Что происходит в этом случае? Структура, не имеющая общей цели, порождает целый букет внутренних целей и задач по их достижению, сплошь и рядом противоречащих друг другу. Начинают развиваться внутренние конфликты, структура разваливается. Между прочим, и сроки развала очень невелики – период жизни одного поколения. И как этот жуткий сценарий прикладывается к нашим делам? Очень просто! Задача выполнена, цель достигнута. Сотня захватила богатейшие угодья, соседи носа высунуть не смеют, ратнинцы живут сытно, даже богато, самооценка высокая, опасностей особых нет. Казалось бы: живи и радуйся. Но, увы, радости у разных людей разные. Появилась группа людей, которые хотят заниматься предпринимательством. Они тяготятся воинской службой, потому что она мешает им заниматься бизнесом. Вот и пожалуйста, первый внутренний конфликт: дед хочет, как и в прежние времена, держать в строю ВСЕХ мужнин, а ВСЕ не хотят, часть желает заниматься предпринимательством. Есть и вторая группа, не желающая жить по-прежнему. Это те, кто хочет пользоваться данными сотне привилегиями, но не желает платить за них службой и кровью. То есть только брать, ничего не давая взамен. Имеются конечно же и те, кто хочет оставаться служилыми людьми. Но киевский князь при смерти, да и не интересуются в Киеве ратнинской сотней уже давно. А туровский, того и гляди, тю-тю – уедет. Кому прикажете служить? Тому, кто придет вместо него? Но у того своя дружина есть, ей он доверяет, потому что она от него зависит. А ратнинцы практически независимы, а значит, опасны. Служить, получается, некому. Единая структура, в полном соответствии с теорией, разделяется на три группы, чьи интересы противоречат друг другу. Если интересы, то есть цели, противоречивы, неизбежны конфликты. Пока они проявляются подспудно, в виде нежелания посвящать большую часть времени и сил поддержанию боеспособности и подготовке достойного пополнения. Поиграем в пророка еще немного и попробуем предсказать судьбу каждой из групп. Служилые – те, кто хочет жить по-старому, – обречены. Сотня с тридцатипроцентным некомплектом, того и гляди, превратится в полусотню, а потом и вообще… Ничего не поделаешь – кадровый дефицит. Как серьезная воинская сила сотня медленно, но верно стремится к нулю. При участии в первом же серьезном сражении она запросто может прекратить свое существование. Теперь – предприниматели. Это им сейчас хорошо, только они этого не понимают и тяготятся воинскими обязанностями. А не будет под боком боеспособного подразделения? Припрутся княжеские сборщики дани, разбойнички обнаглеют, соседи старые обиды припомнят, да через неприкрытую границу кто-нибудь наведается… А в город не переберешься – там конкуренция. И что останется от вашего бизнеса, господа? Так что предприниматели, сами того не понимая, целиком зависят от срока жизни ратнинской сотни. И, наконец, балласт. Стоит только сотне окончательно накрыться медным тазом, им – конец. Часть просто перемрет или будет перебита, остальные окажутся чьими-то холопами. Те, кто ничего не могут, – кандидаты в покойники. Те, кто ничего не хотят, частично тоже покойники, а остальных заставят работать, невзирая на их желания. Таким образом, и третья группа тоже целиком зависит от срока жизни первой группы. Вот такой прогноз. После окончательной потери боеспособности ратнинцы либо будут перебиты соседями, либо уведены в полон, либо попадут под власть какого-нибудь оборотистого боярина. Крайний вариант: месту сему быть пусту! И прогноз этот, как ни печально, сбудется! Если ничего не предпринимать. Но чтобы что-то предпринять, нужно осознавать ситуацию, а ее осознает только тринадцатилетний пацан. Продолжим игру в прорицателя? Запросто! Только теперь мы вступаем на почву предположений, хотя и обоснованных…» – Михайла! Уснул, что ли?– А? Чего, деда?– Сворачивай, обедать пора. «Надо же, не заметил, как полдня прошло!» – Шевелись, шевелись! – бодрым командным голосом орал дед. – Меркуха, бери своих музыкантов и – за дровами, топоры в санях возьмите. Вы, парни, коням корму задайте, где овес, сами знаете. Анна, котел возьми тот, что побольше: едоков прибавилось. Андрюха, помоги ей воды принести, сама к полынье пусть не спускается. Шевелитесь, шевелитесь, засиделись в санях!Дед лихо командовал, не слезая с седла, как будто ставил на дневку воинское подразделение. Впрочем, сани ставили в круг и оружие держали под рукой. Дорога, она и есть дорога.– Михайла, как коням корм зададите, подойди – переговорить надо.– А голова опять не опухнет?– Я те дам, поганец, сам у меня сейчас опухнешь! Меркуха, есть чем огонь развести? Э, да разве это кресало? Слезы одни! Аня, дай ему свое. Да не трогай ты котел, тяжелый же! Кузька, ты как сани поставил? Я тебя самого сейчас так поставлю! Глаза-то есть? Эй, вы что, ночевать здесь собираетесь? А на хрена нам тогда столько дров? Ну да, ты их еще обратно в лес отнеси! Положи, другим пригодятся, не одни мы на дороге… Кузька, да что ж ты творишь? Левее бери, левее… Едрена-матрена, сильно ушибся? Ну разве ж можно так? Да не реви, что ты как девчонка? Конечно, больно – оглоблей в морду, как глаз-то не вышиб? А не дергай за повод, лошадь – скотина бессловесная, но свое разумение имеет. Ну ничего, до свадьбы… Аня, не тот мешок! Гречка в другом. Андрюха, да помоги ты ей, мешки-то тяжелые. И сало не забудьте! Тебе чего, Михайла?– Сам же звал.– Ага, пока каша дойдет, расскажи-ка мне, как ты десятком командовать собираешься? Или не думал еще?– Вот и нет! Всю дорогу только об этом и думал.– Ой, врешь!– А проверь.– Кхе! Ну и что же надумал?– Показать?– А есть чего показывать?– Есть.– Ну давай.– Демка! – позвал брата Мишка. – Подойди сюда!– Чего, Минь?– Так, Демьян, приказом старшины «Младшей стражи» и с благословения княжьего сотника Корнея Агеича, ты, Демьян, с сегодня назначаешься десятником первого десятка «Младшей стражи».– А чего это – я?– Приказы не обсуждаются, а выполняются! Отвечать надо: «Слушаюсь!» Повтори!– Слушаюсь.– Тогда принимай командование!– Это… А как?– «Слушаюсь» забыл!– Слушаюсь, а как командовать-то?– Кузька твой брат?– Ага.– А кто из вас старше?– Мы одинаковые… это… в один день родились.– Но Кузька невезучий: то нож в ногу воткнет, то с доски сверзится, то с коня…– Ага, он еще в кузне…– Не перебивать старшину!– Это самое… Слушаюсь!– О! Понял службу, молодец! – ободрил новоиспеченного десятника Мишка. – Так вот, Кузька – невезучий, и тебе приходится за ним присматривать, как будто ты старший. Так?– Ага, так.– Вот и за ратниками своего десятка будешь присматривать, как будто ты для них старший брат. Учить, помогать, защищать, а если надо, наказывать. Понял?– Понял, а как командовать-то?Несмотря на Мишкины старания, Демка продолжал оставаться в недоумении. Дед не преминул «подсыпать соль на рану»:– Кхе!– Погоди, деда, Демьян парень умный, сейчас все поймет. – Мишка снова принялся за объяснения: – Ты слышал, как сотник Корней сейчас командовал?– Ага, а Кузька все равно всю морду… – злорадно подхватил Демка и, тут же осекшись, испуганно глянул на деда.– Потому я тебя, а не его десятником и назначаю – невезучий, – воспользовался подвернувшимся примером Мишка. – Как ты думаешь, мы сами на дневку становиться умеем?– А как же!– Тогда зачем же Корней Агеич командовал?– А… это… Не знаю. – Демка напрягся и выдал результат напряженной работы мысли: – Он всегда так!– Ну вот смотри, – продолжал гнуть свое Мишка, – дрова все заготавливать умеют?– А чего тут уметь-то? Взял топор…– А коням корм задавать?– Конечно.– А воду из полыньи набирать, костер разводить и все остальное?– Так сколько раз уже…– Вот: все всё умеют. А если все всё разом возьмутся делать, порядок будет?– Не-а, договориться надо: кто чего делает…– И сколько времени на договоры уйдет? А кто-то еще скажет: «Не хочу это делать, хочу то». Теперь понял?– Ага, от командования порядок и быстрота! – Демка добрался наконец до вывода, к которому подталкивал его старший брат.– Ну вот, деда, я же говорил: умный парень! – изобразил Мишка энтузиазм. – Все понял. Теперь дальше. Ты заметил, что на каждое дело Корней Агеич старшего поставил? Дрова заготавливать – Меркурия, сани в круг ставить и лошадей кормить – меня…– Тебя он не назначал! – тут же уел брата Демка.– Но я же первыми санями правил, а вы за мной следовали. Он меня просто не сейчас, а раньше назначил, когда на первые сани посадил. Понятно?– Ага, а тетю Аню назначил главной кашеварить, а Андрея ей в помощь дал!– Все правильно. Так и ты делай. Ты десятник, но не все же дела целым десятком делаются. Иногда народу меньше надо. Поэтому нужны… старшие стрелки.– Кто?– Командиры пятерок. Назначай их сам, но я советую Ростислава и Петра. Если, конечно, Корней Агеич не против.– Кхе! Не против. – Деду Мишкино представление, кажется, начинало нравиться.– Ну вот. Назначаешь старших стрелков, и все команды – через них, чтобы тебе к каждому ратнику каждый раз самому не обращаться. С него и спрос, если кто-то из его пятерки что-то не так сделает. Вот Корней Агеич мне сейчас попенял за то, что за Кузькой не уследил.– Кхе!.. Попенял, – подтвердил Мишкино вранье дед.– Прямо сейчас назначай старших стрелков, как я тебя назначил. Расскажешь им то, что я тебе сейчас рассказал, распределишь остальных: кого к Петру, кого к Ростиславу. Кстати, сам как думаешь: кого к кому?– Э-э… Сейчас… – Демка поскреб в затылке. – Не получается поровну! В одной пятерке выходит трое, а в другой четверо.– Так подумай, как сделать так, чтобы пятерки по силам примерно равны были.– Тогда Меркуху надо в меньшую – он постарше и поздоровее. И Кузьку туда же, Роська с ним сладит, а Петруха нет. А остальных – к Петрухе. Только… это… Кузька обидится – меня десятником поставили, а его даже старшим стрелком не назначили.– Пришлешь его ко мне, я объясню. А Петра с Ростиславом пришлешь к сотнику – представиться.– Это как?– Запоминай: «Господин сотник, дозволь представиться: старший стрелок первого десятка „Младшей стражи“ Петр» или Ростислав. Запомнил?– Запомнил. А зачем – господин?– Для уважения. И насчет слова «слушаюсь» объясни.– Ага… То есть слушаюсь!– Совсем хорошо! После обеда скажешь старшим стрелкам, чтобы распределили людей по саням – править посменно. Первой пятерке – первые трое саней, остальные – второй.– А которая пятерка первая? – Въедливость Демки уже начала доставать, но приходилось терпеть.– Сам решишь. Когда будешь об этом говорить старшим стрелкам, то что еще сказать надо?– Не знаю…– Одежонка-то у ребят…– Ага! – сообразил Демка. – У нас же тюк с одеждой там был. И сапоги.– Давай командуй. А когда поедем, подсядь ко мне в сани, поговорим, как ночью стражу выставлять.– Слушаюсь!Демка с озабоченным видом направился к саням, а Мишка развернулся к деду всем корпусом, встал «во фрунт» и отчеканил:– Господин сотник, разреши получить замечания!– Разреша… Тьфу! Игрушки тебе все! Господина какого-то выдумал… Кхе! Господин сотник… Господин сотник. А что? И господин! А врал зачем? Я тебе пенял за Кузьку?– Нет, но они должны думать, что пенял. А как вообще? Правильно я начал?– Кхе! Сойдет для начала. – Похоже, дед остался доволен увиденным. – А чего сам десятником не назвался?– Будет же и второй десяток, и третий. Сам обещал, что люди будут.– Ну-ну… Вон Кузька идет, что ему скажешь?Вид у Кузьки был одновременно обиженный и несчастный. Под левым глазом набухал синевой роскошный синяк – последствие соприкосновения с торцом оглобли.– Деда! – начал он плачущим голосом. – А чего Минька…– Пр-р-рекратить! – рявкнул дед. – Морду утереть, пояс подтянуть! Ты ратник или баба?Кузька опешил:– Какой ратник?– А-а! Так ты не в «Младшей страже»? Ну тогда гуляй, внучек.– Не, я тоже… – Кузька растерянно оглянулся на Мишку, потом снова уставился на деда.– Тогда чего скулишь? – Дед был строг и непреклонен.– Так Демку в десятники… – уже не столь плаксивым голосом заговорил Кузька. – А я что, хуже?– Михаилу спрашивай, он назначал.Кузьма вопросительно глянул на Мишку.– Ты не хуже, – тут же отозвался Мишка, – для тебя другое дело есть, не на десяток и не на два, а на всю «Младшую стражу», сколько б ни было. Ты ведь с кузнечным делом лучше Демки справляешься?– Ну смотря с каким. Папаня сказывал, что у меня тонкая работа лучше выходит.– Самострелы для всего десятка делать надо?– Надо. Только я один…– А кто сказал, что ты один? Ты этим делом командовать будешь. А самострелы каждый для себя под твоей командой делать станет. И ножи, и болты, и доспех подгонять. А еще надо кому-то следить, чтобы ратники все это в порядке содержали, и учить, как это правильно делать. Ратник Кузьма! С благословения господина сотника назначаю тебя оружейным мастером всей «Младшей стражи»! Десятком тебя постараюсь не обременять, но если народу соберется много, то придется и тебе покомандовать, так что ты присматривайся, как это у Демки выходит, чтобы его ошибок не повторять.– Оружейным мастером? Так я же еще… – Лицо Кузьмы на глазах просветлело, впечатления не портил даже набухающий синяк.– Научишься, отец поможет, я тоже, чем смогу, – ободрил Мишка.– Тогда… Тогда ладно.– Слушаюсь!– Чего?– Отвечать надо: «Слушаюсь».– Ага… Слушаюсь.Мишка дождался, пока Кузьма отойдет, и повернулся к деду:– Ну как?– Оружейный мастер – это хорошо. Правильно придумал. А вот самострелы… Игрушки это все. Несерьезное оружие. Луки вам надо в руки брать.– Волков я побил? На звук стрелять научился? Нет, деда, я понимаю: лучному бою нам учиться надо обязательно, но и от самострелов польза есть. Вот сейчас, случись что в дороге, мы самое меньшее троих ворогов положить сможем, а если еще и ножами, как в том переулке, то и больше. «Младшей страже» сила сразу нужна. А лучному бою учиться долго, и руки нужны не детские, как у нас сейчас. Ты не подумай, я не отлыниваю. Мы же и с самострелами учимся расстояние правильно определять, цель выискивать, на ветер и на движение упреждение делать. Это все и для лучного боя сгодится. Так что мы и с самострелами на лучников потихоньку учимся.
1 2 3 4 5 6 7