Итак, выходило, что ограбление, скорей всего, произошло между часом и двумя часами ночи.
Больше сторож ничего полезного подругам сказать не мог. И при этом он еще и стал как-то уж очень выразительно поглядывать в сторону забитой грязной посудой мойки. Так что девушки поспешили уйти. А то еще примется свататься или просто попросит посуду помыть. С него станет.
Выйдя на улицу, подруги обсудили услышанное от сторожа:
– Пожалуй, это случилось в то время, когда сигнализация была отключена во второй раз.
– Согласна.
– Где-то между часом пятнадцатью и двумя часами ночи.
– И сделать это мог только кто-то из сотрудников музея. Только они знали код сигнализации.
Оказывается, к этому же выводу пришли и оперативники. Потому что они дотошно и очень детально принялись проверять алиби всех сотрудников, кто мог отключить сигнализацию в отделе исторических находок.
Толкового алиби не оказалось у троих. Вася и Степа были в их числе. Третьей была девушка Поля. Она утверждала, что алиби у нее есть. Так как она провела ночь с одним очень страстным молодым человеком и ей было не до ограбления родного музея. Но когда оперативники пожелали уточнить у девушки имя и фамилию ее любовника, начала мяться и вовсе повесила трубку.
Оперативники позвонили ей снова. И пообещали, что если она не назовет имя, то приедут к ней лично. В результате выяснилось, что мужчина представился ей Ахметом. Но ни фамилии, ни тем более домашнего адреса не сказал. Телефон, который он оставил девушке, тоже в природе не существовал. Сама девушка могла сказать про своего знакомого только то, что он ездит на синей «Шкоде Актавии». Что у него уже тронутые сединой волосы. И что она познакомилась с ним в ДК «Выборгский» на танцевальной вечеринке.
– Что же вы, только познакомились – и сразу же в койку? – неодобрительно поинтересовался оперативник у девушки Поли.
– А чего тянуть? Надо же было проверить, что он из себя представляет. А то, может быть, и связываться с ним не стоит.
В итоге оперативник с Полей порешили так: они пойдут на танцы в ДК, где ее знакомый Ахмет был завсегдатаем. А когда найдут, то лично допросят его на предмет Полиного алиби. И коли оно подтвердится, сразу же вычеркнет ее из списков подозреваемых.
С алиби Степы и Васи было труднее. Домой они пришли в половине первого. Домашние уже спали или ложились спать. Так что ничего не помешало бы этим двоим снова выйти из дома, вернуться в музей, отключить там сигнализацию и ограбить сейф.
– А входная дверь в сам музей? Как они ее открыли?
– Зачем им была дверь, если воры проникли через открытое окно?
– Но в хранилище на всех окнах решетки!
– Окно было открыто не в хранилище, – пояснила Ангелина. – А в одном из подсобных помещений на первом этаже. Вася со Степой, уходя, могли оставить себе лазейку для возвращения. Проникли в музей через окно, ввели код, отключили сигнализацию, ограбили хранилище и снова ушли, включив сигнализацию.
– А сторож?
– Они его не боялись. Небось когда парни уходили, он уже во весь рот зевал. Ясно, что еще полчасика, и он отрубится замертво.
Всю эту информацию подруги узнали от Ангелины. А она от Вовы. Молодой ученый все же позвонил невесте, как только ему удалось вырваться из лап своего властного папули.
– Дорогая, не волнуйся! – лебезил Вова. – Не плачь, умоляю! Не расстраивай меня и сама не расстраивайся. Все будет хорошо. Алиби у меня железное. Как выяснилось, когда произошло ограбление, мы с нашими друзьями в ночном клубе зажигали.
И это было чистой правдой. В тот вечер к Вове, который после возвращения из экспедиции фактически жил у Ангелины, пришли его друзья и коллеги. Все они хотели поздравить удачливого ученого и послушать историю его находки. Пришли, хорошо посидели, а потом всем захотелось продолжить веселье.
– И мы пошли в ночной клуб.
– Зачем же ты тогда кричала, что у Вовы, кроме тебя, нету алиби?
– Но я же не знала, когда произошло ограбление! Думала, может быть, уже после трех это случилось. И отец Вовин тоже примчался! Наверное, тоже испугался за сына!
– А вы в клубе с друзьями до трех затусовались?
– Да. Дольше они не выдержали. Где-то уже в половине третьего расползаться стали. Мы с Вовой последними ушли.
Около трех утра Ангелина и Вова приехали на такси домой. И сразу же повалились в кровать и уснули крепким сном.
– А в половине шестого этот дурак сторож поднял нас на ноги по тревоге. Ну, а дальше вы уже сами все знаете.
Да, подруги все знали. Но от этого легче не становилось. Слишком мало они еще знали. Нужно было больше, куда больше.
– Когда Вова приедет к тебе?
– Не знаю. Обещал, что к вечеру.
– Мы тоже приедем, – сказала Мариша. – Хотим поговорить с ним.
– О чем?
– Об обстановке в вашем коллективе. Кто из двух подозреваемых сотрудников психологически мог пойти на преступление?
– Так для этого вам Вова не нужен, – усмехнулась Ангелина. – Приезжайте, я вам лучше его все расскажу.
Оказалось, что Ангелина живет тоже совсем недалеко от центра города. На площади Ленина. Конечно, не пять минут ходьбы, а минут пятнадцать езды на транспорте. Но все же близко. А по меркам большого города и совсем близко.
– Хорошее местечко, – заметила Мариша, уважительно оглядывая дома постройки середины прошлого века.
Впрочем, за добротными сталинскими восьмиэтажками обнаружились настоящие бараки. Конечно, не из дерева, из кирпича. Но суть их от этого не менялась. На первом и втором этаже жилого барака располагались коммуналки. Две комнаты на первом этаже занимали Ангелина и ее мама. У каждой – по комнатушке.
– Конечно, мы могли бы ютиться и в одной, а вторую сдавать, – вздохнула Ангелина. – Все было бы подспорье.
Раньше женщины так и делали. В большой комнате жили сами, а в маленькой комнатке селился какой-нибудь одинокий молодой человек, студент или приезжий.
– Но ведь мне тогда с личной жизнью надо было бы проститься. И мы перестали сдавать. Мама сказала, что для девушки самое важное в жизни – выйти замуж. А как тут выйдешь, в одной комнате с мамой?
И Ангелина переселилась в маленькую комнату. Очень скоро оказалось, что мама была права. Теперь Ангелина могла приглашать к себе молодых людей уже без оглядки на их жилплощадь.
Сначала она так и делала. А потом поняла, что эти молодые люди, евшие из ее тарелок, пьющие из ее бокалов и пачкающие своими немытыми волосами ее хорошенькие наволочки и подушки, начинают ее сильно раздражать.
– Придут, поедят, попьют. Пальцем о палец не ударят, ведь не я у них, а они у меня в гостях. Вот и приходилось вокруг них пчелой виться. И приготовить, и на стол накрыть, и убрать.
И Ангелина стала относиться к женихам разборчивей. Теперь она сразу же говорила кандидату: конечно, можно и у нее повстречаться, но как же там все-таки в перспективе? Оставаться с мамой и мужем в бараке Ангелина была не намерена.
– А кто такой этот Мальков, про которого говорил отец Вовы, можно тебя спросить?
Ангелина тяжело вздохнула.
– Был у меня один кандидат по фамилии Мальков, а звали его все Малек. Почти что замуж за него вышла. Уже и заявление в ЗАГС отнесли. А он взял и сел в тюрьму за вооруженный налет.
– Ого!
– Нет, вы представляете? Да еще и на суде заявил, что хотел мне колечко к свадьбе покрасивее купить. И прочее. Так повернул, что вроде бы он и хороший парень, а все из любви ко мне натворил.
– И судьи ему поверили?
– Куда там! Впаяли по полной катушке. Еще двенадцать лет ему сидеть.
– А он знает, что ты снова замуж собралась? За Волкова?
Ангелина задумалась.
– Намекаете, что это его дружки музей обнесли, чтобы нашу с Вовкой свадьбу расстроить? Да нет! Вряд ли. Размах не тот. Дружки Малька все больше по банкам и по магазинам специализировались. Да и сели они вместе с ним.
И еще немного погрустив над своей неудавшейся судьбой, Ангелина внезапно и очень решительно произнесла:
– Нет уж! Я буду жить лучше и красивей, чем мои предки. Не нужен мне никакой бандит Мальков. Я за ученого замуж выйду!
Мама у Ангелины оказалась простой и славной женщиной. Работала она поварихой в маленькой столовой. И тут же угостила подруг печеными пирогами с грибной начинкой. Нежными и пышными. И пока они ели, приговаривала:
– Ешьте, ешьте! Сама грибков в лесу набрала. Беленькие, подосиновички. Все крепенькие, чистенькие. А может быть, беляшей хотите? У меня есть. И фарш сама намолола.
Проголодавшиеся подруги и от беляшей не отказались. Глядя на них, даже осунувшаяся и бледная Ангелина съела два беляша.
– Я больше не хочу, а вы ешьте, не стесняйтесь, – сказала она подругам. – Небось не объедите нас. Мясо мама из столовой приносит. На котлеты да на фарш отлично идет. И бесплатно.
Беляши тоже оказались очень вкусными, пахли чесночком, луком и пряностями.
– Мама у меня мастерица. А я готовить совсем не умею. Когда Вовка у нас, я его всегда маминой стряпней потчую. Какая уж из меня повариха. Зря его отец на меня сказал!
– Его отец вообще много чего зря сказал! – сердито буркнула Мариша.
Мама Ангелины, очень довольная тем, что бледная, переживающая любовный кризис дочь все-таки покушала ее беляшей, ушла к себе смотреть телевизор. И подруги могли поговорить без помех.
– Отдел у нас совсем новый, – принялась рассказывать им Ангелина. – Еще и года нет, как его создали.
– А чем вы занимаетесь?
– Историческими находками. Другими словами, ездим, копаем, а потом регистрируем и сортируем. И уже директор музея и ученый совет решают, что продать, что подарить другим музеям, что обменять, а что оставить себе.
– И возглавляет ваш отдел Волков?
– Да. Можно сказать, этот отдел и был создан специально для него.
– Ого! И кто же это так постарался? Уж не папочка ли?
– Скрывать нечего, – усмехнулась Ангелина. – Вы угадали.
Да, о таком родителе можно было только мечтать. Всегда знал, когда и где вовремя сынуле соломки подстелить. И даже в отделение к ментам примчался. Готов лжесвидетельствовать ради того, чтобы сына выгородить. Жаль только, что Ангелину он так невзлюбил. А так – незаменимый папа.
– А насчет того, что Степа или Вася музей обокрали – это полная чушь! Не такие они ребята!
– Объясни! Почему не такие?
– Пороху у них для этого не хватит. Ограбление – дело рискованное. Ведь и поймать могут. А они оба какие-то притюкнутые.
– Тем не менее они на подозрении у следствия.
– Понятно. Вдвоем весь вечер в музее сидели. Вместе ушли. Могли и план обмозговать, и назад вернуться, и сейф вскрыть.
– Могли?
– Да как сказать: комбинацию цифр многие знали. Хотя полагается только руководителю отдела, но у Вовы часто времени не было. Он нам звонил и говорил, мол, принесите такую-то вещь. Положите в сейф. И шифр называл.
Ужасная халатность! Да за такое по головке Волкова не погладят.
Пока подруги болтали с Ангелиной о порядках в их отделе, у нее зазвонил телефон. Ангелина схватила трубку с такой поспешностью, что сразу стало ясно: для нее этот звонок очень важен.
– Уже по звонку слышу, что это Вова! Его музыка.
Это в самом деле звонил Вова. Вот только новости, которые он сообщил Ангелине, были из рук вон скверными.
– Не могу приехать, радость моя, – уныло сообщил он невесте. – Папа требует, чтобы я остался дома. Но ты ведь не обидишься?
– Нет, конечно, – кусая губы, чтобы не разреветься, ответила Ангелина.
– Вот умница! А завтра мы обязательно увидимся. Хорошо?
– Да.
– И сегодня я тебе еще позвоню. Можно?
– Что ты спрашиваешь? Конечно, можно!
– Мало ли! – хохотнул Вова. – Вдруг ты воспользуешься подвернувшимся случаем, когда меня нет, и убежишь на свидание с другим кавалером.
– Вова! У меня никого нет! Только ты!
– Ладно, ладно. Я тебе верю. Просто так сказал!
– Глупость сказал!
– Ты у меня такая красавица! Любой мужчина был бы рад такой подруге. Вот я и ревную.
– Но я же твоя!
– Да, ты моя. И я рад, что ты это ценишь.
Вдруг подруги услышали, как тон у Ангелины изменился. Из печального он стал настороженным.
– Вова, а ты где сейчас?
– Дома.
– Один?
– С папой.
– Гостей принимаете, должно быть? – продолжала допытываться Ангелина.
– Нет. И не думали даже. Сама понимаешь, настроение совсем не праздничное.
После этого Вова торопливо попрощался. А Гелка положила трубку и замерла с задумчивым выражением лица.
– Что с тобой?
– Не знаю.
– Говори, Ангелина!
– Нет, наверное, мне просто показалось.
– И что именно тебе показалось?
– Ерунда какая-то! Не может там быть никакой женщины.
– Женщина? Ты сказала – женщина? У кого женщина? У твоего Вовы женщина?
Ангелина кивнула:
– Ну да. Мне послышался женский голос.
– Может быть, прислуга?
– Отец Вовы не признает женской прислуги в доме. У него есть камердинер. И повар. Оба мужчины.
– Тогда соседка зашла?
В ответ Ангелина кинула на подруг такой испепеляющий взгляд, что они сами поняли: глупость сморозили. В самом деле, какая соседка отважится заглянуть к типу с таким ужасным характером?
– Вот что! – произнесла Мариша. – Чем так сидеть и ломать голову, лучше поехать и самой все выяснить.
– Что? – ужаснулась Ангелина. – Мне к отцу Вовы? Да я умру со страху!
– А тебе и не надо. Мы сами пойдем.
– К Вове?
– К его отцу. Заодно и посмотрим, чем и с кем там Вова занимается.
Про себя Мариша сомневалась, что они застанут Вову дома. Но они его застали. Правда, не дома, а возле дома. И не одного, а в обществе худосочной брюнетки с вытянутым лицом и фигурой породистой скаковой лошади.
– Кто эта кобыла? – злобно зашипела Ангелина, пока подруги удерживали ее, не давая наброситься на незнакомку и вообще показаться на глаза Вове.
1 2 3 4 5 6 7