Организация под названием «Международная ассоциация инженеров-философов» уже опубликовала некоторые свои наблюдения: « Какой бы расчет вы ни делали, любая ошибка, которая может в него вкрасться, – вкрадется » и « Любое устройство, требующее наладки и регулировки, с максимальным трудом поддается и тому и другому ».
Остается только обобщить эти и многие другие наблюдения, сделанные в различных специальных областях, и записать стоящий за ними совершенно общий, всеобъемлющий принцип, которому подчиняется во всех случаях целенаправленная человеческая деятельность. Это обобщение я называю первым законом Чизхолма : ВСЕ, ЧТО МОЖЕТ ИСПОРТИТЬСЯ, – ПОРТИТСЯ.
Дальнейшее исследование показывает, что логика, которой подчиняются рассматриваемые нами явления, не Аристотелева, поскольку следствие первого закона Чизхолма имеет такой вид: Все, что не может испортиться, – портится тоже.
Все, кому приходится иметь дело с планами, проектами и программами, сразу заметят, какой порядок наводят эти простые утверждения в хаосе их собственных неудач. Действительно, эти обобщения отличаются той классической простотой, по которой мы сразу узнаем фундаментальные открытия типа E = mc 2. Администраторы, футбольные тренеры, генералы и жены, пытающиеся перевоспитать своих мужей, сразу вынуждены будут признать (каждый для своего поля деятельности) справедливость первого закона.
Давно известно, что в физических системах энтропия (мера беспорядка) стремится к увеличению и что системы с большой энергией теряют ее в борьбе с менее высокоорганизованным окружением. Аналог этого второго закона термодинамики действует я в жизни. Достаточно вспомнить, как нарастает беспорядок на письменном стеле с течением времени после новогодней уборки. Поэтому я формулирую в самом общем виде второй закон Чизхолма : КОГДА ДЕЛА ИДУТ ХОРОШО, ЧТО-ТО ДОЛЖНО ИСПОРТИТЬСЯ В САМОМ БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ.
У этого закона также есть очевидное следствие: Когда дела идут хуже некуда, в самом ближайшем будущем они пойдут еще хуже.
Без труда можно получить и второе следствие: Если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то не заметили.
По традиции фундаментальные научные законы объединяются по три, поэтому я поспешу сформулировать третий закон Чизхолма . Предварительная работа в этой области проведена многими лекторами, писателями, председателями комиссий и влюбленными, которые часто замечают, что люди слышат от вас вещи, которых вы им не говорили. Итак, обобщая: ЛЮБУЮ ЦЕЛЬ ЛЮДИ ПОНИМАЮТ ИНАЧЕ, ЧЕМ ЧЕЛОВЕК, ЕЕ УКАЗУЮЩИЙ.
Следствие первое:
Если ясность вашего объяснения исключает ложное толкование, все равно кто-то поймет вас неправильно.
Следствие второе:
Если вы уверены, что ваш поступок встретит всеобщее одобрение, кому-то он не понравится.
Учет законов Чизхолма как решающих факторов при планировании любого процесса должен понизить всеобщее нервное напряжение и решить национальную проблему перепроизводства адреналина.

Напечатано в книге «A Stress Analysis of a Strapless Evening Gown».
Englewood Cliffs, N, J., 1963.
Фрэнсис Чизхолм – заведующий кафедрой Висконсинского колледжа.


Среднее время, которое ученый отдает работе

С. Эвершэймен

Звание ученого не лишает человека права называться интеллигентным гражданином.
Л.А. Бридж

Среднее время жизни Homo sapiens в западном мире – 60 лет. Цифра эта, конечно, только приближенная, поскольку женщины-ученые живут дольше, потому что у них нет жен – этого постоянного раздражителя, вызывающего повышение кровяного давления, инфаркт миокарда и прочие болезни, сопутствующие супружеству (см. Дж.Б. Шоу, «Вы с ума сошли?» (этюды о браке)). Кроме того, научная карьера женщин кончается либо в момент выхода замуж, либо в 40 лет. Пренебрегая этим эффектом, можем принять 60 лет за основу. Это время распределяется следующим образом:
Детство
начальная школа, средняя школа, колледж, университет
24 года
Сон
8 часов в сутки, сон во время научных дискуссий, лекций и семинаров не учитывается
20 лет
Отпуск
плюс выходные дни и праздники, 73 дня в год
12 лет
Еда
1 час в день
2,5 года
Прочие потребности
1/2 часа в день
1,25 года
Итого: 59,75 года
Чистое рабочее время – 0,25 года, т.е. около 90 дней.
Подытоживая результаты приведенных расчетов, мы заключаем, что ученый в среднем работает 1,5 дня в год, или, если исключить «детство», – 2,5 дня в год, что хорошо согласуется с ранее опубликованными данными. При этом мы не учитывали таких дополнительных затрат времени, выпадающих на долю среднего научного работника, как действительная служба в армии и ходьба по магазинам вместе с женой и вместо жены.
Мы уверены, что если руководитель исследовательского учреждения вывесит такую табличку у себя в кабинете на видном месте, это здорово поможет ему в том трудном случае, когда какой-нибудь научный сотрудник начнет отпрашиваться с работы на похороны своей тещи.

Напечатано в книге «A Stress Analysis of a Strapless Evening Gown». Englewood Cliffs, N. J., 1963.
С. Эвершэймен – псевдоним д-ра С. Дикштейна, фармаколога, автора многих статей в журнале «The Journal of Irreproducible Results».


Закон Мэрфи

Дональд МИЧИ

Я думаю, что самое глубокое и прочное впечатление в своей жизни каждый научный работник получает от того, как неожиданно, как несправедливо, как удручающе трудно хоть что-нибудь открыть или доказать. Многих осложнений и разочарований можно было бы избежать, включив в качестве основного пункта во все программы, пособия и инструкции для начинающих исследователей подробное изложение закона Мэрфи: Если какая-нибудь неприятность может случиться, – она случается .
Любой ученый, прочитав это, сразу признает справедливость и общность закона Мэрфи, даже если он ранее не встречался с его четкой словесной формулировкой.
Что же делать? Как с этим бороться? Совершенно ясно, что учитывать закон Мэрфи надо в момент составления плана новых исследований. Предположим, вы теоретически рассчитали, какое количество материала вам надо переработать, чтобы получить необходимую информацию. Пусть это теоретическое значение равно X . Это может быть число крыс, которых следует вскрыть, или акров, которые нужно засеять, или образцов почвы, которые необходимо собрать, и т.д. После этого вы пытаетесь разумным образом учесть все, что может помешать. Пусть каждая отдельная причина маловероятна, все вместе они могут дать, скажем, 30% брака. Поэтому вы решаете увеличить свою смету в 1,43 раза по сравнению с теоретической оценкой (после 30%-ной усушки и утруски 1,43 X превращается как раз в X ). Множитель, вводимый на этом этапе, я буду называть коэффициентом разумности и обозначать буквой R .
После этого обычно составляется окончательный план, но о его окончательности еще придется пожалеть. Оказывается, некоторые из потенциальных неприятностей не материализовались, но с другой стороны значительная часть закупленных крыс скончалась в ужасных конвульсиях, а один ваш коллега спутал препарированные органы, хранившиеся в холодильнике и снабженные этикетками, с кормом для золотых рыбок и действовал в дальнейшем под влиянием этого заблуждения...
Профилактика против таких несчастий заключается в употреблении коэффициента Мэрфи M вместо R , Между ними существует простая связь
M = R 2.
Это означает, что в нашем гипотетическом случае, когда идеально неопытный человек купит 100 крыс, а «рационалист» приобретает 143, Мэрфи заказал бы 204 штуки.

О пользе безделья

Исследователь должен время от времени впадать в спячку. На этот счет существует известное выражение Дж.П. Моргана: «Я могу сделать годовую порцию работы за девять месяцев, но не за двенадцать месяцев».
К сожалению, это высказывание не содержит конкретных рекомендаций. Вот один мой бывший коллега установил в лаборатории раскладушку и ложился на нее во время приступов усталости или лени. Я считал эту мысль интересной, но она не получила поддержки начальника отдела.
Однажды мне пришлось работать в исследовательском отделе с прикладной тематикой, где среди прочих диковинных вещей практиковали так называемый «севоборот». Периодически (я не помню, случалось это один раз в шесть, семь или восемь недель) каждый сотрудник изгонялся на неделю в отдельную маленькую комнату, где его единственной обязанностью было сидеть в задумчивости. Никто не спрашивал его в конце недели: «Ну, что ты придумал?», потому что одно ожидание этого вопроса способно убить склонность к задумчивости. Требовалась от каждого лишь полная отрешенность от повседневной работы. В обмен он мог по выходе из заточения потребовать людей и помещений для проверки идеи, если она у него возникла. Следует подчеркнуть (для тех руководителей, которые захотят попробовать это у себя), что человека, который всю неделю провел, положив ноги на стол, в чтении комиксов, наше начальство встречало с тем же почетом, как и того, кто, вырвавшись из заточения, предлагал поставить шесть новых экспериментов и изменить формулировку второго закона термодинамики. Иначе затея потеряла бы смысл.

Пять принципов

Начнем с проблемы (или, вернее, угрозы) по имени Посетитель. Я знал одного знаменитого мужа науки, который, подхватив свои книжки и бумажки, скрывался в кладовой, когда ему сообщали, что на горизонте незваный визитер, и показывался оттуда лишь после отбоя.
Посетители – одно из проявлений всеобъемлющей и поистине парализующей напасти, которая обрушивается на научного работника в пору его зрелости. Ее название: «Как серьезно быть важным». Процитирую Ингла (Д.Дж. Ингл, «Принципы биологического и медицинского исследования»): «Первые годы в лаборатории – золотое время для большинства ученых». После того, как приходит известность, количество переписки, телефонных звонков, число посетителей, оргмероприятий (комиссии и комитеты насчитываются дюжинами!), заказов на лекции и обзоры коварно разрастается и разрушает творческие способности ученого, если им не противостоять». А как им противостоять? В великолепном эссе «Руководители исследовательских лабораторий» делается подобное же предупреждение: «Они приходят к нам, эти административные обязанности, когда мы их не звали, и тем скорее, чем меньше мы этого хотели, и забирают все наше время».
Но и там не предлагается конкретного плана самозащиты. Взявшись за гуж, мы решаемся предложить пять принципов, которые до сих пор никто не решался испытать и применить, а это, возможно, стоит попытаться сделать.
Никаких комитетов.
Никаких рефератов.
Никакого редактирования.
Никакого рецензирования.
Никаких обзорных докладов.

Напечатано в журнале «Discovery», June, 259 (1959).
Д. Мичи – профессор Эдинбургского университета.


Доклад специальной комиссии

Уоррен УИВЕР

Время от времени перед многими организациями – частными фондами, государственными агентствами, исследовательскими институтами, университетами встает вопрос: приступать или не приступать к новой, более широкой и интенсивной программе работ по проблеме X ? В качестве X может фигурировать «Проектирование и постройка новой вычислительной машины», или «Решительное наступление на рак», или «Постройка радиотелескопа», или «Создание мощного линейного ускорителя», или «Бурение скважины в земной коре», или «Арктические и антарктические исследования», или «Борьба с психическими заболеваниями», или «Покорение космоса», или... ну, в общем понятно.
Общепринятая процедура состоит в создании Специальной Комиссии экспертов по проблеме X , чтобы решить, хороша ли сама идея. Комиссия, как правило, создается в общенациональном или даже интернациональном масштабе, формируется из представителей внешних организаций (внешних по отношению к данной организации, но всецело внутренних по отношению к проблеме X ) и всегда содержит в своем составе «имена» в приличествующей случаю пропорции. Многие из этих людей, интенсивно интересующихся проблемой X , посвятили ей всю жизнь, а некоторые так просто фанатики проблемы X . К кому же, как не к ним, следует обращаться, если вы хотите узнать, действительно ли X – стоящая вещь?
Для материальной поддержки Комиссии на время ее работы получаются ассигнования, размер которых колеблется, скажем, от десяти до двадцати пяти тысяч долларов, если члены Комиссии страдают робостью и неопытностью, и от двухсот до пятисот тысяч долларов, а то и больше, если Комиссия состоит из дальновидных и предприимчивых людей. Эти деньги специальная Комиссия тратит на «оценку перспективности».
В каждом случае такая деятельность по оценке перспективности заканчивается через несколько месяцев или даже лет написанием Отчета. Такой Отчет обычно открывается (или завершается) Краткими Выводами и включает длинный и внушительный Технический Раздел, щедро снабженный картами, таблицами, цитатами, примечаниями и т.д. и т.п.
В некоторых случаях авторы Отчета позволяют себе интеллектуальную роскошь и пишут Приложение. (Много лет тому назад Эдвин Олдермэн, тогдашний президент Виргинского университета, охарактеризовал «чай с пирожным» как мероприятие, призванное доставить минимальное удовольствие максимальному числу людей. Приложение к Отчету стоит в этом смысле на противоположном конце спектра, поскольку доставляет максимальное удовольствие минимальному числу людей. В некоторых предельных случаях содержание этого, так сказать. Чистого Приложения доставляет совершенно исключительное удовольствие, но зато только одному человеку – его автору.)
Эта, теперь уже почти стандартная, процедура требует времени и денег. Кроме того, сколь это ни огорчительно, длинный технический раздел часто впечатляет, но редко просвещает тех, от кого зависит решение вопроса, поэтому при чтении Отчета они в основном налегают на Краткие Выводы.
Прочтя великое множество таких документов, я пришел к выводу, что в большинстве случаев без этих Специальных Комиссий и исследований перспективности можно полностью обойтись, и предлагаю более короткую процедуру, которая заключается в использовании стандартных бланков с Краткими Выводами (которые можно предлагать всем желающим комплектами по десять штук, по два цента за штуку).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26