https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/shtangi/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Возрожденцы, как и все прочие фанатики, не в счет… Помнишь, американские отцы-пилигримы упорно именовали себя англичанами…
– Люди – примитивные животные, неприспособленные к жизни, – заявила Эйко. – У нас сохранилось многое из того, что другие давно утратили за ненадобностью.
– Нам тоже есть чем похвастаться, – возразила Кира. – Мы ходим на двух ногах, у нас развитые кисти рук и большой мозг.
– То, о чем я говорю, верно и для общества, – продолжала Эйко. – Чтобы сохранить то, что имеется в наличии, общество вынуждено эволюционировать, то бишь меняться. А направление подобной эволюции задается стремлением выжить.
– По-твоему, альфа Центавра…
– Может быть, – откликнулась Эйко, разведя руками. – Я же сказала, идея сумасбродная, но вряд ли бредовая.
– Если бы ты на деле верила, что это возможно, то не стала бы ничего мне рассказывать, – проговорила Кира. Мгновение спустя она добавила: – Я пойду к Гатри и перескажу ему наш разговор. Вреда от того не будет, как, впрочем, и пользы. Хотя – кто знает? – спросила девушка у ветра.

41

Бледный полумесяц Земли затерялся в сиянии Солнца вместе с большинством звезд. На поверхности Луны залегли черные тени. Материал, из которого был изготовлен прозрачный сводчатый потолок кабинета, потемнел, защищая комнату от испепеляющих лучей. В кабинете, где сейчас царили сумерки, похожие на воспоминание о сне, находились трое: человек, робот и компьютерная программа в металлическом ящике.
– Получится у нас, Пьер? – справился Гатри, фокусируя линзы на собеседнике. – Сможем ли мы поднапрячься?
– Отвечать сразу? – поинтересовался Олар, наморщив лоб.
– Разумеется, нет. Тебе потребуются расчеты, компьютерные модели, результаты экспериментов и прочая дребедень. Но ты можешь высказать свое отношение. Как по-твоему, в принципе эта идея проходит?
– Ее рассматривали и раньше.
– Верно. И бросали на полпути, пугаясь предстоящих затрат. Но забудь про мировую экономику, Пьер, и скажи мне только одно: сможем ли мы добиться своего за счет собственных ресурсов компании?
– Похоже, кто-то из нас спятил, – произнес Олар, пожал плечами и повернулся к роботу. – Быть может, вы его убедите? По-моему, он явно перетрудился.
Робот откликнулся не сразу. Внутри металлического корпуса находилась копия, изготовленная по заказу Сайре и недавно доставленная с Земли на Луну. Гатри номер один до сих пор не потрудился передать очередному двойнику ту информацию о последних событиях, которой располагал, поэтому воспоминания двойника обрывались на альфе Центавра (он словно только что вернулся оттуда).
– Деметра? – спросил наконец робот. – Не знаю… Мне хотелось бы снова увидеть ее, если, конечно, это возможно. Мы тебя слушаем, Пьер.
– Ничего подобного! – вскинулся Олар. – Лучше признайтесь, что неудачно пошутили. Надо же додуматься – основать колонию на бесполезной, обреченной планете!
– Послушай, – произнес Гатри, – я всего лишь предложил обсудить идею. Вполне возможно, она гроша выеденного не стоит, однако… – Знакомые выражения, подумал Олар; человек остается человеком, даже если он – компьютер. – А пригласил тебя сюда потому, что не хотел общаться по видеофону. Нам следует быть готовыми к любому повороту событий.
– То есть?
– Тебе прекрасно известно, что я имею в виду. «Файербол» и Луна против Земли и Всемирной Федерации. Впрочем, ты, может быть, не представляешь, насколько далеко зашло дело. В конце концов, тебя долго держали под стражей, а потом ты получил заслуженный отпуск… – Линзы повернулись к роботу. – А ты, Младший, и вовсе ничего не понимаешь. Надеюсь, для вас обоих кое-что прояснится, если я покажу вам запись моего последнего разговора с Лал Ситабхай Мукерджи, который состоялся вскоре после того, как Кира Дэвис – я о ней упоминал – пришла ко мне с этим предложением. Естественно, мы приняли все меры предосторожности, чтобы нас не подслушали.
Модуль подключился к мультивизору, быстро просмотрел запись, выбрал фрагмент, который искал, и включил воспроизведение в режиме реального времени. На экране появились изящная смуглокожая женщина и широкоплечий мужчина.
– Мне пришлось изобразить из себя человека, – пояснил Гатри. – Так сказать, дружеская услуга. Не то чтобы она испытывала отвращение к модулям, но…
– Полиции едва удалось предотвратить восстание, – проговорила с экрана Мукерджи. – Неужели вы не усвоили урок? Наглядных примеров предостаточно, могу перечислить.
– Похоже, в Гималаях нас тоже возненавидели, – отозвался Гатри. – А я-то думал, что тамошние жители терпеть не могут авантистов.
– Только за то, что те отвергают религию. А войну правительство Союза не начинало, ее начал «Файербол» – Мукерджи перевела дыхание. – Иными словами, вы и ваши подручные-луняне. В том, что вы заключили с ними сделку, сомневаться не приходится. Прекрасная, воспетая в мифах Луна стала угрозой для человечества!
– Что ж, – вздохнул Гатри, – массовые движения всегда вызывают ответную реакцию, вот почему в свое время расплодилось столько крестоносцев. Мадам президент, если мне не удалось убедить в наших мирных намерениях вас, какой смысл взывать к общественному мнению?
– Как и многие земляне, я считаю вас честным человеком, – неожиданно мягко откликнулась Мукерджи. – Другое дело луняне, однако речь не о них. Сейчас не важна ни ваша честность, ни то, что вы совершили множество преступлений. Вся проблема в том, что «Файербол» перестал вписываться в рамки цивилизации. Подобная власть, сосредоточенная в руках немногих людей, которые не терпят ни малейших ограничений, представляет собой опасность для общества; от нее следует избавиться, как от вируса в крови. Ваши действия положили конец изрядно затянувшемуся конфликту. Наверно, мы должны поблагодарить «Файербол». Но одновременно они до предела обострили иные противоречия.
– Мадам, – нахмурился Гатри, – давайте не будем ворошить прошлое. Я связался с вами потому, что вроде бы нашел выход из положения – правда, весьма сомнительный. Но прежде чем поделиться с вами своей идеей, позвольте узнать, до чего договорилась Ассамблея. Понимаете, я пытаюсь установить, в каких условиях нам предстоит действовать.
– Вы наверняка следили за заседаниями Ассамблеи, если не за демонстрациями и прочими выступлениями.
– В общем-то да. Как я понимаю, большинство требует вытурить нас с Земли, разорвать с «Файерболом» отношения, и так далее. Мол, собакам – собачья смерть.
– Я согласна, выражения попадаются довольно крепкие, но они лишь свидетельствуют о том, насколько взрывоопасна ситуация. Кроме того, предлагают вооружить звездолеты и силой принудить «Файербол» с Луной к повиновению, а вас отдать под суд.
– Мадам, голыми руками нас не возьмешь, – ровным голосом предупредил Гатри. – Только попробуйте, и мы сами разорвем отношения с Землей. Посмотрим, как вы без нас обойдетесь. Пожалуйста, передайте мои слова наиболее горячим головам.
– Я и так не перестаю их осаживать. Нет, ничего подобного мы не допустим. Сотрудничество с «Файерболом» будет продолжаться, торговый оборот даже возрастет. – Мукерджи переменила позу. Вид у нее был такой, словно она говорит с живым человеком и смотрит ему в глаза. – Но если объединенными усилиями государств Земли – мы планируем создать под эгидой Федерации промышленный консорциум – удастся построить собственный космофлот, мы выйдем в космос, создадим там собственные базы… Эта перспектива вас не смущает?
– Смущает, – признался Гатри. – Помешать мы не сможем, поскольку я не позволю налагать эмбарго или нападать на ваши корабли. Иначе все, о чем мечтала моя жена, Джулиана, пойдет коту под хвост. – Он откашлялся. – Но вы хотя бы приблизительно представляете, сколько потребуется денег и сил?
– Представляем, – ответила Мукерджи. – Тем не менее, в конечном итоге мы уничтожим «Файербол» и подорвем могущество селенархов. Ведь вам ни за что не устоять против совместных действий населения целой планеты. – Она выставила перед собой ладонь. – Пожалуйста, избавьте меня от рассуждений насчет слабости правительств; лучше представьте, как один за другим теряете свои рынки. К тому же, мы не станем упрямиться, если выяснится, что в том или ином случае желательно поручить работу не человеку, а роботу.
– Догадываюсь. Вдобавок, на подходе система настоящего искусственного интеллекта.
– Да, так утверждают психонетики. – Мукерджи улыбнулась, однако в ее улыбке сквозила печаль. – По крайней мере, ясно одно: после всего, что вы натворили, сеньор Гатри, на возвращение к прежнему порядку вещей рассчитывать не приходится. «Файербол» лишился своего могущества. Жаль, если он падет, окруженный всеобщим презрением.
– А мне, – отозвался Гатри, – жаль, что погибнет идея, ради которой мы его создали.
– То есть неограниченная свобода? Анархия?
– Быть может, вы правы. – Гатри передернул плечами. – Признаться, я никогда не верил, что компания будет существовать вечно. Но она может измениться. Я вижу две возможности – либо вы уничтожите нас и тем самым тоже окажетесь в преступниках, либо позволите нам уйти – на наших условиях.
– Что вы имеете в виду? – сурово осведомилась Мукерджи.
– У меня возникли кое-какие мысли, и мне интересно, как вы их воспримете. Может статься, наотрез откажетесь от моего предложения. Но я прошу, выслушайте. Если «Файербол» передаст большинство своих активов Земле – точнее, той организации, которую вы выберете для этой цели, – согласятся ли земляне оказать нам необходимую помощь? Честно говоря, я бы на их месте согласился. Ну, как вам такая сделка?
– Продолжайте, – прошептала Мукерджи. Модуль выключил мультивизор.
– Она никому ничего не скажет, пока мы не внесем конкретного предложения, – пояснил он. – Пьер, мне нужно услышать твое мнение – стоит ли затевать исследования, необходимые для того, чтобы выяснить, какие у нас шансы. Если ты подтвердишь, что стоит, я сообщу президенту, и она будет прикрывать «Файербол» столько, сколько понадобится.
– Переселение на Деметру, – проговорил инженер. – Чушь! С тем же успехом можно было бы попытаться вычерпать Атлантический океан и переправить его воду на Луну, чтобы не зависеть от комет.
– Не торопись. Я не сказал, что полетят все. От силы несколько сот человек – те, кому действительно хочется, кто готов рискнуть всем, что имеет, потому что ненавидит новый миропорядок, который потихоньку воцаряется в Солнечной системе.
– Им не хочется признавать, что Ксуан, в конечном итоге, оказался прав, – пробормотал робот.
– Не знаю, не знаю, – откликнулся Гатри. – Лично я не могу сказать, кому принадлежит будущее – людям или машинам. Если вторым, то мне претит сдаваться без боя. А насчет тех, кто останется, Пьер, можешь не волноваться. Они наверняка проработают еще не один год, потом выйдут на пенсию, будут жить в свое удовольствие. Со временем машины вытеснят людей из космоса – разумеется, если не считать той горстки, что обоснуется близ альфы Центавра.
– Они должны знать, что жизнь на Деметре будет совершенно другой, чем здесь, – произнес робот.
– Естественно. Может случиться так, что все колонисты умрут задолго до того, как Фаэтон врежется в Деметру. Но нужно попытаться. Или не нужно, а, Пьер? Подумай, пожалуйста. Считай, что я задал тебе инженерную задачу.
– Bien, – проговорил Олар; похоже, он понемногу загорался идеей. – Скажем, тысяча человек плюс припасы и оборудование… В анабиозе они могут провести от силы сорок-пятьдесят лет, больше нельзя, иначе никто не проснется. Значит, средняя скорость – одна десятая световой. – Олар уставился в потолок. – Что ж, возможно, возможно. Два-три корабля… – Неожиданно он покачал головой. – Нет. При торможении соотношение масс увеличивается как минимум вдвое. Вряд ли у нас найдется нужное количество топлива. Чтобы запастись им, понадобится лет десять или двадцать, за которые это чертово социально-политическое уравнение решится само собой.
– А нужно ли тормозить таким способом? – спросил робот.
– Что? Вообще-то, нет, если… Помнится, было много разговоров… – Олар погладил подбородок. – М-м… Можно хоть через неделю отправить к Деметре звездолет с машинами фон Нойманна* [Дж. фон Нойманн – американский математик и кибернетик, известен также работами по логике и математической лингвистике.], которые быстро размножатся и начнут строить лазерную установку. Ее лучами мы затормозим корабли с людьми…
– Вот именно! – воскликнул Гатри-старший. – Как выяснилось, нужно всего ничего: разогнать наш ковчег – или ковчеги – до одной десятой скорости света и вывести на орбиту. Это сложно?
– Мне надо прикинуть на компьютере, – ответил Олар, – однако уже сейчас могу предположить, что потребуются почти все запасы топлива.
– Ну и что? Тоже мне, высокая материя!
– Антиматерия, – поправил робот.
Собеседники дружно расхохотались, затем мгновенно посерьезнели и принялись за работу.

42

Первыми, кого увидела Кира, очутившись в комплексе Эри-Онтарио, были солдаты Корпуса Мира. Должно быть, подумалось девушке, их сейчас можно встретить в любом североамериканском мегаполисе. Тем не менее, в первый момент она изумилась, в чем и призналась Роберту Ли.
– А чего вы ожидали? – равнодушно отозвался тот. Ли сидел в кресле напротив Киры, весь какой-то съежившийся (обняв его при встрече, девушка почувствовала, что он дрожит). – В Армии Освобождения поддерживались порядок и дисциплина, однако по большому счету хаотиков объединяла лишь ненависть к авантистам. Теперь былому единению приходит конец, а поскольку кое-кто из обывателей сожалеет о прошлом до такой степени, что готов мстить, и поскольку экономика в глубоком кризисе…
Ли пожал плечами, не докончив фразы. Кира поглядела на видеоэкран. Прозрачно-голубое небо, редкие ослепительно-белые облачка, что отбрасывают тень на городские улицы и башни. Внезапно ей захотелось очутиться на природе, ощутить кожей прохладный ветерок, предвестник осени. А вот Ли, похоже, явно замерзал, несмотря на теплую рубашку и включенную систему обогрева (благодаря чему в комнате было просто нечем дышать).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75


А-П

П-Я