Тогда и будем решать. Согласен?
– Согласен, – кивнул начальник ГУБОПа. – Твои кадры, тебе и карты в руки. Но это, как говорится, перспектива. А только что я был у министра. И он требует реальных подвижек в деле «синдиката киллеров». Что ты на это скажешь?
– Агент для внедрения у меня готов. Осталось отшлифовать легенду.
– Сколько на это уйдет времени?
– Еще дней пять-шесть минимум – чтоб без «проколов».
– Понятно. Как только все будет готово, со всеми бумагами – ко мне. Сразу пойдем к министру брать санкцию на внедрение. Ясно?
– Ясно, – шмыгнул носом Ползунков. – Что за работа? Ни на больничный нельзя, ни умереть.
– Бальзам Биттнера принимай, Семен. Мне вон жена как стала покупать, я второй год на больничный не хожу.
– А я, Андрей, пятый, – снова шмыгнул носом Ползунков. – И в отпуске уже три года не был.
– Считай, что ты меня разжалобил. Буду у министра, выпрошу тебе Почетную грамоту.
Глава 5
После построения полковник Мартов подозвал Дубинина к себе и, положив руку на плечо, отвел в сторону.
– Вот такие дела, Олег, – вздохнул он. – Сам понимаешь, информатика с кибернетикой, технический прогресс, черт бы их побрал!
– Так точно, товарищ полковник! Понимаю!
– Вот и молодец! – обрадовался Мартов. – Я в твои годы вообще участковым в деревне начинал. Хорошо! Молоко парное, доярки молодые…
– Так точно, товарищ полковник! Доярки!
Мартов удивленно посмотрел на Олега и сказал:
– В общем, я в тебя верю! Генералом будешь лет через двадцать, попомнишь мои слова!
– Так точно, товарищ генерал! – словно робот отчеканил Дубинин.
Мартов только головой покачал.
– Держись, Олег! – сказал он, быстро развернулся и направился к административному корпусу.
– Так точно… – едва слышно проговорил Дубинин, понурив голову.
Плац стремительно пустел. Курсанты группами и поодиночке исчезали за корпусами, а Олег все стоял и стоял с опущенной головой как немой укор несправедливости, царящей на белом свете. Только всем было на это наплевать.
И тут кто-то неожиданно тронул Дубинина за плечо. Олег невольно вздрогнул и оглянулся. На него с лукавой улыбкой смотрел Максим Исаев.
Олег при своем почти баскетбольном росте был широк в кости, накачан и лицо имел волевое – с квадратной челюстью, чуть приплюснутым широким носом и густыми черными бровями, сросшимися на переносице.
Исаев же был сантиметров на десять пониже, поджарый и даже изящный – вроде солиста балета. Русая челка выбивалась из-под берета на его высокий лоб. Правильной формы лицо навряд ли можно было назвать красивым, но привлекательным – наверняка. И изгиб тонких бровей, и ухмылка, и слегка прищуренный взгляд умных глаз – все это вызывало невольную симпатию, особенно у представительниц противоположного пола.
– Че, Дуб, решил свою фотку на прощание свинтить? – весело спросил Макс.
– Чего? – уставился на него понурым взглядом Олег.
– Я говорю, фотку свою решил на память свинтить? – кивнул Макс за спину Дубинина.
Тот недоуменно моргнул на Исаева и оглянулся. Аккурат за его спиной располагалась школьная Доска почета.
С цветной фотографии на мир с чувством собственного превосходства смотрел Олег Дубинин – активист, гордость школы и просто безгранично уверенный в себе молодой человек.
Контраст между глянцевой фотографией и поблекшим оригиналом был так разителен, что Макс не выдержал и хмыкнул. Дуб сегодняшний выглядел жалкой карикатурой на себя вчерашнего.
Только не в правилах Макса было бить лежачего.
– Шутка, – сказал он, смахивая ухмылку с лица. – Расслабься. Скажи лучше, как ты смотришь на небольшое бордельеро?
– Чего? – снова не понял Дуб.
– Какой-то ты заторможенный сегодня, – вздохнул Макс. – Короче, я предлагаю это дело отметить с музыкой.
– Чего отметить?
– Начало нашей свободной жизни. Программа примерно следующая: свал через забор в гражданке – закупка шампанского – оргия в общаге музыкального училища. Надо же нам как-то притираться друг к другу?
– Ты что, издеваешься?
– Наоборот. Хочу тебе по-дружески помочь. А то у тебя такой вид, как будто по тебе пять тысяч демонстрантов прошло, прорвав оцепление…
– Да пошел ты! – резко отвернулся Олег.
– Дуб, ты не прав. Нам работать в одной дыре.
– Вот именно! – зло выкрикнул Дуб, оглядываясь. – Ты с первого курса балду гонял, а я пахал как проклятый!
– А кто теперь виноват? У меня, между прочим, только четыре «тройки» по профильным предметам, сам знаешь почему. Остальные «пятерки». Так что учился я не хуже твоего, хоть и не уродовался.
– Правильно! Но ты трахнул жену Станюковича! А жен преподавателей профильных дисциплин трахать нельзя! Скажи спасибо Мартову, что он тебя вообще из школы не отчислил! Понял?
– Понял, – кивнул Макс. – А преподавателям профильных дисциплин можно заставлять курсантов в учебное время клеить у себя дома обои?
– Нельзя. Но тебя это не оправдывает!
– А по-моему, оправдывает, – ухмыльнулся Макс. – Потому что с тех пор, как я трахнул жену Станюковича, все преподаватели делают себе ремонты сами. Это во-первых. А во-вторых, открою тебе, Дуб, один секрет. Это не я трахнул жену Станюковича.
– А кто… тогда?
– Это она меня трахнула в ванной, Дуб. Она разнузданная нимфоманка, честно.
Олег недоверчиво моргнул на Макса и вдруг решительно махнул рукой:
– Все, не хочу об этом слышать! У тебя одно на уме – напиться и кого-нибудь трахнуть!
– Ну, во-первых, не кого-нибудь, Дуб, а во-вторых, что в этом плохого? Ты когда-нибудь имел пианистку на рояле?
– Все, Макс. Уволь меня от этих скабрезных разговоров! Понял?
– Понял, – вздохнул Макс. – Значит, к пианисткам мы не едем?
– Ни к пианисткам, ни к баянисткам, ни к саксофонисткам! – От возмущения Дуб раскраснелся, на его квадратных скулах выступил румянец. – У меня есть девушка!
– Нашел чем удивить, – хмыкнул Макс.
– Тебе этого не понять, так что никакого бордельеро не будет!
– Да нет, Дуб, бордельеро будет. Только без тебя. А девушке передай, что я ей сочувствую.
– Да пошел ты!
– Сам дурак!
Глава 6
В джинсах, короткой кожаной куртке и бейсболке, с большой спортивной сумкой на плече Макс Исаев стоял на перроне железнодорожного вокзала и поглядывал на большие электронные часы.
Посадка на 212-й пассажирский поезд заканчивалась, а Дуб и не думал появляться.
Когда до отхода осталась одна минута, Макс сплюнул на перрон и вздохнул:
– Удивительный ублюдок!
С надеждой посмотрев на двери вокзала, он оглянулся на поезд и ненадолго задумался.
Когда состав тронулся, Макс вздохнул еще раз, поправил на плече сумку и медленно двинулся к кассам.
Он успел сдать билеты, выстоять очередь в справочную и съесть мороженое, когда на привокзальной площади наконец появился Дуб.
В костюме, при галстуке и в темной куртке нараспашку он с опущенной головой дотащился до входа в вокзал и заметил Макса только тогда, когда тот его окликнул.
– Ушел? – бесцветным голосом спросил Дуб.
– Кто?
– Поезд.
– А ты думал, что ты Ким Чен Ир и ради тебя перекроят все расписание?
– Понятно, – сказал Дуб.
Сняв с плеча большую сумку, он опустил ее на асфальт, поверх поставил аккуратный «дипломат» и спросил:
– И что теперь делать?
– Для начала сходи сдай билеты.
– А потом?
– А потом будем штурмовать дизель и часов двенадцать стоять на одной ноге до Вересаевской.
– А зачем нам эта Вересаевская?
– А затем, Дуб, что следующий пассажирский поезд в те края будет теперь только послезавтра. А на чем мы будем добираться до Охтинска от этой Вересаевской, я и сам не знаю.
– Я не хотел, Макс, – вдруг сказал Дуб. – Просто так получилось. Вообще-то я думал, что ты уедешь без меня.
– Индюк тоже думал, – сплюнул Макс. – Пошли, а то опоздаем и на дизель.
Глава 7
Макс как в воду глядел. Посадка в дизель здорово походила на штурм Бастилии. Даже немалый опыт, полученный в оцеплении на демонстрациях, помог слабо, и первые три часа поездки Макс с Дубом действительно простояли на одной ноге в тамбуре.
Потом народ стал постепенно рассасываться, выплескиваясь порциями на забытых богом полустанках.
– Пошли! – наконец сказал Макс, заглянув в вагон.
– А-а… что? – спросил Дуб.
Выглядел он вконец пришибленным и за три часа поездки не произнес ни слова, только пялился за окно и каждые полминуты вздыхал.
– Пошли! – повторил Макс. – Может, где-нибудь присядем.
– А-а, – кивнул Дуб. – Пошли.
Отыскать свободное место оказалось не так просто, но Макс пустил в ход свое обаяние и все-таки втиснулся между двумя хихикающими девицами деревенского вида.
– Феликс! – представился он, поворачивая бейсболку задом наперед. – Как поголовье медведей, что с урожаем гнуса, удои кедрового ореха растут?
Девицы и их спутницы, сидевшие напротив, прыснули. Потом самая толстая из них поджала губы и важно сказала:
– А мы, промежду прочим, в техникуме учимся в городе, на офис-менеджеров.
– Во как! – обрадовался Макс. – А про новую офисную игру компании «Майкрософт» слышали?
– Это ж какую? – настороженно спросила толстая.
– Стрип-покер. Вам без нее никуда.
– И что ж это за игра такая?
– А очень простая. Играешь со своим офис-начальником в покер. Если проигрываешь, сама раздеваешься, а если выигрываешь – он тебя.
Девицы заржали как лошади, потом долго вытирали слезы и наконец извлекли из чьей-то сумочки колоду затертых карт. Играть, правда, за недостатком опыта, решили в обычного «подкидного».
Дуб, которому не нашлось места, все это время стоял рядом в проходе с неподвижным как у сфинкса лицом. Толстая девица бросила на него пару любопытных взглядов и наконец не выдержала.
– А это, чай, твой дружок будет? – шепотом спросила она, наклонившись к Максу.
– Ага.
– А че он такой?
– Умный шибко. Думает.
– Так, может, его тоже пригласить?
– Попробуй.
– Слышь, – повернулась к Дубу толстая. – Садись, что ли, в карты с нами играть.
– А-а… э-э… – промычал застигнутый врасплох Дуб. – Я не умею…
Тут уж девицы заржали так, что затряслось стекло.
– Вот так умный, – откровенно удивилась толстая. – В карты-то любой дурак играть может. Ну тоды, голубок, постой, че зря место занимать в конпании?
Дуб обиженно засопел и отвернулся. Смешливые девицы кое-как успокоились, и вскоре игра в «подкидного» пошла вовсю, помогая скоротать время нудной поездки. С краснолицыми сибирячками Макс сошелся на удивление легко – как будто родился и вырос вместе с ними где-то в этой глуши.
Между тем вагон дизеля все больше пустел. Дуб давно устроился на освободившемся сиденье и неотрывно смотрел в окно. Наконец засобирались и девицы.
– Ну, пока, Феликс, – негромко сказала русокосая Варвара. – А хош, айда ко мне. Тятька с мамкой к брательнику уехали…
– Давай в другой раз, Варвара, ладно?
– Как знашь…
Девицы гуськом двинулись на выход, Макс оглянулся на Олега, сидевшего через проход наискосок, и позвал:
– Дуб!
– Чего?
– Двигай сюда, поедим, что ли, я голодный как волк.
– Я тоже, – начал подниматься Дуб и вдруг вскрикнул: – Черт! Моя сумка!
– Что?
– Моя сумка пропала! – проговорил Дуб, заглянув под сиденье.
– Так, – быстро поднялся Макс.
Окинув взглядом полупустой вагон, он тут же направился к переднему тамбуру.
– А ты назад, в темпе!
– Ага! – кивнул Дуб.
Через тридцать секунд они снова встретились на середине вагона.
– Глухо! – развел руками Макс.
– У меня тоже, – понурил голову Дуб.
– А когда вообще-то ты ее видел в последний раз?
– Когда садился у окна.
– Понятно, – махнул рукой Макс. – Можешь с ней попрощаться.
– Ну почему мне так не везет?
– Вопрос правильный, – согласился Макс. – Сейчас мы его всесторонне обсудим, у меня как раз есть бутылка. Только не бросай свой «дипломат» в проходе, а то с такими темпами ты в Охтинск в одних трусах приедешь…
Глава 8
Пить Дуб поначалу категорически отказался, потом все же глотнул граммов пятьдесят из пластикового стаканчика, а дальше пошло-поехало.
Бутылка водки пустела на глазах. Мгновенно захмелевший Дуб раз за разом требовательно протягивал свой стаканчик Максу, а перерывы между возлияниями заполнял внезапно напавшей икотой и бесконечным «шекспировским» монологом.
– Ты пойми, Макс! И-ик! Я пахал как проклятый, оформлял стенды, был капитаном в КВН, агитировал за «Единство» и возил командиру роты унитаз на дачу! Ик! И после всего этого меня заперли в этот занюханный Уханск!
– Охтинск.
– Какая теперь разница? Налей! У меня болит душа, Макс! Я верил, что в этом мире есть справедливость, понимаешь? Но ее нет! Ик! Справедливости нет, Макс, это говорю тебе я! Ты хочешь узнать, почему я опоздал сегодня на поезд? Я тебе скажу, Макс. Никому бы не сказал, но тебе скажу, потому что ты не бросил меня. Ты помнишь, я сказал тебе, что у меня есть девушка? Так вот, Макс, у меня нет девушки. Как только я позвонил ей и сказал, что меня распределили не в Новосибирск, у нее сразу появилась куча неотложных дел. Ее младший брат-болван заболел корью, в квартире прорвало батарею, бабка слегла с воспалением легких, а соседка стала регулярно оставлять своего грудного ребенка для присмотра. За неделю я так и не смог ее увидеть. Сегодня она обещала приехать проводить меня на вокзал, но я решил заехать к ней сам. Ее смертельно больная бабка открыла мне и сказала, что она осталась ночевать у подруги. А ее подкошенный корью младший брат через две минуты выскочил из подъезда и как ни в чем не бывало поскакал в школу. Ты, конечно, скажешь, что я дурак, но я решил дождаться ее… Налей! Ик! И я ее дождался. Ты будешь смеяться, Макс, но у ее «подружки» оказались вот такие бакенбарды и усы! И эта «подружка» подвезла ее прямо к подъезду на «девятке»! На «девятке», Макс, ты понимаешь? И после этого ты скажешь, что в этом мире есть справедливость?..
Глава 9
За окном давно стемнело. Три подслеповатые лампы едва освещали красноватым светом окончательно опустевший вагон дизеля.
Дуб, откинув голову на спинку сиденья, негромко похрапывал, вцепившись мертвой хваткой в ручку «дипломата».
1 2 3 4