Лита после удара сначала на секунду замолкла, недоуменно глядя на своего телохранителя, а затем завизжала и попыталась выпрыгнуть из «Мерседеса» на ходу. Она уже распахнула дверцу, но в этот момент сильные руки Масона схватили ее сзади и вжали в кресло. Лита попробовала вырваться, но безуспешно. Она просто не могла разорвать железное кольцо его рук.
– Козлы, отпустите! – завопила она, пытаясь достать зубами до предплечья Масона. – Вы трупы! Муж прибьет вас.
Псих ударил ее еще раз, но уже сильнее. Лита захлебнулась криком и схватилась за лицо, размазывая текущую по подбородку кровь, а блондин, перегнувшись через нее, захлопнул свободной рукой дверку и свернул в ближайший двор. Женщина снова попыталась закричать, но новый удар мучителя заставил ее проглотить крик. Псих остановил машину.
– Ну что, сучка, допрыгалась? – зло поинтересовался он и, повернувшись к Лите, принялся наносить удар за ударом.
Женщина уже не пыталась кричать. Удерживаемая Масоном на месте, она лишь тихо стонала и всхлипывала, когда кулак Психа в очередной раз опускался на нее. Чтобы как-то защититься, Лита поджала к телу ноги. От этого движения и без того короткое платье задралось до пояса, выставив напоказ великолепные ноги. Псих рванул их вниз, чтобы открыть корпус для ударов, но тут же замер.
– Сейчас, шлюха, я тебе покажу, где твое место! – зашипел он и, резко дернув за резинку трусиков, сорвал их с женщины. Почти одновременно с этим Псих нажал кнопку на панели, автоматически раскладывая пассажирское сиденье. Масон отодвинулся назад и, поддернув к себе женщину, прижал ее, удерживая тело в неподвижности…
Когда Псих вошел в нее, Лита дернулась и попыталась помешать, но два чувствительных удара по печени окончательно сломили ее способность к сопротивлению. Женщина застыла, совершенно не противясь действиям насильника, и, когда он кончил, так же безропотно позволила Масону взять себя. Через пару минут он дернулся и, приподнявшись, спихнул Литу на пол между сиденьями. Распрямившись, он посмотрел прямо в глаза Психу и увидел в них тот же испуг, какой скрутил его самого.
– Все? Попали? – еле слышно поинтересовался он у друга, однако вместо него ответила Лита:
– Еще как попали, – разбитыми губами просипела она. – Конец вам. До завтра не доживете.
– Вот именно, – кивнул головой Псих и, встретившись взглядом с напарником, достал из заплечной кобуры пистолет, а затем трижды выстрелил женщине в голову…

Глава 1

Нельзя сказать, что старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Лев Иванович Гуров не любил лето, но особых восторгов оно у него тоже не вызывало. В первую очередь, конечно, из-за жары. Может быть, где-нибудь на Кубани лето, особенно в июне, и было привлекательным, но в Москве, когда из-за испарений разогретого асфальта, смога и раскаленных бетонных стен улицы превращались в настоящую духовку, вести оперативные мероприятия становилось невыносимо. А отдохнуть от жары даже в кабинете было невозможно, поскольку старенький кондиционер постоянно тек и скорее нагревал воздух, чем охлаждал его.
Ну а второй причиной нелюбви Гурова к лету было появление на улицах невозможного количества старых разваливающихся легковушек с «чайниками» за рулем. «Копейки», «двойки» и «четыреста двенадцатые» «Москвичи», волшебным образом исчезавшие с московских улиц зимой, с наступлением дачного сезона вновь возрождались к жизни и забивали все дороги, делая любую поездку мукой и смертельно опасным мероприятием.
Как раз сегодня, когда Гуров на своем пусть и не новом, но вполне дееспособном «Пежо» ехал на работу, один из таких «чайников», торопясь черт знает куда, подрезал его машину прямо на светофоре, и только отличная реакция полковника спасла его от аварии. Гурова это выбило из колеи. А если учесть, что ему нужно было дописать месячный отчет и сдать его Орлову, то можно было понять, отчего полковник, больше всего на свете не любивший бумажную волокиту, сегодня был особенно раздражительным.
Все попытки Станислава Крячко поднять настроение другу и напарнику успехом не увенчались. Гуров если и реагировал на шутки, то лишь недовольным ворчанием, а большинство реплик Стаса и вовсе игнорировал. В итоге Крячко плюнул на душевные терзания полковника и постарался не обращать на него внимания. А когда позвонил Орлов и попросил кого-нибудь съездить по вызову, Станислав с радостью вызвался добровольцем. И не успел еще Гуров закончить объяснять генерал-лейтенанту, что они «не мальчики по вызову, чтобы каждую утопленницу обслуживать», и что лично его, полковника Гурова, «не волнует, что все другие оперативники с утра делами занимаются», как Станислав схватил со стола серую бейсболку, сунул в нагрудный карман цветастой рубашки солнцезащитные очки и пошел к двери.
– Ты куда? – резко повернулся к нему полковник.
– Съезжу, «утопленницу обслужу», как вы изволили выразиться, ваша светлость, – расшаркался Крячко. – Уж лучше я на ее синюшную физиономию полюбуюсь, чем твою недовольную морду буду весь день наблюдать.
Что-то добавлять к этой речи, как и выслушивать возможный ответ друга, Станислав не пожелал и вышел из кабинета, оставив Гурова наедине с плохим настроением, листами отчета и духотой. Полковник посмотрел ему вслед и хмыкнул. Крячко был прав! Своим брюзжанием Гуров проблем не решит, и отчет из-за этого быстрее не напишется. А вот окончательно испоганить день таким поведением сыщику вполне удастся.
«Видно, старый совсем становлюсь. На пенсию, что ли, уйти? А скоро докачусь до того, что буду, как ветеран Первой Конной, дни буйной молодости вспоминать и ворчать, что нынче молодежь мелкая пошла!» – мысленно поставил себе диагноз Гуров. Упоминание о пенсии еще больше испортило сыщику настроение, но уже через минуту он разозлился на себя и взялся за работу с утроенной энергией. А к тому времени, когда вернулся Крячко, и вовсе смог вернуть бодрое расположение духа, утраченное утром после лихого маневра «копеечного» «чайника».
– Ну как? Рассказывай, что нарыть удалось, – принялся теребить полковник Стаса, едва тот переступил через порог.
– Батюшки-светы! Вы только посмотрите, он улыбается, – театрально завопил Крячко, обращаясь, видимо, к парочке тараканов, живших за плинтусами. – Это же просто чудо! Улыбнитесь еще, ваша светлость, и я в благоговейном трепете на колени упаду.
– Охолони, – урезонил друга Гуров, но не улыбнуться не смог. – Я тебя серьезно спрашиваю, куда тебя Орлов гонял? Что там с утопленницей?
– Висяк, – ответил Крячко, садясь на край своего стола и доставая из кармана сигареты. – В Измайловском лесопарке бабу пацаны на удочку выловили. У одного мальчонки крючок за что-то зацепился недалеко от берега, он полез отцеплять да на труп и наткнулся. Только не утопленница это. Если, конечно, она не сама, после того как утонула, башку себе разнесла и весь ливер выпотрошила. Мерзкое зрелище, надо заметить.
Гуров хмыкнул. За долгие годы службы он навидался всякого, но с подобным ему еще не приходилось сталкиваться. И поражало сыщика не то, каким способом убили женщину, а как убийцы попытались скрыть труп. Судя по всему, убийца прекрасно знал, что у любого трупа в первую очередь начинают гнить внутренности. При гниении образуется газ, который заставляет тело всплывать. Конечно, проще всего в таких случаях привязывать к трупу тяжелый груз, но, видимо, у убийцы такой возможности не было. Вот и пришлось потрошить жертву, чтобы не дать ей слишком быстро всплыть. Вывод напрашивался сам собой – убийство вряд ли было запланировано. Скорее всего, произошло оно в результате случайной ссоры. Может быть, прямо на том же берегу, возле которого нашли труп… Хотя это вряд ли! Не так уж часто случается, что человек идет на свидание с пистолетом.
– Место, где труп потрошили, нашли? – поинтересовался сыщик у друга.
– Нет, – покачал головой Крячко. – Только следы машины. Думаю, убили женщину внутри, а уже потом пытались придумать, куда тело спрятать.
– Пытались? – переспросил Гуров.
– Ага, – кивнул Станислав. – Берег, конечно, здорово затоптали, но у самой воды нашлись-таки отпечатки двух пар обуви. Похоже на то, как будто двое мужчин тащили что-то тяжелое. И если этим тяжелым был не труп, то можете перевести меня в участковые, ваше высокоблагородие!
– Легкой жизни захотелось? – фыркнул Гуров. – Документы какие-нибудь у тела нашли?
– Нет, – вновь покачал головой Крячко. – Хитрые сволочи попались. Они с нее даже нижнее белье сняли и кожу с пальцев срезали. В общем, судя по всему, висяк! Но я все же попробую, покопаюсь.
– Копайся. Только ко мне с этой ерундой не приставай и отчет не мешай составлять, – буркнул в ответ сыщик и вновь уткнулся в бумаги.
Крячко на секунду оторопел. Все-таки не Станислав начал рассказывать Гурову о своей поездке в Измайловский парк, а совсем наоборот – полковник первым завел разговор об утопленнице. Поэтому последняя фраза Гурова была, по крайней мере, несправедлива. Крячко хмыкнул, хотел обидеться, но затем махнул на Гурова рукой. Все-таки знал полковника он уже не первый год и понимал, что обижаться на Гурова бессмысленно. Тот, даже если и заметит обиду друга, ничего предпринимать не станет. Причем исключительно из врожденного упрямства. Как говорится, горбатого могила исправит.
Переместившись наконец со стола на стул, Крячко погрузился в изучение протокола досмотра места происшествия, ожидая, когда эксперты пришлют ему свои отчеты. На многое он не рассчитывал. Эксперты главка хоть и были кудесниками своего дела, но далеко не богами, и вытащить многое из того, что удалось найти на берегу и, может быть, удастся найти под ногтями трупа, у экспертов вряд ли получится.
Крячко бросил мимолетный взгляд на Гурова, корпевшего над отчетом, и вновь собрался заняться анализом информации, но в этот момент на столе у Гурова зазвонил телефон. Старенький аппарат, бог весть сколько лет стоявший в кабинете, был единственным средством связи сыщиков с остальным миром. Обычно на звонки отвечал Гуров, но в этот раз он даже не пошевелился. Станислав удивленно посмотрел на сыщика.
– Трубочку будете снимать, ваше сиятельство? – ехидно поинтересовался у друга Станислав.
Гуров и бровью не повел. Крячко хмыкнул и демонстративно отвернулся к окну. Несколько секунд телефон продолжал звонить, взывая к совести сыщиков, которые эти звонки игнорировали, а затем Гуров не выдержал.
– Стас, может быть, поднимешь трубку? – сердито поинтересовался он, продолжая что-то писать в отчете. – Не видишь, я занят?!
– А я, по-твоему, совершенно свободен? – удивился Станислав. – Штаны тут просиживаю и тебе трудиться на благо Отечества не даю? Лева, тебе не кажется, что сегодня ты явно перебрал с барскими замашками?
Несколько мгновений Гуров недоумевающе смотрел на Станислава, не обращая внимания на трезвонящий телефон. Крячко выдержал строгий взгляд давнего друга, собираясь сказать в ответ какую-то гадость, но в этот момент полковник широко улыбнулся.
– Извини, Стас. Действительно, что-то я сегодня не в своей тарелке. Но что выросло, то выросло. Жара, наверное, доконала, – проговорил сыщик и поднял трубку. – Полковник Гуров. Слушаю вас…
Крячко машинально кивнул, зная, что дальнейших извинений от друга и напарника не дождется, а затем прислушался к телефонному разговору, пытаясь понять, кто звонит. На определение личности собеседника Станиславу потребовались считаные секунды. И хотя разобрать, что именно говорит звонивший, было невозможно, его голос Крячко спутать с другим просто не мог. Густой рокочущий бас, льющийся из трубки, принадлежал генерал-лейтенанту Орлову, начальнику главка. Ну а тот факт, что слышно генерала было даже с места Крячко, добавлял еще одну маленькую подробность – Орлов был жутко недоволен. Что, впрочем, вполне объяснимо! Поскольку на белом свете найдется очень мало начальников, спокойно относящихся к тому, что их подчиненные, находясь на рабочем месте, не желают отвечать на телефонные звонки.
Гуров что-то неразборчиво пробормотал в трубку в ответ на реплики генерала, затем послушал еще несколько секунд вопли начальника и положил трубку на аппарат. Станислав вопросительно посмотрел на друга, и Гуров пожал плечами.
– К себе требует. Срочно, – ответил сыщик на немой вопрос Станислава. – Обоих. Но что ему нужно, не спрашивай. Мне он ничего не объяснил. Только орал так, будто его бешеная вошь за причинное место укусила. Хотя пусть себе орет. Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся!
Крячко хмыкнул и поднялся со стула. Может быть, кому-то немного беспардонное обращение Гурова с непосредственным начальником и показалось бы странным, но и Станислав, и Гуров, и сам Орлов к этому давно привыкли. Крячко с Гуровым, еще будучи в МУРе, работали под началом Орлова, и тот, пойдя на повышение в главк, перетащил обоих сыщиков с собой. Все трое коллег по сыскному делу дружили давно и крепко, позволяя себе обращаться друг к другу на «ты». Если, конечно, поблизости не было посторонних. Сегодня случай был не такой.
– У Петра в кабинете, похоже, кто-то из прокурорских сидит, – предположил Гуров, поднимаясь со своего места.
– Почему именно «прокурорский»? – поинтересовался Станислав.
– Была бы обычная проверка, Петр от нас не требовал бы пулей в его кабинет лететь, – пожал плечами полковник. – Судя по всему, Стас, сейчас наш начальничек снова какую-нибудь гадость на наши головы вывалит.
Крячко криво усмехнулся. Слова полковника казались вполне достоверными. Им обоим уже не раз приходилось сталкиваться с так называемыми «срочными делами». В этих разных «делах» общим было то, что они сваливались на головы сыщиков сверху, от начальства, сидевшего выше Орлова.
1 2 3 4