– Ну, вы же понимаете, Деверо, мужчина не может позволить юноше указывать, что ему делать, тем более, если речь идет об удовольствии.В притворном сожалении он поднял глаза к потолку и потер руки.– Эх, если бы вернуть те карты, которые у меня были! Скажу вам, джентльмены, банку в этой игре пришлось бы перебраться ко мне в карман. А иначе в этом мире просто нет справедливости!Андрэ улыбнулся, отлично понимая, к кому в карман должен был бы перебраться банк последней игры. Но ему нравился Райли О'Ши, и потом, было что-то в его мальчишке привлекательное, и это не давало покоя Андрэ.– Ну, что же, не перейти ли нам в таком случае за новый стол, господа?Когда раздавали карты, Андрэ, как бы между прочим, сказал:– Вы ведь прибережете все-таки немного денег для вашего сына, не так ли, О'Ши?Заметив, что ирландец собирается что-то возразить, он мягко добавил:– Я, конечно же, не хочу, чтобы это прозвучало так, как будто я сомневаюсь в вашей способности обеспечивать вашу семью. Но я заметил, что ваш сын, хотя и без сомнения красивый молодой человек, кажется, не унаследовал крепкого телосложения своего отца.– Ну, знаете ли, – заикаясь, ответил Райли, – он… пошел в свою мать, Господи, упокой ее душу.Он подумал о том, как, должно быть, сердится на него его дочь, и мгновенно почувствовал угрызения совести. Но потом отец вспомнил, как ей хотелось иметь такую красивую одежду. И вот, посмотрите, он уже так близок к тому, чтобы у них был дом – полная чаша, если только следующие две карты упадут правильно…Тогда у него будет достаточно денег для того, чтобы они жили, как настоящие господа, когда они доберутся до Нашвилла. И у его Диди будут все платья, какие она пожелает, и этот модный зонтик тоже…Дайана была слишком сердита, чтобы отправиться в свою неудобную постель. Поэтому она беспокойно мерила шагами палубу, стараясь не наступить на то и дело попадающихся ей на пути спящих людей, и раздумывала о том, будет ли это считаться законным, если она отречется от собственного отца.Дайана остановилась у самого борта, чтобы посмотреть, как в брызгах от гребного колеса играет свет, когда появилась Габриэлла Деверо.– Ах, я не знала, что кто-то так рано уже не спит, – сказала, выходя на палубу, Габриэлла.– Я не знаю точно, сколько сейчас времени, но для некоторых это время называется – «так поздно»…– Если вы говорите о тех людях, которые сейчас сидят в баре, таких, как мой кузен Андрэ, то даже и не надейтесь, что они вообще лягут спать. Вы, мужчины, все одинаковы. Вы только и думаете о том, где бы выпить и сыграть в карты.Габриэлла кокетливо надула губки и несколько раз взмахнула своими фантастическими ресницами.Дайана удивленно смотрела на нее, пока не начала осознавать смысла всего происходящего: «Небеса всемогущие, да она же заигрывает со мной!»– Вы ошибаетесь насчет них. То есть нас. Я хочу сказать, не все из нас пьют и играют в карты.Эта фраза была явной ошибкой. От улыбки на щеках Габриэллы появились очаровательные ямочки.– Когда мы с вами встретились в первый раз, я сразу поняла, что вы не такой, хотя вы и были ужасно грубым.Дайана быстро отодвинулась подальше от подходившей к ней девушки.– Знаете, я, наверное, должен вам сказать сразу же… У меня не очень-то много времени остается для девушек и всего такого. По правде говоря, они мне даже не нравятся.Это была еще одна ошибка. Это просто невозможно, чтобы красавица-южанка проигнорировала такой вызов.– Даже я? Вы хотите сказать, что я вам нисколечко не нравлюсь?«О Боже!» – мысленно взмолилась Дайана.– Я… э-э-э… ну, у вас красивая одежда.Но Габриэлла была не из тех, кто готов удовлетвориться подобным комплиментом от представителя противоположного пола.– А что же я? Разве вы не находите и меня тоже красивой?Дайана бросила мученический взгляд на звезды и закрыла глаза, во второй раз за эту ночь серьезно обдумывая отцеубийство. Это все Райли О'Ши виноват. Из-за него и его проклятой страсти играть она попала в эту переделку.– Я… э… как-то не думал об этом.К сожалению, ее отца не было поблизости, чтобы его убить сию же секунду. Может, ей удалось бы убежать, но эти проклятые бесчисленные юбки Габриэллы заполнили собой весь проход.– Как я уже говорил вам, я не очень-то высокого мнения о девушках.– А вы когда-нибудь целовали хоть одну?Дайана отдернула руку от поручня, как будто к ней прикоснулась змея, а не мягкая рука Габриэллы.– О Боже, нет! – с искренним ужасом воскликнула Дайана.– Ну, а вам хотелось бы?Габриэлла совсем близко подошла к Дайане и, закрыв глаза, подставила губы для поцелуя. Дайана с отвращением смотрела на нее.– Да пусть меня лучше застрелят! – вырвалось у нее.Габриэлла открыла полные гнева глаза.– Ну, знаете ли! – она топнула ножкой, – вы – самый грубый, невоспитанный, самый вульгарный… оборванец из всех, кого я видела. Я никогда раньше не встречала таких молодых людей!Девушка резко повернулась и быстро пошла по направлению к своей каюте. Секундой позже того, как шуршащие юбки повернули за угол, Дайана с удивлением услышала тихий смешок, донесшийся из затененного уголка палубы неподалеку от нее. Она повернулась и увидела Андрэ Деверо.– Она права. Вас никак не назовешь обычным молодым человеком.Андрэ держал в руке закрытое крышкой блюдо, от которого исходил чудесный запах чего-то необыкновенно вкусного.– Вот, возьмите. Я бы не назвал ваше сегодняшнее представление помощью, но я так понял, что вам обещали дать поесть за то, что вы будете помогать обслуживать столы.Дайана посмотрела на тарелку, и при мысли о густом рагу у нее потекли слюнки. Но гордость победила искушение.– Благодарю вас. Но я… я не голоден. Вы за этим вышли сюда, чтобы принести мне поесть?«Должно быть, игра уже закончилась, – с облегчением подумала она. – Но где же отец?»– Не только. Я пришел сюда, чтобы дождаться вашего отца. Он должен вернуть деньги, которые проиграл мне. Он пообещал встретиться со мной здесь, а сам пошел к капитану, чтобы забрать свои сбережения из сейфа.Дайана секунду смотрела на него, ничего не понимая, а затем разразилась громким смехом.– И вы попались на это? Единственными «папиными сбережениями» были те, что лежали у него у кармане в баре.Она грустно покачала головой.– А я-то говорил себе, что вы слишком умны, чтобы папа мог обмануть вас.– На этом корабле нет места, где бы ваш отец мог спрятаться от меня. И если он лгал мне насчет денег, то он знает, что я все равно их с него потребую, когда найду его.Но вдруг он нахмурился:– О Господи… Я только что вспомнил. Мы же останавливались в Донелсоне как раз после той партии, когда О'Ши ушел за своими деньгами! Вы же не думаете…Лицо Андрэ прояснилось, когда он увидел, что юноша никак не отреагировал на его предположение.– Нет, он не убежал бы с корабля, не взяв вас с собой. Он ничего не смыслит в картах, но он не из тех, кто бросает своих детей.«Как раз из тех, если это единственный шанс избежать ответа перед Андрэ Деверо по безнадежному долгу», – подумала Дайана. Кроме того, после этой ночи ему было бы стыдно встретиться со своей дочерью.– Вы сын О'Ши? – Первый помощник стоял рядом с ними и держал в руке какое-то письмо. – Ваш отец просил передать это вам.Дайана многозначительно посмотрела на Андрэ.– А это – для вас, сэр.Андрэ взял конверт и вскрыл его.– Его долговая расписка, – мрачно улыбнувшись, сказал он Дайане.А еще записка, что он вышлет мне деньги и вернется за вами, как только сможет найти работу. А что он пишет вам?Когда Дайана прочла слова: «Диди, дорогая», у нее перехватило дыхание. Но естественно она не могла поделиться этим с Андрэ.– Только то, что ему очень жаль, что так получилось, что у него не было другого выбора и, так как ему показалось, что вы испытываете ко мне симпатию, то не могли бы присмотреть за мной, пока мы не доберемся до Нашвилла.Она смотрела на Андрэ огромными глазами, в которых ясно можно было прочесть обиду.– Наверное, я был слишком безжалостен к нему сегодня в баре. Мой отец… он никогда не скрывался, не уплатив проигрыша, мистер Деверо, никогда в жизни. И то, что он сошел с корабля, оставив здесь меня… Это только доказывает, в каком отчаянном положении он был. Обещаю вам, когда-нибудь он вернет вам этот долг. И вам не нужно беспокоиться обо мне – я не доставлю вам хлопот. – Дайана повернулась, чтобы уйти, но Андрэ удержал ее за руку.Она посмотрела на сильную загорелую руку, державшую ее за локоть, и удивилась тем странным ощущениям, которые вызвало у нее это прикосновение. Андрэ тоже посмотрел на свою руку и мгновенно отдернул ее, как будто обжегся.– Ну, и куда же вы пойдете?– Как это куда? Спать, – ответила она, устало улыбнувшись.– А потом что?Дайана пожала плечами.– Найду работу в Нашвилле.Андрэ окинул взглядом ее худенькую фигурку.– Что же вы будете делать? Обслуживать столы в каком-нибудь баре?Дайана вспыхнула и хотела что-то возразить, но Андрэ не дал ей промолвить ни слова.– У меня есть предложение получше. Вы можете работать на меня. Уверяю вас, у такого хрупкого паренька, как вы, никогда не было лучшего предложения. Вы можете стать моим слугой, а потом я отвезу вас в Монкер и подыщу там какую-нибудь подходящую для вас работу. Вам будет там гораздо лучше, чем в каком-то незнакомом городе.– Я… я не могу, – прошептала Дайана.Она уже подумала было о том, что, может быть, ей следовало рассказать ему обо всем случившемся в Новом Орлеане, об этой ужасной слабости ее отца, об ее смешной маскировке. Но что-то останавливало ее. Может быть, те странные ощущения, которые вызвало у нее прикосновение его руки?– Не можете? Или…Но в этот момент к ним снова подошел молодой помощник капитана. У него на лице было написано полное смущение.– Мистер О'Ши, мне очень жаль, что именно я должен сказать вам об этом, но капитан говорит…Он откашлялся и быстро договорил:– Боюсь, ваш отец сошел с корабля не позаботившись заплатить ни за себя, ни за вас. И мы не знаем, как… в общем, думаю, вам придется поговорить с капитаном и решить, что в данной ситуации можно предпринять.Дайана закрыла глаза и мысленно посчитала до десяти. Интересно, скольким еще людям на «Робертсоне» должен отец.– Я… у меня совсем нет денег.– Но у меня-то есть, – спокойно сказал Андрэ Деверо.Он достал свой кошелек и улыбнулся помощнику.– Вот этого должно хватить за обоих О'Ши, – сказал он, отсчитав деньги. – И возьмите еще сверх того. Это за то, чтобы никто не думал, что мистер О'Ши удрал с парохода. Здесь, на корабле, есть еще пара… э-э-э заинтересованных джентльменов.Дайана сжала кулаки. Черт возьми, ну и папочка! Если у него не хватило смелости остаться и ответить перед своими кредиторами, так мог бы, по крайней мере, и ее взять с собой. А теперь вот, пожалуйста, она оказалась в долгу перед Андрэ Деверо. Одному только Богу известно, сколько ей потребуется времени, чтобы вернуть ему эти деньги!– Наверное, я должен поблагодарить вас, – сказала Дайана после того, как помощник капитана ушел.– Не нужно этих красивых слов, – ответил Андрэ. – Просто пойди и посмотри, принесли мне в каюту ванну, которую я заказывал, и застелили или нет постель чистым бельем. Мне бы не помешало немного освежиться после такого количества пива, которое ты вылил на меня.Он посмотрел на помятую, неряшливую одежду Дайаны.– Да и тебе самому ванна не помешала бы, мой юный друг.Дайана в ужасе отшатнулась от него.– Ой, нет! Нет, только не это!Андрэ улыбнулся:– Ах, так значит ты еще и скромник вдобавок ко всем остальным твоим странностям! Ну что же, я оставлю для тебя ванну, когда закончу, и пойду прогуляюсь по палубе, пока ты не вымоешься. Дело в том, что мне нравится, чтобы все, кто работает на меня, были чистыми и опрятными. И к тому же мои родственники в Монкере ужасно привередливые.Он посмотрел на бесформенную шляпу, которую Дайана натянула поверх своих вьющихся волос.– Скажи-ка мне, а ты всегда носишь именно эту шляпу? Я тебя еще ни разу не видел без нее.Дайана быстро ответила:– Я легко простужаюсь.Желая поскорей перевести разговор со своей внешности на другую тему, она повторила экзотическое название, которое произнес Андрэ:– Монкер?Ей нравилось, как это звучит, и она снова повторила:– Монкер. Это название вашей плантации?– Да, Монкер – мое сердце. Moncoeur (фр.) – мое сердце. (Прим. переводчика.)

Это – моя гавань, где я бросаю иногда свой якорь. Когда я ничем не занимаюсь на реке, я возвращаюсь туда… – Тут его лицо омрачилось, и Дайана поняла, что Андрэ вспомнил о своей размолвке с братом. – Правда, я не всегда получаю тот прием, какого бы мне хотелось…Дайана внезапно пришла в ужас от одной мысли: Габриэлла! Если Дайане придется проводить все свое время, отражая нападки этой избалованной девчонки, ей придется туго!– А ваша э-э-э кузина тоже там живет?– Габриэлла живет в пансионе в Нашвилле, хотя, конечно, и приезжает домой на праздники и летом. От нее мало толку в доме. Моя кузина считает, что все должны делать рабы.Андрэ засмеялся:– Боюсь, подопечная моего брата немного избалована.Уж в чем-чем, а в избалованности Габриэллы Дайана успела убедиться!– А в Монкере много рабов?Лицо Андрэ потемнело:– Сейчас нет, немного. Мы теперь занимается в основном разведением лошадей, а не зерном. Жан Поль и я не всегда сходимся во взглядах о том, насколько это морально и этично владеть душой и телом другого человека.Дайана поняла, что это очень щекотливая тема.– И все-таки сейчас между вами и мной именно такие отношения, – сказала она.– Боже милосердный, да по вашим словам я получаюсь каким-то чудовищем! Послушай, дитя мое, я держу тебя не столько из-за денег, сколько потому, что мне тебя жалко.Андрэ не обратил внимания на полный негодования протестующий жест Дайаны.– И еще потому, что я считаю тебя храбрым парнем, с которым его собственный отец поступил совсем не по-отцовски. И я не допускаю даже мысли о том, чтобы отпустить тебя одного в незнакомом тебе Нашвилле. Там ведь не так уж мало довольно грязных типов, мой юный друг. Кстати, о грязи. Тебя не очень затруднит все-таки сходить проверить насчет этой ванны? Мы прибываем уже через пару часов, а я все-таки хочу хотя бы час поспать после ее принятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27