Вопрос: я хоть раз подводил тебя за последние двадцать лет? Ответ: нет, и ещё раз нет! Следующая остановка - Лонг-Айленд, верно?
- Да, - кивнул я, откидываясь на спинку сиденья.
И такси покатило к набережной.
*
* *
На кладбище репортеры и телеоператоры вели себя лишь чуть-чуть менее оголотело и нагло, чем возле церкви. Хотя число их ничуть не поуменьшилось. Должно быть, обстановка умиротворяла. Херб, по моей просьбе, высадил меня за сотню ярдов до места захоронения, прикрытого пока зеленым пологом. Прибыли мы вовремя: тяжеловесные лимузины ещё только подкатывали к кладбищу. Нацепив солнечные очки, я незаметно (как полагал) расположился посреди толпы зевак и сочувствующих.
Занялся я тем же, что и прежде, а именно - высматриванием знакомых личностей. Пэрли, разумеется, тоже торчал неподалеку, но на сей раз даже не удостоил меня взглядом. На противоположной от меня стороне могилы вдруг материализовался Эдвард Памсетт; высившись в окружении незнакомых мне физиономий, он внимательно наблюдал за происходящим. Должно быть, тоже на такси примчался. Почему-то у меня вновь возникло ощущение, что Памсетт меня не заметил. Впрочем других возможностей я решил ему не предоставлять. Убедившись, что больше никого интересного вокруг нет, я незаметно растворился в толпе и возвратился к Хербу. который в ожидании меня листал ежедневный скаковой бюллетень.
- Назад, на Большую землю? - осведомился Херб.
Я мрачно кивнул. Кладбищами и похоронами я был сыт по горло.
Глава 13
После того, как Херб высадил меня у крыльца нашего особняка и уехал, разбогатев на сорок пять долларов, я рассказал Вулфу про похороны и приступил к выполнению прочих, оставшихся со вчерашнего вечера, поручений, которые состояли в последовательных посещениях Полли Марс - подружки Норин, - её же непостоянного дружка Дугласа Роджека, а также Тодда Холлибертона, хамоватого коротышки, с которым я имел несчастье познакомиться в последнюю ночь жизни Франта Линвилла.
Позвонив Норин, по-прежнему находившейся в доме матери, я признался в намерении повидать её подружку, и услышал в ответ, что днем по уик-эндам Полли обычно сидит дома - если, конечно, не уезжает к родителям в Бронксвилл. А вот в будни Полли легче застать часов в шесть вечера.
- К этому времени она всегда заканчивает работать и готовится к очередному свиданию, - сказала Норин. - Полли ведь пользуется большим успехом.
Мое намерение посетить Роджека её в восторг не привело, но телефон и адрес - её приятель жил в Бруклине - она мне дала. Однако про Холлибертона, которого сама встречала лишь дважды в жизни, Норин ничего существенного рассказать больше не смогла. Лишь повторила, что он обитает в районе Гринвич-Виллидж и работает в какой-то крупной страховой компании. Так, во всяком случае, ей казалось.
Заглянув в Манхэттенский справочник, я отыскал там Т.С.Холлибертона, который и впpямь жил в Гринвич-Виллидж на Кинг-стрит, после чего принялся размышлять над планом действий, время от времени посматривая на недвижного как изваяние Вулфа, с головой погруженного в очередную книгу. Я пришел к выводу, что звонить не стоит, а лучше заехать к каждому из интересующей меня троицы сразу - в расчете на неожиданность, если, конечно, им было чего бояться. Однако, убедившись, что уже без четверти три, то есть до прихода Лили остается всего пятнадцать минут, я счел за лучшее прошмыгнуть на кухню, чтобы заморить червячка. Я решил нанести один визит сегодня, а два остальных отложить на воскресенье.
А вот бейсбол мой плакал. Поначалу я пригласил с собой на игру Сола, но теперь мне пришлось перезвонить ему и спросить, найдет ли он себе подходящего компаньона вместо меня. Сол сказал, что его приятель (тот самый, который накануне помог ему обчистить меня в покер) решил задержаться в Нью-Йорке ещё на один день, поэтому мой отказ для него как нельзя более кстати - представляете, с какой радостью я все это выслушал? Нахалюга, правда, предложил возместить мне расходы на билеты, но я решил сделать широкий жест, и заявил, что дарю их, чтобы дешевые заезжие провинциалы поминали добром великодушных нью-йоркцев. Сол подавился, а затем, придя в себя, проквакал, что заедет за билетами чуть позже.
Поскольку дальнейших указаний или пожеланий от Вулфа не поступало, я решил начать поездки с мисс Марс. Самого Вулфа я в свои замыслы посвящать не стал, тем более что ему порядок посещения этих трех личностей был, безусловно, безразличен.
Как я ни ломал голову, я не мог понять, зачем Вулфу понадобилось встретиться с Лили. Самое разумное объяснение состояло в то, что Лили была единственной на Земле женщиной, общество которой он мог спокойно переносить. Возможно, на Вулфа повлияло её пристрастие к орхидеям, которые он ей показывал, причем совершенно беспрекословно, едва ли не два раза в месяц.
Как бы то ни было, беседа с Лили не прибавила к тому, что Вулф уже знал от Норин и от меня, ровным счетом ничего; Лили лишь повторила, что Норин с Майклом Джеймсом оба очень порядочные и славные, хотя Майклу иногда не достает выдержки, а вот Франт Линвилл был при жизни самовлюбленным, развязным грубияном, да и в целом - совершенно невыносимым типом.
Однако Вулф ухитрился растянуть их беседу на целый час, и я понял почему: хитрец явно рассчитывал на то, что Лили попросит его показать ей орхидеи, которые она уже не видела едва ли не несколько дней, - и она его ожиданий не разочаровала. В четыре часа, когда Вулф отправился на неизменное свидание с орхидеями, он был не одинок.
- Хорошо, детки, поразвлекайтесь с цветочками, - напутствовал я эту парочку, когда двери лифта уже начали смыкаться. Вулф ожег меня свирепым взгялдом, Лили лукаво подмигнула, а я отправился на кухню предупредить Фрица, что до ужина меня скорее всего не будет.
*
* *
Четырехэтажный дом в районе Западных Восьмидесятых улиц, в котором снимали квартиру Норин Джеймс и Полли Марс, давно знавал лучшие времена. Когда я выбрался из такси и взбежал по трем ступенькам на крыльцо, стрелки моих наручных часов показывали четыре тридцать три пополудни. Надавив на кнопку звонка рядом с табличкой "Марс-Джеймс, 3-В", я выждал пятнадцать секунд, тихонько чертыхнулся, затем позвонил ещё разок. На сей раз я был вознагражден голоском, протрещавшим в переговорное устройсто домофона:
- Да?
- Это Арчи Гудвин, - сказал я, - приятель вашей подруги, Норин.
Я говорил медленно и громко, прижав губы едва ли не вплотную к микрофону. Дама с белым пуделем, проходившая мимо по тротуару, остановилась и удивленно воззрилась на меня.
- Я вас не знаю, - проскрипел голосок. В ответ я предложил ей позвонить Норин, чтобы та сама подтвердила мои полномочия.
Прошли две минуты, три, затем пять, наконец устройство прохрюкало что-то вроде "Ладно, заваливайте!", и дверь в подъезд открылась. Я поднялся пешком на третий этаж по пропахшей клопами темной лестнице и, постучав в дверь квартиры 3-В, ещё раз назвался. Дверь проткрылась, насколько позволяла цепочка, и моему взору представилась тонкая полоска довольно хорошенькой мордашки.
- Это вы Арчи Гудвин? - поинтересовалась мордашка. - А удостоверение у вас есть?
Я вытащил закатанную в пластик лицензию частного сыщика с моей фотографией и протянул в щелку.
- Да, это вроде бы вы, - сказала Полли Марс, распахивая дверь и позволяя мне убедиться, что мордашка и в самом деле прехорошенькая. Норин и вправду нисколько не преувеличивала, расхваливая свою подружку.
- Извините, что заставила вас столько ждать, - сказала Полли, - просто времена сейчас, сами знаете - какие. Лучше перестраховаться. Да и волосы я едва закончила мыть, когда вы позвонили, - добавила она, указывая на закрученное вокруг головы белое полотенце, из под которого выбивались мокрые светлые пряди. - Заходите, пожалуйста. И - присаживайтесь, где вам удобнее.
Не слишком просторная гостиная выглядела тем не менее очень уютно приятная неожиданность после знакомства с обшарпанным фасадом и вонючей лестницей. Играла приглушенная музыка - из какой-то оперы, как мне показалось. Я разместился на бежевой софе, а Полли Марс, облаченная в свободную белую маечку, синие джинсы и кpоссовки, присела в кресло напротив.
- Я послушалась вашего совета и позвонила Норин, - сказала она. - Она сказала, что вы хотите побеседовать со мной по поводу Франта и всего прочего. И ещё сказала, что с вами можно деpжаться со всей откровенностью. Ужасно, что её брата арестовали, да?
Говоря, она как бы помогала себе изящными руками с красиво накрашенными ногтями, жестикулируя ими в такт каждому слову.
- Да, мисс Марс. А когда вы об этом узнали?
Она замахала ещё оживленнее:
- О, да только что, от Норин. Она страшно расстроена. Наверное, про это и в газетах сообщали, и ещё где-нибудь, но мне вечно недосуг в них заглядывать, хотя и зря, конечно. По её словам, вы с Ниро Вулфом пытаетесь доказать, что Майкл... словом, что он не убивал.
- Совершенно верно. Однако меня больше занимает ваше мнение: что могло побудить Майкла Джеймса убить мистера Линвилла?
Полли закусила нижнюю губку и, придав себе задумчивый вид, обвела глазами комнату. Определенная сценическая выучка в ней чувствовалась профессиональная тренированность модели, должно быть. Мне ничего не стоило представить, как она рекламирует зубную пасту по телевидению.
- Вообще-то... - замялась она, - пожалуй, я все-таки не знаю.
- Вспомните слова Норин, - подсказал я, улыбнувшись, - Со мной вы можете быть откровенны.
Полли поджала под себя одну ногу и легонько нахмурилась, словно вспоминая.
- Что ж, вы ведь наверняка знаете, что Норин гуляла с Франтом?
Я кивнул, и она продолжила:
- Ну вот, а во время их второго свидания что-то между ними произошло. Она мне ничего не сказала, но я и сама видела; я ведь не слепая.
- И что вы видели?
- Во-первых, она была сама не своя. Замкнулась, мы почти перестали разговаривать. На тот уик-энд я как раз ездила к родителям, в Бронксвилл, а когда вернулась - передо мной была совсем другая Норин. Молчаливая... только скользила как тень. Но одно бросалось к глаза - она даже слышать не хотела про Франта Линвилла.
- А какую-нибудь причину привела?
- Нет. - Полли так замотала головой, что полотенце чуть не соскользнуло. - Я спросила, почему она отказывается подходить к телефону, когда звонит Франт, а Норин ответила, что он её просто перестал интересовать. А в ответ на мой вопрос, ничего ли у них не случилось, ответила "нет". Мне даже стало совестно, ведь это я познакомила её с Франтом.
- Мне бы хотелось услышать от вас, как это выглядело.
Полли наморщила носик, поерзала в кресле и уставилась на меня, словно собираясь исповедаться.
- Не знаю, рассказывала ли вам Норин, но я и сама одно время гуляла с Франтом... и вот как-то раз вышло так, что возвращаясь с ним поздно вечером, я пригласила его к нам пропустить рюмашку, и... познакомила с Норин.
- Любопытно. А насколько хорошо вы знали Линвилла?
- Ну, мы ходили с ним по разным местам. Скучать он мне не давал, такой был общительный - всех знал.
Длинные пальцы Полли так и порхали, пока она говорила.
- А вот, если верить газетам, то он был совсем бесшабашный. Эдакий разудалый гуляка. Это так?
- Ну, он обожал быстро ездить - гонял как угорелый. Да и никакая модная тусовка без него не обходилась - вот, пожалуй, и все.
Мне показалось, что последние слова она произнесла без особой увеpенности.
- Хорошо, вернемся к Норин. Как по-вашему, что все-таки случилось между ней и Линвиллом?
На этот раз Полли не только не только наморщила носик, но и закатила глаза.
- Не знаю. Может, он попытался к ней пристать...
- А такое за ним водилось?
Полли зарделась, но играть на сей раз не стала.
- Я и в самом деле не знаю, - отрезала она.
- Да полно вам, - сказал я, наклоняясь вперед и упираясь ладонями в колени. - Один человек мертв, другой обвинен в его убийстве, а ваша лучшая подруга ходит сама не своя. Я понимаю, что дело крайне противное, но, извините за банальность, на карту поставлена человеческая жизнь. Хватит деликатничать - расскажите мне про свои отношения с Франком Линвиллом.
Полли рассказала, и, должен признаться, в восторг меня её откровения не привели. Вынужденный, по понятным соображениям, опускать подробности, скажу вам, что при последней встрече с Линвиллом её постигла примерно та же участь, что и Норин. Слезы навернулись на глаза Полли уже в самом начале её трогательного, немного бессвязного и путаного повествования, а к самому концу его бедняжка так разрыдалась, что мне пришлось одолжить ей собственный носовой платок.
- Мисс Марс, я обещаю вам, что дальше меня и Ниро Вулфа все это не пойдет, разве только возникнет жизненная необходимость установить чью-либо невиновность или вину. Однако вынужден задать вам ещё один неростой вопрос: учитывая то, что случилось между вами и Линвиллом, как вы могли отпустить Норин на свидание с ним?
Прежде чем приподнять замурзанную мордашку и ответить, она жалобно застонала и высморкалась в носовой платок.
- Господи, это самое ужасное из всего! Мне просто подумать страшно, что было бы, расскажи я о случившемся своим родителям, Норин или даже моему психотерапевту. Но я - лучшая актриса, чем Норин - я смогла удержать все это в тайне. Да, ещё забыла вам рассказать: Норин заинтересовала Франта ещё раньше... Я имею в виду - до того, что вышло у нас с ним. Он даже спросил меня - как раз перед нашей последней встречей, если её можно так назвать, не стану ли я возражать, если он ей позвонит.
- А вы?
- А я ответила, что, мол, Бога ради, я нисколько не возражаю. Что было, кстати говоря, сущей правдой. Я ведь никогда Франта всерьез не принимала - просто я люблю повеселиться на всю катушку, а он умел обращаться с женщинами, как никто другой. Я, конечно, не имею в виду то, что...
- Да, я вас понимаю, - с серьезным видом кивнул я. - Только позвольте уточнить: он пригласил Норин на свидание уже после того, что случилось между вами?
- Да! - почти сплюнула она, прижимая платок к опухшим глазам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22