Никаких нареканий, цены сказка
Через минуту я открыла глаза, девочка стояла напротив.
– Ищи!
Я начала бродить по квартире, мельком посматривая матч. Настя постоянно подгоняла меня. Я полезла в шкаф, она тут же отреагировала:
– Холодно.
Я отошла и направилась к полке с книгами, но была остановлена Настей.
– А отжиматься?
– Что?
– Мы когда с мамой играем в прятки, то тот, кто ищет, если ошибается должен отжиматься. А тот, кто идет в правильном направлении, прыгает.
– Я в детстве играла по другим правилам…
– А мы будем, играть по моим! – безапелляционно заявила девочка.
Пришлось пять раз отжаться. Я конечно, «ныряла животом» и подставляла коленки, но все равно, отжаться было непросто. Не думала, что Ляля такая культуристка и прямо с детства приучает Настю к спорту.
В общей сложности, я отжалась примерно раз двадцать пять, пока отыскала пульт.
Когда пришла моя очередь прятать, то Настя решила сыграть в другую игру. Даже сыграв в нее, я так и не уяснила ее правила. Мы ползали по полу (хорошо, что у нас постелен мягкий ковер), к нам присоединилась Луша, по Настиной команде мы останавливались и, оставаясь на коленках, стучали по полу десять раз (Луша просто смотрела).
Короче, посмотреть матч я толком не смогла, до прихода родителей мы ползали по полу, прыгали, изображали лошадей и играли в дурацкие игры, которых во времена моего детства, не практиковались.
Девочка впилась в меня как клещ, моей радости не было предела, когда родители с Лялей наконец вернулись. Девочка побежала к маме, забыв обо мне. Я же помчалась в свою комнату, детей мне на сегодня хватит. Вышла я только, когда гости уезжали. Я попрощалась с ними и пошла к телефону. Звонила я Нине.
– Привет! Я, наконец, освободилась. Ты как? Думаю, приехать в театр.
– Конечно, я буду ждать, – обрадовалась Нина, – у меня все нормально. Давай, посидим потом в кафе. А вечером мы с Самсоном пойдем в клуб. Хочешь с нами?
Я вежливо отказалась. Но вот в кафе пойти можно.
Я надела черную юбку, черную кофточку и накинула розовую куртку.
Дорога до театра заняла примерно час. Я прошла уже по знакомым коридорам и вошла в нашу гримерную. Там было пусто. Я остановилась у зеркала, что-то привлекло мое внимание, но я услышала оглушительный крик.
Я побежала на крик. Он шел из декораторской. Там уже скопилось несколько человек. Там в помещение лежала Нина, вся в крови.
– Скорая уже едет, – сидела на полу Малена и держала Нину за руку.
– Что произошло? – спросила я.
– никто не знает! – авторитетно заявила баба Паша, – ее Владлен нашел и заорал, аж мне на выходе было слышно. Вот все и набежали.
Через пару минут приехала скорая помощь. Они быстро и умело погрузили тело Нины на носилки и понесли к выходу. Все актеры сопровождали медиков, коридоры в театре довольно узкие, и проходить было неудобно. Все сталкивались лбами и даже задели санитаров. Когда вся процессия добралась до кареты скорой помощи. Нина вдруг на секунду пришла в себя. Обведя безумным взглядом всех, остановилась на мне и прошептала, что-то медсестре и повадила пальцем в разные стороны и показала им вверх и отключилась.
Медбраты быстро загрузились в машину и, ответив, куда везут девушку, захлопнула дверцы.
Я тут же побежала к автобусной остановке, надо ехать в больницу, узнать как Нина и спросить ту медсестру, что шептала ей актриса, пока она не отправилась на следующий вызов.
За мною увязалась Маша Решетникова. Мы дождались маршрутки и с ветерком поехали к медучреждению. Маша тряслась как кузнечик, все время, повторяя, что она следующая.
В больнице мы нашли ту медсестру, и так согласилась с ним поговорить.
Оказывается, Нину ударили тяжелым тупым предметом, в декораторской их много. Так что определенно скажет милиция, затем в девушки воткнули нож, причем, совсем не бутафорский.
– А шептала она мне и в машине все одно и то же. Все говорила, что следила, повторила это слова раз десять, а потом сказала, что увидела.
– Что увидела, – спросили мы хором.
– Она так и недоговорила. Отключилась. Теперь все вопросы к лечащему врачу.
Больше ловить нам там было нечего, мы, немного посидев, поехали в театр. Нам позвонила Мальвина и сказала явиться на место работы. Пришла милиция и желала пообщаться со всеми присутствующими.
С Машей мы решили ничего пока не рассказывать. Точнее об этом меня слезно просила маша. Ведь, открывать тот факт, что убила двух людей, пусть и бомжей, ей крайне не хотелось.
На мете преступления уже вовсю работали эксперты. Следователи опрашивали свидетелей и по совместительству коллег потерпевшей.
Я пошла в гримерную, решила там подождать разговора со следователем. Поставим чай греться, я подошла к трюмо. Сейчас я естественно не любовалась собой. Просто смотрела и все. Тут взгляд опять что-то зацепило, было не так как обычно. Может Нина купила что-то новое из косметики. Я взяла в руки тюбики и баночки. И тут заметила, что расческа Нины лежит не на деревянной поверхности трюмо, а на чем-то белом. Я взяла листочек в руки.
В коридоре послышались шаги, я молниеносно сунула листок в колготки под юбку.
Следователь, позднее представившийся Алексеем Плотниковым, увидел лишь легкое движение рукой рядом с поясом.
Задав мне стандартные вопросы, этот грузный толстый мужчина, взял мои координаты и пошел беседовать дальше. Ведь, правда, я ничего не видела, прибежала на крик, как и все. Кроме того, я совсем новый человек в коллективе, ничего толком рассказать про Нину не могу и о ее взаимоотношениях в коллективе.
Вскоре приехал Самсон Павлович. Вначале он, как и ранее договаривался с Ниной, ждал ее в кафе. Потом ему позвонила Мальвина и сообщила о происшествии.
Он очень расстроился и объявил, что пока Ниночка не выздоровеет, спектакли играть не будут.
– Завтра будет выходной. Потом можете репетировать, но на сцену без Нины, никого не выпущу!
Все еще немного потолкались в театре, обсудили произошедшее и разошлись по домам.
До родных мест я добиралась с Машей. Она жутко нервничала, закатывала глаза (очень профессионально), чем довела меня до того, состояния, что и маленькая Настя часами раньше, то есть до бешенства.
Она взяла мой телефон и сказала, что будет звонить днем и если понадобится ночью.
Глава 4
На следующее утро, точнее день (проснулась опять после полудня) я открыла глаза с мыслями о своем расследовании. Все это уже заходит довольно далеко. Сначала кража голубки, потом убийство исполнителей – двух бомжей, теперь нападение на Нину, ведущую актрису, пуская маленького, но театра.
И нити точно идут именно из этого храма искусства. Только как это связано с Наташей? Может она сама ходила в этот театр? И привлекала внимание преступника, может, познакомилась с ним? Или пригласила домой, а он увидел голубку и все понял, сразу оценил ценность голубки.
Но как мне найти преступника среди всех работников театра? Их точно больше десяти. Попробую отработать связи Наташи, может, увижу параллели с театром. Но и там буду появляться, даже и без Нины.
Очень надеюсь, что Нине станет лучше, и она укажет на преступника. Тут я вспомнила, что в ее гримерке я взяла какой-то листочек. Вчера так устала, что стащила, не глядя колготки, и кинула их на стул. Так конечно поступать нехорошо и я показываю себя как неумелая и неаккуратная хозяйка, но конкретно вчера с собой ничего поделать не могла.
На стуле я обнаружила клубок, состоящий из колготок, юбки и шарфика. Ничего удивительного, что вчера я ничего не заметила. Так скомкать – надо было постараться.
Размотав колготки, я таки увидела листочек белой бумаги. На принтере отпечатанный текст, гласил следующее: завтра получишь новое задание.
Так и что же задумал вор и убийца? Какое новое задание? Еще что-то украсть? Я думаю, для убийства он не стал бы ее подключать. Ну и использовал в качестве «косвенного» убийцы как в случае с бомжами.
Если судить по тому, что шептала Нина в полуобморочном состоянии медсестре. Он все время повторяла, что следила. Похоже, дело было так: Нина получила письмо, но повиноваться шантажу не захотела. Она притаилась в декораторской (интересно, почему именно там?) и увидела человека. По каким-то причинам она поняла, что это и есть ее шантажист и затеяла спор и скандал, наверное, угрожала ему. Наверное. На секунду отвернулась и получила чем-то по голове. Потом преступник сообразил, что девушка легко очнется и назовет его имя. Он решил не добивать ее по голове, а воспользовался ножом, нанес несколько глубоких ударов. Но убить не успел, наверное, услышал шум, его спугнули или он поспешил скрыться. А уже потом появился вместе со всеми на крик Владлена.
Вот уж у человека железные нервы, ведь Нина была еще в сознании, и могла указать на него. Она ведь перед тем как ее погрузили в машину скорой помощи крутила в разные стороны пальцем, но не на ком конкретном не остановилась и вообще показала указательным пальцем в небо. Что бы это значило? Или это просто реакция организма на повреждения и искать смысл в ее движениях и поведении, не даст мне нечего.
Я позавтракала и пошла, писать отчет о вчерашнем матче, видела я немного, но к счастью попадала на самые интересные моменты и голы, так что отчет вышел немного меньше, чем обычно, но полон фактов и событий. Отправив готовый материал в редакцию, я села за учебу. Я напечатала шпоры, и села за реферат.
Из Интернета ничего брать нельзя, я имею готовые работы, у нас жестко проверяют на плагиат. Я скачала несколько книг и взялась за чтение. Я перефразировала куски из разных книг, совместила и вот, реферат готов, у других студентов такого точно не будет. Распечатав и это, я сложила все аккуратно в папочку и к четырем часам стала абсолютно свободной.
Что же мне делать сегодня? В театре объявлен выходной, ехать туда мне не зачем. Со своими коллегами я еще слишком плохо знакома, и наведаться в гости не могу. Исключение лишь Маша Решетникова, но к ней я точно не пойду. Тогда возьмемся за Наташу, вдруг она придумала, как мне поговорить с ее подружками?
Я решила не звонить по телефону, а зайти домой к Кудрявцевой. То, что она именно дома, я не сомневалась. Ходить без голубки по улицам и искать приключения себе, она точно не будет.
Так и было. Наташа сидела дома, не накрашенная, неулыбчивая. Она вязала шарфик и считала свою жизнь просто беспросветной. Я пришла не с пустыми руками, я зашла в магазин, расположенный прямо напротив нашего дома и купила небольшой торт я ягодной верхушкой.
– Так, рано тебе еще бабуську из себя строить, убери спицы в дальний ящик. – заявила я и буквально силой забрала эти остренькие палочки.
– А что мне еще делать? – развела руки Кудрявцева.
– А что ты обычно делаешь? – ответила я вопросом на вопрос.
– Шоппигом занимаюсь, гуляю, на выставки хожу, с подружками в кафе сидим, – перечисляла соседка.
– Так что тебе мешает заниматься тем же самым сейчас?
– Ну, так голубка… – завела свою песню Наташа.
– Забудь, – прервала я ее начинающее нытье, – голубка ищется. Давай ты соберешь своих подружек с работы, и мы четверым посидим в кафе, а я постараюсь с ними поговорить, перевести тему на птичку.
– А может не стоит… – замялась Кудрявцева.
– А ты придумала, как мне говорить с твоими коллегами? Ты ведь обещала.
Наташа виновато покачала головой.
– так что ты сама подписала себе приговор. Звони! И будь убедительна, что бы они согласились! – потребовала я.
Через час мы с Наташей уже были в пути. Ее подружки Ксюша и Лена встретили ее предложение с воодушевлением и поспешили в центр города, в одном из кафе которого, мы и назначили встречу.
– Расскажи про подружек, – попросила я, – чтобы я имела представление о них.
Наташа покорно согласилась. Ксюша Пряникова. Блондинка, но очень серьезная, носит очки, платья и шпильки практически в любое время года. Довольно милая девушка, Наташа с ней работает уже примерно три года и совсем не жалуется.
Леночка Балакирева, приехала в Петербург из маленького городка, но выглядит как современная жительница мегаполиса, не имеет деревенских замашек. Она добрая и отзывчивая, то, что она родилась не во второй столице, лишь небольшой выговор. Они с Кудрявцевой работают вместе полтора года.
Такие положительные женщины, мне уже не по себе. В театре хотя бы все имеют червинку, здесь же Лену с Ксюшей подозревать как-то неудобно.
Когда мы добрались до кафе, за столиком у окна уже сидели девушки. Им было тоже к тридцати, как и Наташе, но они выглядели очень хорошо и просто светились счастьем. Не похожи они на жестоких воров и убийц.
Через полчаса мне уже казалось, что я с ними знакома поменьше мере год. Они весело щебетали на разнообразные темы, совсем не напрягаясь ни чем. Мы заказывали мороженое, коктейли, вечер проходил великолепно. Даже Наташа расслабилась и смеялась над шутками подруг. Я уже забыла, зачем организовала эту встречу, но во время опомнилась.
Но как перейти к интересующей меня теме? Я несколько раз заводила темы о фигурках, птичках, старых легендах и театре, но дорогие девушки совсем не поддержали мои начинания. Что же делать? Надо использовать вечер и по назначению, а не только для поедания мороженного и обсуждения последнего номера Cosmopolitan.
Я немного затихла, выпала из беседы, и обдумывая стратегию своего поведения. Внезапно мою голову посетила одна идея. Я достала телефон и начала набирать смску.
– Мама волнуется. Напишу, что еще задерживаюсь, – прокомментировала я свои действия.
На самом же деле я писала сообщение, предназначенное для Наташи. Вот его содержание: «Наташа, выйди, скажи, что тебе нужно сделать важный звонок, а пока поговорю с девочками. Не возвращайся минут десять. Вперед!».
Через секунду до Кудрявцевой дошло письмо, он посмотрела на меня, я слегка заметно кивнула. Соседка правильно интерпретировала мой знак и встала, объявим все, что ей надо срочно позвонить. Она вышла на улицу.
Сейчас я уже более настойчиво завела свои темы. Но они снова не прошли и «повестки дня». Тогда я, ограниченная временем, пошла другим путем. Наклонилась поближе к Наташиным подругам и полушепотом спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ищи!
Я начала бродить по квартире, мельком посматривая матч. Настя постоянно подгоняла меня. Я полезла в шкаф, она тут же отреагировала:
– Холодно.
Я отошла и направилась к полке с книгами, но была остановлена Настей.
– А отжиматься?
– Что?
– Мы когда с мамой играем в прятки, то тот, кто ищет, если ошибается должен отжиматься. А тот, кто идет в правильном направлении, прыгает.
– Я в детстве играла по другим правилам…
– А мы будем, играть по моим! – безапелляционно заявила девочка.
Пришлось пять раз отжаться. Я конечно, «ныряла животом» и подставляла коленки, но все равно, отжаться было непросто. Не думала, что Ляля такая культуристка и прямо с детства приучает Настю к спорту.
В общей сложности, я отжалась примерно раз двадцать пять, пока отыскала пульт.
Когда пришла моя очередь прятать, то Настя решила сыграть в другую игру. Даже сыграв в нее, я так и не уяснила ее правила. Мы ползали по полу (хорошо, что у нас постелен мягкий ковер), к нам присоединилась Луша, по Настиной команде мы останавливались и, оставаясь на коленках, стучали по полу десять раз (Луша просто смотрела).
Короче, посмотреть матч я толком не смогла, до прихода родителей мы ползали по полу, прыгали, изображали лошадей и играли в дурацкие игры, которых во времена моего детства, не практиковались.
Девочка впилась в меня как клещ, моей радости не было предела, когда родители с Лялей наконец вернулись. Девочка побежала к маме, забыв обо мне. Я же помчалась в свою комнату, детей мне на сегодня хватит. Вышла я только, когда гости уезжали. Я попрощалась с ними и пошла к телефону. Звонила я Нине.
– Привет! Я, наконец, освободилась. Ты как? Думаю, приехать в театр.
– Конечно, я буду ждать, – обрадовалась Нина, – у меня все нормально. Давай, посидим потом в кафе. А вечером мы с Самсоном пойдем в клуб. Хочешь с нами?
Я вежливо отказалась. Но вот в кафе пойти можно.
Я надела черную юбку, черную кофточку и накинула розовую куртку.
Дорога до театра заняла примерно час. Я прошла уже по знакомым коридорам и вошла в нашу гримерную. Там было пусто. Я остановилась у зеркала, что-то привлекло мое внимание, но я услышала оглушительный крик.
Я побежала на крик. Он шел из декораторской. Там уже скопилось несколько человек. Там в помещение лежала Нина, вся в крови.
– Скорая уже едет, – сидела на полу Малена и держала Нину за руку.
– Что произошло? – спросила я.
– никто не знает! – авторитетно заявила баба Паша, – ее Владлен нашел и заорал, аж мне на выходе было слышно. Вот все и набежали.
Через пару минут приехала скорая помощь. Они быстро и умело погрузили тело Нины на носилки и понесли к выходу. Все актеры сопровождали медиков, коридоры в театре довольно узкие, и проходить было неудобно. Все сталкивались лбами и даже задели санитаров. Когда вся процессия добралась до кареты скорой помощи. Нина вдруг на секунду пришла в себя. Обведя безумным взглядом всех, остановилась на мне и прошептала, что-то медсестре и повадила пальцем в разные стороны и показала им вверх и отключилась.
Медбраты быстро загрузились в машину и, ответив, куда везут девушку, захлопнула дверцы.
Я тут же побежала к автобусной остановке, надо ехать в больницу, узнать как Нина и спросить ту медсестру, что шептала ей актриса, пока она не отправилась на следующий вызов.
За мною увязалась Маша Решетникова. Мы дождались маршрутки и с ветерком поехали к медучреждению. Маша тряслась как кузнечик, все время, повторяя, что она следующая.
В больнице мы нашли ту медсестру, и так согласилась с ним поговорить.
Оказывается, Нину ударили тяжелым тупым предметом, в декораторской их много. Так что определенно скажет милиция, затем в девушки воткнули нож, причем, совсем не бутафорский.
– А шептала она мне и в машине все одно и то же. Все говорила, что следила, повторила это слова раз десять, а потом сказала, что увидела.
– Что увидела, – спросили мы хором.
– Она так и недоговорила. Отключилась. Теперь все вопросы к лечащему врачу.
Больше ловить нам там было нечего, мы, немного посидев, поехали в театр. Нам позвонила Мальвина и сказала явиться на место работы. Пришла милиция и желала пообщаться со всеми присутствующими.
С Машей мы решили ничего пока не рассказывать. Точнее об этом меня слезно просила маша. Ведь, открывать тот факт, что убила двух людей, пусть и бомжей, ей крайне не хотелось.
На мете преступления уже вовсю работали эксперты. Следователи опрашивали свидетелей и по совместительству коллег потерпевшей.
Я пошла в гримерную, решила там подождать разговора со следователем. Поставим чай греться, я подошла к трюмо. Сейчас я естественно не любовалась собой. Просто смотрела и все. Тут взгляд опять что-то зацепило, было не так как обычно. Может Нина купила что-то новое из косметики. Я взяла в руки тюбики и баночки. И тут заметила, что расческа Нины лежит не на деревянной поверхности трюмо, а на чем-то белом. Я взяла листочек в руки.
В коридоре послышались шаги, я молниеносно сунула листок в колготки под юбку.
Следователь, позднее представившийся Алексеем Плотниковым, увидел лишь легкое движение рукой рядом с поясом.
Задав мне стандартные вопросы, этот грузный толстый мужчина, взял мои координаты и пошел беседовать дальше. Ведь, правда, я ничего не видела, прибежала на крик, как и все. Кроме того, я совсем новый человек в коллективе, ничего толком рассказать про Нину не могу и о ее взаимоотношениях в коллективе.
Вскоре приехал Самсон Павлович. Вначале он, как и ранее договаривался с Ниной, ждал ее в кафе. Потом ему позвонила Мальвина и сообщила о происшествии.
Он очень расстроился и объявил, что пока Ниночка не выздоровеет, спектакли играть не будут.
– Завтра будет выходной. Потом можете репетировать, но на сцену без Нины, никого не выпущу!
Все еще немного потолкались в театре, обсудили произошедшее и разошлись по домам.
До родных мест я добиралась с Машей. Она жутко нервничала, закатывала глаза (очень профессионально), чем довела меня до того, состояния, что и маленькая Настя часами раньше, то есть до бешенства.
Она взяла мой телефон и сказала, что будет звонить днем и если понадобится ночью.
Глава 4
На следующее утро, точнее день (проснулась опять после полудня) я открыла глаза с мыслями о своем расследовании. Все это уже заходит довольно далеко. Сначала кража голубки, потом убийство исполнителей – двух бомжей, теперь нападение на Нину, ведущую актрису, пуская маленького, но театра.
И нити точно идут именно из этого храма искусства. Только как это связано с Наташей? Может она сама ходила в этот театр? И привлекала внимание преступника, может, познакомилась с ним? Или пригласила домой, а он увидел голубку и все понял, сразу оценил ценность голубки.
Но как мне найти преступника среди всех работников театра? Их точно больше десяти. Попробую отработать связи Наташи, может, увижу параллели с театром. Но и там буду появляться, даже и без Нины.
Очень надеюсь, что Нине станет лучше, и она укажет на преступника. Тут я вспомнила, что в ее гримерке я взяла какой-то листочек. Вчера так устала, что стащила, не глядя колготки, и кинула их на стул. Так конечно поступать нехорошо и я показываю себя как неумелая и неаккуратная хозяйка, но конкретно вчера с собой ничего поделать не могла.
На стуле я обнаружила клубок, состоящий из колготок, юбки и шарфика. Ничего удивительного, что вчера я ничего не заметила. Так скомкать – надо было постараться.
Размотав колготки, я таки увидела листочек белой бумаги. На принтере отпечатанный текст, гласил следующее: завтра получишь новое задание.
Так и что же задумал вор и убийца? Какое новое задание? Еще что-то украсть? Я думаю, для убийства он не стал бы ее подключать. Ну и использовал в качестве «косвенного» убийцы как в случае с бомжами.
Если судить по тому, что шептала Нина в полуобморочном состоянии медсестре. Он все время повторяла, что следила. Похоже, дело было так: Нина получила письмо, но повиноваться шантажу не захотела. Она притаилась в декораторской (интересно, почему именно там?) и увидела человека. По каким-то причинам она поняла, что это и есть ее шантажист и затеяла спор и скандал, наверное, угрожала ему. Наверное. На секунду отвернулась и получила чем-то по голове. Потом преступник сообразил, что девушка легко очнется и назовет его имя. Он решил не добивать ее по голове, а воспользовался ножом, нанес несколько глубоких ударов. Но убить не успел, наверное, услышал шум, его спугнули или он поспешил скрыться. А уже потом появился вместе со всеми на крик Владлена.
Вот уж у человека железные нервы, ведь Нина была еще в сознании, и могла указать на него. Она ведь перед тем как ее погрузили в машину скорой помощи крутила в разные стороны пальцем, но не на ком конкретном не остановилась и вообще показала указательным пальцем в небо. Что бы это значило? Или это просто реакция организма на повреждения и искать смысл в ее движениях и поведении, не даст мне нечего.
Я позавтракала и пошла, писать отчет о вчерашнем матче, видела я немного, но к счастью попадала на самые интересные моменты и голы, так что отчет вышел немного меньше, чем обычно, но полон фактов и событий. Отправив готовый материал в редакцию, я села за учебу. Я напечатала шпоры, и села за реферат.
Из Интернета ничего брать нельзя, я имею готовые работы, у нас жестко проверяют на плагиат. Я скачала несколько книг и взялась за чтение. Я перефразировала куски из разных книг, совместила и вот, реферат готов, у других студентов такого точно не будет. Распечатав и это, я сложила все аккуратно в папочку и к четырем часам стала абсолютно свободной.
Что же мне делать сегодня? В театре объявлен выходной, ехать туда мне не зачем. Со своими коллегами я еще слишком плохо знакома, и наведаться в гости не могу. Исключение лишь Маша Решетникова, но к ней я точно не пойду. Тогда возьмемся за Наташу, вдруг она придумала, как мне поговорить с ее подружками?
Я решила не звонить по телефону, а зайти домой к Кудрявцевой. То, что она именно дома, я не сомневалась. Ходить без голубки по улицам и искать приключения себе, она точно не будет.
Так и было. Наташа сидела дома, не накрашенная, неулыбчивая. Она вязала шарфик и считала свою жизнь просто беспросветной. Я пришла не с пустыми руками, я зашла в магазин, расположенный прямо напротив нашего дома и купила небольшой торт я ягодной верхушкой.
– Так, рано тебе еще бабуську из себя строить, убери спицы в дальний ящик. – заявила я и буквально силой забрала эти остренькие палочки.
– А что мне еще делать? – развела руки Кудрявцева.
– А что ты обычно делаешь? – ответила я вопросом на вопрос.
– Шоппигом занимаюсь, гуляю, на выставки хожу, с подружками в кафе сидим, – перечисляла соседка.
– Так что тебе мешает заниматься тем же самым сейчас?
– Ну, так голубка… – завела свою песню Наташа.
– Забудь, – прервала я ее начинающее нытье, – голубка ищется. Давай ты соберешь своих подружек с работы, и мы четверым посидим в кафе, а я постараюсь с ними поговорить, перевести тему на птичку.
– А может не стоит… – замялась Кудрявцева.
– А ты придумала, как мне говорить с твоими коллегами? Ты ведь обещала.
Наташа виновато покачала головой.
– так что ты сама подписала себе приговор. Звони! И будь убедительна, что бы они согласились! – потребовала я.
Через час мы с Наташей уже были в пути. Ее подружки Ксюша и Лена встретили ее предложение с воодушевлением и поспешили в центр города, в одном из кафе которого, мы и назначили встречу.
– Расскажи про подружек, – попросила я, – чтобы я имела представление о них.
Наташа покорно согласилась. Ксюша Пряникова. Блондинка, но очень серьезная, носит очки, платья и шпильки практически в любое время года. Довольно милая девушка, Наташа с ней работает уже примерно три года и совсем не жалуется.
Леночка Балакирева, приехала в Петербург из маленького городка, но выглядит как современная жительница мегаполиса, не имеет деревенских замашек. Она добрая и отзывчивая, то, что она родилась не во второй столице, лишь небольшой выговор. Они с Кудрявцевой работают вместе полтора года.
Такие положительные женщины, мне уже не по себе. В театре хотя бы все имеют червинку, здесь же Лену с Ксюшей подозревать как-то неудобно.
Когда мы добрались до кафе, за столиком у окна уже сидели девушки. Им было тоже к тридцати, как и Наташе, но они выглядели очень хорошо и просто светились счастьем. Не похожи они на жестоких воров и убийц.
Через полчаса мне уже казалось, что я с ними знакома поменьше мере год. Они весело щебетали на разнообразные темы, совсем не напрягаясь ни чем. Мы заказывали мороженое, коктейли, вечер проходил великолепно. Даже Наташа расслабилась и смеялась над шутками подруг. Я уже забыла, зачем организовала эту встречу, но во время опомнилась.
Но как перейти к интересующей меня теме? Я несколько раз заводила темы о фигурках, птичках, старых легендах и театре, но дорогие девушки совсем не поддержали мои начинания. Что же делать? Надо использовать вечер и по назначению, а не только для поедания мороженного и обсуждения последнего номера Cosmopolitan.
Я немного затихла, выпала из беседы, и обдумывая стратегию своего поведения. Внезапно мою голову посетила одна идея. Я достала телефон и начала набирать смску.
– Мама волнуется. Напишу, что еще задерживаюсь, – прокомментировала я свои действия.
На самом же деле я писала сообщение, предназначенное для Наташи. Вот его содержание: «Наташа, выйди, скажи, что тебе нужно сделать важный звонок, а пока поговорю с девочками. Не возвращайся минут десять. Вперед!».
Через секунду до Кудрявцевой дошло письмо, он посмотрела на меня, я слегка заметно кивнула. Соседка правильно интерпретировала мой знак и встала, объявим все, что ей надо срочно позвонить. Она вышла на улицу.
Сейчас я уже более настойчиво завела свои темы. Но они снова не прошли и «повестки дня». Тогда я, ограниченная временем, пошла другим путем. Наклонилась поближе к Наташиным подругам и полушепотом спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37