https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/blanco-metra-6-s-compact-37220-grp/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Да ты видел эту квартиру: халупа трехкомнатная на окраине города! Да мои сиськи стоят дороже, чем эта квартира!
– Ну, не такая уж и халупа, и не совсем на окраине города. Опять же – машина, дача…
– Дача-срача – сарай на трех ногах! Ни одна приличная женщина не будет проводить свой отдых в подобном месте! – Копейкина тряхнула наращенными волосами и плюхнулась на стул, оголив свои толстые колени. С минуту она враждебно смотрела на адвоката, затем успокоилась, Арестову даже показалось, что она немного уменьшилась в размере, сдулась, как резиновый шарик. Ее по-боевому размалеванное лицо приняло печальное выражение, из ярко накрашенных глаз потекли крупные разноцветные слезы, и она лихорадочно захлопала ресницами. – Сволочь ты, Арестов! Разорил меня! Лишил надежды на будущее! Думаешь, я с этим старым засранцем целый год в постели кувыркалась просто так? Все его капризы и прихоти выполняла, мое роскошное тело давала лапать семидесятилетнему козлу ради этого сарая? Я ведь о домике на Кипре мечтала и о квартирке в центре Москвы. Вот была бы жизнь: летом – там, зимой – здесь… А ты взял и все мои мечты обломал!
– Аграфена Ивановна, прошу вас, не плачьте, – протягивая толстую пачку салфеток, сочувственно сказал Арестов. – Вы молоды, очень красивы, сексуальны. Да на свете полно состоятельных мужчин, к тому же среди них есть не только старые козлы, но молодые и привлекательные. Какие ваши годы, успеете еще насладиться прелестями жития на Кипре, да не со стариком, а с человеком для души.
– Мне уже двадцать девять! – сокрушенно заявила Аграфена, случайно забыв включить в счет своего возраста ровно десять лет.
– Так мы с вами почти ровесники! – радостно воскликнул Аркадий и опять улыбнулся во весь рот. – Я и говорю, у вас все еще впереди. Но в следующий раз, когда соберетесь замуж, перед тем как зарегистрировать свой брак, загляните ко мне, я составлю для вас эксклюзивный брачный контракт, который будет учитывать все ваши интересы. Бесплатно составлю, обещаю.
Аграфена перестала плакать, заинтересованно посмотрела на Аркадия и приподняла сильно выщипанную бровь, щедро подведенную черным карандашом. Выражение ее лица, однако, не понравилось Арестову. Кроме деловой заинтересованности, Аркадий уловил во взгляде ее плотоядных глаз настрой на него, как на мужчину. Видимо, его статус поменялся, совершив в ее сознании несколько стремительных скачков от врага до делового партнера, а из делового партнера – в объект охоты.
– Аркадий, – с тихим придыханием сказала Копейкина, – я думаю, нам необходимо обсудить это в более спокойной, непринужденной обстановке. Возможно, квартира, которая досталась мне с вашей помощью после развода, действительно не так уж и плоха… особенно для встреч интимных. Завтра в это же время вас устроит?
Аркадий исподлобья покосился на госпожу Копейкину, остановив помимо своей воли взгляд на ее внушительном бюсте, и вдруг отчетливо представил, как он будет колыхаться во время бурной страсти. Перспектива оказаться наедине с Аграфеной Копейкиной на ложе любви так напугала его, что вызвала судороги во всем теле и усиленное потоотделение в подмышках. Но в грубой форме отказать даме он себе позволить не мог, к тому же, несмотря на то, что бейсбольная бита была нейтрализована находчивой помощницей, у Копейкиной оставалось еще много возможностей лишить его жизни при помощи любого другого предмета, который подвернулся бы под ее горячую руку.
– Ах, Аграфена, как соблазнительно звучит ваше предложение, – изобразив на лице ужасное сожаление, пропел он. – Как бы я мечтал об этом, если бы… если бы я… Мне неудобно говорить, но я…
– Ты что, «голубой», что ли?! – воскликнула Копейкина и тем самым пришла на выручку бедному адвокату. Аркадий спорить не стал, скромно потупил глаза и тяжело вздохнул, показывая Копейкиной, что она точно попала в цель. Сначала он хотел соврать, что женат, но вывод Копейкиной, который просто не приходил ему в голову по причинам, вполне понятным для мужчины нормальной ориентации, оказался даже лучшим вариантом мягкого отказа от предложенного интима. – Так я и думала, – разочарованно вздохнула она и встала. – Ну что за скотская жизнь! Почему мне так не везет? Все богатенькие либо молодые, красивые, умные, но «голубые», либо натуралы, но старые козлы. Ладно, хрен с тобой – живи пока. Как только выгодная партия на горизонте замаячит, я тебя навещу. Да, бесплатный совет на прощание: предохраняйся как следует. Ты мне живой и здоровый нужен! Целую, бай-бай.
За Копейкиной закрылась дверь. Аркадий вскочил со своего кресла и распахнул окно. Удушливый аромат, витавший в воздухе после ухода блондинки, смешался с запахами летнего вечера и выхлопных газов, немного разряженных грозовыми послеобеденными ливнями.
– Вы живы? – спросила помощница, заглянув в комнату. – Слава богу! Если я вам больше не нужна, я пойду, Аркадий Александрович, – муж дома заждался.
– Конечно, иди, Ира, – разглядывая внутренний дворик, сказал Арестов. – Спасибо тебе за помощь.
– Не за что, – смутилась помощница. – А вы когда домой собираетесь? Дел-то на сегодня никаких нет.
– Я сейчас, немного в себя приду и поеду.
– Дверь на сигнализацию не забудьте поставить, – назидательно сказала Ирина и вышла. В приемной процокали ее каблучки, хлопнула входная дверь, и в конторе все стихло.
Арестов вздохнул с облегчением. Ирочка Белозерова работала на него около двух месяцев. До появления Ирины в его конторе Арестов сменил четырех ассистенток. Причина текучести кадров была на удивление банальна – вместе с работой особи женского пола приступали к штурму его сердца и штанов. Такой поворот событий в планы Аркадия Александровича не входил, и он незамедлительно расставался с подобными сотрудницами. Ирочка была другой, она обожала своего мужа – о чем в лоб сообщила Арестову на собеседовании, оценив по-своему его невинный вопрос о ненормированном рабочем дне. Еще Ирочка, невинно хлопнув глазами, прямолинейно заявила, что спать с ним не будет ни при каких обстоятельствах, чем шокировала адвоката окончательно, и он, растерянно промямлив, что ни о чем таком и не помышлял, попросил ее приступить к работе немедленно. Впоследствии Арестов ни разу не пожалел об этом. И хотя Ирина немного раздражала его своей чрезмерной заботой, но как сотрудница была незаменима, поэтому он мирился со всеми ее недостатками и боялся ее потерять.
В редкие дни, свободные от срочных дел, Ирочка пыталась отправить его домой пораньше, ругала, что он мало отдыхает, и волновалась о том, что он много работает. Наивная помощница не предполагала, что шеф часто взваливает на плечи много работы и задерживается допоздна в конторе потому, что пытается оттянуть время возвращения в свою холостяцкую берлогу. В просторной, сверкающей новеньким евроремонтом квартире, среди дорогой мебели и техники последнего поколения он чувствовал свое одиночество и тоску гораздо сильнее, чем в своей пока еще неблагоустроенной конторе. На работе он жил жизнью других людей, и это помогало ему забыться и не думать о прошлом…
Домой идти не хотелось. Он послонялся по офису, выпил пару кружек кофе, собрал в шкаф все разбросанные дела и задумался над тем, чем бы еще себя занять до наступления темноты.
Резкий телефонный звонок стер очередную скудную идею относительно вечернего времяпрепровождения, которая уже наклевывалась в его мозгу. Арестов посмотрел на часы – было около половины девятого. «Все правильно, – подумал он, – Ира доехала до дома и теперь проверяет, уехал ли я. Вот ведь неугомонная!» Некоторое время он стоял в нерешительности, размышляя, брать трубку или нет, но телефон трезвонил, продолжая настойчиво действовать на нервы, и Аркадий не выдержал.
– Я уже в дверях, Ира. Сейчас поставлю контору на сигнализацию и ухожу, – выпалил он быстро в трубку, не желая больше слушать лекции о здоровом образе жизни и чрезмерном переутомлении.
– Будьте добры Аркадия. Простите… Аркадия Александровича Арестова, – услышал он приглушенный женский голос, и голос этот принадлежал не его помощнице, как он предполагал, а совершенно другой женщине. В глазах потемнело от нахлынувших воспоминаний. Прошлое придавило своей тяжестью, скомкало и раздавило его. Некоторое время он молчал, не в силах совладать со своими эмоциями, – пауза затянулась. На том конце провода тоже молчали.
– Маша? – тихо спросил он, стараясь, чтобы голос его предательски не дрогнул и не выдал его волнения.
– Да, это я, – удивленно сказала женщина. – Как ты меня узнал, Аркаша? Столько лет прошло. Я уже и не Маша, а Мария Сергеевна Громова.
– Как я могу тебя не узнать, Маша? Твой волнующий голос сводил нас всех с ума в школе, особенно когда ты вдохновенно читала Пушкина, – шутливо сказал Арестов. Шок от неожиданного звонка стал понемногу проходить, удалось даже выровнять дыхание.
– Мне не до шуток, Аркаша, – устало сказала женщина.
– Прости, у тебя что-то случилось? Ты ведь не просто так позвонила?
– Не просто. Андрея арестовали по подозрению в убийстве. Мне очень плохо, Аркаша. Я не знаю, что делать. Я бы никогда не побеспокоила тебя, но… – она не договорила и заплакала. В трубке послышались ее приглушенные всхлипывания.
– Не плачь, Машенька. Я сейчас приеду, и мы все обсудим. – Он схватил ручку и спросил: – Диктуй адрес, я буду через полчаса.
– Мне немного неудобно. Мы живем сейчас не в Москве, и уже поздний вечер… – неуверенно сказала Маша и замолчала.
– Да не грузись ты, диктуй адрес, я на машине поеду, а не на электричке, – немного грубо сказал Аркадий, чтобы снять с Маши напряжение. Она успокоилась и обрадовалась, торопливо продиктовала адрес, словно опасаясь, что он в любую минуту передумает и откажет ей в помощи, объяснила, как проехать к ее дому, и они простились.
Но Аркадий и не думал отказывать в помощи женщине, ради которой он жил все эти годы. Этого момента он ждал четырнадцать лет. Ждал, что она позвонит ему, попросит о встрече, они встретятся, и он сможет наконец доказать ей, что она сделала когда-то неправильный выбор.
Маша медленно положила трубку на рычаг и уронила голову на стол. Этот звонок дался ей с большим трудом, забрал последние силы, опустошил, вымотал… Два дня она пыталась набрать этот номер, но не решалась, ей было страшно. Она боялась, что Аркадий не захочет с ней говорить или сухо объяснит, что она позвонила не по адресу. Тысячу раз она прокручивала в голове их возможный диалог, настраивалась на худшее, прикидывала, что скажет ему, как объяснит свой звонок, снимала трубку, набирала несколько цифр и бросала ее на рычаг. Откуда же ей было знать, что Аркадий без лишних слов сам предложит ей помощь? Откуда ей было знать, что он узнает ее спустя столько лет и обрадуется ее звонку? Все решилось без затруднений, но напряжение не отпускало, руки тряслись, в груди неприятно щемило. «Теперь все будет хорошо, – успокаивала себя Маша, – волноваться не о чем. Теперь все будет хорошо. Он приедет через час, через два. Он согласился помочь. Все будет хорошо… Аутотренинг подействовал, она расслабилась, удобнее устроилась на стуле, положила под голову руку и провалилась в глубокий сон. Она спала и улыбалась во сне, ее оставили проблемы, боль и разочарование. Она вновь вернулась в детство. Там было тепло и уютно, пахло вишневым вареньем и жареной картошкой с грибами, мама читала ей сказки на ночь и целовала в лоб перед сном. Там она была счастлива…
* * *
Аркадий потратил на дорогу около двух часов. Большую часть времени он плутал на машине по темным улицам города Солнечного. Фонари, освещающие улицы-близнецы, явно отлынивали от своих обязанностей, а горожане этого подмосковного городка, люди приветливые и общительные, к несчастью, обладали одним существенным недостатком: все как один страдали топографическим кретинизмом. Подробно расспросив Арестова о цели его визита и о московских новостях, они с радостью объясняли ему, как проехать на нужную улицу, но объясняли так, что Аркадий каждый раз почему-то оказывался в разных частях города или упирался в тупик. После бесполезных и утомительных попыток опросить местное население Аркадий решил действовать самостоятельно и начал методично объезжать окрестности, исследуя квадрат за квадратом. Маша, поселившаяся в этом городе, видимо, заразилась от горожан тем же неизлечимым заболеванием – перечитывая запись подробного объяснения о том, как найти дорогу, Аркадий так и не увидел ни одного указанного ею ориентира.
Наконец ему повезло. Дом номер пятнадцать располагался в самом конце Сиреневой улицы, и Арестова уже не удивило то обстоятельство, что домов на этой улице оказалось всего семь.
Аркадий припарковал машину и огляделся. Окружающая обстановка ничем не радовала: обшарпанная помятая пятиэтажка, белье, сохнущее во дворе, бродячая серая собака с облезлым боком – и ни одного куста сирени в пределах видимости. Складывалось такое впечатление, что он попал в послевоенное время, которое, по причине своего возраста, видел только в кинофильмах. Арестов вошел в подъезд – в нос ударил запах кошачьей мочи, плесени и дешевой жареной рыбы. Все выглядело настолько удручающе убого, что ему стало не по себе.
«Неужели Андрей с Машей живут здесь? Может быть, я ошибся адресом? Все перепутал и приехал не в тот город? Поэтому и не нашел ни одного указанного Машей ориентира. Не могу в это поверить! Андрюшка Громов, сын обеспеченных родителей: папа – генерал, мама – холеная, ухоженная красавица, шикарная квартира, антикварная мебель, распланированное будущее на много лет вперед и лучшие шмотки в районе», – размышлял Аркадий. Он тогда ни секунды не сомневался, что Маша выбрала себе в мужья Андрея именно из соображений будущего благополучия. В тот день он ушел, оставив их вдвоем, и твердо решил добиться всего, что имеет Андрей. Поступил в институт, днем учился, по вечерам подрабатывал, по ночам до одури учил конспекты. Окончил институт с красным дипломом, работал до изнеможения на чужих людей, терпел унижения и добился всего – только ради того, чтобы доказать ей, что он не хуже Андрея.
1 2 3 4 5 6


А-П

П-Я