Ивлиев, поняв, что все его попытки образумить полоумного фотографа, тщетны, сел в машину и, набычившись, ждал.
Вдали показался отблеск фар (машины по трассе шли чрезвычайно редко). Хотя Береславский и понимал, что это не может быть погоня, - рано еще, - но на психику подействовало, и он, щелкнув затвором камеры последний раз, уселся за руль.
- Нажарют задницу, будешь знать, - пробурчал старик.
- Может, эти снимки станут единственным полезным делом в этой поездке, предположил Ефим.
- Типун тебе на язык, - пожелал ему старик и отвернулся.
...До Запорожья доехали без приключений и на очень высокой скорости, хотя, сойдя с широкой трассы, про 250 км/час можно было не вспоминать. Странное дело, однако Ефим не только не устал, но даже в сон его не тянуло. Перевозбудился, наверное. Он понимал, что если в его руках окажется искомая всеми информация, то убивать его станет и глупо, и даже опасно. А шанс получить эту информацию был реальный.
У Запорожья попали в небольшую рукотворную пробку: украинская ДАИ пропускала машины сквозь "фильтр". К "Ауди" подскочила целая компания великовозрастных мойщиков окон. Их было четверо, и они были профессионально экипированы: "брызгалки" для воды, "брызгалки" для шампуня, тряпки для мойки и отдельно салфетки для протирки.
Береславский не любил навязчивый сервис, а кроме того, еще не имел украинских гривен. Поэтому, открыв окно, предупредил ребят:
- Мне - не надо!
Те, не слушая, бросились надраивать стекла и фары.
- Не надо мыть! - жестче сказал Ефим. - Я не заплачу!
- Заплатишь, - улыбнулся их предводитель. - Куда ж ты денешься-то? С разбитым лобовым... - и отогнул полу куртки, продемонстрировав "финку".
Вот на угрозы Береславский всегда "велся" легко. Пусть их и четверо, пусть лбы здоровые. Он уже набрал воздух для грубого ответа, как его тронул за локоть старик:
- Я заплачу.
- Вот и ладушки, - усмехнулся главарь, сверкнув "фиксой". Он в трудовом процессе не участвовал, осуществляя, похоже, другие функции.
Когда помывка закончилась, Фиксатый подошел к правому окну. Старик нажал кнопку: стекло ушло вниз.
- Давай деньги, дед!
- Какие деньги? - удивился Ивлиев.
- Ты, что, шутишь, что ли? - нагнулся к окну Фиксатый. - Так до могилы не доживешь, - и сам захохотал своей шутке.
Смеялся он недолго. Ефим даже заметить не успел, как рука Ивлиева взлетела вверх. Держа тремя пальцами вымогателя за нос, как крокодил - слоненка, дед втянул его голову в салон.
Тот даже закричать не мог, лишь кривился от боли. Но старику этого было мало. Он прикрыл стекло, слегка придушив бандюка. После этого отпустил его нос.
- Проехай чуток, - скомандовал дед.
Ефим с удовольствием выполнил указание, благо "пробка" немного проползла вперед.
- Пустите меня, - хрипел еще совсем недавно грозный мужчинка.
- А волшебное слово? - намекнул Ивлиев.
- Пожалуйста, пустите, - простенал тот. И для убедительности добавил давно забытое, вытащенное из самых глубин подсознания, - я больше не буду.
- Другое дело, - сказал подполковник запаса, вновь взял гражданина за нос и освободил его шею. Потом, не отпуская, левой рукой отогнул полу куртки и дал полюбоваться на своего "Стечкина".
- Ты понял? - строго спросил он.
- Да, - ответил командир мойщиков.
- Больше не балуй.
- Нет-нет!
Дед отпустил придурка, и Ефим проехал вперед, в зеркальце наблюдая, как мойщики окружили пострадавшего. "Вряд ли этот эпизод прибавит ему авторитета", - подумал он.
Проехав наконец "пробку", они с огорчением отметили, что ее длина уменьшилась: значит, их преследователи потеряют здесь меньше времени. Следовательно, нужно опять торопить табун, сидевший под капотом их "Ауди". Уж больно подозрительно было, с какой легкостью их отыскали. Да еще в другой стране. Значит, рассчитывать надо не на "спрятаться", а на "убежать".
Перекоп прошли без приключений и быстро. Крым встретил их редким в это время природным катаклизмом: моросью и холодом. Как будто не в Крым приехали, а в Арктику. В деревнях над трубами курчавились дымки: отмороженный народ немножко подтапливал, чтоб вконец не обледенеть. Но это их не волновало: в машине было достаточно тепло.
В Джанкое свернули налево, на Феодосию. Оставалась все-таки надежда, что преследователи не знают конечный пункт следования.
Дальше все было удивительно легко и просто. Сразу нашли деревню Николаевку. Сразу нашли беглых соседей Орловых.
Они почивали сладким послеобеденным сном. В углу комнаты горел камин, создавая в доме и уют, и подходящий климат.
Ефим и сам бы сейчас не отказался вздремнуть в такой располагающей обстановке. Да недосуг.
- Где документы? - спокойно спросил Ивлиев у парочки. Береславский вздрогнул: если бы так спросили его, он бы, наверно, "раскололся".
Эти тоже не строили из себя героев. Женщина была потверже, а мужик, причитая и всхлипывая, рассказывал все, что знал. Уж больно внезапен был переход от сна в одной постели с красивой женщиной к перспективе быть умерщвленным из огромного пистолета страшного старика.
Он говорил без остановки. Ничего особенного. Помогал ряду известных деятелей собирать деньги на политику. Помогал открывать счета. Помогал вывозить сотни тысяч и даже миллионы за границу. Сам не бизнесмен. Просто нужный всем человек.
Последнее поручение - курьерское. Почти туризм. Плевое дело. Съездить в Швейцарию, отдать деньги, получить дискетку.
Там, на встрече в пустынном парке, Разноглазый сначала взял дискетку, а когда "связь", работник банковского управления, склонился над кейсом с деньгами, присутствовавшая на свидании женщина ударила его по склоненному затылку. Обмотанный в ткань тяжелый металлический сувенир она припасла заранее.
- Это все она, - истерично плакал Разноглазый. - Я даже не предполагал, что она так сделает!
Женщина презрительно молчала.
- Почему не вернул дискету в России? - спросил Ивлиев.
- Боялся, - всхлипывая, ответил мужчина. - Тот мог нажаловаться. Не убили же мы его. Не нужны мне эти файлы, вон они, возьмите. - Он показал рукой на стоящий рядом ноутбук. - Дискета в дисководе.
- А деньги где? - В Ефиме проснулся бизнесмен. Может, не зря страдал?
- Украли. - Мужчина произнес это так отрешенно, что Береславский поверил. - Там же, в Швейцарии.
- А ты думал, только у нас жулики? - захохотал довольный Ивлиев. Он, похоже, тоже поверил. Опыт у него немалый. А о деньгах старый не переживал: об этом заботился Ефим и его нынешние хозяева.
- Я потому и вернулся, - уже спокойнее сказал Разноглазый. - Жизнь там дорогая. А здесь кое-что оставалось. Мелочи, конечно, - торопливо поправился он.
Женщина за это время не произнесла ни слова, только зло посматривала на дуло ивлиевского пистолета.
- Вот что, Ефим, - сказал Ивлиев. - Сними копию и уничтожь память. Это можно?
- Легко. Расформатирую винчестер и привет.
- Вот-вот. Форматируй, а потом в печь бросим. - Подполковник находил старые методы, может быть, менее элегантными, но не менее надежными. - И еще. Не вздумай делать две копии. Только одну дискету, понял? Уж в этом я разбираюсь.
- Ладно, - покорно согласился Береславский. - Одну так одну.
Он сделал все, как велел Ивлиев и под строгим его присмотром. После того как ноутбук и оставшиеся дискеты были брошены в камин, дед сразу успокоился и занялся тем, что было для него на данный момент главным: связыванием найденной супружеской четы. Лишь после этого он забрал у Ефима дискету с данными.
Черную "БМВ", - а она все-таки была черной и "БМВ", - они увидели издалека, примерно за километр. Преследователи съезжали с шоссе на большак, пересекавший убранное поле и ведущий к Николаевке. Хуже было другое: за "БМВ" вплотную присоседился джип "Паджеро", и было очевидно, что они идут боевой парой.
Дед принял решение мгновенно. Он развернулся, поднял рычажок и раскрыл двери.
- А ну, вылезайте! - заорал Ивлиев пленникам. Ефим притормозил. Они, подгоняемые огромным пистолетом подполковника, неловко выбрались из машины.
Василий Федорович еще раз перегнулся назад и закрыл за ними дверь.
- Теперь - только вперед!
Ефима тоже разобрал азарт. "Ауди" рванула вперед, а "БМВ", в отличие от продолжавшего движение "Паджеро", наоборот, остановилась, и оттуда выскочили трое. Они явно были вооружены.
Теперь все решала скорость. Не так-то просто попасть в железяку, пролетающую даже на неровной гравийной дорожке за секунду более полусотни метров!
- Открой свою дырку! - заорал Ивлиев. Ефим не сразу понял, что речь идет о люке. - И дай мне свой пистолет!
"Вот же старый черт! Все знает ЧК!" - Береславский молча протянул ему "Глок".
- Урр-рра-аа-а!!! - заорал спецназовец, и на сближении открыл огонь из двух пистолетов. Огневой контакт длился секунды три. Может - пять. Гильзы железным дождем грохотали по крыше "Ауди".
Ефим не сразу сообразил, что они уже прорвались. И что лобового стекла на его машине больше нет. "Шестьсот баксов", - машинально отметил он. Но, главное - если бы не очки, не мог бы вести машину.
Он посмотрел в зеркало. "БМВ" живописно горела, а джип, подобрав недавних ивлиевских пленников и экипаж "БМВ", разворачивался вслед за ними.
- Понял, как надо работать? - орал Ивлиев. - Ты небось уже маму звал!
Это было неправдой. Испугаться Ефим попросту не успел. Но спорить не хотелось.
- Давай в Феодосию, - скомандовал Ивлиев. За 36 оставшихся до Феодосии километров они здорово оторвались от менее быстроходного джипа.
- Все. Расходимся, - сказал уже в городе Ивлиев. - Ты дальше не играешь. Пистолет я тебе отдаю, однако думаю, ты теперь вообще уже никого не интересуешь. Но без нужды не светись. Зайди в любой пансионат. Отдохни недельку.
- По моему паспорту? А если они меня будут искать?
- Не жужжи! Во-первых, тебя никто не будет искать. Они теперь будут искать меня. Во-вторых, вот твой паспорт! - С первой страницы на Ефима смотрело его лицо, но фамилия была - Джапаридзе! И вот тебе телефон! - Он протянул листок бумаги с цифрами. - Если прижмет - позвони, тебе помогут. И брось свой драндулет. Другой купишь. - Старик, выдав все ценные указания, бодрой рысцой побежал к домам.
Береславский остался один и в полной растерянности. Он никак не ожидал такого развития событий.
В городе Феодосии было сыро и холодно. В машине с выбитым лобовым стеклом, соответственно, так же. Вместо солнца на небе была какая-то серая хрень любимое выражение Марины Ивановны.
Внезапно остро захотелось к себе в кабинет. Подальше от приключений. Чтоб с включенным обогревателем. И чтоб Марина Ивановна принесла чай. С пирожным.
Ефиму стало себя жалко. Но просто сидеть в машине было холодно. И, не дай бог, джип окажется шустрее, чем хотелось бы. Правда, в городе, пусть и небольшом, сразу его все равно не найти.
Он осмотрелся. Слева тянулись длинные ряды гаражей. Все автолюбители сидели по домам. Лишь один мужик, сильно в возрасте, холил своего древнего "Запорожца" - 968-й, с "ушами", "инвалидная" модель. Точно такой, - только семилетний, а не двадцатипятилетний, - был куплен Ефимом в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году, на деньги, подаренные родственниками к его первой свадьбе. За семьсот рублей.
Ефим подъехал к гаражу престарелого автолюбителя.
- Здравствуйте, - поздоровался он.
- Здравствуй, коли не шутишь, - степенно ответил дед. На его груди звенели медали. Наверное, за русско-японскую войну.
- Хорошая у вас машина, - подольстился Ефим. - Я на такой пять лет отъездил.
- А я без малого тридцать.
- И все на ходу?
- Хочешь попробовать? - предложил военный автолюбитель.
- Хочу купить, - неожиданно для самого себя заявил Ефим.
- У богатых свои причуды, - улыбнулся старик. - Двести долларов - и она твоя. Прицепишь к своей - и в Москву.
- А можно я пока свою у вас в гараже оставлю?
- Что у тебя приключилось? - посерьезнел дед. Чем-то он напоминал Ивлиева. Спокойствием, что ли?
- С бандюками сцепился, - почти честно ответил Береславский.
- Не платишь?
- И не буду.
- И правильно, - подытожил ветеран. - Оставляй тачку. Забирай мою.
- Деньги можно потом отдам, когда за машиной приеду?
- Не проблема. А как с документами на "Запорожец"?
- Скажу, потерял. Такие не угоняют.
- Это ты зря, - обиделся дед. - Хорошая машина. Давай хоть доверенность напишу. Бесплатно. У меня сын - нотариус.
- Хорошо, - согласился Береславский, раздумывая, на какую фамилию лучше. Но тут в глазах его потемнело.
Очнулся он в гараже ветерана. Точнее, на антресолях, пристроенных дедом. Туда вела узкая лестница, и как мужик затащил наверх его килограммы, оставалось загадкой. Сверху он видел оцарапанную крышу своей машины. От самодельного электрического "козла" шло приятное тепло. Ворота гаража были закрыты.
- Я сутки почти за рулем, - виновато оправдывался Ефим.
- Я в твои годы трое суток мог не спать, - резанул правду-матку ветеран. Ты пухлый больно, изнеженный. Вот и скопытился.
- А как меня сюда...
- С Коляном. Колян, поднимайся.
Колян был примерно таким же, только без медалей. Зато - в наколках.
Он залез наверх.
- Ездили тут, спрашивали про "Ауди".
- На "Паджеро"?
- На "козле" импортном. Мы сказали - на Джанкой ушла.
- А они?
- В погоню! - Колян резанул рукой воздух.
В общем, в этот вечер Ефим никуда не поехал. Стал третьим в хорошей компании. А наутро, с доверенностью на Джапаридзе, попрощавшись с ветераном (Колян еще не подошел), Ефим почапал на "Запорожце" в сторону Родины.
Откровенно говоря, разница чувствовалась. Но "запор" честно делал 90 км/час, и к тому же его ни разу не затормозили милиционеры.
С первой же "междугородки" позвонил домой Володе, водителю. Дал адрес деда, велел выдать ему 800 баксов, потом - срочно отремонтировать и пригнать в Москву "Ауди".
Не прошло и суток, как Береславский подкатывал к Москве. А к следующему утру в столицу въехала и его "Ауди" со вставленным лобовым стеклом.
ГЛАВА 26
Белоснежный "Граф Кутузов" рассекал широким носом легкую волжскую волну. Волна и в самом деле была волжской, хотя за иллюминаторами пока проплывали московские окраины.
Настроение у всех было приподнятое. Впереди - два дня путешествия Москва-Волга. Приятное общество, приятный повод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46