Панк не идеологичен, точнее -
не идеен. Он есть отражение тех эмоций, которые "текут в промежность
судьбы". И даже не эмоций, а ощущений, сиюминутно возникающих у человека
- у "нечеловека" - при столкновении со все той же реальной
действительностью, данной нам черт знает в чем. И действительность эта
имеет какой-либо смысл лишь в подобной, опосредованной своей
разновидности. Панк - одна из критических точек "опосредования", когда
социальное как форма проявления уничтожается, и остается импульсивное. А
количественные - как и качественные - характеристики импульсивности
практически безграничны, и всего лишь какую-то их разновидность принято
называть "панком".
И стоит ли возводить истоки панка к вьетнамской войне у них или
эпохе /!/ застоя у нас - или к иным каким пертурбациям политической
жизни отдельно взятой страны? Панк - и не только он один - принадлежит к
несколько иному порядку категорий. Он скорее восходит к народной
традиции, к смеховой культуре с ее жестким игровым началом и очищением
через имитацию страдания, к камланию. Вспомните быковского бердю в
фильме Тарковского "Андрей Рублев" и его путь - от смеха ернического и
социально направленного - через страдание, в данном случае - через
реальное физическое страдание - к злому смеху, постороннему смеху, к
отрицанию. Отрицанию чего?Общества, инициировавшего высвобождение этих
"смеховых энергий" в конкретной исторической ситуации?
Да, в данном контексте это - неправомерная постановка вопроса. Панк
предполагает тотальное отрицание. Егор хорошо охарактеризовал
Ника:"сегодня он правый, завтра - левый"... Он действительно способен во
время концерта бить бутылки чуть не о твою голову, а потом извиняться со
слезами на глазах.В качестве аргумента при неприятии ГО мне пришлось
слышать тезис о продемонических настроениях Летова: как6 мол, он может
даже петь такое - "Иуда будет в раю, Иуда будет со мной!" Мне кажется,
что это - ханжеское повторение все того же до боли знакомого
"а-какова-ваша-идейная-позиция?". Загвоздка же в данной конкретной
ситуации в том, что обвинить Егора в непоследовательности может и член
общества "Память", и воинствующий анархист, причем оба будут считать его
"оступившимся своим".
Стоит ли подходить к панку - и не только к нему - с подобными
мерками, традиционными только для данной разновидности социкма,
въевшимися намертво, как грязь под ногтями /ну самый распоследний
совковый пример: любимец прикинутой московской интеллигенции Молчанов в
"ДО и после" - "А что вы хотели сказать вот этой своей картиной?" Да все
идет по плану!!!/. Очевидно, что здесь необходим иной уровень оценки -
точнее, не оценки, а понимания, которое вынуждено становиться чем-то
вроде оценки, будучи облеченным в слова. Уровень
"естественности-неестественности". Естества-неестества. Людей-нелюдей.
Не в приемлемости дело. Естественно, что такой критерий выламывается из
нашей с вами повседневности, где каждый из нас лишь собирается
повернуться лицом к естеству - причем, регулярно собирается. Тотальное
отрицание панка подразумевает отсутствие законов - того, что сверху. Но
первобытная мораль, естественные законы сосуществования и существования
- остается и сохраняется. На полуподсознательном уровне, ибо панк
несовместим с сознательными ограничениями и просто границами.Все это -
где-то на уровне, скажем, волков-христиан.
От первобытного уровня и взгляда на жизнь панк отличает крутой
европейский культурный замес. И это еще раз подтверждает мысль об
отсутствии национальных барьеров для тенденций в развитии искусства.
Медленнее или быстрее, завтра или послезавтра - но и реализм, и
сюрреализм, и панк шагают по планете. Что уж говорить о роке вообще,
который принес свои плоды на ниве черных ритмов в конечном счете,
удобренной европейской культурой. А родство панка европейской культуре
настолько безусловно, что обыденно признается самими "заблудшими
детьми": американский предтеча панка Том Милль /ТЕЛЕВИЖН/ сменил фамилию
на "Верлен" /"В трактирах - пьяный гул, на тротуарах - грязь..." -
французский символизм ХIХ века/, а Ник Рок-Н-Ролл своим любимым поэтом
называет "американского европейца-романтика" Эдгара Аллана По.
Я сейчас введу еще одно сочетание, представляющееся вполне
уместным. Панк - это не только отрицание тотальное, но и отрицание
тоталитарное - обусловленное агрессивностью социума и, в свою очередь,
ведущее к ней. Неизвестно еще, что доминирует в этой связке.Тоталитаризм
отрицания - вот что отталкивает очень многих от панка. Эстетика панка
достаточно однопланова и бескомпромиссна, но законы социума постоянно
вынуждают идти на компромисс. И чем консервативнее общество, тем больше
компромиссов. Естественно, в обществе тоталитарном при столкновении двух
минусов должно произойти короткое замыкание, и мы с вами его наблюдаем:
общественный уклад много бы дал за то, чтобы разжевать панк и
проблеваться им хорошенько.И естественно поэтому, что панка как явления
в Совке существовать не может. Это подтверждается простеньким примерцем:
панк-ортодокс при сильной зубной боли все ж таки вынужден брать талончик
в поликлинике - и только после этого отправляться к врачу. Общество
стремится найти для панка подходящую нишу, и этим добивается лишь
центробежного эффекта, неизбежно взаимного отталкивания.
С агрессивностью панка, на мой взгляд, связывается и еще одна его
черта - панк не сексуален. /Нет, не как митьки, которые просто не
сексуальны,- тут, чтобы панк какой не обиделся, речь о панке как о
проявлении все ж таки искусства/. Тоталитарное отрицание панка не
включает в себя прямое или косвенное отрицание секса - в этом нет
необходимости, это - не тема, это - если хотите - по линии волков и
"естественности", это упоминается лишь если попадается на глаза. Сам
панковский имидж отрицает всякий секс и уж тем более всякую эротику:
сравните, скажем, с гиперсексуальной волной. Он ближе к элементарной
физиологии. Соблазнительно, конечно, взглянуть на панк-концерт как на
одну затянувшуюся сублимацию, но где-то это уже было /правда, шире,
применительно ко всему року вообще, поэтому нет смысла повторяться/. А
то, что половые органы пускаются в дело на сцене в качестве реквизита, -
и на мой взгляд, не более, чем эпатирующее нарушение табу, важное само
по себе, не по следующим за ним скандалам или реакции зала. Панк
физиологичен как физиологично мочеиспускание в неудобной позе - не более
того.
Те же полуфизиологичные природные законы, к которым стремится панк,
можно определить через математику: есть там такое понятие - "число
стремится к + бесконечности". Так и здесь: эти законы, стремление к ним,
приводят панк к неизбывному гуманизму - здесь и сейчас! Теплое "за
сараем в грязной луже пьяный спал, пустив слюну" - это с одной стороны,
а с другой - агрессивность в музыке и подаче. Утверждение первородных
законов, естественности, происходит на всех уровнях - начиная с
физиологического, через истерику творца, отрицательно соотнесенную с
социумом и в конце концов возведенную в абсолют.
И "винтовка- это праздник, все летит и п..." - это не социальный
протест, а чрезвычайно гипертрофированное стремление к свободе,
равенству, братству, густо замешанное на первобытном страхе
/отрицательное соотнесение с социумом/ и в области политической
порождающее анархизм.
Где-то было емко замечено, что у панка в жилах не кровь, а грязь.
Образ несколько выспернен, но точен. Единение через всеобщее опускание
вниз - возможно. А вот вверх кто-то всегда будет карабкаться быстрее. От
собственной ли умелости или за чей-то счет - какая разница? Главное -
быстрее. Поэтому панку грязь действительно ближе, недели любые другие
состояния взвешенных частиц.
Панк - это не вызов обществу и уж конечно не спектакль, как очень
выгодно представлять немногие по-настоящему панковские концерты
"квадратной" публике. Эти концерты - акция, иными словами - разрешенное
40-минутное существование по иным законам, 40 минут голой экзистенции,
отыскавшей-таки свою нишу в структуре социкма. Рассчитанный шок - это не
панк, это - ОБЪЕКТ НАСМЕШЕК. Тому же Нику часто не хватает слов и жестов
при достаточном их арсенале.Ему как-то плевать, что вы заметите по
поводу его толстого живота. В эти 40 минут - плевать. Правда, после
концерта он обязательно подойдет и спросит:"Ну как?" - ласково
заглядывая в глаза. Кто-то в зале крутит пальцем у виска, кому-то
откровенно скучно...
Панк принято сравнивать с гноем как символом разложения общества.
Но уместно ли это, тем более, что сами панки чаще оперируют словом
"грязь". А гной и грязь - разные вещи, не правда ли? Обопритесь на
школьный курс, вспомните наверняка ненавистного Чернышевского и его
теорию о грязи реальной и фантастической. первая - это "чистая" грязь:
"Запах сырой, неприятный, но не затхлый...Элементы фантастической
грязи находятся в нездоровом состоянии, натурально, что как бы они не
перемещались и какие бы другие вещи, не похожие на грязь, не выходили бы
из этих элементов, все эти вещи будут нездоровые, дрянные".
Итак, есть грязь гнилая, а есть - здоровая. А вот в вопросе истоков
такового различия ни я, ни, судя по всему, панк-ортодокс с Чернышевским
не согласятся. Признак здоровой грязи у него - дренаж, отток, а значит -
движение. "Движение есть реальность, а реальность - это жизнь"/по его
социал-демократической терминологии, движение-реальность =труд/.
Подчеркну, движение направленное, даже целеустремленное. Если же
накладывать эту "грязевую" схему на панк, то он - в любом случае - грязь
реальная, т.е. здоровая, хотя и весьма неприятная для чистых ног.
Реальная, потому как находится в движении, НО - в движении
х_а_о_т_и_ч_е_с_к_о_м /"сегодня - правый, завтра - левый"/. Не в
действии-противодействии, вперед-назад, вниз-вверх, а в движении тех
броуновских частиц, молекул или что там еще у него двигалось...
Вот оно, отличие: панк не имеет направления и цели /кроме попутного
расталкивания соседних частиц/.Его законы и принципы существования -
агрессивно-первородные - всеобщи. "Каждый из нас немножечко панк..." А
как иначе? Можно ли надеяться, что дождь сейчас закапает вот именно из
этого квадратного кусочка неба, за периметром которого - сушь да гладь?
И еще один момент. Если волна, металл, эстрада и проч., как ни
крути, паразитируют и процветают на инстинктах человеческих -
сексуальных ли, социальных, - то панк лезет глубже - в физиологию, в
естество, в такие изначально корневые вещи, как жизнь, смерть, свобода.
Панк ничего не стремится изменить, и поэтому он ближе не к
прямоходящему нигилизму, а к этносу юродивых, которые тоже были "сегодня
правыми, завтра левыми" - с той лишь разницей, что панку наплевать и на
правых, и на левых, и на корневую мораль юродивых. Речь не о продажности
- хлеб все равно важнее, он укладывается в сетку законов, нанесенную на
нас природой. Политика же - нет, во всех ее проявлениях. И социум в
современных формах вряд ли был ею задуман, поскольку ведет к вырождению
человечества с параллельным самоистреблением. Но в природе всегда
существовало нечто, обо что в случае необходимости можно вытереть ноги,
естественное и привычное до безобразия, напоминающее, что все мы,
собственно, - оттуда, снизу, и неплохо бы иногда оглядываться на
собственный хвост.

4.
Давеча один мой знакомый музыкант заявил:"Ведь что делается: либо
"коммерция" на всем буквально, либо водка + отрицание всех и вся". И
продолжил:"И то, и другое - скучно". Ответ на потенциальный вопрос: да,
он живет в городе Новосибирске. И его взгляд закономерен, и его точка
зрения более чем логична. Вот только подходят из того же Н-ска вести о
том, что ряд потенциально интересных команд решили объединиться, чтобы
играть ради игры, работать ради работы, не требуя иных денег, кроме как
за проезд. А ГО нынче стоит не менее 500 за концерт... Все смешалось, и
оттого еще больше чешутся пальцы потеоретизировать на ту или иную тему.
А если отвлечься от определения критики как "процесса соотнесения
истерики творца с потребностями общества", то становится понятным,
почему Андрей Белый в десятых годах носился с "теорией поэтики в тысячу
страниц", а Михаил Эпштейн умудряется и в наше сложное время выпускать
проэстетские книжки с названиями типа "Парадоксы новизны".
Иными словами, это не паразитизм на искусстве и не попытка найти
шестой смысл там, где его нет, а своеобразная форма осознания и
"прожития" того, что видишь и слышишь. И именно поэтому подобные
сочинения очень трудно заканчивать, но автор никогда, вопреки злым
языкам и тайным подначкам доброжелателей, не возьмется за попытку
составления эстетики постпанка. Дайте мне для этого постпанк!


1 2