https://wodolei.ru/catalog/vanni/iz-litievogo-mramora/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Прошу открыть настежь. Насколько можно.
– Дорогой друг, окно открыто настежь, – сказал он. – Оно открыто все время. Ха-ха-ха…
Детектив смеялся, больше не говоря ни слова. У меня не хватало смелости посмотреть на него, я опасался сильного взрыва ярости. Я услышал щелчок закрываемого портсигара, который Асбьёрн Краг тут же положил в карман.
– Я это хорошо понимаю… – пробормотал детектив вполголоса, будто разговаривая сам с собой. – Я понимал тогда, хорошо понимал, что там за дверью скрывается старый Гарнес. Молодой Гарнес волновался совсем не из-за убийства. Когда говорили об убийстве лесничего, он был в нормальном настроении, в обычном состоянии духа. У него были другие заботы, ему даже в голову не пришло, что его могут заподозрить. Вместе с тем тайна, связанная с его отцом, казалась ему ужасной. Катастрофа разразилась внезапно, лишила его возможности здраво рассуждать и заставила поступать безрассудно. Он любой ценой стремился удержать тайну во дворе своей усадьбы. Он был так разгорячен и хаотичен в своих действиях, пытаясь скрыть семейную тайну, что вообще не заметил, что она раскрыта. В результате возбудил подозрения, каждый мог на него показать и заявить: это он убил лесничего. Он выставлял себя в таком виде, будто в самом деле был убийцей. Но такой вывод могли делать только люди не думающие, которые не понимают необходимости прибегать к ассоциациям, сопоставлениям. Мне же хватило одного беглого взгляда, чтобы убедиться: так не может себя вести человек, совершивший убийство на плоскогорье. Даже самый глупый индивидуум не раскрывался бы таким образом шаг за шагом. Нет, Гарнес охранял большую тайну, но она не имела отношения к убийству, у него не было времени о нем подумать. Вчера в связи со всем этим к нему пришел управляющий и заявил: «Иду сейчас к детективу и все ему расскажу. Молчать больше мне не позволяет совесть». Управляющий был убежден, что дело тут в убийстве. А молодой Гарнес не мог даже себе представить, что речь может идти о чем-то другом, а не о тайне старика, воскресшего из мертвых. Именно поэтому он и сказал своему управляющему что-то вроде: «А что детективу от этих дел? Это дело личное!» Я отослал управляющего к его хозяину с приветом от меня и вопросом, – который хозяину показался странным, – когда я смогу нанести ему визит. Мне не хотелось приходить неожиданно, могла произойти новая катастрофа, не стоило рисковать, потому что от Гарнеса в его нервном состоянии можно было ожидать всего. У меня была определенная цель так поступить: мне нужно было, чтобы Гарнес заблаговременно удалил отца из усадьбы. У него не хватило смелости продолжать скрывать отца здесь в ожидании моего визита. Допускаю, что он отправил отца из усадьбы в ту самую ночь. Да, дорогой друг, неосмотрительность стала причиной смерти старого Гарнеса.
– Кто же его убил? – воскликнул я. Детектив внимательно посмотрел на меня.
– Я уже говорил, – ответил он, – что его убила железная коляска, та неизвестная, несчастная коляска, которая повсюду носится, ко не оставляет следов. Я знал, что старик пойдет через плоскогорье, чтобы добраться до морской пристани. Я поджидал его у дороги, решил, что подойду к нему, положу ему руку на плечо и скажу: «Дружище, поговорим немного». Приготовился его ждать и тогда услышал дребезжание железной коляски. Вот и вся история, все, что хотел вам рассказать, – закончил Асбьёрн Краг. – Остальное вы знаете.
– Ничего не понимаю! – воскликнул я. – Я в таком же неведении, как и в самом начале вашего рассказа. Вы сказали, что старого Гарнеса убила железная коляска. Но что такое железная коляска, откуда она берется и кто ею управляет?
– Эти самые вопросы я задавал себе бесчисленное количество раз, – ответил детектив. – Но только сегодняшней ночью появилась возможность разгадки.
– Вы раскрыли тайну железной коляски?
– Да.
Асбьёрн Краг посмотрел на свои часы. – Сейчас половина шестого, – сказал он, – Через час начнется отлив, и мы сможем увидеть железную коляску.
– Отлив? – удивленно спросил я.
– Да, именно отлив, – ответил детектив. – Железная коляска уже не существует. Она утонула.
Асбьёрн Краг говорил совершенно серьезно, было ясно, что он не шутит.
– Когда мы найдем железную коляску, вам станет понятно многое из тех вещей, которые сейчас кажутся невероятно таинственными. Я начинаю верить, что это дело от начала до конца являлось очень простым, но странным образом оно распалось на целый ряд загадочных обстоятельств, которые попутно появлялись и уводили следствие в сторону, при этом не имея с ним ничего общего. Мне показалось, что когда-то нечто подобное уже было в моей практике. Вы не поймете, как трудно расследовать два не связанных друг с другом происшествия, которые накладываются одно на другое. В нашем конкретном деле я имею следующие факты. Прежде всего подозрительную скрытность молодого Гарнеса, что указывает вроде бы на его участие в убийстве лесничего. Дальше – убийство и железная коляска, которая имеет со всем этим связь. Пока я делал выводы, что все эти три дела составляют одно целое, до тех пор все находилось в хаосе, одно смешивалось с другим. Когда же я начал отделять одно от другого, загадка начала распутываться, все события стали вырисовываться отчетливее. Дорогой друг, тут нет единого цельного дела, мы занимаемся сразу тремя. Итак, старый и молодой Гарнесы – одно дело. Железная коляска – это отдельное дело.
– И убийства, – заметил я.
– Убийство, – поправил меня детектив. – Старый Гарнес не был убит. Убит был только лесничий.
– Но разве вы не знаете, кто убил лесничего? – спросил я.
– Знаю, – ответил Асбьёрн Краг. – Уже сегодня я могу на него показать. Но сейчас нам пора идти.
Детектив торопливо оставил мой домик.
– Я посижу снаружи и подожду вас! – воскликнул он, выходя. – Поторопитесь, потому что в шесть начнется отлив.
– Обещаете мне, что я увижу железную коляску? – нахально спросил я.
– Сделаю все, что могу, – ответил детектив.
– Кажется, вы замечаете то, чего не замечают другие. Вы – настоящий волшебник.
– Я только человек, – ответил Асбьёрн Краг. – Но я редко ошибаюсь. Поторопитесь!
Я быстро оделся. Кровь пульсировала во мне, как при лихорадке. Чем это было вызвано? Рассказом детектива? Или это была реакция на то, что я терял сознание? Наверно, одно и другое. Но отчетливо ощущал я только одну вещь: радость от предстоящей прогулки. Непрерывно крутившиеся в моей голове мысли об умершем человеке, об убийстве, о железной коляске вызывали у меня состояние крайней подавленности. В моей комнате пахло камфорой, а за окном соблазняло голубое море.
Наконец я был готов. Асбьёрн Краг сидел на придорожном камне и ждал…
…Однако я не увидел железной коляски и не разгадал загадку, которая окутывала тот приносящий несчастье экипаж. Утешало меня лишь то, что Асбьёрн Краг был разочарован точно так же, как и я.
Детектив привел меня на то место на плато, где прошедшей ночью слышал грохот железной коляски, катящейся к морю. Вокруг стояла тишина, тут и там плавали маленькие лодки, которые чертили длинные линии и ставили точки на поверхности моря.
– Это что – ищут железную коляску? – спросил я. Асбьёрн Краг кивнул.
– В том месте коляска въехала в воду.
Какое-то время детектив руководил поисковыми работами. Но вскоре он потерял терпение, потому что ничего не удавалось обнаружить. А потом поднялась вода, и он вынужден был на сегодняшний день прекратить работы.
– Нехорошо, – сердито бормотал он. – Надо будет послать телеграмму в Христианию.
Асбьёрн Краг написал телеграмму и послал курьера на телеграф.
Потом мы вернулись в отель. Начали медленно опускаться сумерки. Все время после полудня Асбьёрн Краг был необычно разговорчив, сейчас он, напротив, будто берег каждое слово. Кроме того, мы узнали, что тело старого Гарнеса доставили в усадьбу и что его сын собирается назавтра выехать в столицу, чтобы уладить дело со страховкой.
Когда мы оказались на веранде отеля, которая была полна гостей, я шепнул на ухо детективу:
– Вы не хотели бы объявить, кто убийца?
Но Асбьёрн Краг отрицательно покачал головой.
– Еще рано, – оказал он.
Он в самом деле был странным человеком. Порой он взрывался и выливал на окружающих поток слов, а потом вдруг, казалось бы, без всякой причины, замолкал и замыкался в себе. У меня сложилось мнение, что так проявлялась его естественная скрытность и что обычно при этом он преследует какую-то непонятную окружающим цель.
Независимо, правда, от того, говорил ли он или молчал, рот у него складывался в насмешливую гримасу, а взгляд был испытующим, пронизывающим насквозь.
Он привык быстро ставить вопросы, довольно странные, непонятные и вроде бы бессмысленные. Как в тот вечер. Была уже половина одиннадцатого. Мы сидели в кругу сдружившихся гостей и разговаривали. Домой не спешили. Кто-то предложил партию в карты, и я согласился сыграть. Надо было пойти в одну из комнат и принести карты. Открыв дверь, я лицом к лицу столкнулся с Асбьёрном Крагом, которого не видел уже в течение часа. Это было неожиданно, в таком случае человек невольно вздрогнет, когда обнаружит другого человека в помещении, которое считал пустым.
– Я считал, что вы ушли домой, – сказал он.
– Как видите, не ушел, – ответил я. – И посижу еще немного.
Асбьёрн Краг сделал гримасу, в темноте блеснули его крупные белые зубы.
– Видимо, вы не любите своего одинокого домика, – сказал он.
Я не нашелся, что ответить. Просто удивился. Детектив уже не раз подчеркивал – даже с какой-то угрозой, – что мой домик расположен на отшибе.
Асбьёрн Краг ухватил меня за лацкан пиджака.
– Прошу меня выслушать, – сказал он. – Хочу вас спросить. У вас в комнате только одно окно, правда?
– Да. Но оно очень большое. А в связи с чем вы спрашиваете?
– На окне есть штора?
– Да.
– Бывает так, что вы опускаете штору?
Детектив засмеялся.
– Не понимаю этой остроты, – ответил я.
– Я не шучу.
– Ну, уж если вас это интересует, то сообщу, что опускаю штору, когда светит солнце.
– А вечером? – продолжал расспрашивать Асбьёрн Краг. – Когда зажигаете лампу. Что тогда?
– Что тогда? Соседей напротив у меня нет. Перед домиком море. Так что опускаю штору, когда зажигаю лампу, не каждый раз.
Асбьёрн Краг снова ухмыльнулся, показывая белый зубы.
– Если не закрывать окно шторой, – сказал он, – комната становится как бы открытой. Кто-нибудь может стоять снаружи в темноте и заглядывать внутрь.
Детектив ослабил хватку лацкана моего пиджака. Я отступил на шаг.
– Благодарю вас за необычный способ нагнетания на меня страха, – сказал я. – Вы думаете, что я дикарь? Я не боюсь темноты.
– Извините, – чуть поклонился он со смирением в голосе. – Я не хотел вас пугать. Когда я задумываюсь над чем-то, мне кажется, что вообще мы бессознательно ставим бессмысленные вопросы. В конце концов вы могли бы мне оказать услугу.
– Сейчас? Вечером? – спросил недовольно я, глядя на колоду карт, намеренно давая понять ему, что у меня другие планы.
– Я, в сущности, по поводу написания рапорта, – объяснил он. – Я дошел до описания трупа…
Я содрогнулся. В темной комнате, в которой мы были только один на один, будто повеяло каким-то кошмаром.
– Трупа? – еле выговорил я. – Вы пишете о трупах?
– Конечно. Прежде всего надо дать их описание. Не помните, как они выглядели?.. Подумайте…
– Каштановые волосы, – начал я механически Асбьёрн Краг легко хлопнул меня по плечу.
– Дорогой друг, почему вы не спросили, какой труп я имею в виду? – сказал он. – Очевидно, вы правы, я пишу о мертвом лесничем. Но все равно надо уточнять… Не хотите послушать и сказать, что неточно сделано в описании? Так вот… Его каштановые волосы были разделены с левой стороны головы на четкий пробор, уши оттопыривались, были слегка великоваты, лоб – высокий и очень чистый в сравнении с нижней частью лица, огрубевшей от ветра и солнца, Разящая бледность лба являлась следствием того, что он всегда ходил в шляпе, надвинутой глубоко на глаза. Борода была мягкой, как шелк, рыжая, с немного вьющимися волосами. Борода не закрывала губ. Губы красиво очерчены, красные, полнокровные. Глаза – светло-голубые. Одновременно зрачки были очень маленькими, а глазные яблоки большие, белая нить вокруг радужной оболочки создавала как бы полоску, придающую глазам пронизывающее выражение. Растительность на лице заходила глубоко до шеи. Шея толстая и короткая. Когда его нашли, отметили, что твердый воротник погнут в нескольких местах, а зеленый Галстук съехал в сторону левого уха. Вот и все… Так выглядел покойник?
– Да, – ответил я. – Кажется, ваше описание вполне соответствует действительному его виду…
– Благодарю, именно это мне и хотелось знать. Асбьёрн Краг говорил и одновременно как-то странно смотрел прямо перед собой. Во взгляде было что-то колючее, неприятное. Я открыл дверь, теперь свет падал прямо на детектива. Он был бледным и усмехался. Кивал мне головой и усмехался. Ох, эта вечная его ухмылка!
Я быстро прошел в гостиную. Мои друзья ждали меня. Я положил карты на стол.
– Прошу вас, друзья, найти четвертого для партии. Я не играю.
Я потерял интерес к картам. Я сидел и прислушивался к шагам детектива, которые терялись где-то в комнатах… Звучали его слова… «оттопыривались, были слегка великоваты, лоб – высокий и очень чистый… красные губы, которых не закрывала борода… Куда я ни обращал глаза, повсюду видел черты умершего… погнут воротник… зеленый галстук съехал в сторону левого уха… Пытаясь отвлечься от этого навязчивого видения, я то и дело невежливо вмешивался в игру остальных, указывал им на ошибки там, где их совсем не было, громко поддакивал, без повода нахваливал. Это встречали с большим недовольством, бросали на меня неприязненные взгляды. Наконец я направился к себе.
Проходя под окном номера Асбьёрна Крага, я обратил внимание, что у него горит свет, занавеска затянута, но не увидел никакой тени. Видимо, детектив сидел за своим письменным столом и спокойно составлял рапорт о «виде Покойника».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19


А-П

П-Я