https://wodolei.ru/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Если бы ты не угрожал мне, - просипел Кагэ, - ты бы пожил немного дольше, болван.
Оба - и Ато, и госпожа Мияги - стояли теперь к инженеру спиной, а прижатый к стене господин Мияги был повернут к нему помучневшим лицом.
– Видишь ли, - любезно пояснил Ато, - твой охранник мало на что годился. Ты тоже душонкой не вышел, но вдвоем вас хватит, пожалуй.
Лица Ато инженер видеть не мог, но знал, что тот улыбается.
– Ты что, и вправду думал, что господин потерпит таких, как ты, на нашей земле хоть на минуту дольше, чем нужно?
Ато склонился к шее господина Мияги. Для этого пришлось отпустить горло - и бедняга опять закричал, но уже намного тише. Его выкаченные от ужаса и удушья, мутные глаза встретили взгляд инженера - и перестали метаться из стороны в сторону.
Да, господин Мияги. Именно так и бывает. Я убил слишком многих, чтобы не знать этого. А вот вы, кажется, считали, что это происходит со всеми, кроме вас… Мне очень вас жаль.
Глаза, полные тоски и ужаса, закатились. Даже в тусклом свете очага было видно, что лицо несчастного предателя сравнялось в белизне с лицом его убийцы. Пистолет упал - госпожа Мияги проворно его подобрала.
– Ну вот, - сказал Ато. - У всякого существа в мире есть подобающее место. Главное - уметь его правильно определить.
Господин Мияги сполз по стене беспорядочной грудой плоти и шелка. Асахине даже показалось, что он похудел, - хотя этого не могло быть.
– Как он мне надоел, - госпожа Мияги тронула мертвое тело ногой. - Как хорошо, что теперь между нами никого не будет.
Кагэ обнял ее и прижал к себе. Хитоэ упало на пол - одно, другое…
– Не здесь, - выдохнула госпожа Мияги.
– Почему?
– Он смотрит.
– Он такое видел. И не такое тоже видел, правда, Тэнкен?
– Правда, - сказал Асахина. Нужно было попытаться убрать их отсюда - не по причине стыдливости, а чтоб без помех заняться веревками. - По весне, когда спариваются собаки, такого зрелища полно на каждом углу.
– Ну вот, - Ато был доволен. - Мы его не удивим, а он за это время не развяжется.
– Неужели некому за ним присмотреть, - по голосу женщины было слышно, что присутствие Асахины, конечно, досадная помеха - но не более.
– Я никому не доверяю, - Ато уложил госпожу Ёко на пол, на упавшие хитоэ. - Это Тэнкен. Научил ли его Кацура испаряться - не знаю, но осторожность не помешает.
Нет так нет. Хотя, если госпожа Мияги так хороша, как она о себе думает, они могут и увлечься. Асахина закрыл глаза - не то чтобы ему было особенно противно, а просто так легче сосредоточиться на собственном теле. Техника связывания, которую к нему применили, оказалась знакомой. У нее были достоинства: растягивая путы в одном месте, человек неизбежно натягивал их в другом - и терял сознание из-за притока крови к голове. Были недостатки - перетереть веревку означало разрушить все хитросплетение. Конечно, вязали его основательно, и руки наверняка для верности прихвачены еще одной веревкой - но об этом можно подумать позже…
– Очнись, - сказал ему Ато. - Мы вообще-то закончили.
– Кажется, эти глупые скоты связали его слишком туго, - госпожа Мияги не стала надевать многочисленные однослойные накидки, а просто обвязала одну вокруг пояса. - Посмотри, как потемнело лицо. Чего доброго, он убьет себя.
– Они его правильно связали. Это он увлекся немного. А провозись мы с тобой еще часть колечка - и, глядишь, столкнулись бы с чем интересным.
– Тогда его нельзя оставлять одного, - насупилась женщина.
– Можно, - Ато засмеялся. - Нужно только знать как. Тот парень, который вязал тебя, Тэнкен, явно знаком с началами ходзё.87 Но только с началами, - Ато развязал узел на животе пленника и размотал веревку, стянувшую ноги. Асахина не шевелился - все равно помимо этой веревки, щиколотки стягивал ремень. - Труднее всего развязаться подвешенному, но для этого нужно перевязать наново: узел "крест" и вправду задушит. Ты, может, на это и согласен, да я не хочу. Пока.
Тело подчинялось слишком плохо, чтобы что-то предпринимать. Так что инженер позволил Ато ворочать себя с боку на бок и в конце концов оказался придавлен коленом в спину. Ночной убийца затянул узел, завершающий все дело - между лопатками, - и поднялся. Инженер сжал зубы, ожидая рывка - он догадывался, что Ато не откажет себе в удовольствии, и был прав. Перекинув веревку через потолочную балку, Кагэ подтянул его так, чтобы носки еле касались земли. Тело закачалось, поворачиваясь. Пока Ато закреплял свободный конец длинной веревки, госпожа Мияги подошла к Асахине и взяла его за волосы, останавливая вращение.
– Интересно, - сказала она, разглядывая веревку. - Он как бутылка в оплетке.
– Самый надежный способ не дать человеку удрать, - закончив, Ато обнял любовницу за плечи. - А хитрость в том, чтобы не пресекать кровообращения. Я не скажу, что освободиться невозможно, Тэнкен, но если тебе это удастся - придется признать, что Кацура и вправду знался с нечистой силой.
– Да, он знался с тобой, - разлепил губы Асахина. - И знал тебе цену.
– А какова твоя цена, Ран? - Ато отступил назад, чтобы полюбоваться работой. - Сколько тебе нужно, чтобы присоединиться к нам?
– А что ты мне можешь предложить?
И даже госпожа Мияги поняла, что на самом деле было сказано "что ты можешь предложить мне", и удивилась. Немного.
– Бессмертие, - сказал Ато.
– Я был бы кучей навоза, а не буси88, если бы боялся смерти. Еще что?
– Возможность решать.
– У меня она есть. И я знаю, с чем справлюсь, а с чем нет.
– Как насчет семьи? - госпожа Мияги провела пальцем по его щеке. - Двух очаровательных детишек и женушки? У вас интересный вкус, господин Асахина. Вам нравятся женщины со шрамами?
– Мне нравятся женщины, - сказал инженер. - Но они смертны. И дети смертны.
– Я буду бессмертной, господин Асахина, - улыбнулась женщина. - Мои лицо и тело никогда не увянут. Я обрету силу четырех мужчин. Власть над своим и чужим страхом. И моему мужчине не нужно будет бояться, что с годами я переменюсь к нему и подурнею.
– Ему уже сейчас не нужно этого бояться, сударыня. Ваш любовник избавил его от всех страхов.
– Я сказала "мужчине", а это мужчиной не было. Но вы, господин Асахина… Вы нравитесь мне все сильнее.
– Мне очень жаль, госпожа. Я вряд ли буду вам нравиться долго.
– Достаточно долго, господин инженер, - пропела женщина. - В любом случае. Так или иначе, но я отведаю вашей крови. Дзюнъитиро обещал вас мне. Выбрать вы можете лишь одно: что будет после. Смерть или бессмертие. Как там говорил покойный инспектор - гвозди и свечи? Что бы вы ни выбрали, вы доставите мне море удовольствия.
Инженер вспомнил спокойную пустоту справа. Фыркнул.
– Я ему потом это припомню. Ну кто его тянул за язык…
– За эти годы ты стал тверже, Тэнкен, - на лице Ато изобразилось уважение. И даже, кажется, неподдельное. - Ладно, шутки в сторону. Вот настоящая цена: голова того, кто заказал мне Дракона. Ты сам назвал его имя, и назвал правильно. А то, что я его произнести не могу, - доказательство моей правдивости. Тебе даже не нужно становиться одним из нас - наоборот, ты должен оставаться человеком. Что скажешь на это?
– Что для этого тебе не стоило меня брать - достаточно было просто вызвать меня сюда и уйти. Если бы ты нырнул в тень, я бы не стал тебя искать потом. Моя работа - строить дороги. Ты все это знал и раньше. Так что ты о чем-то другом со мной торгуешься.
– Да нет, именно об этом, Тэнкен. А без меня ты не приблизился бы к нему и на ри. Он прожил так много, потому что был осторожен. У тебя и со мной-то не шанс, а слезы. Я ненавижу тебя, это правда, но его ненавижу сильнее. Он убьет тебя? Я не буду плакать. Ты убьешь его? Отлично, у тебя будет возможность посчитаться со мной. Если бы ты не был мне нужен - что мешало бы мне отдать тебя милой Ёко прямо сейчас и насладиться твоими стонами?
– Предчувствие, что никакого особого удовольствия ты не получишь.
– Получит она, получу и я, - улыбнулся Ато. - Мы чувствуем друг друга. И будем чувствовать еще лучше, когда она станет моим продолжением.
– А уж я-то получу, не сомневайтесь, господин Асахина, - сладко проворковала госпожа Мияги. - С вами - особенно. Та штучка, что я бросила в огонь, - она знакома мне с детства. Я с малых лет слышала, что добренькие Иэсу-сама и Мария-доно любят меня. Но когда моих родителей арестовали за то, что они поклонялись распятому дураку, а меня продали в бордель - где они были, эти добренькие?! Когда меня избивали за пролитую чашку или за то, что недостаточно быстро поворачиваюсь, - где они были?! И почему я должна гореть в аду за свое ремесло, если не я его выбирала?! Что ж, я все сделала, чтобы выбраться из этой проклятой страны и вернуться сюда богатой и свободной. И я отомщу этой стране - но с особенным наслаждением - тебе, который жалеет сирот и берет в жены изуродованных крестьянок. Тебе - за то, что я столько лет верила, что однажды Иэсу-сама пошлет мне защитника. И когда я отправлю тебя туда, - она снова сгребла Асахину за волосы и, прижавшись щекой к щеке, жарко зашептала в ухо, - передай, что дьявол успел ко мне раньше. И оказался лучше.
Что-то, видно, на лице инженера отразилось не то, потому что госпожа Мияги коротко вздохнула, сделала было шаг к жаровне - потом улыбнулась и осталась стоять, где стояла. И вправду незаурядная женщина, жалко.
– Ладно, Тэнкен, - улыбнулся Ато. - Время есть. Повиси, подумай. Меня ждут дела, а ты, радость моя, смени этот маскарад на что-нибудь более подходящее. Да и поспи немного. Пока ты в этом нуждаешься.
Они вышли. Асахина опустил голову.
То, что уловил в нем Ато, то, что он принял за колебание, - и в самом деле почти что было колебанием. Обещание отдать господина Уэмуру, помочь отомстить за Сакамото-сэнсэя, попало очень близко к центру мишени, а лет пять назад легло бы прямиком в яблочко.
Но с тех пор Асахина научился лучше смирять свои чувства и теперь мог отпустить их ровно настолько, чтобы ввести в заблуждение опасного врага, который силой врага еще более страшного умеет слышать несказанное.
Ато он сейчас больше жалел, чем ненавидел. А бывшего дайнагона - все же больше ненавидел, чем жалел. И убить его было с любой стороны хорошим делом. Но вот уступать, соглашаться - невозможно никак. Если Ато нужна сначала свобода, а уж потом месть - он вернется и разрежет эту веревку сам. Если нет - он просто будет выжимать уступку за уступкой, пока не останется ничего.
Время текло. Боль нарастала - сначала рвущая, потом давящая. Волны ломоты прокатывались по телу. От этого путались мысли, уголья в очаге вдруг начинали плясать перед глазами, дробясь и множась до бесконечности, а мертвец в их отсветах корчил рожи и улыбался. Сквозь шум в ушах Асахина слышал далекий гул паровозных топок, пропиточных котлов, доменных печей - огня, поставленного человеком себе на службу… Человеческий разум, превосходя любую сказку, и вправду сумел запрячь пламя в колесницу. Но здесь, в Кадзибаяси, машины не сделали людей счастливее - напротив, обрекли на новые муки. Машина - всего лишь орудие; огонь, запряженный в колесницу, везет туда, куда правит человек, - но по мере того, как машины будут становиться мощнее, станет ли меньше таких людей, как супруги Мияги, Синдо, Ато?
Темнота сжимала его так же туго и мучительно, как веревка. Погас очаг? Или он теряет сознание? Уже на грани забытья он услышал крики:
– Пожар! Пожар!
Это было в прошлой жизни - этот запах гари повсюду, везде, днем и ночью, только другой немножко, здесь было больше настоящего дерева, больше смолы, меньше бумаги и бамбуковых реек, меньше людей, а металлический вкус все тот же, ни с чем не перепутаешь, металлический вкус и сухой, шелушащийся, бурыми чешуйками осыпающийся запах. Конечно, должен быть пожар, раз они хотят, чтобы все стало, как раньше… Хорошо, что в кладовке душно, хорошо, что сюда потянуло дымом, - иначе он вышел бы из этой мути рывком, и, наверное, привлек бы внимание одного из… как их все-таки называть - правильно, не торопись, скользи вниз, вниз, по кругу. Нельзя фокусироваться. Огонь мог быть случайностью, а мог не быть. И слишком сильная надежда, слишком сильная радость могут приманить кого не надо…
Потом был удар. Словно плоской доской хватили по всему телу. Скрип волокна под лезвием - пришельцу не хотелось возиться с узлами. Испустив горестный вздох, боль ослабила объятия. Асахина смог втянуть приправленный дымом воздух полной грудью и тут же закашлялся.
– Выпейте, - в губы ткнулась фляжка. Сакэ. Рука была холодной.
– Хорошее сакэ у господина Мияги, - пробормотал Асахина после трех глотков.
– Да, - согласился невидимый. - Сакэ хорошее. Вот все остальное с наветренной стороны не положишь.
– А что так, - вдох-выдох, - хорошо горит?
– Усадьба, - невидимка придержал флягу. - И сторожка. И все, что подвернулось. Мы вот сейчас загоримся. Я вас понесу.
Инженер не возражал - в основном потому, что для решительных возражений слишком плохо чувствовал свои руки и ноги. Ато приказал сохранить до времени его жизнь? Или это агент Сайто? Да, рука холодная - но мало ли отчего у людей бывают холодные руки…
– В очаге лежит… ваша вещь, - сказал незнакомец. - Попытайтесь ее достать. Я… не могу.
Инженер повел плечами. Значит, и не первое, и не второе, а вовсе третье. А совет правильный. Он пошарил в теплых углях и наткнулся на кусочек металла. Странное дело - оловянный крест не расплавился в очаге. Хотя… Он вспомнил своего крестного отца, химика и металлурга мистера Берли. Его улыбку. Его слова о том, что этот крест дороже золота. Да, конечно. Еще бы. Это же никель. Асахина улыбнулся и спрятал крестик в карман.
– Куда мы?
– Вниз, - юрэй поднял его на закорки. - Утро все ближе. Ато ведет отряд туда.
– А вы?
– А мне догонять. Держитесь. Я, - злобно пояснил юрэй, - в немилости. Мне тут человека взять приказали, а я его насмерть зашиб. Больно шустер оказался. Так что теперь я рикша. Когда прибудем на место - попробую вам помочь, но ваш меч унесла эта сука, и я не могу его коснуться, как и вашего креста. Вам придется добывать его самому.
Юрэй вынес Асахину из сторожки - и чуть ли не сразу занялась крытая дранкой кровля, на которую ветер занес угли с горящего склада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23


А-П

П-Я