- Нет, - покачала головой Верочка. - Меня несколько раз звали обратно на прежнюю работу. Но нет. Я для себя решила: ни за что! Тут у нас есть для счастья все. Чего еще надо? Дети здоровыми выросли, ведь почти весь день на свежем воздухе. Родни полно, гости в доме всегда. Все любят к нам приезжать. Сейчас у нас в семье машина у каждого своя, так что проблем с образованием для детей никогда не возникало. Вы пейте чай! Я на травках его заварила. Вкусно?
Подруги отпили по глотку и в самом деле очень вкусного чая. Отведали душистого меда и зажмурились от удовольствия, наплевав на все диеты и вонзив зубы в свежую сдобу.
- Сама пекла! - похвасталась Верочка. - Талант у меня к выпечке открылся. С самого начала в кондитеры идти надо было. Недаром же у меня и фамилия такая подходящая: Крендель!
И она радостно засмеялась, сверкая крепкими ровными зубами.
- Это все родители меня на юриста учиться толкнули, - прибавила она. - Теперь я знаю: нельзя человека неволить, решать за него. Все равно толку не будет. К чему душа лежит, тем и должен заниматься. Тянет его в астрономы, пусть идет. Тянет в поле, пусть землю пашет. Человека ведь недолго и сломать.
Внезапно оборвав разговор, Верочка спохватилась:
- Что это я все болтаю о пустяках! Вы ведь сюда из Питера приехали не для того, чтобы мою доморощенную философию слушать. Дело у вас ко мне какое?
- Да, - согласно кивнула Мариша. - Но оно касается как раз того времени, когда вы еще работали нотариусом.
- Так, слушаю, - сделала ей знак продолжать Верочка.
И Мариша начала рассказывать о смерти Ани, о предпринятом ими в этой связи расследовании и о том, что оно привело их к таинственной личности Анькиной опекунши - ее бабушке. Время от времени Юля добавляла что-то от себя, когда ей казалось, что подруга упустила какую-то важную деталь. Но Верочка сидела молча. И лишь кивала головой, показывая, что все внимательно слушает.
- Что же, - помедлив минутку после того, как Мариша сказала все и замолчала, снова кивнула Верочка. - Полагаю, я знаю, о ком идет речь.
- В самом деле? - обрадовались подруги. - Знаете?!
- Я помню саму женщину и эту грустную историю о ее воспитывающейся в интернате внучке, - ответила Верочка. - И все, что знаю, расскажу вам, раз речь идет об убийстве и предположительно об афере с наследством. Но, боюсь, этого будет не слишком много.
- Хотя бы фамилию Анькиной бабушки! - воскликнула Юлька в надежде, что наконец-то впереди забрезжил свет.
- Мне она назвалась Пономаревой.
- Вот так просто? - удивилась Мариша. - Сколько лет прошло, как вы отошли от дел, а фамилию этой женщины до сих пор помните?
- Иногда такое случается, - кивнула Верочка. - Честно говоря, эта женщина и ее история поразили меня. Не забывайте, я тогда была еще довольно молода. И только собиралась завести собственного ребенка. Поэтому история подкинутой в приют сиротки, от которой отвернулся собственный отец, не могла меня не растрогать. И не возмутить. И прежде всего несправедливостью к этому ребенку.
Верочка вопросительно посмотрела на подруг, словно проверяя, достойна ли аудитория той откровенности, на которую она шла. Аудитория ее не подвела. Она была, что называется, у Верочкиных ног и слушала, раскрыв рты.
- Думаю, что начать придется издалека, - произнесла Верочка. - Это случилось в конце семидесятых годов. День выдался какой-то очень уж унылый, я просто изнывала от его бесконечности. И как раз когда я уже собиралась уходить на обеденный перерыв, в контору вошла дама средних лет...
Верочка, которая уже предвкушала вкусный обед в соседнем кафе в обществе жениха, недовольно посмотрела на посетительницу. До обеда оставалось всего несколько минут, но выгнать даму Верочка не решилась. И вовсе не потому, что ее смутила дорогая одежда и достоинство, с которым держалась посетительница, - манера держаться выдавала в ней либо даму благородного происхождения, либо очень богатую особу.
За время работы в нотариальной конторе Верочке довелось повидать самых разных людей. Многие щеголяли брильянтами и дорогими мехами. Но всем им было далеко до этой дамы, одетой хоть и со вкусом, но без вызывающей роскоши. Поразило Верочку выражение лица посетительницы и ее глаза. В них таилась даже не грусть, а самое глубокое отчаяние.
- У меня к вам дело! - строго сказала дама, устремив на Верочку внимательный взгляд.
- Ко мне? - жалобно поинтересовалась Верочка, все еще надеясь спихнуть посетительницу кому-нибудь из коллег.
Она повертела головой, но сметливые коллеги уже поспешно скользили к выходу, избегая Верочкиного взгляда. Да и то сказать, она была всего лишь помощником нотариуса. И самой молоденькой в конторе. Вот пусть и работает!
- Понимаете, - вздохнула Верочка, надеясь на понимание и снисходительность посетительницы. - Вообще-то у меня сейчас обед...
- Девушка! - Неожиданно взмолившись, посетительница схватила ее за руку. - Я специально выбрала такое время для своего визита. Мне нужно, чтобы при нашем разговоре никто не присутствовал!
- Н-не присутствовал? - пролепетала Верочка, не на шутку испугавшись.
Что ей нужно? В советские времена тоже бывали маньяки и извращенцы. Кое о чем Верочка слышала. И теперь лихорадочно соображала, как ей себя вести, если странная дама начнет к ней приставать или вовсе вытащит из сумочки тяжелый молоток и попытается пристукнуть ее. В конторе, кроме них двоих, уже больше не оставалось никого.
- Да, - сказала дама, отпустив наконец Верочку. - У меня случилась настоящая беда!
- О! - только и сумела произнести Верочка.
- Но прежде всего позвольте мне представиться, - произнесла дама и назвала себя: - Пономарева Анна Евгеньевна.
И, не дожидаясь приглашения, она сама присела на стул. Верочке не оставалось ничего другого, как присесть тоже. Впрочем, обед и изнывающий от нетерпения жених вскоре совершенно выветрились из ее головы. История, которую поведала ей дама, была настолько трогательна и похожа на события из какого-то романа, что Верочка сидела с открытым ртом, слушая даму.
- У меня есть сын, - такими словами начала она свой рассказ. - Он женат, и вполне удачно. Отец моей невестки крупный функционер. В браке мой сын имеет дочь. Пока сложно сказать, что из нее вырастет. Но будем надеяться на лучшее. Хотя, если судить по ее матери, то...
Дама не закончила, но на ее лицо легла тень.
- Впрочем, речь не об этом ребенке, - произнесла она. - Жизнь моей младшей внучки складывается более или менее удачно. Но недавно я узнала, что у моего сына есть внебрачный ребенок. Девочка. Она родилась пять лет назад. И по моему глубокому убеждению, со своей старшей дочкой мой сын поступил глубоко непорядочно. Погнавшись за призраком богатства, он упустил главное - чистоту крови.
- Простите, что? - не поняла Верочка.
Чистоту крови, - спокойно пояснила ей дама. - Впрочем, для вас это тоже не должно иметь значения. Это дела исключительно наши семейные.
- Но что вы хотите от меня?
- Я хочу, чтобы о моей старшей внучке достойно заботились. Как того и требует ее происхождение.
- Не понимаю.
- Моя невестка страдает психическим расстройством, - призналась Верочке посетительница. - Выражается оно в повышенном эмоциональном состоянии. Что для обычного человека лишь легкий повод для сожаления, для моей невестки вселенская трагедия. Она способна рыдать целый день, разбив любимую чашку. А узнав о существовании у ее мужа еще одного ребенка, боюсь, она просто выбросится из окна.
- Да что вы! - ахнула Верочка. - Какая странная особа.
- Увы, она уже несколько раз предпринимала подобные попытки. Хотя мой сын не давал ей ни малейшего повода для ревности. С матерью своей старшей дочери он порвал еще до женитьбы. Развод был оформлен официально. К тому же в данный момент его первая жена вообще не представляет угрозы для моей невестки, она умерла.
- О! - только и смогла выжать из себя Верочка. - Примите мои соболезнования.
- Это случилось не вчера, - кивнув головой, произнесла Анна Евгеньевна. - Но я узнала об этой трагедии всего несколько дней назад. Мой сын случайно проговорился. Я принялась расспрашивать его о внучке и узнала еще одну ужасную вещь. Мой сын отказался от старшей дочери и отдал ее в обычный приют.
- Но зачем?
Ради соблюдения тайны. Он и от меня потребовал, чтобы я сохранила это в тайне от его жены, - дрогнувшим голосом произнесла Анна Евгеньевна. - Видите ли, после рождения ребенка у нее резко ухудшилось состояние. И если она узнает о второй дочери и о том, что мой сын был прежде женат, может случиться... Да что угодно может случиться. И я вовсе не уверена, что моя невестка покончит именно с собой. От нее можно ожидать любой выходки. В общем, мой сын настаивает, что нужно оставить его старшую дочь там, где она находится сейчас.
- Какая несправедливость! - воскликнула Верочка, которая была доброй девушкой и жалела всех, начиная от попавшей в варенье осы до бездомной собаки.
Поэтому история маленькой сиротки, которую родной отец и бабушка запихнули в приют, потрясла ее.
- Выходит, младшая дочь будет расти в холе и неге, в богатом доме, не зная ни в чем отказа, а старшая есть кашу на маргарине? - воскликнула Верочка. - И никогда не узнает ни родительского тепла, ни ласки? Какой же негодяй ваш сын!
- Не упрекайте его, - попросила дама. - Я сама прекрасно сознаю, как дурно то, что он делает. Но он мой сын...
- А та девочка - ваша внучка, - горячилась Верочка.
- Вот именно, - кивнула дама. - И я хочу сделать для нее все, что в моих силах.
- И что вы хотите? - хмуро спросила Верочка.
- Прошу вас, помогите! Без вас мне не справиться!
- Но что я могу сделать?
- Я уже все разузнала, - торопливо начала посетительница. - Я дам вам все телефоны и адреса. Вам надо только сходить к этим людям и договориться, чтобы мою старшую внучку перевели в другое место.
- Тоже детский дом? - подозрительно посмотрела на нее Верочка. - Подальше отсюда? Чтобы ваша невестка уж точно никогда не узнала о существовании падчерицы? Так вы собираетесь обезопасить вашего сына?
Это не совсем детский дом, - ответила дама, не обращая внимания на мой тон. - И он находится в нашем городе. Я узнавала, там отличные условия. Дети живут не в общих комнатах, а как бы в семьях. Несколько детей и воспитательница или воспитатель, полностью берущие на себя роль родителей. И самое главное, там дают прекрасное образование. Рисование, танцы, иностранные языки. Опытные педагоги и руководители. Одним словом, это то, что нужно ребенку.
И поскольку Верочка молчала, дама произнесла:
- Поймите, дома с отцом, которому она не нужна, и с мачехой, которая ее возненавидит, девочке будет намного хуже, чем в том интернате.
Верочка молчала. И дама выложила последний козырь.
- Если честно, - произнесла она, - то я просто боюсь за ее жизнь. Окажись она у нас в доме, моя невестка... Эта женщина, я уверена, способна убить ребенка. Не сознательно, конечно, - поспешно добавила она, заметив, как вытянулось лицо Верочки. - Но во время очередного приступа она становится неуправляема.
«Прекрасный брак! - подумала про себя Верочка. - И полное взаимопонимание между супругами!»
- Сходите к директору этого интерната, - донеслось до нее как сквозь вату. - Она уже знает.
- О чем? - спросила Верочка.
- О том, что скоро к ним поступит новая воспитанница.
- Вряд ли она согласится, - сказала Верочка.
- Согласится, - настойчиво произнесла дама. - Вопрос упирается лишь в деньги. А их... Их я смогу достать.
И, схватив Верочку за руку, дама горячо произнесла:
- Прошу вас, помогите мне! Сама я не могу появиться в том интернате. Мое имя и имя моего сына не должны фигурировать в судьбе этой девочки. Моя невестка... Ей кажется, что ее окружают одни враги. К тому же у нее, как у многих больных людей, феноменально развито чутье. Поверьте, это может кончиться трагедией. Моя невестка не успокоится, пока не выяснит правду. И тогда... Тогда разразится катастрофа.
- Я все поняла, - ответила Верочка, которую уже начало раздражать, что все в этой семье танцуют под дудочку богатой истерички.
Но образ маленькой брошенной девочки стоял перед глазами немым укором. И Верочка поняла, что уже не сможет отказаться помочь бабушке и ее внучке.
- Что конкретно вы от меня хотите? - произнесла Верочка и этим вопросом положила начало своему длительному сотрудничеству с Анной Евгеньевной.
Та хотела от нее следующего. Ежемесячно Верочка должна была передавать сама или через доверенное лицо директрисе интерната определенную сумму за содержание и воспитание у них Анечки Борзовой.
Фамилию девочка получила от своей матери, о которой самой Верочке было известно лишь то, что женщина умерла, когда ее дочери было три годика. Свою маму девочка практически не помнила. И быстро привыкла называть мамой свою новую воспитательницу, которую по странному стечению обстоятельств звали Анной. Так же, как и бабушку маленькой сиротки, да и ее саму.
Выслушав рассказ бывшего нотариуса, подруги переглянулись.
- Скажите, а что сама бабушка - Пономарева Анна Евгеньевна - совсем не навещала внучку?
- Насколько я помню, нет, - покачала головой Верочка. - Во всяком случае, мне о таких контактах ничего не известно.
- А ее отец?
Тем более! - воскликнула Верочка. - Анна Евгеньевна передавала мне деньги, а я передавала их нашему посыльному, и он отдавал их заведующей интернатом, так сказать, лично из рук в руки. Впрочем, думаю, что отец и бабушка маленькой Анечки осведомлялись о судьбе ребенка. Ведь иначе я могла просто присваивать деньги себе. Они меня совсем не знали.
- И долго продолжалось ваше... м-м-м... сотрудничество?
- Более десяти лет, - ответила Верочка. - До тех пор, пока Анечка находилась в интернате.
- А потом? Что случилось потом?
- Потом мои услуги им стали не нужны, и я сочла, что могу наконец согласиться на предложение моего мужа и переехать жить в деревню. Девочка выросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43