Она привезла мне несколько банок с солеными грибами и медом. В один из вечеров она приготовила для меня традиционное сибирское блюдо - пельмени. Несколько раз звонил Стэн, Слава приносил "Таймс". Как я и предполагал, Блейк уже переехал. Все шло по плану.
3 сентября, через пятнадцать дней после отъезда Кевина, вновь позвонил Стэн.
- Привет, Шон. Получилось так, что твоя рукопись была отобрана у Кевина в аэропорту. Очень жаль, что ты не обратился к нам, мы бы организовали переправку рукописи в Великобританию. В этом деле ты мог бы рассчитывать на нашу помощь.
- Понятно.
- Достойны сожаления и те взгляды, которые ты высказываешь в рукописи, но, как я сказал моим коллегам, бессмысленно ее отбирать у тебя, потому что по возвращении в Ирландию ты все можешь написать заново. И знаешь, Шон, по-моему, ты несправедлив к Джорджу.
Впрочем, это твое мнение, и ты имеешь на него право.
Как же они узнали, что я передал рукопись Кевину?
Как они вообще о ней проведали? На эти вопросы был только один ответ: моя квартира прослушивалась. Каждое слово, которым мы обменялись с Кевином, было записано на пленку. Как это может отразиться на моем положении, на моих шансах вернуться в Ирландию? И Стэн, и Слава уже давно знали, что я недолюбливаю Блейка, но у них не было уверенности, заявлю ли я о своих взглядах по возвращении на Запад.
В шесть часов пришел Слава и принес письмо от Кевина. Оно было отправлено на другой день после его приезда в Лондон. Обыкновенно письмо из Лондона доходило до меня за 10 дней. На этот раз понадобилось 14. Я сделал вывод, что в КГБ решили сначала закончить изучение рукописи, а уж потом передать мне письмо, так как в нем неизбежно будут ссылки на случившееся в аэропорту.
Письмо оказалось кратким, и неудивительно, что в нем Кевин опасался за мою безопасность. Он рассказывал, как у него была изъята рукопись при таможенном досмотре. Далее следовал абзац, который, без сомнения, предназначался для КГБ. "Я, естественно, очень внимательно прочел рукопись перед отъездом и помню отлично все, что ты написал о Блейке. Советую тебе возвращаться в Ирландию и ничего больше не писать. Забудь о Блейке. Я сделаю то же самое".
Слава, как и Стэн, был расстроен всей этой историей с рукописью, но по нему не было заметно, что он стал хуже ко мне относиться. Он просто сожалел по поводу моих оценок СССР и моего мнения о Блейке. Следовательно, Слава тоже читал рукопись. Я спросил, где она сейчас и когда мне ее вернут. Он ответил мне, что с таможни она была передана в Главлит, который должен решить ее судьбу.
- В соответствии с законом Главлит просматривает все печатные материалы, которые предназначены для использования за пределами Советского Союза. Эта организация не имеет никакого отношения к КГБ. Когда Главлит закончит рассмотрение рукописи, тебе ее возвратят.
Следующим вечером мы говорили с Кевином по телефону. После взаимных приветствий Кевин спросил, не попал ли я в какую-нибудь переделку из-за рукописи.
- Мы все здесь думали, что у тебя будут серьезные неприятности с КГБ, и очень волновались за тебя.
- Для беспокойства нет никаких оснований. Сейчас я могу это сказать с полной уверенностью. Послушай, Кевин, таможня обязана конфисковывать рукописи и согласно закону передавать их в Главлит.
- Таможня, какая к черту таможня! В аэропорту меня ждали сотрудники КГБ. В тот самый момент, как я положил свой чемодан на специальный прилавок таможенника, молодой человек в штатском, стоявший за его спиной, сказал: "Вас мы просим пройти в отдельную комнату.
Следуйте за мной". Он привел меня в какое-то помещение и там перетряс весь мой багаж. Меня также подвергли личному обыску - обшарили все карманы, даже бумажник. Они взяли твою рукопись и унесли ее в другую комнату. Пять минут спустя мне возвратили записную книжку и заявили, что рукопись конфискуется. Слушай, Шон, с самого начала было ясно, что он знает, чего ищет.
Думаю, этот парень в штатском выходил в другую комнату, чтобы точно узнать у кого-то, что именно следует мне возвратить, а что изъять. Тот человек в другой комнате должен был хорошо знать все это дело. Возможно, это был Слава, Виктор или даже сам Блейк, то есть кто-то, кто знал даже твой почерк.
- Хорошо, все понятно. Передам твои соображения Стэну и посмотрим, что он скажет.
- Слушай внимательно, - сказал Кевин. - Я решил поступить так. Если ты не вернешься в Ирландию самое позднее в конце ноября, я позабочусь, чтобы у КГБ и советского МИДа возникли проблемы. По этому вопросу мы разработали подробный план. Будут напечатаны тысячи листовок, посольство СССР в Лондоне будет постоянно пикетироваться. Передай это Стэну.
Кевин не хуже меня знал, что телефон прослушивается, его монолог был адресован КГБ.
- Не думаю, что понадобится прибегать к таким средствам, Кевин, сказал я, обращаясь к тем же людям. - Стэн и Слава - мои друзья, и у гл.гня нет сомнений, что они позаботятся о моем возвращ: "л в Ирландию.
Мой паспорт прибыл 10 октября. Он был выдан ирландским посольством в Лондоне и действителен на одну поездку из Москвы в Ирландию "наиболее коротким путем" в течение одного месяца. Мы решили, что мой отъезд состоится 21 октября, в понедельник. Маршрут в Дублин был выбран через Амстердам. В четверг 17 октября Стэн пригласил меня на прощальный ленч.
- По-моему, будет разумно, если ты оставишь свою рукопись на наше попечение в Москве, а когда мы узнаем, что ты благополучно добрался до Ирландии, она будет тебе переправлена. Если ты возьмешь ее с собой, по прибытии в Ирландию она может быть конфискована, если тебя арестуют.
- Звучит здраво, - согласился я.
Прощальный обед в моей квартире состоялся 20 октября. Лариса и я выступали в роли хозяев, гостями были Стэн и Слава, который принес с собой мой авиабилет, "подвесную выездную визу" и сорок долларов.
- Из Москвы ты летишь в Амстердам, где тебе придется подождать своего рейса на Дублин около двух часов. Иммиграционный контроль проходить будет не надо, так что затруднений никаких не предвидится. Будешь ждать в транзитном зале. Сорока долларов, думаю, будет достаточно.
- С лихвой, Слава. Спасибо.
Зазвонил телефон. Это был Кевин.
-Ты возвращаешься домой завтра, ничего не изменилось?
- Все в порядке. Как я тебе и говорил, буду в Амстердаме около полудня.
- Отлично. Буду ждать тебя в Дублине. На всякий случай я сообщил прессе о твоем прибытии. Думаю, что чем больше людей узнает об этом, тем выше твои шансы добраться до места благополучно.
- Очень мудрый ход. Спасибо.
- Я договорился с телекомпанией "Гранада", и они пришлют в Амстердам свою съемочную группу. Там в аэропорту к тебе подойдет человек, который является репортером программы "Мир сегодня". Я сказал ему, что у тебя в руках будет газета "Правда".
- Отлично. Я запомню это.
- До свидания в Дублине!
Стэн любезно согласился довезти нас с Ларисой до аэропорта. Со Славой нам уже не предстояло больше увидеться, и мы тепло простились.
Рано утром в день отъезда мы с Ларисой встретили Стэна. Мой багаж состоял только из небольшого чемоданчика, где была чистая рубашка, смена белья и пара носков. Там же лежала зеленая игрушечная собака, которую Лариса подарила мне в гостинице "Варшава". Все остальное я решил с собой не брать.
Когда вдали показалось здание аэропорта, Стэн что-то сказал водителю, и рлашина остановилась.
- Думаю, что нам следует попрощаться здесь, Шон.
Возможно, сбегутся корреспонденты. Нам с Ларисой не нужно попадать на фотоснимки. Кстати, если увидишь меня в зале отлета, сделай вид, что мы незнакомы. Прощай, Шон. И помни, что ты всегда можешь дать отбой, вплоть до вылета самолета.
- Спасибо! - сказал я, пристально поглядев на Ларису.
- Я буду стоять на галерее и смотреть, как ты сядешь в самолет.
Мы поцеловались, и я пошел к зданию аэропорта. Заполнив таможенную декларацию, я отдал ее женщине в форме вместе с визой и паспортом.
- У вас есть валюта?
- Да, сорок долларов.
- А почему вы не указали их в декларации? - начала она очень агрессивно.
- Видите ли, я...
Мужчина, который стоял рядом с ней, взглянул на мою "подвесную визу", шепнул что-то женщине на ухо.
Без звука она вернула мне все мои документы. Через пять минут в зале ожидания появился Стэн. По отдельности мы прошли в бар и сели в его противоположных концах.
Я делал вид, что не знаю его, но успел заметить, что он внимательно изучает пассажиров, ожидающих рейса на Амстердам. Вот и объявлена посадка. Я встал. Стэн прошел мимо меня и, не поворачивая головы, тихо сказал:
"Прощай, Шон, удачи!"
- Прощай, Стэн. Спасибо!
Во время паспортного контроля молодой пограничник без всякого стеснения, практически открыто фотографировал всех пассажиров на Амстердам. Это не было обычной процедурой, и я подивился предусмотрительности и основательности КГБ, где ничего не оставляют на волю случая. Пограничник внимательно просмотрел мой паспорт, вернул его, оставив себе "подвесную визу", и открыл специальную металлическую калитку. Мы все пошли к самолету. Лариса стояла на галерее и махала мне рукой. Я махнул в ответ.
Вскоре самолет оторвался от земли, и я покинул территорию СССР.
В транзитном зале в Амстердаме ко мне подошел высокий молодой блондин. Он был представителем телекомпании "Гранада".
- Мы договорились с вашим братом об интервью. Давайте посидим немного в нашей гостинице.
Во время интервью в номере гостиницы зазвенел телефон. Звонил Кевин.
- Слушай, Шон, в Дублине туман, и самолеты направляют в другие аэропорты. Твой рейс могут посадить в Лондоне или Белфасте.
- Спасибо, Кевин. До свидания.
По телефону я отменил свой рейс. Ночь я провел в Амстердаме. Утром вместе с телевизионной группой мы прилетели в Дюссельдорф, где пробыли два часа. Оттуда на самолете компании "Пан-Америкэн" я вылетел в Дублин. Четыре часа спустя самолет приземлился в аэропорту Шэннон. Первыми из самолета вышли телевизионщики, чтобы заснять мое возвращение на родину.
Внушительная толпа репортеров и телекинооператоров собралась на галерее. Я вышел из самолета, спустился по трапу и вновь вступил на землю Ирландии. Было 22 октября 1968 года, вторая годовщина побега Джорджа Блейка.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЯ
Шон Бёрк прибыл в Ирландию 22 октября 1963 года и был арестован в гостинице "Грешэм" в шесть часов утра 31 октября.
Ирландские власти получили официальный запрос Великобритании с требованием его выдачи, и в то же утро он предстал перед судьей окружного суда, где в соответствии с законом о выдаче преступников от 1965 года был выписан ордер, предписывающий передать его сотруднику Специального отдела полиции Великобритании. Прошение об освобождении под залог было отклонено, и его препроводили в тюрьму Маунтджой в Дублине. В тот же день суд высшей инстанции подал протест Генеральному прокурору Ирландии Майклу Дж.Уаймсу, предписывая освободить обвиняемого с целью воспрепятствовать его выдаче до рассмотрения апелляции.
Это дело слушалось в суде высшей инстанции 20-27 января 1969 года. Решение было оглашено 3 февраля, когда председатель суда квалифицировал действия обвиняемого, состоявшие в оказании помощи при побеге из тюрьмы Джорджа Блейка, как "преступление, связанное с политическим преступлением". Обвиняемый был освобожден из-под стражи. Государственный обвинитель подал апелляцию в Верховный суд Ирландии, который в июле того же года утвердил решение суда. Мотивировка этого решения не была сообщена, и к моменту выхода этой книги в свет о ней ничего не известно.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15