«Союз правых сил» проиграл очевидно.В моей жизни хватало и взлетов, и падений. К моменту последних выборов в Государственную думу я был достаточно закаленным бойцом. После финансового кризиса в августе в 1998-го ушел в отставку с поста вице-премьера российского правительства, до этого была отставка с поста губернатора в связи с переходом на работу в правительство… Я спокойно отношусь к резким перепадам высоты. Кстати, в китайском языке слово «кризис» и слово «возможность» обозначаются одним иероглифом. Думаю, не зря. В жизни часто чередуются взлеты и падения, поэтому в ночь выборов-2003 у меня не было ощущения краха, конца света и финиша моей личной карьеры. Да, держала за горло досада, и я старался растворить ее в водке – нормальный русский способ самолечения. Причем я пил и в шесть утра, и в семь, и в восемь. Наконец, приблизительно часам к десяти, успокоился.Мы пили с Ириной Хакамадой, Дуней Смирновой и Таней Толстой. Число выпивающих вокруг нас волнообразно менялось. Помню, Алексей Кара-Мурза пытался выяснить какие-то отношения, но забыл, по какому поводу. Это была обстановка, напоминающая атмосферу в типичном российском кабаке с сильно пьяной компанией. До драки, правда, дело не дошло.Очевидно, что в 2003 году мы допустили ряд серьезных, роковых ошибок. Моя личная фундаментальная ошибка состоит в том, что уговорил Чубайса участвовать в выборах. Я знал, что Чубайс – общенародный аллерген. У людей при встрече с Чубайсом или в момент его появления на экране телевизора рефлекторно сжимались кулаки и сужались зрачки. Я это наблюдал, причем в разных частях России. Чубайса ненавидели даже больше, чем Березовского. Но мне казалось, что в нем заложены такая сила и такая внутренняя энергия, которые нормальному русскому человеку не могут не понравиться. Чубайс – очень сильный человек, он даже на «поминки» СПС приехал спокойный и трезвый и долго, терпеливо обсуждал сложившуюся ситуацию. Накануне выборов я верил, что его сила будет привлекать к нам народ. Но я ошибся.Еще одна ошибка в том, что в 2003 году мы не смогли объединиться с «Яблоком» и сформировать общий избирательный список. Личные амбиции оказались сильнее здравого смысла, и нам всем пришлось жестоко поплатиться за собственную гордыню.Хватало и технологических ошибок. Достаточно вспомнить письма счастья, разосланные миллионам избирателей, или наш предвыборный ролик: счастливые лидеры партии куда-то летят на красивом частном самолете. После этого ролика партия не просто стала объектом для критики, а объектом насмешек и ненависти. В результате мы пролетели на этом самолете мимо наших избирателей. Да, нас сделали козлами отпущения, но мы сами давали для этого достаточно поводов. Впрочем, меня в те дни мучило не ощущение поражения и краха, а именно досадного проигрыша.Я как лидер партии еще до выборов объявил, что если мы проиграем, то уйду в отставку. Не помню примера в нашей стране, чтобы человек, начальник, после проигрыша встал и сказал: «Я не справился с заданием, я отвечу за допущенные ошибки, поэтому ухожу». Я считал, что должен прервать эту убогую традицию. По крайней мере, показать людям пример. Что и сделал, хотя смутно представлял себе, чем займусь в ближайшем будущем и как моя жизнь и политическая карьера сложатся в дальнейшем. Но вот чего я действительно не понимал, так это того, что за нашим поражением на парламентских выборах последует резкое сворачивание свобод по всей стране и практически во всех сферах общественной жизни.Я являюсь оппонентом, оппозиционером, как угодно можно назвать, нынешней власти в России только потому, что дорожу своей личной свободой и свободой вообще. Я критикую Путина и нападаю на него, потому что он хочет украсть мою свободу. Лично Путин Владимир Владимирович запрещает мне получать правдивую информацию по телевидению, высказывать свою точку зрения, запрещает критиковать себя, а также свое окружение… Лично он лишает права на объективную защиту, лишает права избирать… Каждый день, день за днем, миллионы граждан России теряют одно право за другим, шаг за шагом мы опускаемся в болото лживого, лицемерного авторитаризма. Это волнует только горстку демократов? Суть происходящего понимают только единицы? Не верю.«Союз правых сил» не погиб и не исчез после провала на выборах в Государственную думу. Явного, зримого исхода из СПС не было ни в ночь с 7 на 8 декабря 2003 года, ни после. Зато произошел исход спонсоров, и после поражения желающих нам помогать практически не осталось.Ирина Хакамада решила участвовать в президентских выборах 2004 года. По этому поводу в родной партии случился раскол – поддержало ее меньше половины. Большая часть партии, которой она вместе со мной руководила, выступила против ее участия в президентской гонке. Как результат – Ирина ушла из партии в знак протеста, и я ее не осуждаю: молодец, боевая. По России еще надо поискать мужиков с таким твердым характером и таким ясным умом, как у Хакамады.Поражение на выборах не переросло в катастрофу и личную драму. Телефоны враз не замолчали. К 43 годам я научился лучше разбираться в людях и представлял, кто есть кто, мог отличить недруга от друга, товарища от приятеля или просто хорошего человека. Мое окружение в целом состояло из нормальных людей. Труднее стало общаться только с кремлевскими чиновниками и членами правительства. Хотя есть и исключения.С Сурковым, например, который не является моим близким другом и тем более единомышленником, мы спокойно смогли общаться и дальше. Все ведь не только от должности, но и от интеллекта зависит. Жизнь длинная, а земля круглая – сегодня ты в оппозиции, а завтра в Кремле. И наоборот. В Кремле есть, пусть и немного, людей, которые понимают этот закон политической жизни.Может возникнуть вопрос: мечтаю ли я сам оказаться в Кремле?Есть очевидный рубеж или вершина, к которой стремится каждый политик. По крайней мере, мечтает об этой вершине каждый. Высший политический пост в государстве, победа на президентских выборах – пик политической карьеры, маяк для движения, мотив для борьбы. Каждый серьезный политик в душе, конечно, хотел бы возглавить государство. По крайней мере, думают об этом все, но говорят открыто – демагоги; а не имеющие шансов на победу в розыгрыше главного приза политики участвуют в выборах с удивительной настойчивостью.Я давно заметил, что в политике довольно много людей занимаются странными делами и увлекаются странными идеями. Мнительность, подозрительность, вера в теорию заговоров – все это отличительные черты самых популярных сегодня политиков России. Но если взять книгу по психиатрии, то понимаешь, что все это признаки болезни. Например, в нашем обществе очень популярна идея, что Америка плетет заговор против России и что помогает Америке Англия. Господа Жириновский и Рогозин, многие кремлевские руководители в частных беседах любят рассуждать о движении фигур на Великой шахматной доске, координируемом из единого центра. По мне, честно говоря, все это смахивает на паранойю.На самом деле проблема России – это россияне. Главный враг России – это мы сами, наше многовековое рабство, лицемерие и одновременно чинопочитание, желание облизать начальника независимо от его ранга. Типичное поведение нашего человека: сначала самозабвенно облизывать начальника – директора корпорации или президента страны – и получать от этого глубокое удовольствие, а затем, когда этот человек споткнется, воткнуть ему нож в спину. Таков народ, другого нет. Российский народ, по большому счету, разделен на две неравные группы. Одна часть – это потомки крепостных, люди с рабским самосознанием. Их очень много и у них есть лидер – В.В.Путин. Другая часть (меньшая) россиян рождена свободными, гордыми и независимыми. Лидера у них нет, но он им и не нужен.Российская имперская традиция: есть царь, и он лучше всех, а его воля важнее законов. И постоять за себя, за свои интересы решаются очень немногие. В подобной матрице поведения и заключена главная угроза для России. Часто приходится слышать: «нас лишили права на получение правдивой информации», «нас лишили права выбора» или «у нас закрыли такой-то телеканал»… Я всегда отвечаю: «Мы же в этом и виноваты. Мы этого хотели, против не выступали. Мы молча наблюдали за тем, как расправлялись с нашими соседями. Мы даже злорадствовали по поводу их несчастий, потому что не любили друг друга. Мы привыкли сводить личные счеты, а не общие правила игры устанавливать…»Поодиночке мы все очень умные, каждый в отдельности политик – большой стратег. Как собираемся вместе – толпа головорезов с большой дороги. Разговор быстро превращаем в коммунальную разборку с элементами драки.Почему в 2003 году «Союз правых сил» и партия «Яблоко» не объединились в единую коалицию? Ответ для меня очевиден: помешали личные амбиции.У «Яблока» главным спонсором был Михаил Ходорковский, львиную долю денег партия получала от него. Что же касается СПС, то для нас Ходорковский являлся одним из многих спонсоров. Мы избегали ситуаций, при которых кто-либо мог попытаться поставить партию под контроль.В то время мы понимали, что можем проиграть на выборах, поэтому хотели объединить усилия. Я предложил встретиться и поговорить с человеком, который спонсирует сразу две партии. Я считал, что надо заручиться поддержкой очень важной для Явлинского персоны. В итоге вдвоем с Чубайсом мы встретились с Ходорковским. Мы ему пытались объяснить, что он тратит деньги неэффективно, что существует угроза провала и что будет бессмысленная и трагическая война между демократами. Что в политике, как и в мире животных, действует правило Дарвина: самая жестокая война – это война внутривидовая, что война СПС с «Яблоком» приведет к исчезновению обеих партий.Мы долго говорили с Ходорковским, не скрывали, что готовы пойти на уступки Явлинскому, готовы были пожертвовать Чубайсом ради альянса демократов. Ведь главной проблемой объединения стала личностная: Явлинский заявил, что ни при каких обстоятельствах не появится рядом с Чубайсом. Поэтому нам пришлось гарантировать, что в этом объединении Чубайса не будет. Кроме того, мы предложили, чтобы именно Явлинский был выдвинут объединенными демократами единым кандидатом в президенты, хотя, конечно, понимали, что Григорий Алексеевич далек от идеала. Мы надеялись, что объединение ресурсов и радикальное увеличение финансирования демократической коалиции сможет принести нам до 20 процентов голосов в Думе, а потому готовы были идти на уступки.Наше предложение на Ходорковского произвело сильное впечатление. Он пошел к Григорию Алексеевичу. О чем он с ним говорил, не знаю. Зато знаю ответ – «Нет!». Твердое «нет».В советской политике и дипломатии уже был такой человек – Андрей Андреевич Громыко. На Западе его звали «Мистер Нет». Видимо, Явлинский является его тайным почитателем, по крайней мере, неизменно отвечает «нет» на все попытки объединить демократов и выдвигает даже какие-то аргументы. Я же, наоборот, уверен, что если бы наш план тогда реализовался, то сейчас ситуация в стране была бы совершенно иной. Да и судьба МБХ не оказалась бы столь трагичной. Явлинский нас тогда не послушал. Итог этой необъяснимой неуступчивости и несговорчивости известен всем.Григорий Алексеевич – человек, безусловно, либерально-демократических убеждений, хорош как оппозиционер, активно критикует власть, часто правильно и аргументированно. У него одна проблема: он не берет на себя ответственности. У нас был отличный шанс сформировать в 1997 году энергичное, современное и демократическое правительство, и ему предложили пост первого вице-премьера (причем он мог вести блок, связанный с экономикой, приватизацией). Явлинский отказался. Затем Примаков его звал в свое правительство. Явлинский снова отказался.Явлинский – это профессиональный оппозиционер. Такие люди нужны. Но, к сожалению, он, как и многие политики, сильно преувеличивает свою роль в истории. Самооценка у лидера партии должна быть очень высокой, но есть опасность переоценки. Вот это уже вредно. Особенно в периоды кризиса и неблагоприятной конъюнктуры.В фаворе сейчас те, кто эксплуатирует имперские идеи, а к ним как обязательная нагрузка и видимость противовеса – вечные записные оппозиционеры Жириновский с Зюгановым. Собственно, три партии – «Единая Россия», КПРФ и ЛДПР – и их искусственные клоны (как, например, «Справедливая Россия») сейчас и определяют политическую моду. Демократы народу не интересны. Личные права и свободы сегодня не являются первостепенными потребностями.Я написал, но не смог опубликовать статью о политике Путина, в которой отстаиваю мысль, что существует четкая связь между свободой, демократией и кошельками граждан. Привожу пример. Когда Путин возглавил правительство, а затем и государство, бюджет России был 20 миллиардов долларов, а зарплата у врачей и учителей – 100 долларов. В 2007 году бюджет России – 200 миллиардов долларов. Государственный бюджет вырос за восемь лет в десять (!) раз. Зарплата, соответственно, должна была бы составлять 1000 долларов, а она составляет всего 300–400. Таким образом, за безоглядную любовь к президенту простые российские граждане недополучают ежемесячно примерно 600 долларов. 600 долларов в месяц – это деньги, разворованные чиновниками, это неэффективные закупки оружия, это средства, которые уходят на содержание Константиновского дворца, самолеты, вертолеты, загородные виллы и прочее. Неподконтрольные и недополученные гражданами деньги перетекают из фонда в фонд(например, из знаменитого пенсионного фонда – в коммерческие фонды) и там благополучно растворяются. Как долго граждане согласятся так дорого платить за любовь к президенту? Риторический, но очень важный вопрос.Мне казалось, что люди, у которых есть головы на плечах, поймут очевидность моих расчетов. Пагубная самонадеянность! Я объясняю, а в ответ слышу оправдания в адрес президента и его окружения. Мне говорят: «Да, воруют, но и наша зарплата выросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22