конечно, уступает пенсильванскому антрациту. Нас-то он вполне устраивает, но на большой рынок с ним не выйдешь. А теперь представьте себе только на минуту, что будет с шахтерскими поселками, когда закроется шахта… Зачем нам эти озлобленные толпы неграмотных и безнравственных существ, которые больше не знают, к чему бы приложить свои сильные руки?
— Полагаю, они займутся солью, серебром, свинцом… — предположил архитектор.
— Знаете, дружище, это не так просто. Пока все эти месторождения существуют в виде заявок. Рано или поздно мы до них доберемся, надо только нагнать сюда побольше народу. Но народ не поедет в пустыню, ему нужен город. Не поселок, состоящий из палаток и бараков, а город. Вот я и придумал. Знаете, чем займутся наши шахтеры? Вместо того чтобы собирать свои пожитки и отправляться на поиски лучшей жизни, они будут строить эту новую жизнь прямо здесь, в Крофорд-Сити.
— Хороший план, коллега.
— Новый город означает новые дома и новые дороги, новые банки и новые школы. Сюда бурной рекой потекут новые деньги, большие деньги для нового города! И главное здание этого нового города построите вы! — торжественно заключил Скиллард. — Знаете, какое?
— Вы хотите доверить мне, э… Здание мэрии?
— Нет.
— Вокзал? Неужели отель?
— Похоже, но не отель, — Скиллард похлопал архитектора по коленке. — Вы, доктор, построите для нашего города самую лучшую в Америке тюрьму!
Натаниэль Беллфайр, собираясь в дорогу, долго и придирчиво выбирал себе подходящее оружие. Пятизарядный револьвер «Айвер Джонсон», если верить обещаниям продавца, должен был защитить его от грабителей поездов и от кровожадных индейцев. Но продавец не знал, что первой мишенью для этого замечательного револьвера могла стать сияющая физиономия мистера Скилларда. «Тюрьма! Он издевается! Вызвать его на дуэль или застрелить прямо здесь, в коляске?» — размышлял архитектор. А ничего не подозревающий Скиллард продолжал развивать свою грандиозную градостроительную идею.
Здесь, на новых землях, все рождалось заново. Географы едва ли не каждый день наносили на карты новые названия населенных пунктов. Одинокая ферма превращалась в поселок, из поселка вырастал городок, и каждое такое поселение стремилось прежде всего обзавестись отелем и газетой, чтобы считаться настоящим городом. Потому что новые переселенцы потянутся именно в город, а не в безвестную глушь. И именно город может стать столицей округа, как только федеральное правительство решит, что на освоенной территории необходимо прочертить еще несколько административных границ.
А округ — это новые теплые места для чиновников, это государственные деньги, это новое строительство. Столичное положение обещало городу долгую и безбедную жизнь, но, чтобы стать столицей округа, недостаточно было только выбрать громкое название. Надо было выгодно отличаться от других конкурентов на это высокое звание.
Например, на выборах в Небраске столицей одного округа стал город с громким названием Небраска-Сентер Center (англ.) — центр, середина.

, состоявший к тому времени из одного жилого дома, одного магазина и одного склада. В соседнем округе долго тянулся спор между тремя претендентами, каждый из которых состоял из магазина, коновязи и веревки для сушки белья. Победил, видимо, тот город, где эта веревка оказалась длиннее.
Исход выборов часто пытались решить с помощью взяток или шантажа, а порой в дело шли и пули. Во время такой кампании в Додж-Сити понаехали бандитские шайки, и выборы начались под присмотром хорошо вооруженных независимых наблюдателей. Пришлось прибегнуть к мобилизации ополчения, чтобы уравнять шансы.
Никому не хотелось доводить дело до стычек и разорительных уголовных процессов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35