Тут она вскочила и забегала по квартире, зло стуча кулаком по собственной ладони. Добившись того, что заболели и кулак, и ладонь, она остановилась и уставилась на себя в зеркало. Увиденное окончательно вывело её из себя. Курица, как есть курица -- простенький сарафанчик, растрепанные волосики, даже брови не выщипаны, бестолково громоздятся над скорбными глазками -- типичная затюканная домохозяйка с интеллектом бройлера. Никто никогда внимания на такое заурядное существо не обратит! Тут Лика приблизилась к зеркалу, почти уткнувшись в него носом, сложила губы сердечком и ласково прошептала: "Ну, что, бледная поганка, допрыгалась?" После чего истерично расхохоталась и отправилась спать, уже зная, какой тяжелый день ей предстоит. И что самое странное, уснула практически мгновенно.
Наступившее утро она провела, ожесточенно роясь в шкафу с одеждой и в ящиках туалетного столика. Все обнаруженное, было, в конце концов, забраковано, и Лика вскочила в машину и помчалась в центр города. Почти четыре часа она провела в дорогих бутиках и парикмахерской. К визажисту решила пока не ходить, положившись на опыт, приобретенный некогда в студенческом самодеятельном театре. Времени было в обрез и, вернувшись, нагруженная коробками и пакетами, домой, она приступила к делу.
Через полтора часа из квартиры Лики вышла изысканная дама, одетая в шелковый костюм того неуловимого оттенка, который приобретает раннее рассветное небо. Темно-пепельные волосы дамы украшала шляпка из кружевной дымчатой соломки, глаза закрывали темные очки. Трогательно-неуверенная походка, объяснявшаяся непривычкой ходить на высоких каблуках, делала даму еще более изысканной.
Стиснув зубы и стараясь не загреметь с высоченных шпилек, Лика направилась в соседний дом, где располагалось домоуправление. Время было пятничное и послеобеденное, и она рассчитывала, что уже не застанет начальника. И действительно, в помещении маялась только секретарша неопределенного возраста женщина, облаченная в синтетическую блузочку и джинсовую юбку, бывшую в моде лет пятнадцать назад.
Появление нервно теребящей микроскопическую сумочку дамы было встречено секретаршей с вполне объяснимым раздражением. Раздражение несколько поутихло, когда дама изложила цель своего прихода. Стандартное повествование о блудливом муже, который завел себе любовницу, пролилось бальзамом на женскую душу -- оказывается, и от таких ухоженных дамочек мужики ходят налево. А просьба дать список жильцов шестого дома, куда регулярно шастает изменщик, да ещё подкрепленная двадцатидолларовой банкнотой, не показалась в таком разрезе ничем предосудительным. Вот только переписывание из домовой книги всех дамочек подходящего возраста показалось чересчур хлопотным занятием.
Но Лика находчиво кивнула на стоящий без дела ксерокс и выложила на стол ещё одну заманчивую банкноту. Через две минуты копии страниц домовой книги лежали в дымчатой сумочке и женщины расстались вполне довольные друг другом.
Усевшись в свою дымчато-серую машину, дама направилась в управление налоговой инспекции. Беспрепятственно отыскав в его недрах секретаршу, на этот раз облаченную в дорогущий льняной костюмчик и обвешенную изумрудами, она заявила, что хотела бы подать жалобу на действия их сотрудника.
Секретарша выгнула дугой тонкую бровь и холодно поинтересовалась, на кого именно. Услышав фамилию Васюкина, она нервно зашелестела страницами гроссбуха и облегченно сообщила, что данный сотрудник у них никогда не работает и никогда не работал. Дама злобно пообещала всё же накатать кляузу и удалилась из управления, надменно заплетаясь в собственных каблуках.
Выйдя на улицу, Лика уселась в машину и принялась размышлять, как бы ещё с пользой употребить трудоемкий камуфляж. В конце концов, она отправилась на железнодорожный вокзал и получила в окошке адресного бюро бумажку с адресами граждан Васильева Георгия Петровича и Васюкина Егора Павловича. Заодно она удостоверилась, что ни одна Наталья Запевалова подходящего возраста в городе не зарегистрирована.
Нагрузившись информацией, дама вспомнила, что с утра, кроме двух чашек кофе, у неё во рту ничего не было, и меланхолично направилась в самый дорогой в городе ресторан. Несчастная Лика Зайцева решила, что раз уж ей отпущен такой малый срок, то стоит побаловать себя сносным обедом.
В ресторане она попросила столик подальше от входа и была препровождена в уютный уголок, за мелодично журчащий фонтанчик, увитый лианой. Заказав рыбное ассорти, шашлык из осетрины и обожаемые с детства котлеты по-киевски, Лика меланхолично закурила и пригубила принесенный официантом сухой "мартини" со льдом.
Расправившись со всеми принесенными блюдами, Лика попросила кофе и пирожное с взбитыми сливками и клубникой. Хорошая еда всегда приводила её в благостное состояние, и она бездумно наслаждалась мнимым покоем. Внезапно где-то неподалеку раздался странно знакомый смех, похожий на дребезжащее кудахтанье. Если бы не она не сидела в дорогом ресторане, то могла бы поклясться, что слышит смех собственного муженька. Но Павлуша чурался подобных заведений, считая их крайне разорительными и даже разлагающими.
Смех раздался снова и заинтригованная Лика привстала, чтобы увидеть его источник. Слава Богу, что между её и соседним столиками располагалась ветвистая лиана, потому что через её листья совсем рядом она увидела Павлушу в обществе томной блондинки в жемчужном платьице! Блондинка манерно поглощала салатик, Павлуша непринужденно ковырялся вилкой в блюде цыплят-табака и рассказывал ей что-то веселое.
Лика онемела. Плюхнувшись обратно на обитый шелком мягкий стульчик, она одним махом смела в рот оставшуюся половину пирожного. Вот дела! Павлуша-то, оказывается, времени даром не терял. А собственно, почему он, здоровый молодой мужик, должен жить монахом, если жена полтора года обитает неизвестно где? За это время они встречались не более пяти раз, по большой необходимости и в общественных местах. В последний раз они столкнулись на родительском собрании в колледже -- Сашка и Машка учились в разных группах, и волей-неволей на собрания приходилось отправляться обоим родителям.
Павлуша, как всегда, попытался принять обиженный вид покинутого мужа, но как-то неэнергично. Теперь понятно, почему. Да и Машка недавно жаловалась на то, что папаша пропадает невесть где, так что рефераты по психологии ей приходится кропать самой. Что было странно, поскольку психология была Павлушиным увлечением и он обожал излагать свои умные мысли, пусть даже в студенческих опусах.
Но интересно, что же за пассию он завел? По виду дамы можно было сказать, что она не бедствует, даже наоборот -- холеный и упакованный экземпляр, да и лет ей не больше двадцати пяти. Хотя это только по виду, а там -- черт её знает. Чем мог прельстить такую птичку вполне заурядный и даже занудный Павлуша? Лика постаралась разобрать, о чем говорили за соседним столиком, но, похоже, Павлуша просто развлекал даму анекдотами.
Внезапно раздалась мелодичная трель мобильного телефона. Павлушин голос произнес: "Да?" Потом последовало несколько междометий "нет", "да", снова "нет" и, наконец: "Поговорим в моем кабинете, это не телефонный разговор. Хорошо, через час". Потом он извиняющимся тоном сказал своей спутнице:
-- Извини, милая, но мне нужно встретится с одним человеком.
-- Не беспокойся, дорогой, я как раз собиралась сходить к косметологу, -- ответила та.
Лика вытерла лоб скомканной салфеткой. Вот значит как -- "милая", "дорогой", "в моем кабинете"! Это кем же стал её ленивый Зайцев в отсутствие супруги? Она взмахнула рукой и заказала мгновенно подскочившему официанту большую рюмку коньяка. Допивая обжигающий янтарный напиток, услышала звук отодвигаемых стульев, и увидела, как Павлуша со своей дамой продефилировал к выходу. Совершенно не думая о том, что её могут узнать, Лика поднялась и, оставив на столике деньги за обед, направилась за ними.
Парочка вышла из ресторана, и на стоянке, расположенной перед ним, погрузилась в белоснежный "пежо". Лика едва успела разглядеть номер машины и записала его в маленький блокнотик, купленный на вокзале специально для ведения расследования. После чего отправилась домой, преисполненная негодования, смешанного с любопытством.
По дороге, заметив вывеску фирмы, предлагающей услуги сотовой связи, Лика приобрела маленький серебристый аппаратик и попросила сразу же подключить его. Раньше ей не нужен был мобильный телефон, но сейчас он может сильно пригодиться. Ещё ей хотелось купить пару шляпок с полями и парик. Хорошо бы в машине иметь и какое-нибудь пончо для маскировки, мало ли что. Но это -- не тут и завтра. Сегодня ей нужно подумать над списком жильцов. И договора... Она совсем забыла о том, что хотела просмотреть договора на издание новой книги. В банк тоже не мешало заскочить -- интересно, что там с переводами за последние допечатки? Нужно бы завести литературного агента, но где его взять?
Стоп. Ничего лучшего не нашла, как думать о договорах и литагентах, когда ей, возможно, осталось жить девять дней, и настало время писать завещание. Лике хотелось заплакать. Она представила, как пишет это самое завещание, и ей стало опять жаль себя. А ведь ни дети, ни Павлуша не знают, что вскоре могут стать наследниками.
Дети, но не Павлуша! Тут Лике стало не до слез -- нужно как можно скорее написать это самое завещание! И лишить двуличного мужа возможности получить после её смерти хотя бы копейку! Очень кстати засекла она его сегодня с блондинкой. Пусть денег у неё не слишком много, но они заработаны честным трудом, и от одной мысли, что блудливый муж станет на них водить девиц в рестораны, Лика заскрежетала зубами. Она напишет завещание только на детей, и как можно скорее. А если найдет мадам Петухову и выживет, сразу же подаст на развод!
Плакать уже расхотелось. Отлично, в такой ситуации, в которой она оказалась, жалеть себя и отвлекаться на слезы -- недопустимая роскошь.
Лика поставила машину на стоянку и поплелась к дому. Непривычные к каблукам ноги ныли, а колени хотелось выгнуть назад. Господи, как можно так всю жизнь ходить, это же настоящая китайская пытка!
Не успела она войти в квартиру и избавиться от осточертевших туфель, как дверной звонок разразился истошными трелями.
Кирилл влетел, словно на пожар, и с порога набросился с претензиями:
-- Ты где была?! Я тут чуть с ума не сошел! И что ты с собой сделала?!
-- Господи, ну почему ты так любишь задавать глупые вопросы? По делам я ездила. А сделала... иногда нужно и прическу менять, и одеваться нормально. Не все же в джинсах и футболках трупы таскать! -- отчего-то разозлилась Лика.
-- А тебе так идет, и костюм красивый, -- сразу сбавил тон Кирилл. -Ты мне даже кого-то напоминаешь, артистку, что ли... Что за дела такие?
-- Мои это дела, -- ей не хотелось посвящать Кирилла в неожиданно возникшие у неё серьёзные проблемы. Да и улетит он через четыре дня в свою Испанию, а ей расхлебывать. Плата за доверчивость и склонность к авантюрам, черт бы побрал тот момент, когда она решила полакомиться виноградом на балконе!
-- Ты вообще, откуда узнал, что я вернулась? -- только чтобы сменить тему, поинтересовалась Лика.
-- Так я сверху, с балкона, смотрел, беспокоился. Потом гляжу, ты идешь.
-- И ты меня сверху в таком виде узнал?
-- Так ты ходишь очень уж характерно -- плечи назад, спина, словно ты оглоблю проглотила, и под ноги не смотришь -- два раза споткнулась, пока до подъезда дотопала.
Лика вздохнула. Сколько мучений стоила ей в детстве эта проклятая осанка -- вначале секция художественной гимнастики, в которой её признали абсолютно непригодной для спорта, а затем бесконечные тычки матери: "Не сутулься! Распрями плечи! Лопатки сведи!" Вот и ходит теперь, как на уроке физкультуры. И ведь ничего не сделаешь... Стоп! Валентина Петухова, по воспоминаниям её подруг, тоже ходила, высоко подняв голову...
-- Что с тобой? -- вывел её из задумчивости громкий голос Кирилла. -Что с тобой происходит, можешь объяснить? После того, как вчера ты пообщалась с этим противным коротышкой, мыкаешься, словно сама не своя.
-- У меня, вообще-то, кроме наших славных дел, ещё и личные имеются! -отрезала Лика. -- И мне нужно с ними как-то разбираться, хотя бы иногда. И вообще...
-- Но мы же договорились, что будем сегодня жильцов проверять. Я уже и майонезную баночку раздобыл. Когда начнем?
Лика машинально взглянула на часы. Ого, уже половина шестого. День пролетел совершенно незаметно -- один из отпущенных ей десяти. Нужно каким-то образом выпроводить Кирилла и поразмышлять в спокойной обстановке.
-- Ну, раз инвентарь есть, то начинай прямо сейчас, а я должна немного прийти в себя, -- миролюбиво предложила она.
-- Ну, тогда мы пошли, -- обрадовался напарник.
-- Стоп! Кто это мы?
-- Мы с Кариной, она у меня сейчас. И баночка тоже её, у меня не было.
-- Ёлки-палки... -- Лика совершенно забыла о новой приятельнице. -- И Ваську с собой потащите, людей пугать?
-- Нет, Васька наелся и спит у меня на диване. У них же дома ремонт и краской воняет, -- напомнил Кирилл.
-- Ладно, идите, -- только старайтесь не вызывать подозрений. И запомни: нас в первую очередь интересуют женщины -- не юные девицы, но и не дряхлые старухи. Постарайтесь словесные портреты составить. -- Лика решила, что энтузиазм новоявленной парочки нужно использовать с максимальной пользой.
-- Словесные портреты? -- обалдел Кирилл и даже прислонился к стене. -Это как? И почему женщины? Ты думаешь, этот убийца с ножом -- баба?!
-- Ну, краткое описание -- возраст, рост, цвет волос... нет, волос не надо, лучше глаз. И вообще -- как выглядит, толстая, худая, сутулая, хромая. А убийца, это дело второе. Нам надо найти даму, через неё и на преступника выйдем.
-- Ты определенно от меня что-то скрываешь, -- Кирилл явно обиделся. -Так нечестно.
-- Честно. Объяснять долго, а сейчас как раз время подходящее, народ домой возвращается. Так что двигайте на задание, поговорим позже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18