– Рубер, возьми румпель, я спрыгну на причал и пришвартуюсь! Быстрее, говорю тебе!
Он ловко перепрыгнул на дощатый причал с канатом в руке, быстро замотал его вокруг толстой сваи, и бот закачался уже на привязи. Со вздохом облегчения Эжен крикнул:
– Пришли, ребята! Выгружайся! Захватить все припасы и оружие! Спать сегодня будем на сеновале, а там поглядим! Торопись, а то я устал смертельно! Хватайте дам, и вперед!
Девушки при тусклом свете фонарей боязливо переходили на причал, молодые люди подхватывали их и ставили на доски. Потом, нагруженные провизией, все двинулись наверх, где чернел несуразный дом с башней, на самом верху которой мерцал огонек маячка.
На шум прибывших появился мужчина с мушкетом в руках.
– Кто такие? Стой, не то пальну!
– Это я, Эжен! Бабилас, опусти свой мушкет! Принимай гостей, Бабилас! Нас десять. Мы переночуем в сарае. Сено там еще осталось?
– А, это вы, сударь? А я подумал, что разбойники нагрянули. Они частенько тут шастают, вот я и выхожу с мушкетом. Проходите, ваша милость. Сейчас пришлю вам пледы и подстилки, а то исколетесь на сене. Рад принять вас, сударь.
– Вот и хорошо, Бабилас! Дай фонарь, а то ноги сломаем тут у тебя.
– Да, да, пожалуйста, сударь, - он протянул фонарь Эжену и исчез в дверях, где уже маячили фигуры его жены и сына.
– До утра переспим просто на сене, ребята, - Эжен зашагал к черневшему недалеко сараю, дверь которого была широко распахнута. - А уже завтра размещу вас по вашему желанию. Торопись, друзья!
Компания осмотрела обширный каменный сарай. В углу виднелась большая куча прошлогоднего сена, и пряный запах ударил им в ноздри.
– Как интересно и романтично! - воскликнула одна из девушек, бросаясь на мягкое пахучее сено. Оно зашуршало, девушка утонула в его волнах. Остальные не замедлили присоединиться к ней, выбирая себе места.
Утро ворвалось в сарай сверкающим солнцем и щебетом птиц.
Щурясь от этого радужного света, молодежь медленно стала выбираться наружу. Море ослепило их своими бликами и солнечными зайчиками. Было видно, что ночью прошла гроза, которой никто даже и не заметил, и все вокруг оказалось чисто вымыто, а даль просматривалась до бесконечности.
– Как прекрасно тут! - голос Розины прервал восхищенное молчание. - Какие чудесные рощи! Сколько света и моря!
– Побежали купаться! - крикнул Эжен, но его никто не поддержал.
– Какое купание, Эжен? Вода ледяная, еще рано, - недовольно ответил Ковен, самый молодой член компании. Ему только что исполнилось семнадцать, он выглядел совсем мальчишкой. Над ним частенько посмеивались за то, что у него всегда были женщины старше его самого.
– Люблю зрелость, ребята! - восклицал он в ответ.
Вот и сейчас с ним была девица года на три старше, и единственная не из благородных, не считая, конечно, Эжена. Орези, яркая шатенка с несколько пышноватыми формами и самоуверенным лицом с насмешливой миной. Она явно имела далеко идущие планы на Ковена. Но остальные-то знали, что родители его никогда не снизойдут до такой родственницы, тем более что они были самыми обеспеченными из товарищей Эжена.
– Тогда я искупаюсь в бочке, - засмеялся Эжен и стал сбрасывать одежду. Он окунул голову в бочку, отфыркался и стал плескаться, не обращая внимания на то, что вода стекает ему за брюки.
– Вот погодите, - сказал он, отдуваясь и вытираясь лоскутом льняной ткани, - я вам покажу нечто знаменитое! С ума сойдете от удовольствия!
– А ну-ка рассказывай! - предложил Рубер. - Я с нетерпением послушаю.
– Бревенчатая мыльница. Она на родине моего па называется баня. Там будет много пара и очень горячо. Все кости пропариваются, становишься таким красным, как вареный рак.
– Фу, как противно! - воскликнула Розина, чернявая смазливая девушка с коровьими глазами и бровями, почти сросшимися на переносице.
– А что, в этом что-то есть! - прокричал Сиден, с веселым видом оглядывая компанию. - Давайте позавтракаем и займемся этой баней, так, Эжен?
– Так, так. Однако вы тут занимайтесь приготовлением завтрака, а я поищу кое-чего другого для нашего стола. Тут всего должно быть достаточно. Дениза, хочешь со мной?
Он видел, как застеснялась Дениза и как ей хочется пойти с ним. Она неуверенно поглядела на брата, но тот сделал вид, что даже и не заметил этого. Тогда она победно тряхнула кудрями, храбро вздернула голову и смело шагнула к Эжену.
– Пошли, Эжен, ты мне покажешь, как будешь добывать пищу для нашего общего очага.
И они бодро зашагали по тропинке среди кустов жасмина и барбариса. Отойдя на приличное расстояние и оглянувшись, Дениза бросилась к Эжену, обхватила его шею и прижалась к его губам. Он сдавил ее талию, она слабо ойкнула и прижалась еще сильнее.
– Я так соскучилась по твоим ласкам, мой любимый!
– А мне всю ночь снилась ты, моя Низетта.
Всласть нацеловавшись, они отправились дальше и тут же встретили жену Бабиласа, веселую толстушку.
– С добрым утром сударь и сударыня! Вы уже проснулись?
– С добрым утром, Жанна. Вот идем собирать дань с твоего прижимистого хозяина. Яйца уже есть, а?
– Как же, сударь. Найдутся, для вас всегда все есть, наш благодетель.
– Десятка два приготовь нам на завтрак, да только желток не повреди.
– Минут через десять принесу, ваша милость. Ждите, я мигом.
– Одно дело сделано, - прошептал Эжен на ухо Денизе и чмокнул ее в шею. Она счастливо обернулась к нему, улыбнулась, прижала голову к его плечу.
– Привет, Ашер! Как жизнь?
– О, ваша милость! Здравствуйте, сударь, - это был сын Бабиласа, здоровенный добродушный парень лет двадцати трех. Его простое лицо постоянно излучало радость жизнью и светилось улыбкой. Эжену он нравился.
– Отец далеко? Он мне нужен.
– Рядом, сударь. В свинарнике. Пройдете, или вам позвать его?
– Спасибо, я сам.
Эжен шепнул на ушко девушке: - Это очень кстати, Дениза. Там мы его и прижмем, - он покрепче обнял ее.
– О чем ты, Эжен?
– Сейчас увидишь, моя Низетта.
Они по запаху определили направление и вскоре оказались перед загоном, где среди полудюжины свиней маячила спина Бабиласа. Он был занят уборкой.
– Бог тебе в помощь! - крикнул ему Эжен.
– О, месье Эжен! - распрямляясь, ответил Бабилас. - С добрым утром, сударь. С чем пожаловали? - он потирал натруженную спину.
– Бабилас, я тут оглядел кое-что. Ты здорово устроился. Деньгу гребешь лопатой, - Эжен многозначительно хмыкнул. - Меня дядя Фома просил присмотреть за тобой. Он подумывает, что ты ему мало платишь за все это богатство.
– О, сударь! С чего вы взяли, что у меня много денег? А семья какая? Я же тружусь с восхода и до заката. Прошу вас, сударь…
– Ладно, не пудри мне мозги, Бабилас. Лучше скажи, есть ли у тебя молодые поросята? Нам очень захотелось целого поросеночка отведать. А?
– Для вас, сударь, чего не сделаешь! Будет вам и поросеночек, ваша милость, и кое-что еще, если пожелаете.
– Пока больше ничего не нужно, Бабилас. Спасибо и за поросеночка. К обеду постарайся предоставить. Договорились?
– О чем речь, сударь. Обязательно будет.
– Шельма страшно прижимист и только вид делает, что добродушен, рад меня видеть и услужить, - сказал Эжен Денизе, когда они возвращались к сараю.
– Слушай, Эжен, а не слишком ли ты усердствуешь? Этот человек не понесет непомерно больших убытков? Ведь нас много.
– Не беспокойся, Низетта. Он столько уже нахапал, что тебе со всем своим семейством и не снится. Лишь бы я ничего не докладывал дяде Фоме. А я этого делать пока не собираюсь.
– Неужели все это так просто можно было устроить? Даже не верится.
– Деньги все могут. Потому люди и рвутся к ним. Они дают не только возможность хорошо жить, но и власть. Иногда даже невидимую, но, уж поверь мне, весьма сильную.
– Вот наши обрадуются! Какой пир закатим в обед!
– Ты только не говори про поросенка. Пусть это будет сюрпризом.
У сарая на зеленой лужайке уже был расстелен большой ковер, вытащенный из хозяйских хором. Все уже было расставлено, а Жанна торжественно водружала на середину импровизированного стола огромную сковороду со скворчащей яичницей из двадцати яиц. Сало брызгало, шипело, наполняя воздух восхитительным ароматом.
– Эжен, давай сюда! Вот это пир! Садись быстрее, а то остынет яичница! - голос Эсеба заглушил все остальные шумы и смех.
Завтрак действительно удался на славу. Выпитое вино возбудило парней, у девушек раскраснелись щеки, а глазки заблестели озорными огоньками.
– Теперь вы все свободны в своих действиях, - провозгласил Эжен, поведя руками вокруг. - Если встретите неудовольствие кого-нибудь, скажите, что вы из поместья "Синие скалы". Это название пришло от вон той скалы, что виднеется справа от нас, - Эжен указал пальцем в сторону громады, синеющей в ста шагах от сарая. - Часа через четыре-пять прошу всех прибыть на обед, господа. И не опаздывать, а то ведь сами себя и накажете.
Молодежь как ветром сдуло. У сарая остался лишь Эжен, как хозяин, и Дениза, вопросительно бросая взгляды в сторону своего кавалера.
– Что ты хочешь, Низетта? - спросил Эжен. - Может, осмотрим дом? Там есть старая башня, маяк, где по ночам зажигают огонь для судов. И несколько комнат с узкими окнами-бойницами. Я там ночевал иногда. Здорово, особенно летом, когда жара стоит.
– Нет, Эжен, я не хочу. Пойдем лучше побродим по окрестностям. Тут так красиво. - Дениза повела вокруг рукой. - А пальмовые рощи -смотри, они просто изумительны. Какие громадные развесистые - это платаны? А вот там пинии - такие грациозные и мохнатые. И запах от них дурманящий. Идем к ним, а? Мне так хочется туда!
Эжен схватил Денизу за руку, и они побежали к купам деревьев.
Однако после часа ходьбы прогулка показалась Денизе несколько утомительной.
– Эжен, я устала. Давай присядем, вон и куча сена лежит.
– С удовольствием, Низетта.
Но когда они подошли поближе, то Эжен вдруг остановился, а его щека скривилась в усмешке.
– Ты что? - спросила Дениза шепотом, как бы боясь спугнуть зверя.
– Пошли отсюда, Низетта. Тут занято. И не шуми так.
– А что там? Что это за звуки, Эжен? Как будто кто-то стонет. Может, им помощь нужна?
– Да идем отсюда, я же тебе говорю, - зашептал возбужденно Эжен. - Надо уходить. Там любят друг друга кто-то из наших, а может, и совсем даже иные люди. Не будем им мешать, моя любовь.
Дениза с интересом и любопытством взглянула на юношу, промолчала, но в ее лице мелькнуло что-то загадочное, и Эжен поспешил увести девушку подальше. Она молчала, словно что-то ее сильно заботило. Лицо выдавало смятение, смущение и желание одновременно. Эжен это чувствовал, его самого всего колотила нервная дрожь, которую он никак не мог унять.
– Пошли вон туда, к тому поваленному дереву, Низетта. Там тень, и можно хорошо посидеть, - промолвил Эжен, чтобы как-то прервать затянувшееся молчание.
– Нет-нет, - ответила она быстро. - Пошли назад. Я устала, и мне хочется домой, - она нервно засмеялась, и Эжен понял, что она пытается уйти от соблазна этого чарующего пейзажа, запахов весенних трав и хвои распускающихся пиний. - Я хотела бы отдохнуть в башне, ты мне о ней говорил утром.
– Конечно, милая, - согласился Эжен, в душе надеясь, что там он сможет с нею договориться без свидетелей.
Но у сарая уже были две пары. Это пришли Эсеб с Розиной и Сиден с Лиз.
– Что-то вы рановато, друзья! - приветствовал их Эжен. - Как погуляли? - он переглянулся с Денизой, но та смущенно отвернулась в сторону.
– Просто великолепно, Эжен! - радостно ответила Лиз, и Розина ее бурно поддержала.
– Как хорошо, что ты догадался пригласить нас в этот чудесный уголок. Тут так хорошо, так прелестно, так чудесно, так…
– Я и сам не знал, что тут так чудесно, - прервал ее радость Ковен. - Надо будет не забывать это место.
– Как ты, Дениза? - спросил подозрительно Эсеб.
– Отлично, Эсеб, но устала от непривычки. Мы так много гуляли. Все ноги оттоптала. А у тебя как?
– Я в восторге, Низетта! Просто чудесно. Если бы море было потеплее, то тогда можно было бы ни о чем не жалеть. А завтрак - просто пир!
– Еще не то будет, - улыбнулась Дениза. - Эжен, ты обещал меня отвести в башню. Пошли.
– Уже поздно, Низетта. Скоро обед.
– Вон и Рубер появился. Глядите, да он просто ползет. Скорее его тащит Орези. Эй, Рубер! Оттоптал ножку? - Ковен вовсю улыбался, показывая на парочку, показавшуюся из-за дальних деревьев.
– А вот и Жанна со своим сюрпризом! Виват, поросенок! - Эжен схватил друзей за рукава, разворачивая в сторону хозяйки, которая, смешно переваливаясь, несла обещанный сюрприз.
Румяный поросенок аппетитно возлежал на большущем блюде, и его появление было встречено восторженными возгласами. Все быстренько уселись, готовые насладиться настоящим королевским обедом.
Два дня пролетели незаметно. Когда кто-то заметил, что скоро пора возвращаться, это повергло компанию в некоторое уныние. Настроение сразу ухудшилось, но молодость не умеет долго горевать. Эсеб поднял руку:
– Ничего страшного, друзья! Если Эжен и дальше проявит свое гостеприимство, то можно надеяться на повторное посещение этого райского уголка.
– Еще бы! Пусть Эжен обещает нас свозить сюда еще хоть разок.
– Конечно, друзья, - ответил Эжен важно. - Если ничего особенного не произойдет. Мне приятно оказать вам такую ничтожную услугу. Мы ведь друзья, не так ли?
Все с охотой согласились, а Эжен посчитал себя более важной персоной, чем раньше. Ему прельстило внимание молодых дворян к своей личности, и он победно глянул в сияющие глаза Денизы.
Но на следующее утро случилось нечто такое, что перечеркнуло все его планы.
Эжен почти не спал ночь, переживая разлад с Денизой. Он вынужден был отвести ее ночевать в башню, ибо она боялась его, откровенно распаленного желанием.
– И не вздумай идти со мной! - воскликнула она сердито, когда Эжен попытался было проследовать за ней в башню. - Я не хочу страдать, я…я… это вполне может случиться. Прости меня, любимый, но я не могу тебя пустить, - Дениза задвинула тяжелый засов дубовой двери и прислонилась с другой стороны двери спиной. Девушка еще пару раз вздохнула, но потом решительно направилась к деревянной кровати.
Эжен постоял еще минуту у запертой двери, хлопнул себя кулаком в бедро, развернулся и поплелся в сарай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31