Оставалось найти кого-нибудь из той бригады «скорой», что выезжала на Московский. Быстрее всех нашелся водитель.— Да, — сказал он, — был такой смешной выезд. Приехали. Уложили нам носилки с трупом. Потом труп встал и ушел своими ногами.Я клял себя на чем свет стоит: все это я мог выяснить на следующий день после убийства. Впрочем, теперь понятно, что никакого убийства не было — сплошная мистификация.
* * * Я угробил три дня и не скажу сколько личных денег, но нашел ее.Я поднялся на третий этаж «корабля» на юго-западе, позвонил, она открыла.— Здравствуйте, Леша, — сказал она.— Здравствуйте, Инга.Тут я ее ударил. Не сильно. Ладонью по левой щеке. Не знаю зачем. Я до этого женщин никогда не бил. Но тут не смог удержаться. Хотя она, наверное, и не виновата была ни в чем.Но ударил — и сразу отпустило, Захотелось шутить,— Не плачьте, Инга, — успокоил ее я. — Одинмой приятель, гаишник, говорит, что в ГАИ он пошел не для того, чтобы денег заработать, а чтобы на него все внимание обращали. Палочка красивая, полосатая и светится в темноте, жилетик зелененький, светоотражающий, бляха начищенная… Больше всего, уверяет мой приятель, гаишники обижаются, когда их не замечают. Представляете, стоит он такой красивый с палочкой, а водитель мимо него — шмыг. Ну, гаишнику обидно, он как будто на танцы пришел — а приходится стоять в сторонке. А обиженный не вниманием гаишник — это страшная штука, скажу я вам, Инга. А по поводу синяка не волнуйтесь. Теперь на вас еще больше внимания обращать будут… 18 Мы — я, Каширин и Горностаева — собрались у Обнорского.И Обнорский мне все объяснил. Доходчиво, но поздно.Дело было примерно так: Каширин по моей просьбе занимался изучением связей Корнеевской. Легенду он для себя выбрал своеобразную: изображал бандитствующего молодого человека. И представьте, кто-то из окружения предпринимателя Белова на этот образ клюнул. Свели нашего бандита Каширина с этим самым Беловым, представили как профессионального киллера. Ну, а Белов «заказал» Каширину Корнеевскую. Белов хотел, чтобы Родион убил Ингу холодным оружием — ножиком или топориком, чтобы не подумали, что «заказуха». Обещал заплатить после дела пятнадцать тысяч долларов.Каширин, естественно, рванул к Обнорскому. Обнорский — в РУБОП. Там решили, что Каширин должен на «заказуху» соглашаться. Вот так убийство и инсценировали.— А что, мне нельзя было сказать? — закричал я.— Нельзя, — строго сказал Обнорский. — Заказчик-то был на свободе. Его только вчера при передаче денег Родиону взяли. Теперь Белова обвиняют в организации убийства, которого не было.— А при чем тут майор Лишенко?— Черт его знает. В РУБОПе думают, что он какие-то дела крутил с Беловым, но, скорее всего, им ничего не доказать.— А зачем эта Корнеевская со всеми ними спала? — задал я совсем уже глупый вопрос.— Потому что женщина, — умно ответил Обнорский.— Ну, а где твоя куртка? — напоследок спросил я у Горностаевой.— Я отдала ее женщине на паперти Никольского.Мне оставалось только рыдать: то ли от ненависти, то от умиления. Но я решил рассказать байку.— Один мой приятель, монах, однажды познакомился с женщиной…Но они меня не слушали. Все отправились в буфет есть чебуреки.А не слушали зря. Байка была очень поучительная.

1 2 3 4